Aide moi

В психиатрическом диспансере плитка на полу уложена в клетку - голубую и белую, так, что в глазах начинает рябить. В продолговатом коридоре по ушам отчётливо бьют строгие быстрые шаги двух не особо приглядных мужчин. О холодные стены, окрашенные на половину в светло-синий, на половину в белый разбивается звонкий чёткий голос: - В общем, поставленный диагноз предполагает разные методы лечения, не исключая лекарства и внутреннего применения, но я надеюсь, - Двое мужчин останавливаются у широкой двери с чётко выведенной «№726». – Что ваши знания, предоставленные в резюме, будут полностью оправданы, Дмитрий Александрович. – Мужчина чуть выше ростом своего оппонента поворачивает голову в сторону визави, отдавая толстую папку бежевого цвета с бумагами, которые так и норовят выскользнуть, Дмитрию. Тот рвано, но стараясь держать себя в руках, не торопясь выхватывает документ: - Да, - Чуть нервно сглатывает и кратко проходиться языком меж тонких губ. – Конечно. Мужчина стойкого телосложения судит взглядом новобранца, мысленно в голове, считая его уже погибшим. Павел Алексеевич без эмоционально кивает, отчего светловатые пряди секущихся волос чуть спадают краткими локонами на лицо, после мужчина удалятся, практически растворяясь в леденящих душу стенах, оставляя за собой лишь тяжкие постепенно исчезающие шаги. Дмитрий Александрович – худоватый мужчина тридцати лет с неприемлемо тощими конечностями впервые за этот день, изначально предвещающий не самые лучшие события, встревожился, так по-настоящему, что это отражается даже на внешнем виде. Казалось бы, не имея опыта сразу вступиться за пациента с таким сложным диагнозом и опытом – прямое самоубийство. Если прибавить к этому ещё и неоднократные нападения, угрозы и убийства со стороны больного и полное не контролирование себя - можно уже сразу копать себе могилу, несмотря на то, что точное число жертв для Дмитрия остаётся неизвестным. Когда у тебя есть страсть к особо интересным случаям, то это естественно окликается тебе и в плохую сторону – например в непоколебимый страх и тревогу, разрывающую твой тельце изнутри только тогда, когда ты стоишь перед той самой дверью. Той самой дверью, человек за которой полностью лишен самоконтроля и человеческий принципов морали, а значит чрезвычайно опасен. Обычно буйных держат в смирительной рубашке, но как выразился Павел – один из главных шишек заведения, обследуемый спокойный, из-за чего специальная одежда особо не требуется, тем более, что таблетки должны оказывать эффект умиротворения, но ключевое слово «должны». А что, если они по каким-то причинам не подействуют? Больной взбунтуется и в конце концов выплюнет при применении эти сраные таблетки? Вариантов масса. Из чего выходит вывод только один – психбольнице абсолютно всё равно на безопасность работников, в данном случае на шатена Дмитрия - медицинского психолога, задача которого ежедневно узнавать состояние пациента и вести к улучшению разговорным путём. Невысокий мужчина мнётся, не торопясь войти в палату. В голову бьёт воспоминание: «-… Держаться не ближе трёх метров – это может вызвать неконтролируемые эмоции – агрессию, напряжение и не факт, что санитары успеют вовремя прибежать. – Юлик чуть злорадно, но всё ещё в привычной дружеской манере хихикает.»