Кто я без тебя?

      - Люблю тебя.       Роберт привык. Этот чёртов Саймон, когда выпьет лишнего, всегда демонстрирует любовь ко всем и каждому.       Особенно к Смиту.       И сейчас, сидя за столом, уставленном пустыми бутылками, и сонно хлопая глазами, Саймон пытается сфокусировать на Роберте свой взгляд. Остальные участники банды уже спят в своих номерах: завтра ранний подъём, перелёт, финальный концерт в этом туре.       Смит наливает в стакан обычную минералку. Сегодня он и так выпил достаточно вина, да и толку от этого чуть – алкоголь уже давно не вставляет так, как раньше. И это порой бесит. Иногда возникает желание накидаться до поросячьего визга.       Как Саймон.       - Ты слышишь? – заплетающимся языком выговаривает басист, неловко поднимаясь со стула. – Я тебя люблю. Роберт сдержанно улыбается.       - Да, я знаю.       Роб привык слышать эти слова от своего друга. Простил он ему и пару поцелуев, которые ему как-то по пьянке “влепил" Саймон. Английская сдержанность и покладистый, но твёрдый характер Смита помогли обратить это в дружеский алкогольный прикол.       Саймон Гэллап, шатаясь, подходит к Роберту и, икнув, утыкается носом в его плечо.       - Нет, серьёзно, - бурчит он.       - Да, да, - Смит обнимает друга одной рукой и слегка хлопает его по спине. – Иди спать, утром самолёт.       Попытка Роберта оказывается безуспешной - Саймон намёка не понимает. Он категорически не хочет отлипать от Смита и тащиться в свой номер.       - Да ты послушай… - бормочет Саймон с нажимом, не двигаясь с места. Роберт задумчиво морщит лоб.       - Ты счастливый человек, Саймон. И очень смелый, не то, что я, - он почесывает пальцами свою щеку. – У тебя много граней. Ты не только музыкант, ты семьянин, у тебя дети. Ты гораздо многограннее, чем я, знаешь ли…       Саймон тяжело поднимает голову, и Смит встречает его взгляд: карий, затуманенный алкоголем, но всё равно колючий. В самое нутро.       - Да мы всю жизнь вместе! – выпаливает Гэллап на удивление ясным голосом. – Если бы не ты… Да кто я без тебя?!       И он привычным чмоком целует Роберта в губы, как тогда, на попойке, - да, он понимает, что это выглядит по-гейски, но сейчас ему на это пофигу. Наверное, уже на всё пофигу, кроме этого человека со своеобразным чувством юмора и гнездом волос на голове.       Роберт улыбается, чтобы сгладить неловкую ситуацию. Он понимает – Саймон говорит честно то, что думает в данный момент, и, чтобы хватило смелости сказать всё это, он напивается в стельку.       И Смит теряется. Присущий его натуре сарказм прячется в дальний угол за своей неуместностью.       - Да ладно, - произносит он. – Всё хорошо.       Саймон снова целует Роберта. Медленно, как бы зависая в моменте времени. На губах басиста - смешанный вкус разных сортов вина, выпитого ранее на банкете. Сладко. Роберт по инерции слизывает этот вкус языком. В ответ Саймон тихо выдыхает в его рот и хватает губами язык - наконец-то…       За столько лет Гэллап уже знает наизусть как свои пять: запах волос Смита, аромат кожи, его манеру облизывать свои губы. Саймон завидовал этим губам. Теперь словно берёт своё, смакуя ртом его рот.       Сердце Роберта подскакивает к горлу, но он не дает эмоциям воли. “Чёртов пылесос”, - думает он добродушно, - я убью тебя… только попозже".       Саймон понимает, что потом Смит его прикончит – или ударом кулака, или словесно, - второй способ ему особенно удаётся. Но Гэллапу плевать. Он грабастает Роберта в объятиях и продолжает целовать его лицо как попало, но не позволяя себе лишнего, хотя очень хочется запустить руки под чёрную рубашку. Роб закрытая натура, его это только оттолкнёт.       Хотя они и видели друг друга голышом, и спали рядом, наверное, тысячу раз за свою жизнь, но то, что происходит сейчас – из другой реальности, которая скоро неизбежно закончится.       Поэтому Саймон зарывается лицом в шею Смита и целует ее жадно и мокро. Рот и шея – слабые места Роба. Как этот плут мог такое узнать?..       Роберт издаёт резкий вдох и закрывает глаза. Сейчас уже поздно что-то менять, и Смит старается не смотреть, загоняя на задворки сознания остатки своего здравого смысла.       Это слабо удаётся.       - Эй... Саймон.       Он мягко хлопает ладонью по худощавой спине басиста, призывая его внимание. Тот медленно, неохотно отстраняется.       - Саймон, - мягко произносит Роберт. – Я иду спать.       - Ок, я тоже, - мямлит его друг и коллега и сонно плюхается на гостиничную кровать, забыв о том, что он находится в номере Смита. Роберт пожимает плечами. Затем идет в душ, смывает с себя этот тяжёлый концертный день. Ложится рядом с Саймоном и закрывает глаза.