Таблетки кораллового цвета

      Шиханова затаила дыхание. Ну, тебе пизда, милая. — Я, блять, спросил: какого хуя ты тут забыла?       А вот теперь точно пора заказывать блестящий розовый гробик. Выдохнув, Даша вскочила на ноги. Ох, лучше бы ты вообще сюда не лезла. Машину времени еще не изобрели. Поздно пить Боржоми.       Испуганный взгляд девушки наткнулся на разъяренного хозяина кабинета. Был бы Мукка быком, тут началась бы такая коррида, что никакой Испании не снилось.       Шиханова могла поклясться, что видела, как в полумраке гневно светились глаза дилера. Коленки затряслись, как у затравленной козочки. Ну, а теперь готовь задницу, вазелин купила? — Я что-то не понял, что ты забыла в моем кабинете? — Парень выпрямился во весь рост, дернув головой.       Даша сглотнула, с тупой улыбкой оглядев Мукку. А что говорить-то, блять? Помощь зала? — Тебя искала, — сама невинность прямо. И даже не запнулась, ничего себе! — Меня искала? — Промурлыкал дилер. Если бы Дора могла съебаться в окно, она бы бежала так, что пятки бы сверкали. Но окна в кабинете не было. — Тебя, — Шиханова ничего лучше не придумала, как двинуться к Мукке, игриво проводя пальчиками по дубовой поверхности стола, ехидно улыбаясь.       Ну, девки на трассе хуже играют, честное слово. Страх на какой-то момент отступил, у Даши сперло дыхание. Она чувствовала себя героиней сериала, мегасексуальной обольстительницей. Если бы не одно «но»: в любой момент ее задница могла погореть синем пламенем, ведь взгляд дилера, стоящего напротив, ничего хорошего не предвещал. — Неужели, — Мукка широко улыбнулся, делая шаг навстречу девушке. Шиханова медленно прильнула к нему, опуская руки на широкие плечи.       Дора казалась такой крошечной, что едва доставала до его подбородка. Их взгляды встретились. Его — мягкий, как расплавленный зефир и ее — испуганный. — Знаешь, я так люблю, когда меня ждут, — парень чересчур заботливо (лучше мамы) убрал выбившийся из прически локон волос. Его взгляд скользнул по открытой шее, вырезу на фиолетовом топе. Большая теплая рука Мукки коснулась нежной кожи девушки, — но я так ненавижу, когда мне пиздят.       Рука дилера сомкнулась на тонкой шее. Мукка пригвоздил Дору к стене, ударив головой о гладкую поверхность. — Ждала меня, да? А может ты ждала, пока я тебе пизды дам, а? — Он вновь вжал ее в стену, ударив головой. Даша всхлипнула, — страшно, да? Вот вы бабы, блять, чуть что — реветь. А как головой думать, так это не к вам! Я, сука, спрашиваю, какого хуя ты забыла в моем кабинете, стерва? — Парень наклонился к ее уху, шипя, — я тебе говорил, что будет, если я узнаю, что ты мне пиздишь? — Отпусти, — прохрипела Шиханова. — Отпусти, — он усмехнулся, убирая руку с ее шеи. Даша тут же пустилась на утек, — куда пошла, блять?! — Мукка грубо вернул девушку на место, она в который раз ударилась головой. Однако теперь уже его руки перекрывали все пути отступления. Он нависал над Дорой, опаляя дыханием ее лоб, — я спрашиваю, я тебя предупреждал? — Его ладонь саданула по стене, прямо возле ее уха. Даша зажмурилась в испуге. — Такого больше не повторится, — ее голос дрожал. — Да, конечно, не повторится. Больше уже ничего не повторится. — Не надо, — Шиханова заскулила, как подзаборная дворняжка. По ее щекам потекли горькие слезы. — Раньше надо было думать, — Мукка усмехнулся, — а теперь пеняй на себя, блять. Скажи мне, с какого это перепугу я не должен прострелить твою миленькую головку? — Он ткнул пальцем в ее лоб так сильно, как только мог, видимо. Казалось, что там останется вмятина, размером с кратер на Луне. — Это была ошибка, — Шиханова всхлипнула, не в силах сдержать эмоции, — мне не стоило лезть в твои дела. Но ты сам мне ничего не рассказываешь! — Не рассказываю, ишь ты. Да кто ты вообще такая, чтобы я тебе что-то рассказывал? Да хоть мать моя, хоть президент, хоть Папа Римский. Мне похуй. Не хочу — не рассказываю. Я задал вопрос, — красноволосый грубо приподнял подбородок девушки, заставляя смотреть в глубокие глаза, — и хочу получить на него ответ.       По щекам Доры текли черные, как уголь, слезы. Вот же блять, она зачем водостойкой тушью красилась? А вот лицо дилера, прижимавшего ее к стене выражало вовсе другие эмоции. Мукка был напряженным, но в то же время с усмешкой и неким наслаждением наблюдал за хныкавшей девушкой, кривящейся каждый раз, стоило ей затылком коснуться стены.       Не хило он ее приложил, походу.       Но то, что прозвучало дальше, выбило землю из-под его ног. — Прости меня, — Дора снова всхлипнула, сморгнув подступившие слезы, — пожалуйста.       И Мукка мог бы еще раз уебать бедняжку об стенку, наорать, побить. Что угодно. Но он не смог. Сдался, как слабак. Парня отшатнуло от трясущейся девушки. — Просто уйди, — он выдохнул, убрав руки, дав возможность Доре покинуть помещение, — и вытри слезы, а то подумают, что я тебя тут убивал. Скоро собрание, — красноволосый подошел к комоду и выудил из первого ящика пачку носовых платков. Аж с запахом клубники. Ебать тут сервис, пятизвездочные отели отдыхают (в них так же прочность стен головами постояльцев проверяют), — держи, не пачкай руки.       Он кинул девушке пачку, которую она благополучно поймала и тут же выбежала из кабинета, не оборонив ни слова.       Шиханова оставила Мукку одного, наедине с мыслями. И какого, собственно, хуя он так расщедрился, скажите пожалуйста?       Он запустил руку во вьющиеся красные волосы, слегка оттягивая их. Еще несколько минут назад эта рука сжималась на ее тонкой шее.       Сука.       Еще и платочки дал. Пусть в рот себе их в следующий раз засунет, ей-Богу.

***

      Даша выбежала в гостиную, громко всхлипнув. В помещении уже была толпа, ожидавшая начала очередного семейного собрания. Завидев Шиханову, все тут же затихли. Моргенштерн, рассказывавший какую-то очередную херню Ангелу; Пирокинезис, споривший с Кувшином о прочитанной книге. Не видно было только Бледного.       Серебро же мигом подлетела к Доре, заключая ее в объятия, как заботливая мамашка. Блондинка усадила новую знакомую на диван. — Че уставились, придурки? — Крикнула она, — либо воды принесите, либо хватит пялиться.       Пирокинезис тут же убежал в сторону бара, оставляя недоумевавшего Кувшина. — Что случилось, крошка? — Пропела Серебро, убирая волосы с заплаканного лица. — Херни наделала, — Дора дрожащей рукой вытащила платочек из пачки. — Все мы херню творим иногда, — девушка обняла ее, — гляньте, пацаны, что ей Мукка выдал, — она кивнула на пачку.       Все, как по команде, посмотрели в их сторону. Юра вновь загадочно улыбнулся. — Ну, таким он еще не занимался, — довольно протянул Перфилов, вернувшись к разговору с Моргенштерном. — Нет, серьезно, — вновь заговорила Серебро, — даже со мной он платочками не делился.       Шиханова вытерла разводы от туши, через силу улыбаясь. Ведь если улыбнешься натянуто — потом станешь улыбаться искренне, так? Да и такие, местами глупые, разговоры поднимали настроение. Даше было безумно приятно, что Серебро поддержала ее, в первую очередь, как такая же женщина, погрязшая в этом бизнесе. Дора не знала ее историю, как она попала сюда, но она знала, что блондинка — хороший человек. Возможно, строгая или местами легкомысленная, но человечная и понимающая. Шиханову даже на мгновение кольнула совесть. Ведь потом она предаст не только этих парней, но и Серебро.       Поток ее мыслей прервал вбежавший со стаканом воды Пирокинезис, который чуть не устроил второй Всемирный потоп, врезавшись в Кувшина. Мужчина аккуратно подошел к девушкам и, встав на одно колено, положил руку на грудь, протягивая стакан. — Извольте, сударыня, испить эту живительную воду, — Даша приняла стакан, — Вам не идут слезы.       Шиханова рассмеялась, поблагодарив мужчину.       Вслед за Пирокинезисом в гостиную вбежал Бледный, хлопнув дверью. — Ой, а вы что тут, — паренек оглядел девушек и своего друга, сидящего перед ними, — Дора, ты затопить нас решила? — Он указал на горку салфеток, валявшихся на диване, — так, ладно. Я за Серебром пришел, у нас важный гость. Ты мне срочно нужна. — Вы потом потрахаться не могли? Тут ревет человек, вообще-то, — возмутился Моргенштерн, взмахнув рукой. — Халат застегни для начала, нудист ебучий, — фыркнул Бледный, — мы не трахаться идем.       С этими словами парень схватил Серебро за руку, буквально стягивая ее с всхлипывающей Доры. Пробормотав тихое «прости», блондинка убежала со своим ненаглядным, чуть не впечатавшись в дверной косяк. — А хотелось бы, — пробормотал рыжеволосый парень, отложив книгу на полку.       Шиханова виновато оглядела всех присутствующих в гостиной парней. Пирокинезис, уже пересевший к ней на диван, листал новостную ленту. Моргенштерн, все же запахнувший халат, налил себе коньячка да водочки и сел на противоположный диван, дабы мечтательно выпить выбранное. Ангел, оставшийся без дела, прожигал Дору взглядом, прислонившись к стене спиной, скрестив руки на груди. Ну, а Кувшин просто бродил по комнате, шаркая ногами по полу.       Спустя несколько минут тишины, нарушаемой шарканьем и тиканьем часов, хлопнула дверь кабинета Мукки. Шиханова вздрогнула, тут же собрав кучку салфеток. — Засиделись без меня, щеглы? — Заговорил красноволосый парень, стрельнув глазами в сторону Доры и сидевшего с ней Пирокинезиса.       Слишком близко сидевшего к девушке, пытавшейся спрятать последствия своей маленькой истерики. — Ты че там натворил? — Моргенштерн пригубил из граненного стакана, кивнув взгляд в сторону съежившейся девушки. — Только преподал нужный урок, — послышался глухой смешок Перфилова, наблюдавшего, как и все, за Муккой, с разбега плюхнувшегося прямо к Доре, чуть не раздавив бедняжку, — я же не виноват, что кое-кто не умеет себя вести, — парень покосился на Шиханову.       Даша только опустила голову, сжав в руке несчастные салфетки. Она чувствовала придирчивый, как у математички, взгляд дилера, буквально испепелявший ее маленькое дрожащее тельце. Но вместе с этим она буквально ощущала тяжелый, осуждающий взгляд Пирокинезиса, которым он окидывал то ее саму, то своего друга. Шиханову миг посетило ощущение, словно она находилась меж двух огней. В помещении повисла гробовая тишина, которая все же нарушилась очередным смешком Юры. — Ты вроде всегда серьезный, а тут смеешься, как нажратая алкашня, — сказал Кувшин. — Да так, ситуация просто забавная, — отмахнулся Перфилов, поскрипев кожаной курткой. — Ситуация забавная? — Уточнил Мукка, окинув друга взглядом из серии «ты забыл, что такое выебанная задница?», — ладно, суть не в этом. Я для чего вас всех собрать решил. У нас тут скоро грандиозная тусовка будет, для своих. На вас организация. А где парочка наша сладкая? — Гость какой-то важный, Бледный влетел, толком нихера не сказал и тут же умчался, забрав Серебро, — объяснил Моргенштерн, звякнув цепочкой. — Пиздец, — выдохнул Мукка, состроив фейспалм, — ну теперь нам всем пиздец. — Почему? — Тихо спросила Даша, молчавшая до этого. Она не знала, как нужно вести себя на собраниях, а то, что произошло накануне еще сильнее сбило ее с толку. — Просто потому, что я знаю, кто это. И зачем пришли. И поверь мне, я как всегда буду расхлебывать дерьмище, — устало ответил главарь, — короче, что касается тусовки. Приедут все наши клубные папики со своими телочками. Нужна куча бухла, организованность «феечек», еда, музыка и, конечно, наркота. — Кто чем будет заниматься? — Деловито спросил Моргенштерн, заинтересовавшись то ли бухлом, то ли едой, то ли наркотой с девочками. — Я могу взять на себя приглашения, — заговорил Ангел, — есть связи. — Окей, — согласился красноволосый, — Кувшин, закажи алкашку, по-братски. — Без вопросов, — рыжеволосый кивнул, — когда туса? — Примерно через две недели, там точно решим уже, — ответил Мукка, подумав, — я возьму на себя наркоту, как обычно. — Я подготовлю девочек, — вступил в разговор Пирокинезис, зыркнув на друга. — Еда тогда будет на Серебре с Бледным, — решил главарь, — потому что Дора мне еще потребуется. Да и мала еще, а не справится — всем по шарам прилетит. — Для чего это она тебе потребуется? — Спросил Пиро, нервно дергая ногой. — Да так, — Мукка отмахнулся, не считая нужным отчитываться перед другом.       В клубе вновь запахло жаренным, поэтому Юра поспешил ретироваться, дабы найти сбежавших, аки Роза и Джек на Титанике, голубков. Ну и заодно узнать, что за гость добрый к ним пожаловал. Хотя, Перфилов и так обо всем догадывался.       Пока Ангел бегал за Серебром, Бледным и местной тайной черного ящика, в гостиной накалялась атмосфера. Нервно прочищавший горло Моргенштерн, смущающаяся Дора, Мукка и Пиро, испепелявшие друг друга взглядом и Кувшин, шелестящий книгами. — Так для чего я тебе потребуюсь? — Шиханова решила обратиться к красноволосому парню. — Вот когда потребуешься, тогда и расскажу, — послышался скрип дивана, девушка почувствовала дыхание над своим ухом, — я все еще злюсь на тебя, собираешься это исправлять? — Как? — Прошептала Даша, — спать я с тобой не собираюсь. — Я расстроен, — Дора повернулась к парню, едва не сталкиваясь с ним носом, — не смущайся, я не кусаюсь. — Ну найдите себе комнату уже, хватит тут карусель любовную устраивать, — послышался недовольный голос Моргенштерна. Шиханова смущенно отвернулась от Мукки, опустив взгляд на свои ноги.       Образовавшуюся неловкую ситуацию в который раз за день нарушила распахнутая дверь. В семейную гостинную ввалился Бледный, за ним сразу же показалась Серебро. Следом вошла незнакомая Даше девушка. Это была обладательница блондинистого каре, стройной фигуры и выразительных черт лица. — Мукка, — ее звонкий голос наполнил помещение, — давно не виделись. — Рад тебя видеть, Соломона, — парень приветливо кивнул ей, — ты к нам на огонек? — Я по делу пришла, — она тряхнула накрученными волосами, пригладив их наманикюренными пальчиками, — а это? — Она указала на обладательницу такого же каре, явно выбивавшуюся из общей картины. — Моя новая сотрудница, — Мукка поднялся с дивана, — Дора. Пойдем в кабинет.       Парень скрылся за дубовой дверью. Соломона последовала за ним, осмотрев новенькую придирчивым, даже высокомерным взглядом. Шихановой вмиг захотелось подняться с места и, собрав свои сопли, ну и яйца, в кулак, показать ей все, чему научили на борьбе. Ох, Даша бы уложила ее на месте, стерев вызывающий макияж с ее наглой мордочки.       Когда пара ушла в кабинет Мукки, Дора посмотрела сначала на Кувшина, потом на Пиро, ну, а затем на Моргенштерна, Серебро и Бледного, уже оккупировавших стол с алкоголем, пытаясь найти ответ на свой вопрос: что это вообще за фифа, а главное, какого хера она сюда явилась. — Это кто? — Девушка обратилась к Моргенштерну, казавшемуся наиболее расслабленным. — Соломона, — ответил парень, — выбивает бабки из нас. Регулярно. — Кому? — Себе на маникюр, — эпатажный дилер увильнул от вопроса, явно не желая давать точный ответ.       Даша решила, что большего ей пока не добиться, но теперь она поняла, что ей есть, что узнавать и в каком направлении стоит копать, чтобы добраться до своей цели.