* * *
Наблюдающий за всем этим Россия уже хотел было выйти из укрытия, но Германия перехватил его руку и мягко сжал её, не позволяя сделать задуманное. –Рано, – одними губами проговорил сын Третьего, напряжённо смотря на действия родителя. "Надеюсь, они не разнесут парк ко всем чертям и останутся живыми, здоровыми", – промелькнула тревожная мысль в голове брюнета, но, несмотря на разрастающееся волнение, пока держался. Без подобной сцены, без выяснения всех претензий и обид прийти к примирению у них не получится. Это он знал из личного опыта, поэтому пока просто продолжил наблюдать, готовый в любой момент выйти и вместе с РФ прекратить всё это.* * *
–Ты что-то явно попутал, нацистская псина, – скрипя зубами, прошипел Союз, сильнее сжимая китель и аж поднимая его владельца в воздух, хоть и несильно высоко, –как я погляжу, война для тебя остаётся чем-то вроде собственной детской шалости, да? Как ты смеешь сравнивать свои действия с моими, словно это всё несерьёзно? – зло сверкая единственным глазом, спросил он. –Отпусти меня, идиот, – прорычал Рейх, беспомощно махая ногами в попытках пнуть коммуниста по коленям. –А то что, Веник? – прищурился СССР, наблюдая за беспомощными попытками немца выбраться из его хватки. –Иначе я выбью твои маленькие мозги и повешу голову на стену вместо телевизора в качестве трофея, – выплюнул фриц, чувствуя злорадство собеседника и распаляясь от этого всё больше. –Пустые угрозы, Рейх, –хмыкнул коммунист. –Но раз уж ты так хочешь, чтобы я отпустил тебя, то я ставлю тебе ультиматум. Ты просишь прощения и покупаешь билет на ближайший рейс до своего Берлина, а я взамен отпускаю тебя, – заявил он, с удовольствием подмечая всю гамму эмоций, что успели смениться на лице немца за всего лишь какие-то пару секунд. От подобных наглых слов нацист чуть не подавился воздухом, одарив СССР убийственным и чуть недоумённым взглядом. Тут и чёрт ногу сломит, пока попытается понять эту странную советскую логику, а точнее её явное отсутствие. "Сначала обвинял в том, что раньше не приехал и не поговорил, а теперь гонит прочь...Fick dich, verdammt, Russe(Да пошёл ты, чёртов русский)", – зло подумал Третий, крепче сжимая руки в кулаки. -Nein(Нет), – коротко ответил нацист и, больше не задумываясь о последствиях собственных действий, чётко поставленным ударом левой руки попал в скулу Союза. Синяк явно останется... Хотя, с чего вдруг это должно волновать его- зло этого мира, сволочь. Ну или как там говорил этот чёртов коммунист? Не ожидавший подобного резкого выпада со стороны бывшего друга русский выпустил фрица, приложив руку к пострадавшему месту и тихо шикнув. –Чёрт, – прошипел Союз, зло сверкая глазом, что не укрылось от внимательного взгляда немца. Тот, почувствовав землю под ногами, отошёл от коммуниста, всё же повинуясь проснувшемуся чувству самосохранения, что видело в СССР серьёзную угрозу. В этом оно не прогадало. Терпение Союза подходило к концу, и вся его злость поднималась выше, кипела. Думая, что все обиды давно забылись, он сильно ошибся, ведь Рейх, выпускавший свои иглы при любой возможности, вновь вывел коммуниста из себя, поднимая со дна все воспоминания. Вся та наглость и злость нациста, его равнодушие к их с русским общему прошлому – всё это задевало мужчину, чья гордость противилась подобным душевным переживаниям, выливаясь в раздражение дополнительным грузом. Быстро придя в себя, коммунист в пару шагов оказался возле фрица и обманным манёвром сделал ему подножку так, что тот за долю секунды оказался на земле, потирая сильно ушибленное бедро. Успев вовремя сориентироваться, Рейх шустро вскочил на ноги и кое-как смог увернуться от поставленного удара в живот, отскочив в сторону. Раздражённо фыркнув, фриц, подгоняемый не самыми позитивными эмоциями и чувствами к бывшему лучшему другу, проскользнул у того под рукой и, не жалея сил, пнул в чувствительное место под коленом, воспользовавшись секундным замешательством оппонента. –Ох ты ж...сука, – не побрезговав крепким словцом, ругнулся Союз, потеряв равновесие и из-за этого упав на колени. –От кобеля слышу, – зло отозвался нацист, не теряя времени и возможности понапрасну, сел на шею русского, чтобы тот не смог подняться, и наклонился к самому его уху, –и вот что ты теперь из себя представляешь без своего оружия, танков и народа, Совок? Вечно кичишься и гордишься своей силой, своим отличием от "враждебного, гниющего Запада", а на самом деле ты ничем не лучше, такой же слабак и трус, коим считаешь меня, – всё это Третий Рейх прошипел на одном дыхании, едко, словно змея, впрыскивающая яд в жертву. –Дело тут не в силе, а в том, что я, в отличии от тебя, не гнался тогда за властью, – чуть ли не выплюнул коммунист и одним рывком поменял положение, оказавшись над тощим противником, прижимая к земле за горло, несильно сдавив его. –Ну да, конечно. Все эти байки оставь для своего телевидения и тех, кто всему этому верит. Ещё скажи, что не знал о плане своего "вождя". Ты врёшь даже самому себе, что уж тут говорить о народе, детях или друзьях, – оскалился нацист, крепко схватив руки СССР своими и впившись в них острыми ногтями, пытаясь освободиться, оттолкнуть от себя русского. Но тот в ответ лишь сильнее сжал горло противника. –О них даже заикаться не смей, псина нацистская, – прошипел коммунист, смотря на бывшего товарища с искренней ненавистью. –Сам тот ещё эгоист, который оставил собственного ребёнка, убил брата и сбежал, как самый настоящий трус, – язвительно добавил он. Сейчас Союз и Рейх напоминали двух сцепившихся хищников, что пытались посильнее укусить друг друга, доставить больше боли, чем его оппонент. Подобные рассуждения пришли к бывшим друзьям одновременно, разливая в их душах едкий, смертельным яд горечи и обиды. "Сейчас бы ещё жалеть о прекращении общения с этим русским", – чуть раздражённо подумал немец и со всей силы пнул мужчину в солнечное сплетение, заставив того разжать руки, согнувшись в три погибели от ноющей резкой боли. –Den Mund halten(Заткнись), – рыкнул нацист, сжав руки в кулаки настолько сильно, что ногти больно впились в кожу, выдавая внутреннее напряжение и злость, кипящие в крови Третьего Рейха. Вскочив на ноги, немец уже собирался вновь напасть на коммуниста, но Германия, неожиданно появившийся за спиной отца, удержал его, крепко обняв. Россия, также подошедший к своему родителю, не давал ему кинуться на бывшего товарища. –Всё, хватит, – отчеканил младший русский, скрестив руки на груди и смотря на взрослых укоризненным взглядом, словно на провинившихся детей. Гера неподалёку с тем же выражением лица. –Дерётесь и ругаетесь, как маленькие дети, вместо того, чтобы спокойно поговорить, – поддержал друга сын нациста. –Тоже мне, миротворцы, – раздражённо хмыкнул коммунист, всё же поумеря свой пыл. Рейх же, раскусивший задумку сына, лишь сильнее распалился, впервые за долгое время смотря на Германию с недовольством и даже злостью во взгляде. –Ну и? Кому же пришла в голову эта гениальная идея? – едко прошипел нацист, сейчас особенно сильно напоминая ядовитую змею, что вот вот бросится на свою добычу. –О чём ты? – спросил Германия, смотря на отца, но пытаясь на заглядывать тому в глаза, зная, что так его очень быстро раскроют – Третий читал сына как открытую книгу ещё с детства, с лёгкостью понимая, когда тот, к примеру, разбил вазу и пытался это скрыть или же в который раз сбегал от няни. –Tu nicht so, als ob du es nicht verstehst, Herman. Glaubst du, ich werde glauben, dass wir uns nach diesem Vorfall in der Bar so schnell wiedersehen können?(Не притворяйся, будто не понимаешь, Герман. Думаешь, я поверю, что после вот того случая в баре мы можем так скоро снова встретиться?) – начав терять терпение от всего происходящего, сказал старший немец, –то, что мы столкнулись там – моя инициатива, а здесь уже второй раз подряд. Что-то тут не так, не находишь? Гера потупил взгляд. Да уж, было глупо с его стороны понадеяться на то, что их задумка останется незамеченной, и взрослые просто спишут всё на обычную случайность. –Я жду объяснений, молодой человек, сейчас же, – жёстким командным тоном потребовал нацист, не отводя глаз от сына. И Германия сдался. Тяжело вздохнув и нервно сцепив руки в замок, младший немец начал рассказ: –Мы же прекрасно видели, как вы периодически просматривали фотоальбомы, как тянулись к телефонам. А ты, Vater(отец), сильно взбодрился после приезда сюда. И не смей отрицать этого – я сам всё отлично вижу. Так что мы решили вам помочь...В одиночку вы бы ни за что не сделали первый шаг. Дослушав сына, Рейх раздражённо вздохнул, массируя виски. –Мы не маленькие дети со двора, которые бегают друг за другом. Наши проблемы не решить по щелчку пальцев, это так не работает. Тут ведь дело не в чём-то личном...счёт на жизни и судьбы. И такими встречами вы ничего не добьётесь. Я скорее позволю себе голову отрубить, чем прощу или попрошу прощения у того, кто посмел не только предать, но и оклеветать мой народ, меня, обрёк нас на вот такую жизнь своим враньём, – обращаясь к сыну, старший немец говорил спокойно, тогда как в голосе чувствовалась сталь, а в глазах багровым пламенем сияла ненависть. Однако, приглядевшись получше, отодвинув в сторону все многочисленные маски, можно было разглядеть затаённую печаль. –Зря стараетесь, – покачал головой Союз, также смотря на нациста с ненавистью, как смотрел на него почти всегда, стоило только им обоим вырасти и понять всю жестокость политики и простых людей, погрузиться во всё это. –Невозможно нормально общаться с таким, как он. –Вынужден согласиться, – тут же огрызнулся Рейх, –с гнидами знакомств не вожу. –Только если утром в зеркале, – поддел его СССР, сейчас особенно раздражительный и злой. И, казалось бы, между бывшими диктаторами и лучшими друзьями вот вот может вспыхнуть очередной конфликт – оба были на взводе, готовые в любую секунду вцепиться друг другу в глотку. Это прекрасно видели и чувствовали Россия с Германией, так что, пытаясь избежать возобновления драки, они выступили вперёд, ограждая взрослых друг от друга. –И вот ты ещё что-то говоришь о том, что вы не дети? Даже спокойно постоять пару минут не можете, – чуть зло и строго сказал младший немец, скрестив руки на груди и с осуждением смотря на отца. –Дерётесь как кошка с собакой, вместо того, чтобы засунуть свою гордость в, уж простите, жопу и хоть раз всё спокойно обсудить, а не бросаться оскорблениями. Вы не понимаете того, что все ваши конфликты остались далеко в прошлом, глупо ругаться из-за этого сейчас, спустя почти сотню лет. Вы уже ничего не вернёте, не измените, только подпортите настроение и здоровье, так что хватит, всё. В ваших перепалках уже нет смысла, один только вред! – подхватил Федерация, нахмурившись. Он высказал всё, что накипело у него за столько лет, и теперь чуть раздражённо смотрел на отца. Выглядело всё так, словно родители отчитывают сыновей за какую-то детскую шалость. Только вот Союз и Рейх детьми не были и прекрасно осознавали всё, о чём им так упорно говорили их отпрыски, но никак не могли переступить через какую-то свою личную преграду и давнюю обиду, о которой не знал никто, кроме них самих. –Не вмешивайтесь во всё это(Auf all das solltest du nicht eingehen), – одновременно сказали старшие на родных языках. Понимая, что они уже второй раз за день соглашаются друг с другом, бывшие лучшие друзья раздражённо фыркнули и чуть зло глянули друг на друга. "Эх...Какие же они ещё дети", – промелькнула мысль в голове их сыновей, от чего они чуть прикрыли рот рукой, чтобы скрыть лёгкую улыбку и не раздражать отцов ещё больше – у них и без этого чуть ли не пар из ушей валил. –Deutschland(Германия), я тебе запрещаю в дальнейшем хоть раз касаться этой темы. Всё. Вопрос был закрыт ещё в тридцать девятом году, когда я увидел на польской границе приятный сюрприз в виде целой армии чёртовых коммунистов и их танков, – процедил старший немец, смотря в глаза Германа, от чего у того резко пропало желание улыбаться. Хоть между отцом и сыном наладились тёплые семейные отношения, этот взгляд младший немец прекрасно помнил – если Рейха что-то очень сильно раздражало, или же он просто был в самом паршивом настроении, как-то подавлен, то разговаривал так даже с сыном. –Н-но... – чуть дрожащим голосом пробормотал брюнет, однако его прервал фриц, оскалившись. –Ich sagte nein"! Wir sind nicht mehr mit diesem Russen verbunden, wir sind Fremde, Feinde, und ich möchte diesen Narren nicht einmal bastard(Я сказал "нет"! Нас с этим русским больше ничего не связывает, мы друг другу чужие, враги, и эту мразь я даже видеть не желаю), – прорычал Третий, яростно сверкая глазами. –Хватит уже лезть! –Взаимно, псина. Уж лучше бы я тогда в детстве тебя не спас и оставил умирать, – выплюнул СССР, зло смотря на немца, в чьём взгляде после этих слов мужчины промелькнула какая-то тоска и глубокая обида. –А тебя вообще никто не спрашивал... Ненавижу тебя, чёртов коммунист! – прикрикнул на русского нацист и, со злостью оттолкнув от себя Россию и Германию, что стояли на пути, стремительной походкой направился прочь. Как назло на улице начал накрапывать маленький дождь, постепенно всё усиливаясь и усиливаясь.