удали меня раз пять

На набережной даже ночью светло, и красный закат вдоль по светло-голубому небу ебашит по восприятию и темным волнам. Никакого огненного змея во дворе пафосного отеля Петрозаводска рядом с озером конечно же не оказалось, и Герта студила голову под ветром. Впереди толпились девушки, танцующие под что-то непонятное и бренчащее. Гитаристка не вставала с парапета, сидя спиной к озеру, смеялась, от чего слова песни взбивались в нечто абсолютно неразличимое, и судя по наклону корпуса пыталась через инструмент флиртовать с кем-то из девушек. Или со всеми. В перерыве между песнями она умудрилась перепутать имена, кажется, всех из них, и те разбежались в стороны, предварительно кинув в чехол пару купюр. Герта и не поняла, в какой момент и почему узнала Лютик. То ли по позе над гитарой, то ли по растрепанным от ветра волосам, то ли еще почему. До Герты доходит, что голос она даже не рассматривает - к тому времени, как Лютик запела, она уже точно знала. Парапет под задницей холодный и весь в каплях от волн, когда Герта садится рядом. Лютик смотрит на нее во все глаза и улыбается, как солнечные персонажи из мультиков, а Герта вглядывается в озеро и вроде как даже краем глаза не следит. Приходится пересилить себя и первой начать разговор, чтобы прекратить эту ненастоящую игру в гляделки, хоть это, конечно, и приведет к нефильтрованному базару минут на десять. - Песня о ком? - Ну, это, она, короче, ну, о трех девушках. В одном моменте об одной, в другом - о второй, в третьем - о всех трех, иногда я вообще не понимаю, о какой из них, как-то так. - Там буквально поется «единственная моя». - Ну каждая из них для меня единственная! Герта хмыкает и наконец переводит взгляд на Лютик. За год с последней встречи та совсем не изменилась, а главное - в глазах все та же жажда приключений на голову и задницу и любовь ко всему миру. - Кстати, ты это, наверное не звонила, ну, я не думаю, что звонила, ты бы не стала, но я симку с моста в Питере выкинула. Знаю-знаю, для экологии очень вредно, мне прям сразу стало очень стыдно, но вот так. И еще с тех пор у меня три симки еще было, но они тоже по урнам где-то все. Герта один раз позвонила на самом деле. Она вроде и не искала Юлю, у которой даже инстаграмма не было или паблика с песнями, и в какой-то момент надоело искать ее по историям других подающих надежды музыкантов. То один город, то другой, и каждый раз, когда Герта приезжала по работе, которая случайно оказывалась в том же месте, где до этого была замечена Лютик, обнаруживалось, что ее там уже пару дней или часов как раз нет. Механический голос попросил проверить номер или сходить нахуй - Герта выбрала второе. Еще Юля на самом деле удалила ее номер еще до разрушения симки, но решает об этом не сообщать. Потом нашла из контекстной рекламы о помощи с уничтожением нечисти, сохранила и опять удалила. На Лютик на удивление по-синему скучные джинсы и длинная ветровка. Для лета холодно просто неимоверно, и когда меняешь регионы чуть реже, чем лифаки, с одеждой по погоде приключается какая-то неимоверная хрень. Самой Герте в кожанке даже прохладно, но она радуется мартинсам, в которых не так зябко, как было бы в кедах. Хорошо хоть, дождя нет. Юля дальше болтает, попеременно вставляя вопросы, как Герта, как нечисть, всю ли получилось убить и легко ли, и не получая ответы, продолжает трещать. Рассказывает что-то про местные магазины, что в Спаре вот неправдоподобно дешево, хотя в Москве это достаточно дорогой магазин, а в Нижнем Новгороде в нем ценники вообще до неба, «ты помнишь», и в какой-то момент достает из уже не такого розового от кучи переездов рюкзака упаковку помидоров-черри - «как раз из спара, рублей на сорок дешевле, чем в эмсэка, будешь?». Они едят помидоры, потом гуляют, чтобы не замерзнуть, находят магазин, продающий ночью двухлитровую бутылку пива и крышку к ней по отдельности, гуляют еще, все же попадают под дождь и целуются только под утро около какого-то памятника. В следующий раз они встречаются уже через месяц, и Герта пытается просчитать совпадение - прошлый раз было через один год, значит ли это, что еще раз будет через неделю или, скорее, через десятилетие? Что лучше, Герта не знает, первое - слишком быстро, второе - чересчур долго. Ну такое, короче. Встречаются они опять на набережной - в Геленджике в августе градусов на тридцать теплее, чем в Петрозаводске в июле, и Лютик на этот раз не поет. На ней какое-то супер-летнее платье с узором из листьев и открытой спиной, и юбка развевается, кажется, даже без ветра. Кикиморы в море конечно же нет и быть не может - вызвавшим Герту людям было сложно поверить в инфекцию в воде. Народу, ступающему по светло-бордовой плитке не сосчитать, и на пляжах явно не меньше. У Лютик на плечах белые следы от купальника и волосы в соли. Герта залипает и делает вид, что хмурится. Лютик подлетает и хватает ее под руку, и сразу же начинает что-то рассказывать. Она поехала сюда за какой-то девушкой, а та ее кинула, но оказывается - петь в кафешках летом очень выгодно, и есть на что жить и на что покупать мороженое, и вообще все супер. Юля еще пробалтывается о своем прошлом, и Герта никак не может понять, как в нынешнее положение вписываются бюджет в пафосном универе и квартира родителей внутри Садового кольца. Наверняка же с такой жизнью привыкаешь к дорогой кухонной технике, такси ночью со вписки и много к чему еще. Они гуляют до ночи, обходя низкие кудрявые сосны, и целуются уже где-то около гор, едва не натыкаясь на сошедших с канатной дороги отдыхающих. Следующая встреча всё никак не настает, и Герта вспоминает, как они познакомились. Обычно у нее хватает денег таскаться по аэропортам, оставляя синяки от железных стульев, но не на кофе в них. Но в тот раз что-то пошло по пизде, и она поехала на блаблакаре. Лютик обычно просто ловила попутку и не удосуживалась платить, но в тот раз что-то по пизде пошло и у нее. Они пиздели всю дорогу (ну как, Лютик пиздела, а Герта ее слушала), и даже хотелось бы сказать, что семнадцать часов пролетели незаметно, но спина бы такой наглой лжи не потерпела. Они целовались ночью за заправкой, в первый раз, и несмотря на осень никакие рыжие листья под ногами не лежали - один асфальт, дорожное ограждение и обертки из-под хот-догов. В следующий раз перед лицом нереальные хлопья снега, и он вообще везде - на деревьях, под ногами и на ресницах. Герте холодно, но она хочет, чтобы было холодно так, как было в Петрозаводске в июле, а не в Казани в январе. Лютик в метро покупает кофе и какую-то татарскую выпечку, в которой времени разбираться вот вообще нет. Ее волосы смешно торчат из-под шапки, а щеки краснее ярко-оранжевого пуховика. Лютик лезет обниматься, а потом хватает за руку, и Герта ей позволяет. Все равно касание через две пары перчаток. Они болтаются около белого кремля и не целуются (и Герта потом даже не пытается три недели понять почему), едят какую-то вкусную и странную еду, и Юля как-то много для себя молчит. Герта перешагивает через себя и старается раз в пять минут выдавать по два предложения. Герта рассказывает, что совсем не знала, как справиться с албастой и что на болотницу она вот нисколько не похожа, что бы там википедия ни говорила. Лютик кивает, смеется и сжимает ладонь в нужных местах, и Герта немного успокаивается. Лютик находит ее номер в посте все же спасенного от албасты мужика, сохраняет и опять удаляет через неделю. В следующий раз Герта не может определить ни город, ни время года. Стволы деревьев, кажется, в пять человек не обхватишь, и тянутся они до неба и выше - серьезно, верхушек не видно. Ноги проваливаются в мох, и его кусочки через вверх сыплются в кроссовки - вспоминается лес в Карелии. Весна? Осень? Ставропольская зима или якутское лето? Деревья будто шагают друг к другу, и темнота (на)падает сверху. Герта замечает ступеньки вокруг ближайшего дерева и послушно идет по ним. Где-то метров через пятьдесят вокруг ствола вырастает такой типичный домик на дереве из американских фильмов. Герта шагает внутрь и понимает, что внутри он скорее типичный коттедж «бедной» семьи из американских сериалов. Лютик сидит на подоконнике, закинув ноги на рабочую поверхность кухни. На ней и кофемашина, и миксер, и кран фильтра над раковиной - и Герта кажется осознает, куда уходят привычки с пафосного прошлого. На Лютик цветные шаровары и черный кроп-топ, а ноги босые, и на этот раз Герта действительно не залипает - все слишком странное, чтобы отвлекаться. Она перебирает в голове всех существ, способных вызвать иллюзии подобного рода, и никак не припоминает. Лютик хмурится, убирает ноги под себя, но не спрыгивает и не подходит. Кусает губы (к сожалению, не Герте, а себе) и спрашивает, помнит ли Герта свое имя, ну, или там, ее. Герта напрягается еще больше, чем до этого, и признает, что помнит. Лютик заметно расслабляется, скидывает ноги вниз и начинает болтать ими и просто болтать. - Хей, ты же не обиделась, что я прошлый раз много молчала? Я не знала, как тебе сказать и стоит ли. Ты это, в окно посмотри. Герта делает шаг вперед, и Лютик машет руками. - Не которое за мной, а в другое! Герта послушно поворачивается и видит, как за на удивление чистым стеклом со скоростью флэшмобных гифок в твиттере на гадания сменяются картинки. Там и море, и нечто похожее на космос, и что-то футуристическое, и какой-то стимпанк, и вообще происходит непонятно что. - На тебя заказ в другой мир пришел, короче, придется переезжать. Они обычно не приходят, если тебя что-то прям супер в своем мире держит, или если ты не сможешь в новом мире реализоваться. Так что там тоже скорее всего придется всякую нечисть убивать. Ты на каких языках разговариваешь? - Русский, польский и английский. - Ну вот, значит, там какой-то из них будет. Герта отворачивается от окна и оглядывает помещение. За настоящим окном ветки сливаются в какой-то лабиринт, по которому, кажется, можно спокойно перемещаться и вертикально, и горизонтально. Мох свисает просто косами, и вообще всё зеленое до пизды. Почему-то вспоминается фильм про Аватара. - Кстати, у тебя вроде супер важных материальных вещей нет, но Плотва скоро перенесется, думаю, она тебе пригодится. Герту приятно удивляет, что Юля помнит, как зовут ее скейт. Вообще называть вещи именами невероятно тупо, но когда ты переезжаешь туда-сюда с космической скоростью и из вещей у тебя реально только верная кожанка и не менее верная доска, то можно немного сентиментальной побыть, верно? И не то чтобы она не могла дать по лицу, если бы кому-то это не понравилось. - Ну ты чего, конечно, я помню, как зовут твой скейт! Герта очень сомневается, что она озвучивала свои мысли вслух. Она наконец-то переводит взгляд на Юлю. В сочетании фэнтезийного леса и дорогой обстановки внутри она выглядит абсолютно на своем месте. - Лютик, сколько тебе лет? - Э, двадцать? Ты же знаешь. Герта честно пытается спросить так, чтобы не получилось слишком мемно, но не выходит. - И давно тебе двадцать? - Ну, где-то три сотни, - самой Герте чуть больше века, и новая информация несколько меняет ситуацию. - Слушай, ну, это же совсем не важно. Кстати, в соседней комнате библиотека есть, ну, скорее, там у книг пустые черные обложки, и если ты с полки достанешь, она превратится в то, что тебе нужно, а нужен тебе западнославянский фольклор, потому что, насколько я знаю, он от восточнославянского отличается. Не знаю, правда, насколько. - Ага. - И ты можешь сколько угодно времени тут проторчать в принципе, но не слишком долго. Кстати, очень рекомендую кофемашину или миксер использовать, потому что я не уверена насчет временного отрезка в том мире, куда мы отправимся. Там вообще век девя... - Мы? - Ну смотри, я тут посменно работаю, здесь всего пару раз в неделю появляться нужно, ну или больше, но только если я захочу. А телепортироваться я сюда из любого мира могу. - И при этом ты большую часть времени проводишь в России двадцать первого века? - Ну согласись, там вполне прикольно, если не зарыться в Москву или Питер и годами там сидеть, или, как большинство называют, саморазвиваться. Правда, я подозреваю, что если на постоянной основе жить в тех краях света, куда мы просто по приколу таскаемся, тоже невесело наверное. Да и виделись мы с тобой далеко не большую часть моего времени. У Лютик ключицы из-под топа торчат, и Герта ловит себя на желании к стеклу ее прижать. Вид за окном красивый просто. Почему-то ситуация с параллельными мирами ее хоть и напрягает, но, кажется, не настолько, как можно было бы ожидать. Скорее всего, кончено, мозг просто перешел в режим сражения и предлагает вначале разобраться с проблемами и желательно физически, а потом уже думать и эмоции испытывать. Это все еще может оказаться проделками какого-нибудь джина, например, но слишком сложно, и в существование проводников между мирами в лице Юли как-то проще поверить. Она уже перечисляет в голове места с как-будто измененной реальностью в каждом городе, по которым, скорее всего, будет скучать, но ведь в новом мире можно будет влюбиться в множество новых, верно? - Ой, кстати, тебя там какая-то новая великая любовь ждет вроде. Неплохой бонус, правда? Герта злится. Хочется сказать - да не нужна мне никакая новая любовь, мне тебе хочется въехать или выебать. И чтоб ты поняла все без произношения каких-либо слов с моей стороны. Лютик концентрируется на ее лице, улыбается и тихо говорит: «второе».