Мозаика

      Между двумя и тремя часами ночи Джиму приходилось сложнее всего.       — Всё ходишь и ходишь! Меня достала эта твоя бессонница!       — Хм, не думал, что она может быть заразной. Я тебя разбудил? Прости, Мэл.       Казалось, что дом проглотил его и переваривает, сжимая тёмными углами и тяжёлыми портьерами, но ходить почему-то было легче, чем лежать, разглядывая потолок.       — Почему ты не пьёшь таблетки, м? Доктор Сандерс…       — Доктор Сандерс плохо представляет себе специфику моей работы, Мелани. Кроме того, я уже говорил, что те сновидения… они очень странные, я… мне кажется, что они…       — Сновидения! Вот именно! Сно-видения! Сны! СОН, понимаешь?! Крепкий, здоровый сон, Джим!       — Здоровый? Не думаю. Мел, послушай, я уверен, что мне не стоит продолжать приём этих…       — Ты в своём уме?!       — Пока да, но те сны… Мелани, Мел, что ты делаешь? Мел?..       Джим неторопливо прошёлся до спальни, заглянул — пустой платяной шкаф жены чернел раззявленной пастью — потоптавшись на месте, он вздохнул и задумался: «Ушла, надо же. Просто ушла. Десять лет вместе и… ушла. Сон и явь. Явь и сон. Где… что? Ты же чёртов финдир, аналитик, как никак! Давай! Пошевели извилинами, разложи по полочкам, хвосты подчисти…»       Ковёр под босыми ногами ощущался вполне себе отчётливо. За приоткрытыми окнами тихо шелестели цветущие липы. Перила изогнутой лестницы поблёскивали полировкой. Пёстрый плед на диване в гостиной прятал под собой пару так и не раскрытых сегодня книг. Вся обстановка и сам Джим в пижаме и домашнем халате выглядели даже слишком правдоподобно.       Упаковка со снотворным обнаружилась в верхнем ящике комода. Рядом, на секретере, очень кстати завалялась и плоская серебристая фляжка в кожаной оплетке.       «Никакого экстрима», — решил Джим, клацнул блистером, бросил в рот только две продолговатые таблетки и глотнул из фляги. Настойка была чуть крепче, острее, чем хотелось бы, но от этого ещё более настоящей, реальной, однако…       В воздухе отчётливо… правдоподобно, явственно пахло скорой зимой.       Явь или сон? Сон… или…       С утра дорогу присыпало тонким слоем свежего снега, подмёрзшие за ночь лужицы хрустели под ногами ледяными корочками. Горизонт тонул в прохладном тумане. Одинокий труп по-видимому недавно почившей коровы составлял слабую конкуренцию коротнувшим «ходунам» пришельцев — они возвышались над заиндевевшим полем огромными махинами, будто цельнометаллические холмы.       Юный Джим насмешливо прищурился на эти чужеродные на общем фоне машины и фыркнул про себя: «Завоеватели хреновы! Всё порушили, опрокинули, испортили, а потом и сами загнулись — коррозия. Да-а-а, космические вы морды, у нас вода бывает в трёх агрегатных состояниях, представьте себе!» — туман сгустился, обнимая размеренно шагающую компанию молодёжи.       — Жрать хочу! — вновь захныкал справа от Джима Роб.       — Заткнись уже, а! Порастрясись! Тебе полезно, жиртрестина! — в который раз отозвались слева близняшки Дженкинс.       — Ещё… немного… — пропыхтел рядом Крис, продолжающий упрямо толкать вперёд скончавшийся неделю назад скутер. — Шесть миль… до Глазго…       — Шесть?! Я сдо-о-охну-у-у… — уже в голос завыл Робби, навлекая на себя новую порцию раздражённого шипения сестёр.       Джим поправил сползшую на нос шапку, оглядел друзей и улыбнулся: «Четвёртая перепалка за полчаса. Рекорд дня! М-да, компашка у нас ещё та — двое вечных неудачников с первого курса, очкастые сестрички с третьего и я — задрот Джимми с выпускного. Блеск! Самое оно для постапока!»