Возвращаясь к истокам

      Троица «охотников за привидениями» была уже на полпути к злополучной хижине колдуна, когда Росанна вдруг вспомнила, что один из её спутников вообще-то ранен.       — Мерк… Эмм… А ты не хочешь вернуться домой и перевязать рану? У тебя вся голова сзади в крови… Это не очень хорошо.       — Как вовремя ты обо мне вспомнила… Нет, я в порядке. Давай уж сразу все проверим, а потом займёмся моей головой. Она и не в такие передряги попадала, стараниями этой недожертвы палача, — Скаллигер усмехнулся и ткнул в бок Тибальта. Тот закатил глаза и решил просто игнорировать безумного спутника.       — Недожертвой он пробыл бы гораздо меньше, если бы ты соизволил мне помочь, — вставила Росс.       — Извини, я был немножко не в состоянии. Видишь ли, обморок имеет свойство выбивать людей из реальности.       — Как будто, не будь ты в обмороке, ты бы стал мне помогать… — тихо и как-то мрачно бросил через плечо ушедший немного вперёд Родетти.       — В каком смысле? — Скаллигер старательно делал вид, что не понял вопроса, параллельно соображая, что ответить на этот неожиданный выпад.       — В каком смысле?! — переспросил Тибальт, резко остановился и развернулся, так что идущая за ним Росс едва снова в него не врезалась, — В каком смысле?! А куда делась твоя ко мне ненависть? Магическим образом исчезла? Ты у нас установил контакт со сверхъестественным, можешь на него все списывать. Вот только я ни за что не поверю, что ты теперь весь из себя благожелательный и добрый по отношению ко мне.       — Тибальт… Что ты завёлся? — Меркуцио слегка ошарашенно посмотрел на собеседника. Росс решила пока остаться в качестве наблюдателя, однако готова была в случае чего снова разнять этих недодуэлянтов.       — Я не завёлся. Просто этой игре в доброжелательность пора положить конец. Ты всю жизнь меня ненавидел. С чего вдруг… Все это? Строишь из себя моего друга… Помнится, ещё недавно я был для тебя просто «вшивый пёс», «кошачий царь» и… какие ты там ещё раздавал мне прозвища? Сын продажной девки, безродная шавка Капулетти… Я что-то пропустил?       — Т-Тибальт… Остынь…       — Я спокоен. Совершенно спокоен! Ответь мне раз и навсегда: какого черта тебе нужно? Зачем ты строишь из себя моего друга?!       — Я не строю…       — Неужели?!       — Да. Послушай… Да, допустим, я вёл себя, как придурок. В последний раз из-за моего идиотизма чуть не погиб близкий мне человек, — Меркуцио указал на Росанну, не отводя взгляда от Тибальта, — и я решил, что пора заканчивать. Я никогда тебе зла не желал… Если бы хотел тебя убить — давно бы убил. А так… Просто мне это все казалось забавным. Это же не война была, а игра в войну! Только игра, черт возьми! Не заметил?! Да и за что мне тебя ненавидеть? За то, что ты мне казался полным придурком? Это не аргумент, чтобы тебе смерти желать. Презирать — да, но не убивать. А сейчас я тебя даже презирать перестал. Тибальт, ты никогда не был в списке моих врагов. Когда это до тебя дойдёт наконец?!       — То есть… Все эти твои оскорбления, нападки…       — Только для того, чтобы тебя разозлить и вывести на очередную дуэль. Да. А вот хотел ли познакомить мои кишки с мостовой, а сердце с кинжалом ты — это уже другой вопрос.       — Нет… Никогда… — на лице Тибальта застыло выражение такого шока, будто его только что окатили с ног до головы ледяной водой.       — Тогда… Какого Люцифера ты на меня нападал?       — А что мне оставалось делать… Кроме тебя, у меня никого не было…       — Ч-что? — настал черёд Мерка застыть в изумлении, — Ты… Сейчас… О чем?       — У меня никогда не было друзей. Не заметил? Джульетта, которой на меня плевать… Алессандра… То же самое… Граф Капулетти, который меня ненавидел. Я в детстве как-то случайно назвал его отцом… От Монтекки я никогда не получал таких побоев, как от него в тот день… И свора Капулетти. Они не друзья. Они… просто стая, которая ненавидит все и вся, под стать ободранному кошачьему царю. И такая же свора продажных девок. Всё. Меня ненавидит весь этот проклятый, богом забытый город. И всегда ненавидел. Никто и никогда не протягивал мне дружеской руки. Только сейчас появилась она, — ещё один жест в сторону Росс, — но это сейчас. Раньше — никого. А в этих дуэлях с тобой я на время забывался. Я думал, ты меня прикончить рад… Схватка работает лучше алкоголя, знаешь ли. Ты не был врагом. Ты был… Не знаю… Другом? Единственным, с кем было… Не одиноко… Не больно… — Тибальт вдруг запнулся и резко прервал свой монолог, мгновенно пожалев о том, что сказал. Резкий поворот корпуса, и перед Мерком снова возникла спина в красной рубашке, — Идемте, куда шли, — жёстким и холодным голосом произнёс взявший себя в руки юноша, — покончим с этим, и я вернусь в замок Капулетти.       — Тибальт, — тихо проговорил Меркуцио, — мы оба те ещё идиоты… Мир? И… Если ты не оттолкнешь меня… Я хочу быть твоим другом… — рука Скаллигера осторожно, словно бы проверяя реакцию, опустилась на плечо все ещё стоящего к нему спиной Родетти.       — Снова… Издеваешься? — спросил тот с непередаваемой болью в голосе.       — Нет, — твёрдо ответил Меркуцио. Тибальт вдруг снова резко повернулся лицом к юноше и заглянул тому в глаза. Решительный, без тени насмешки взгляд Скаллигера встретился с полным боли, надежды и страха снова быть отвергнутым или обманутым взглядом Родетти, — Нет, не издеваюсь, — твёрдо повторил Меркуцио, — и больше никогда не буду.       Скаллигер протянул все ещё стоящему безмолвно, не в силах ничего сказать Тибальту свою узкую ладонь. Родетти после секунды колебания сжал её своей, слегка дрожащей рукой. Меркуцио как-то грустно, понимающе улыбнулся, осторожно дёрнул его на себя и сжал в объятиях. Тибальт благодарно, но все так же безмолвно ответил тем же. Росанна молча улыбнулась, не нарушая этого немого разговора.       — Ладно… Идем… Прости… Простите меня, — проговорил наконец Тибальт, с какой-то виновато-благодарной улыбкой отстраняясь от Меркуцио и отпуская его руку. Скаллигер приветливо кивнул, Росс улыбнулась обоим, и троица направилась дальше.

* * *

      Вскоре друзья — теперь уже точно друзья — стояли на пороге знакомой хижины. Покосившаяся постройка с полусгнившим порогом производила не самое приятное впечатление. Особенно если знать, что где-то там внутри бродит призрак белой колдуньи…       — На первый взгляд, дом пуст. Как и должно быть, — скептически, но все же шёпотом протянула Росс.       — А ты войди внутрь, проверим, как он пуст, — так же тихо прошептал ей в ответ Меркуцио.       — Пойду сперва проверю окна… Может быть, увижу что-то через них… Будем осторожными, — сказала девушка и пошла в обход хижины. Меркуцио замешкался на секунду и решил двинуть за ней. Тибальт только пожал плечами на такую предосторожность:       — Да ладно вам, чего здесь проверять? Не проще ли сразу… Эй! Ладно, сам посмотрю, — и решительно шагнул через порог.       Стоящая уже у противоположной от входа стены Росанна услышала глухой стук, как будто на пол в хижине рухнуло что-то тяжёлое. Она оглянулась. Мерк был рядом, а вот второй недодуэлянт…       — Тибальт! Где ты, черт возьми? Тибальт?! Мерк, внутрь, быстро!       Сопротивления Скаллигера ни к чему не привели, и девушка буквально втащила его через порог. Прямо на входе она чуть было не упала, споткнувшись о что-то на полу.       — Дьявол! — вскрикнула она и опустила взгляд вниз. На полу без чувств лежал Тибальт, а на лбу у него виднелось крупное красное пятно от удара чем-то тяжёлым, — Какого… Я опять в него врезалась… Тибальт, приди в себя, — Росс опустилась на колени, пытаясь привести Родетти в чувство, — Мерк, ты мне поможешь или нет?! — и оглянулась на Скаллигера.       Но Меркуцио было немного не до Тибальта. Он уставился в одну точку в дальней части комнаты и просто молча, как будто из головы в мгновение вылетел весь словарный запас, ткнул пальцем в противоположную стену, указывая Росс, куда смотреть. Девушка перевела взгляд вслед за застывшим пальцем Меркуцио. В дальней части комнаты стояла… Совершенно белая девушка, которая угрожающе сжимала в руках тяжёлую металлическую сковородку. У Росс мгновенно мелькнуло в голове, что Скаллигер был прав. Кожа, волосы, брови и даже ресницы неизвестной были абсолютно белоснежными. На ней было надето темно-зелёное платье, которое и правда очень напоминало вещицу из гардероба в этой хижине: те же широкие рукава, тот же капюшон. Росанна решила, что если надвинуть капюшон на голову, а на руки надеть перчатки, то можно было бы надёжно спрятать от посторонних глаз слишком белую кожу и волосы загадочной девушки. Росанна не на шутку испугалась и не могла отвести взгляда от таинственной незнакомки. Меркуцио, видимо, чувствовал то же самое. Тибальт, который пришёл наконец в себя, так и застыл на полу, уставившись на эту воинственную незнакомку. У Мерка тем временем, казалось, спал первый шок:       — Ну, я же говорил вам… Призрак! Призрак чёртовой колдуньи!       — Аделис… — едва слышно пробормотала Росанна.       — Ладно… Теперь верю… Призрак… — подтвердил Тибальт догадку Скаллигера. Белоснежное явление тем временем, казалось, находилось на верхней границе паники. Девушка, сжимая своими тонкими бледными пальцами тяжёлую сковороду, как будто эта железка была её единственным шансом на спасение, обводила нежданно ввалившуюся в дом троицу взглядом испуганного затравленного зверька. Росс наконец взяла себя в руки настолько, чтобы суметь собрать мысли в кучку и начать рассуждать:       — Нет… Погодите, это странно. Послушай, — обратилась она к неизвестной девушке, — кто ты такая?       — Точнее, что ты такое? — вставил Меркуцио.       — Я… Я не призрак… — с ноткой паники и слезами в голосе прошептала девушка. Пальцы её обессиленно разжались, и тяжёлая сковородка с грохотом упала на пол, — Ай! — вскрикнула вдруг незнакомка от боли и отскочила назад: металлическая посудина ударила её по пальцу на ноге.       — Как… Как изгоняют призраков? Может, нам брата Лоренцо позвать? — вслух обдумывал Скаллигер.       — Мерк, заткнись… Она не призрак, — решительно произнесла Росс и шагнула навстречу белоснежной девушке, — Тише, тише, я не враг. Мы все тебе не враги. Сильно ударилась?       — Нет, — девушка отрицательно замотала головой, все ещё настороженно поглядывая на нежданных визитеров, — Простите… Ему вот этой сковородкой досталось сильнее, чем мне, — произнесла она, указывая на Тибальта.       — В смысле, она не призрак? — приподнял бровь Меркуцио, и Росс не смогла сдержать улыбки, заметив семейное сходство в мимике.       — В прямом, — подал голос Тибальт, который наконец решил подняться с пола, — она чувствует боль.       — И?       — Призраки боли не ощущают… Они же духи… Они нематериальны.       — Тибальт, да ты о призраках, как я погляжу, знаешь больше самих призраков…       — Мальчики, заткнитесь, я вас умоляю, — прервала эту перепалку Росанна и обратилась к белоснежному явлению, совершенно забившемуся в угол и не знавшему, куда ему бежать, — но кто же ты такая?       — Я… Не призрак, — повторила незнакомка, — и я… Не хотела… Этого, — она показала пальцем на разбитую голову Тибальта, — Просто… Я никого не ожидала здесь увидеть.       — А меня ты тоже не ожидала здесь увидеть? — выпалил Мерк, — я то чем заслужил свидание со сковородкой?       — Ой! — вскрикнула девушка, — ты жив!       — Нет, я тоже призрак…       — Ну прости… Ты вошел неожиданно, и я испугалась, что меня заметят. Что ты расскажешь еще кому-то, что видел меня… Ну и… Ударила тебя… Только ты вдруг рухнул и ударился головой еще и об стол, и я решила, что убила тебя. Я сбежала, а потом решила вернуться и проверить, жив ты или нет. А тут он заходит, — девушка перевела взгляд на Тибальта.       — И ты решила добавить еще одного призрака этому дому? — спросил Родетти доброжелательно, без тени агрессии.       — Извини… Я не хотела…       — Все нормально. Сейчас, в ушах звенеть перестанет, и я приду в норму, не переживай. И все же… Кто ты?       — Кто она?! Ведьма она! — снова налетел Меркуцио, — А вы что думали? Если она и не дух колдуньи, так просто колдунья!       — Ага, и именно поэтому она вырубает нас сковородкой, — с сарказмом обратился к Скаллигеру Тибальт, — брось, включи рассудок. Я знаю, что его тебе выбили окончательно, но все же постарайся.       — А может быть, это проклятая сковородка?!       — Ага, обмазанная слизью ядовитой жабы… Меркуцио, не неси бред.       — Ребята, остыньте, — Росс решила прервать разошедшихся друзей, — не ведьма она. Просто девушка. А ее внешность… Не знаю. Но белая кожа — вовсе не обязательно след колдовских чар.       — Я не колдунья! Я ни в чем не виновата! — незнакомка, казалось, пришла в себя и уже не так сильно боялась своих нежданных визитеров, — Меня зовут Беатрис. Беатрис Сарто.       — Росанна, — дружелюбно ответила девушка и протянула руку для приветствия, — это Меркуцио, а это Тибальт. Они только с виду агрессивные. А так мы само дружелюбие. Не бойся, мы не причиним тебе зла.       — Погоди… Сарто? Я знаю эту семью, — заговорил Скаллигер, — Добрые люди, ремесленники. У них есть дочь… Кармина, кажется. Твоего возраста. Но я никогда не слышал, чтобы у них была родственница, похожая на тебя.       — Я тоже их дочь, а Кармина — моя сестра.       — Не может быть. В городе бы знали.       — Нет. Никто не знал, что у моей матери родилась двойня. Родители показали миру только Кармину, которой, в отличие от меня, досталась внешность… Нормального человека. А меня они спрятали от посторонних глаз. Они боялись, что жители Вероны возненавидят меня и всю нашу семью, что народ решит, будто на нашей семье лежит проклятие. Я росла, не смея выйти на улицу, гуляла только по ночам, облачившись в это, — девушка грустно встряхнула длинными рукавами платья и указала на перчатки, которые валялись на столе, — Кармина всегда заботилась обо мне, сопровождала по ночам в наших прогулках. Она моя единственная подруга. Родители… Сначала они хотели убить меня, — голос девушки предательски задрожал, — но не посмели брать грех на душу. Рука у них не поднялась совершить убийство. Лучше бы прикончили меня, чем обрекать на такую жизнь… — Беатрис, которая, быть может, впервые выговорилась едва знакомым людям, замолчала и закрыла лицо руками. Плечи ее тихо дрогнули, а между белых, будто мраморных пальцев скатилась прозрачная слеза. Меркуцио, который первым пришел в себя, медленно приблизился к девушке и обнял ее за плечи. Беатрис вздрогнула от неожиданности, но в следующее мгновение доверительно спрятала заплаканное лицо в складках его рубашки.       — Все будет хорошо… Не бойся, — слегка растерянно, но ласково проговорил Мерк, тихо поглаживая копну белоснежных волос, — мы твою тайну не выдадим. Тебя никто не тронет.       — Спасибо, — приглушенно ответила Беатрис то ли Мерку, то ли его рубашке.       — Извини… Послушай… Беатрис, — нарушила молчание Росанна, когда белоснежное создание немного успокоилось, — второй раз ты вернулась сюда, чтобы проверить, не прикончила ли ты случаем Меркуцио… Это я поняла. Но первый раз… Зачем ты пришла сюда изначально?       — Я хотела выяснить, почему я такая, — заговорила девушка, высунув лицо из рубашки Скаллигера, — хотела понять, что это: проклятие, или болезнь, или еще что-то… Я слышала легенды, которые ходят про эту хижину. Про Белого Колдуна и все прочее… Не знаю, что я хотела тут найти… Мне просто стало любопытно. Мне кажется, здесь жил когда-то человек, очень похожий на меня.       — Да, ты права… И что-то мне подсказывает, что из хозяина этой хижины такой же колдун, как из тебя ведьма. Скорее всего, это был простой человек, которого сделали изгоем за его внешность. Вот он и жил здесь в изоляции.       — Росс… — задумчиво заговорил Тибальт, — а что ты прошептала, когда мы только вошли сюда? Аделис? Это что? Имя колдуна?       — Нет… Это имя его дочери.       — Что?! — спросили хором три голоса.       — У этого колдуна была дочь. Сами посудите. Легенды в городе ходят именно про колдуна. Не про ведьму. А значит, наш белый человек — скорее всего, мужчина. Но тогда что за платье вытащил в прошлый раз Меркуцио из шкафа? Ах да, Тибальт, тебя с нами не было… Там в шкафу платье. Порванное сверху почти в клочья, скорее всего, его именно поэтому отсюда еще никто не забрал. Больше вещей нет, их, вероятно, разграбили. Так зачем колдуну платье? А в другой комнате — Мерк, я тебе говорила — я заметила дверь, на которой ножом вырезаны рисунки. Детские картиночки — человечки, домики… И латинский алфавит, накарябанный той же рукой ребенка. И имя — Аделис. Тут две версии — либо у колдуна была дочь, которую звали Аделис, и платье в шкафу принадлежит ей же, только уже повзрослевшей. Либо у колдуна была жена, и платье принадлежит ей. А ребенок — их общий. Но более вероятен первый вариант.       — Почему? — спросил Тибальт, у которого на лице отражалась усиленная работа мысли.       — Она права, — ответила за Росанну Беатрис, — я обошла весь дом. Здесь только две кровати, и обе слишком маленькие для двоих. Они самодельные, значит, безымянный колдун их сам собирал. Если бы с ним была жена — он сделал бы кровать в два раза больше. Поэтому он скорее всего был одинок. К тому же, посмотрите на стол. Дерево старое, на нем царапины, потертости от локтей. Но такие следы только в двух местах. Значит, за столом, за одними и теми же местами, сидели всегда только двое. Ну и два стула. Здесь жили только два человека, это очевидно.       — Молодец, — с удивлением посмотрела на девушку Росс. Беатрис обвела взглядом ошарашенные лица Меркуцио и Тибальта и рассмеялась:        — Простите, видимо, я ударила вас чуть сильнее, нежели собиралась. Вы до сих пор мысли в кучку никак не соберете. — Они всегда такие, — доброжелательно рассмеялась вслед за девушкой Росанна.       Через несколько минут компания из четырех человек покинула хижину. Беатрис надвинула на голову капюшон, спрятала руки в перчатки, и ее белоснежной кожи и правда стало не видно. Меркуцио вызвался проводить девушку до ее дома, а Росс и Тибальт решили вернуться в город другой дорогой, чтобы не привлекать внимание слишком большой компанией.