Etiam innocentes cogit mentiri dolor. Боль заставляет лгать даже невинных.
Предрассветную тишину, тонкой вуалью покрывавшую весь спальный район, нарушил стук в дверь. Астрид уже не спала и была готова к столь раннему визиту друга. Поправив мягкий домашний кардиган, направилась к прихожей, попутно оглядывая дом. — Ты выглядишь гораздо лучше, — одобрительно сказал Себастьян, как только вошел в комнату. — Выспалась, — натянуто улыбнулась она, закрывая за другом дверь. Хоть ее и переполняли силы, она была будто опустошена после ритуала. Ей всегда казалось, что она привыкнет делать это из раза в раз. Действительно, Олсен больше не чувствовала былого сожаления, когда убивала. Астрид придумала себе оправдание, которое помогает сохранить рассудок, но в глубине души прекрасно понимала, что это лишь самообман. — Сделаю вид, что поверил, — тихо произнес он. Ведьма скользнула взглядом по напарнику, который даже в раннее субботнее утро выглядел практически безупречно. Под черным плащом была накрахмаленная белоснежная рубашка, ворот которой чуть выглядывал из-под темно-синего свитера. — Мне нужна будет твоя помощь, — мимолетно бросила Астрид, провожая Себастьяна на кухню. — Хорошо, — пожал плечами он. Спустя семь лет крепкой дружбы он научился не задавать лишних вопросов, потому что прекрасно понимал, что они неизменно доставляли неудобства. Олсен всегда старалась давать только ту информацию, которая была нужна ему. Даже спустя столько лет она не находила в себе силы достаточно открыться полностью, довериться. Пока Астрид собирала всё необходимое для сеанса гадания, который стал некой традицией перед новыми делами, Себастьян шумел возле холодильника. Ведьма не особо придала этому значение: привыкла иногда находить маленькие сюрпризы, вроде ее любимого шоколада, заботливо оставленного напарником. Каждый раз, находя в холодильнике сладкое, которое Астрид совершенно точно не покупала, она чувствовала, как трепещет сердце. Несмотря на то, что чувство это было крайне приятным, принять его полностью она не могла, потому предпочитала просто абстрагироваться. Сбежать. Астрид знала, что для нее это лучший метод избавиться от проблемы. Пока слегка растерянный Себастьян мерно прогуливался у зеркала, приглаживая спутанные после сна волосы, Астрид расставила неказистые свечи с причудливо подтаявшим воском, достала колоду старых, нарисованных вручную карт из пыльного деревянного ящика. Лоран прошелся по небольшой кухне, скептично оглядывая засохшие растения на широком подоконнике. Наверное, он помнил, что еще два дня назад они были зелены и полны жизни. Парень провел пальцем по коричневому засохшему листку, и тот осыпался в горшок с землей. — С этим тебе нужна помощь? — спросил Себастьян. — Да. Надо вынести все растения к бакам и как-нибудь купить новые, — Олсен была рада, что Лоран как всегда не задавал вопросов, на которые у нее не было ответов. — Хорошо… Как только вернемся из Нью-Йорка, свожу тебя в магазин, — будничным тоном ответил он, садясь на деревянный стул напротив меня. Интерьер дома был практически антикварным, хоть Астрид и переехала в маленький городок всего девять лет назад. Она на дух не переносила безжизненную современную мебель без истории. В Америке было весьма затруднительно найти по-настоящему старый особняк, в котором можно было бы укрыться от посторонних любопытных глаз, поэтому порой, смотря на сверкающие небоскребы, ведьма с тоской вспоминала о величественной Франции, хранившей многовековую память о людях и событиях. Несмотря на то, что воспоминания о родном крае были омрачены, она не забывала то недолгое беззаботное время, проведенное в лоне старушки-Европы. Астрид разложила карты и медленно провела над ними рукой, закрыв глаза. Ее губы беззвучно двигались, до Себастьяна доносилось лишь невнятное бормотание. Языки пламени на нескольких свечках одновременно всколыхнулись, а затем взмыли вверх. К руке будто бы примагнитилась одна карта, затем другая, еще одна… Себастьян неотрывно смотрел за ловкими движениями рук, будто бы стараясь запомнить алгоритм. Хоть они и гадали почти перед каждым делом, Олсен всегда использовала разные способы. Свечки одновременно погасли, комнату заполнили сероватый дым и довольно странный запах. По коже пополз неприятный мороз, и появилось стойкое чувство, что в комнате появился еще один человек. Невидимый наблюдатель Ведьма нахмурилась, внимательно рассматривая сочетание карт. Себастьян обеспокоенно приподнялся, пытаясь понять, что не так. — Все нормально? — его голос был чуть хриплым из-за дыма и спертого воздуха. — Не знаю… — сжала губы, рассматривая четыре карты, лежащие перед ней. — Пятерка пентакли означает большую вероятность катастрофы, — сдавленно начала Астрид, искренне пытаясь сделать вид, что не онемела от страха. — Вторая — пятерка мечей… Это предзнаменование поражения и краха. Третья — перевернутый рыцарь мечей. Дело попытается испортить властный человек, обманщик, притворяющийся союзником или благодетелем… — она изо всех сил старалась не смотреть в чистые глаза Себастьяна. — Надо быть предельно осторожными. Последняя — Смерть… — Олсен замолчала, ведь эта карта не нуждалась в особом пояснении. Несмотря на то, что она практиковала гадание на протяжении долгих лет, ей еще ни разу не выпадала эта карта в будущем, но неизменно присутствовала в прошлом. Ведьма прикрыла глаза и откинулась на спинку стула, потирая лицо ладонями. — Я откажусь от дела, — безапелляционно заявил Себастьян. — Не делай поспешных решений, — жестом остановила его девушка. — Я задам еще один вопрос, и мы решим. — В этом прогнозе буквально ни одной положительной карты, Астрид! Ты не можешь так рисковать. Но она уже снова зажгла свечи и убрала четыре карты в колоду. Ловкими движениями пальцев вытянула единственную карту и положила ее «рубашкой» вверх перед собой. — Если она окажется положительной, мы берем дело. — Нет, — твердо сказал он. — Тогда я поеду сама, — спокойно произнесла Астрид. — Если пытаться убежать от судьбы, ничего хорошего не выйдет… — тихо произнесла она, отводя взгляд. Быстрым и уверенным движением перевернула карту — пламя свечей беспокойно заметалось, комнату заполнил едкий запах вереска. — Королева мечей. Мы должны взять дело и принять уготованную нам участь, — уверенно произнесла я, на что Себастьян лишь устало вздохнул и потер переносицы пальцами.***
Астрид ушла переодеваться, пока Себастьян переносил все засохшие растения в сторону мусорных баков. Она, естественно, предложила свою помощь, но ожидаемо встретилась с уверенным отказом. Ведьма медленно собирала свои вещи в небольшой чемодан. В кармане джинсов спрятала несколько ампул с жизненно важными зельями, которые могли бы пригодиться во время расследования, в небольшой кармашек аккуратно вместила несколько пучков засушенных трав, перевязанных бечевкой, а на самое дно отправилась тонкая книга заклинаний, привезенная еще из Европы. Вещей на самом деле у нее не так много: несколько свитеров, пара рубашек, две юбки, штаны и джинсы, которые Астрид не переносила, как и современную моду. Немного подумав, она отправила в рюкзак карты таро, домашний костюм, кардиган и предметы первой необходимости, вроде зубной щетки, пасты и амулета с морионом. Себастьян сидел на кресле у камина. Он успел отряхнуться, привести себя в порядок после избавления от десятков горшков с засохшими растениями и забрать что-то из холодильника. Когда девушка наконец собралась, он подхватил ее чемодан и направился к машине, а ведьма еще раз окинула комнаты взглядом и тяжело вздохнула. Перед выходом пришлось проверить второй холодильник, в котором обычно хранился материал для зелий или небольших жертвоприношений. Сейчас же полки пустовали — Астрид заранее позаботилась об этом. Небо медленно затягивалось тяжелыми тучам, срывались первые одинокие капли дождя, спотыкавшиеся о голые ветки деревьев. Морозный воздух казался чистым и свежим. Олсен закрыла входную дверь, проводила взглядом одноэтажный частный дом, казавшийся неказистым в сравнении с современными коттеджами на соседних участках. Тяжело вздохнув, она заняла свое привычное переднее пассажирское место. — Мы ненадолго, — успокаивающе сказал Себастьян, садясь за руль. — Так или иначе, мне придется покинуть это место совсем скоро, — отстраненно сказала она и пристегнула ремень безопасности. — Куда хочешь на этот раз? Орегон? Вашингтон? — Норвегия, — Астрид облокотила голову о холодное окно и задумчиво провела пальцем по запотевшей поверхности стекла. — Ты не останешься в штатах? — слегка удивленно спросил Себастьян, но практически сразу взял себя в руки. — Я давно мечтаю о Европе. Америка наскучила мне, да и нрав граждан становится невыносимым. Скандинавы понравятся мне, — задумчиво произнесла она. — Холодные, скрытные, не задают лишних вопросов. Повисло молчание. Лоран сжал руль так, что костяшки его пальцев побледнели, ведьма же была слишком увлечена надвигающимся ливнем и своими мыслями, чтобы вслух отметить перемены в его настроении. Она отстраненно гладила свою подвеску, пытаясь понять, что думает о предстоящей поездке, которая вполне могла стать ее последним делом перед очередным исчезновением. Астрид и так корила себя за то, что провела почти десять лет в одном городе, но мысль о возможном переезде мучила еще больше. Оставлять Себастьяна нечестно, но еще более несправедливым было бы оставаться рядом и видеть, как его жизнь медленно угасает. Он, конечно, об этом не думал и справедливо считал, что у него впереди еще немало времени, но правда в том, что годы ощущаются иначе, когда тебе дарована практически вечная жизнь. Ведьма относилась к таким высказываниям довольно скептически, пока сама не убедилось в этом. Она повернулась к другу, наблюдая за его сосредоточенным взглядом, чуть нахмуренными бровями и сжатыми губами. — Что? — спросил он, боковым зрением заметив ее изучающий взгляд. — Ничего, — тихо произнесла Астрид, переведя взгляд на серую ленту дороги. — Долго нам ехать? — До вокзала около получаса. На самом деле ей было все равно, но такие бесполезные вопросы, на удивление, помогали избавиться от неловкости. Что она любила в современном мире, так это машины. Но сидеть за рулем — не ее, больше по нраву было наблюдать за проносящимися мимо городами, лесами. В этом была некая необъяснимая свобода. Астрид сбросила с ног ботинки и подтянула колени к груди. — Можешь вытянуть на панель, — бросил Лоран. — Ты же говорил, что тебя раздражает, когда так делают, — со смешком напомнила она. — Все зависит от человека, — пожал плечами он. Олсен еле заметно усмехнулась и положила ноги над бардачком. От такой дороги ее клонило в сон, поэтому она решила не изводить себя мыслями, а отдохнуть.***
Астрид чуть скривилась, смотря на место, в котором ей с напарником предстояло провести более суток. Конечно, не стоило ожидать, что руководство оплатит им целое купе, но девушка все же представляла себе условия лучше, чем те, что были. Единственное, что радовало — в их капсуле не было посторонних: четыре койки принадлежали только детективам, что значительно облегчало ситуацию. Себстьян, нёсший оба чемодана, скептически оглядел поезд. — Ладно, у нас хотя бы есть дверь, — произнес он, успокаивая себя. — Надо переодеться, наверное, — вздохнула девушка, положив свой рюкзак на столик. — Я тогда выйду, — кивнул Себастьян. — Заодно попробую найти куда положить чемоданы, а то сюда они явно не поместятся. Вернулся он уже с двумя чашками горячего чая, которые оказались как нельзя кстати в такую пасмурную погоду. Астрид безумно нравилось смотреть в окно на проплывающие мимо дома, зеркальные озёра, голые серые деревья. Поезда напоминали о молодости, когда огромный пышущий паром механизм казался поистине адской машиной, которой боялись жители деревень норвежских фьордов. Себастьян тем временем отвернулся к стенке и переодевал теплый свитер с рубашкой на просторную белую футболку. — Я не хочу выходить отсюда, — сорвалось с губ девушки. — Тут жизнь будто остановилась, но в то же время несется с бешеной скоростью. — Вот как ты себя чувствуешь, — хмыкнул Себастьян, подтягиваясь, чтобы сесть на койку на втором ярусе. — Вечно в поезде. — Отчасти да… — Почему ты не хочешь остаться в штатах? И почему именно Норвегия, а не Франция, например? Насколько помню, ты там провела последние годы перед… — он сжал губы. — Я могла бы остаться в Америке лет двадцать назад, но сейчас это почти невозможно. Технологии развиваются и быть призраком становится всё сложнее. Насколько я осведомлена, в Норвегии нет ковенов, которые активно действуют во Франции, Англии, Германии… Тем более, это моя настоящая родина. Я скучаю по фьордам, маленьким деревням и влажному мху на скалах, — мечтательно произнесла девушка. — А что плохого в ковенах? Разве не хорошо объединиться и… — Себастьян задумчиво нахмурился. — Помогать друг другу? — Знаешь, зачем создают ковены? — Наверное за тем же, что и государства, — неуверенно произнес Лоран. — Именно. Чтобы контролировать остальных. Верховная ведьма избирает политику и общую цель, а у остальных даже нет права воспротивиться. И когда начинается война за территорию или сферы влияния… Это ужасно. Ты не представляешь, что приходится делать, чтобы сохранить свою жизнь… — произнесла Астрид, смотря куда-то в пустоту. Она отчаянно пыталась отогнать воспоминания о том, что заставило ее без оглядки бежать в незнакомую страну сто лет назад. — Человеческая война не идет ни в какое сравнение с этим. — И в штатах нет ковенов? — с подозрением спросил Себастьян. — После того, что было в Салеме, ведьмы не особо спешили переселяться в Новый Свет, — хмыкнула Олсен. — Это было скорее вынужденной мерой для тех, кто спасался от Верховных в Европе. Сейчас я не держу связь с ведьмами и не использую свои силы в полной мере, но даже я знаю, что на юг лучше не посягать: там свои порядки и обычаи, которые нам не понять. Южане используют варварские методы. Но проблема в том, что сложно сохранять нейтралитет, потому что во время войны действует радикальный принцип — «Если ты не с нами, значит ты против нас». Когда снова начнется масштабная война, я всего лишь хочу быть как можно дальше от эпицентра, — грустно сказала она. — Ты будешь убегать всю жизнь, сотни лет… — покачал головой Себастьян. — Иного пути нет. Становилось прохладно. Серое небо низвергало на одинокие скалы серые нити дождя. Капли летели вниз, спотыкаясь, будто пытаясь оттянуть неотвратимую смерть. Астрид грустно погладила холодное стекло, по которому бежали тонкие дорожки воды, больше похожей на ртуть. Такая погода навевала смутную тревогу, но в то же время давало какое-то ощущение защищённости, ведь за шумом дождя тонул гам всего мира. Девушка растянулась на прохладной простыни и умиротворенно прикрыла глаза. Себастьян увлеченно читал книгу, а его напарница мерно сопела, крепко обняв подушку. Ей в последнее время удавалось проваливаться в сон без сновидений, что было своеобразным побегом от реальности, защитным механизмом. Сквозь полудрем она видела, как Лоран тяжело вздохнул, положил книгу обложкой вверх, чтобы не потерять нужную страницу, и облокотился спиной о стенку. Себастьян неотрывно наблюдал за девушкой несколько минут. Это не казалось жутким или ненормальным — ведьма нередко ловила на себе его внимательный и сосредоточенный взгляд. Детектив заставил себя отвернуться и вернуться к чтению трудов Марка Аврелия, но уже спустя несколько минут Лоран спрыгнул с койки и бесшумно покинул капсулу, закрыв за собой дверь.***
Несколько часов прошли как в тумане. В поездах время идет иначе: то растягивается до невозможного, то мчится с невероятной скоростью. Астрид приоткрыла глаза, пытаясь разглядеть что-то в серой темноте. Единственное, что она ясно видела, — дверь в их капсулу была открыта. Девушка настороженно поднялась, щурясь. Пальцы сами потянулись к выключателю, но он не работал. Она спрыгнула на пол, по босым ногам тут же пополз леденящий холод. Аккуратно подошла к двери и выглянула в коридор, тонущий во тьме. Оглянувшись по сторонам, ведьма все же сделала шаг наружу: двери в другие капсулы также были открыты, света нигде не было, а люди будто испарились. Астрид погладила кольцо с черным обелиском и, держась за стенку, зашагала к выходу. Внезапно где-то позади послышался шорох шагов, она резко обернулась, но встретилась взглядом лишь с гнетущей пустотой. Шаг за шагом двигалась по коридору, заглядывая в неизменно пустые капсулы, в которых, как казалось, людей и не было: кровати аккуратно заправлены, царила стерильная чистота, вещей не было. — Себастьян? — приглушенно позвала она напарника. — Астрид… — донесся шепот позади нее. К этому голосу добавился еще один, потом еще… Все наперебой шептали ее имя, звали к себе. Ведьма в панике обернулась, тяжело дыша. Краем глаза увидела темную фигуру, неподвижно стоящую в проходе. Девушка развернулась к ней лицом, сжимая ладони в кулаки. Ее коленки ощутимо тряслись от страха, отчаянно хотелось сорваться с места и унестись прочь. — Пора вернуться… — голос казался смутно знакомым, он увлекал в глубину памяти, заставляя погрузиться в самые темные пучины рассудка. — Фрая? — прошептала она имя, которое надеялась никогда больше не произносить. Имя Верховной. Ее смех, трескучий и хриплый, заполнил коридор, а затем все пространство. Астрид пошатнулась и схватилась за голову, закрывая уши. Но ничего не помогало: ее образ, скрипучий голос были в подсознании.***
Себастьян испуганно тряс тело ведьмы. Та ошарашенно открыла покрасневшие глаза и огляделась по сторонам. Астрид всхлипнула, отчего Себастьян сжал ладони в кулаки, не отрывая от ее лица сочувственный взгляд. Собравшись с силами, она глубоко вздохнула и сморгнула навернувшиеся слезы. — Ты в порядке? — охрипшим голосом спросил Лоран, но тут же откашлялся. — Я ходила во сне? — аккуратно уточнила девушка, избегая ответа на заданный вопрос. — Да, ты была в коридоре, — произнес Себастьян, неловко отодвигаясь. Они сидели на полу, который, видимо, не особо удосуживались убирать. — Ты дрожишь… — нахмурился он. — Что случилось? Астрид молчала, потому что у нее не было ответа на этот вопрос. Ещё ни разу ей не приходилось сталкиваться с подобным вероломным вмешательством в свои сны, хоть она и знала, что это не особо сложно сделать любой ведьме. Дело в том, что Олсен была абсолютно уверена, что это никому не нужно. Она приложила ладонь к голове, гудящей от неприятных мыслей. — Похоже, мне нужно будет использовать протекционные заклинания, — тихо сказала ведьма, обдумывая произошедшее. — Мой дом был под надежной защитой, поэтому никто не мог пробиться, но сейчас… — она сжала губы, смотря на свои бледные пальцы. — Ты можешь сделать это здесь? — он не совсем представлял, как работает магия. — Нет. Но я сделаю все, что нужно, когда мы приедем. — Твои сны что-то значат? — прищурился Себастьян. — Или кто-то просто… Насылает их, чтобы… Не знаю, испортить тебе настроение? — Я не знаю, — Астрид подтянула колени к груди. — Они могут не значить ничего, но вмешательство в сны может быть опасно, если это делает опытная ведьма. Во время сна наш разум работает иначе, крепнет связь с другой стороной, мы больше подвержены ее влиянию. Это могут быть даже пророческие сны, но… Я недостаточно много знаю, чтобы это определить. Я никогда не стремилась овладеть магией полностью, углубиться в это… Честно, — она нервно усмехнулась и качнула головой. — Я считаю, что это скорее бремя, чем дар. Себастьян молча слушал, чтобы не спугнуть редкий момент откровения, в который он мог прикоснуться к тайне, которую ведьма так бережно и ревностно оберегала. — Мне надо скорее покинуть страну… — еле слышно выдохнула она, смотря на запотевшее стекло. — Что? — встрепенулся Себастьян. Впервые за долгое время Астрид взглянула ему прямо в глаза и тут же пожалела: на нее хлынул океан непонимания и боли. Именно в этот момент она поняла, что это было ошибкой. Ее природа разрушительна как для окружающих, так и для нее самой. Олсен вспомнила, почему так отчаянно не хотела сближаться с людьми несмотря на скребущую душу грусть и вязкое одиночество. — Ты не голоден? — спросила девушка, чтобы разорвать напряженную тишину, повисшую в воздухе. — Не хочу есть… — рассеянно согласился Лоран. — Но у меня есть кое-что для тебя. Детектив вытащил ту самую коробку клубники в шоколаде, которую, видимо, оставлял на временное хранение в холодильнике, чтобы она не растаяла. Астрид подняла на него взгляд, полный благодарности. — Не может быть… — улыбнулась она. — Подумал, что ты соскучилась по фондю, — как-то потерянно произнес парень. Себастьян молча забрался на свою койку и продолжил чтение, хоть сосредоточиться было ужасно трудно. Его явно не покидала смутная тревога и мерзкое чувство бессилия. В итоге Лоран провалился в тревожный сон. Астрид аккуратно вытянула у него из рук книгу и убрала ее на стол. Аккуратным легким движением смахнула его темную кудрявую прядь волос, упавшую прямо на закрытые глаза. Олсен давно задумывалась над тем, как сделать свой уход наиболее безболезненным: исчезнуть, будто и не было никогда. Даже потратила месяцы на поиск зелья забвения, но ее старания так и не увенчались успехом, чему она была в какой-то степени рада. Ей была невыносима даже мысль о том, что ее друг может забыть обо всем, но в то же время Астрид прекрасно понимала, как тяжело дастся Себастьяну ее неизбежный уход. Она обещала себе покинуть город сразу после ритуала, но так и не смогла это сделать. Ситуация казалась безнадежной. Ведьма тяжело вздохнула и провела ладонями по лицу, стараясь успокоиться. Она решила, что у нее будет достаточно времени для обдумывания ситуации и поиска выхода, ведь он обязательно должен быть, ведь так?***
Нью-Йорк тонул. По широким асфальтированным лужам текли грязные реки, видимость резко упала до нескольких метров. — Прогноз был немного другой, — отстраненно заметил Себастьян, смотря на улицу из теплого помещения сетевого супермаркета. — До отеля недалеко, можно переждать. Астрид с сомнением посмотрела на только что купленные свечи, ради которых и была совершена роковая вылазка из гостиницы. — Не думаю, что это хорошая идея, но… Ее прервал громкий телефонный звонок. Себастьян нахмурился и вытащил влажный телефон из кармана. — Здравствуйте, — тут же серьезно ответил он, выпрямив спину. — Да… Да… Нет, не в отеле. Мы в магазине, я вышлю адрес… Да, с детективом Олсен. Хорошо. До свидания. — Что произошло? — спросила девушка, не отводя взгляд от потоков мутной воды на тротуаре. — Нас срочно вызывают на место преступления, — сказал Лоран, отправляя свои координаты полученному от начальника номеру.