Ветер, словно маленький ребёнок, жалобно рыдал, остервенело трепля чёрные с серебристым отливом пряди. Валерий сделал медленный шаг вперёд. Инстинкты Моргарта обострились до предела, натянулись, как тугие струны, которые вот-вот разорвутся. Нет, он не боялся предстоящей битвы. Но где-то глубоко, в путаных, извилистых лабиринтах подсознания, что-то отчаянно шептало: «Беги!»
Но Моргарт и не пошевельнулся — страх сковал тело ледяными цепями, просачиваясь внутрь, заполоняя лёгкие и замедляя неистовое, бешеное сердцебиение…
Нет, он боялся не битвы.
И даже не смерти.
Боли.
Пятый игрок рефлекторно уклонился от первой атаки, сбросив с себя липкое оцепенение, и крепко сжал единственное оружие — гитару, пока к нему приближался новый серебристо-чёрный сгусток. По земле тонкими змейками ползли грязно-белые энергетические путы. Предусмотрительно окружив себя янтарным защитным куполом, Моргарт принялся наигрывать пронзительно громкую мелодию, полную горячей, дикой ярости. Гитара издала гортанный рык, словно дикий зверь, загнанный в ловушку. Поглотив путы-змеи, купол рассыпался с жалобным треском, и ударная волна свободно понеслась навстречу атакам Валерия. Тот расслабленно спрятал руки в карманы и сонно прикрыл глаза. Плотный поток энергии обогнул его тело и не причинил ни малейшего вреда, только сильнее встрепав одежду и волосы. В глазах-льдинках мелькнула лёгкая торжествующая насмешка.
Моргарт растерянно замер. Неприятное чувство вонзилось в кожу целым роем раскалённых игл. Только что он ощутил, как в собственную силу вплетается чужая и рассеивает атаку на множество слабых сполохов энергии, уже абсолютно бесполезных…
Пара осторожных шагов назад, оглушительное осознание, и бой возобновился.
Из ладоней мужчины хлынул густой серебристо-чёрный поток с вкраплениями белого, взмыл в небо, описал дугу и резко сорвался вниз, обрушиваясь на пятого игрока обжигающей волной. Из груди вырвался протяжный, полный боли стон. Вновь повисла напряжённая пауза, обеспечив Моргарту короткую передышку. Полоса жизни уменьшилась на треть. Учитывая нестабильность игровой системы, ещё пара таких попаданий и… неизвестно, что произойдёт. Впрочем, вариантов всего два: возрождение или смерть…
Надрывно кашляя и судорожно хватая ртом воздух, пятый игрок с трудом поднялся на ноги. Боль потихоньку слабела, то отпускала, то вновь накрывала тело беспощадными волнами, заставляя приглушённо стонать.
«Так он… управляет пространством?» — эта мимолётная догадка слишком быстро затерялась среди прочих мыслей, когда новая атака совершенно неожиданно обожгла спину. Пятый игрок безвольной куклой рухнул на почернелую, выгоревшую траву и с силой, до крови, прикусил губы, чтобы сдержать рвущийся наружу вопль. По спине ползли тёплые струи вязкой жидкости. Воздух наполнился до жути знакомым запахом копоти и металла.
— Итак, один ноль. Хочешь, можем продолжить? — не без удовольствия протянул Валерий. Моргарт нашёл в себе силы поднять на него полный ненависти взгляд. — Но есть второй вариант: ты расскажешь всё, что знаешь, отдашь Центр Мира, я отпущу тебя и детей, и вы больше никогда обо мне не услышите. Выбирай. — И мужчина опасно прищурился, позволив себе лёгкую победную усмешку.
Ответом Валерию послужило тяжёлое, хмурое затяжное молчание. Ядовитая ухмылка медленно сползла с его лица.
— Похоже, ты затрудняешься с выбором? — Мужчина сочувственно покачал головой, но этот жест был насквозь пропитан издёвкой. — Позволь, я облегчу тебе задачу. Не люблю насилие, но, похоже, выбора нет. — Он с наслаждением вдохнул пропахший гарью воздух и пронзительно посмотрел в потухшие бирюзовые глаза. Ни зажмуриться, ни отвернуться Моргарт не смог, и ему осталось только наблюдать за переменами на лице противника: как равнодушие сменяется растерянностью, а та, в свою очередь, плавно перетекает в кипящую ярость. — Как? Ты же едва живой, как ты сопротивляешься?
— Я больше никому… не подчиняюсь, — прохрипел Моргарт, игнорируя очередную вспышку резкой боли в грудной клетке, сжигающую его изнутри. Попытался напасть, дёрнулся вперёд. От слабости глаза заволокло мутной пеленой. Он покачнулся, вцепился пальцами в гитару, извлекая новые аккорды, но руки предательски дрожали — мелодия выходила рваной и какой-то жалкой, больше похожей на неприятный для слуха набор бессвязных резких звуков.
Валерий даже не шелохнулся — только скучающе прикрыл глаза и деланно зевнул.
— Скукотища. Слишком медленно. — И исчез.
Адреналин схлынул. Моргарт медленно осел на выжженный, ещё горячий песок, смешанный с острыми обугленными камнями. Вязкая, тягучая темнота затопила сознание, словно мягкий расплавленный воск. Она манила, звала, дразнила, но позволить себе провалиться в сладкое забытьё он не мог.
— Сохраниться и выйти, — пробормотал пятый игрок, едва дыша.
Но не произошло ровным счётом ничего. Он всё так же лежал на земле, полуживой, обессиленный и, судя по всему, запертый в игре. Это могло означать только одно. Бой ещё не окончен.
Словно подтверждая его нехитрые умозаключения, сзади что-то тихо зашуршало — складывалось впечатление, что бестелесная тень подкрадывается едва слышными хищными шажками.
На чистых инстинктах Моргарт откатился в сторону — песчинки пиявками впились в кровоточащие раны.
Тонкий чёрный клинок с длинной рукоятью, украшенной серебряными вензелями, вошёл точно в сухую почву, и от него во все стороны с угрожающим хрустом разошлись ветвистые трещины.
Пятый игрок вздрогнул, больше не пытаясь сдерживать свой страх.
Валерий с лёгкостью вырвал меч из твёрдой почвы, медленно подошёл ближе и склонился над противником, отрезая путь и без того тусклым лучам солнца.
— Ну и что дальше? Так и будешь валяться по земле, пока не скончаешься от мучительной боли? — Он насмешливо осклабился. — А ведь это так легко прекратить! Просто ответь на пару вопросов и будешь жить. Всё зависит от тебя…
— Урод, — тихо, с презрением, прорычал Моргарт, не оставляя попыток подняться. Но тело не слушалось.
Валерий расслабленно поигрывал чёрным пламенем, откровенно наслаждаясь своим превосходством, когда с гитарных струн сорвались одинокие аккорды, постепенно сливаясь в прерывистую мелодию.
Мужчина удивлённо приподнял брови.
— Жить надоело? Рано или поздно твоё тело просто не выдержит таких нагрузок и тогда… — он сделал пафосно-зловещую паузу.
— Ну и пусть. Не впервой… умирать, — хрипло выдохнул пятый игрок, с трудом ворочая языком и стоически игнорируя ноющую боль в груди.
— Хм, верно. Эти люди годами пытались тебя убить, но так и не сумели нарушить собственное правило — «в игре умереть нельзя». «В игре», — он презрительно скривил губы. — Смешно до слёз. Имея в руках безграничную мощь, они использовали её… чтобы играть в игры.
Мелодия настороженно притихла, выстонала ещё пару нот, а затем окончательно замолчала. Пальцы одеревенели. Стало пугающе тихо. Моргарт потрясённо замер.
— Откуда?.. — прошептал он едва слышно.
— Ах, и правда! — Мужчина картинно хлопнул себя по лбу. — Совсем забыл. Я ведь не закончил свой рассказ. Хочешь услышать продолжение? — Он издевательски ухмыльнулся. Моргарт вымученно вздохнул: и зачем темнить? — Ну конечно хочешь, — с нажимом произнёс Валерий, поняв, что никто не собирается ему подыгрывать. — Но я не буду тратить время на пустую болтовню. — Теперь пришла очередь пятого игрока красноречиво ухмыляться: интересно, а чем ты занимался до сих пор? — Мы продолжим битву, — сухо закончил мужчина, и с его ладоней сорвалось пламя. — Так вот, — продолжил он, наблюдая, как раскалённые сгустки магии разбиваются о янтарный щит. — Центр Мира — это сердце Энвелла, его фундамент. В нём закодирована вся информация о жителях игры и не только. Создаётся персонаж или объект по всем правилам обыкновенного программирования. Затем Центр Мира наполняет их жизнью при помощи потоков магической энергии. Если создать собственный мир, он попадает на отдельный слой реальности и образует с центральным механизмом прочую незримую связь — межпространственные коридоры. На ней и держится Энвелл. Это — его лёгкие, источник энергетической подпитки, как для планеты — ядро.
Моргарт уклонился от нескольких атак сзади, остервенело ударил по струнам — воздух прорезало дребезжащее злобное эхо. Но пламя опалило плечо, и он до крови закусил губы, подавляя истошный крик. Схватился за почерневшую рваную кожу, и стало ещё больнее — казалось, что рука оторвалась. В глазах заплясали цветные круги. Пятый игрок стиснул зубы и бессильно застонал.
— Сам виноват, — сухо отметил Валерий. — Не расслабляйся. Итак… — ухмыльнулся интригующе. — У тебя уже есть догадки? Хотя… ты сейчас немного занят… Кха… — Из горла вместе с горячей струйкой крови вырвался прерывистый удивлённый хрип.
— Много болтаешь, — с презрением выплюнул Моргарт, благодарный всем богам на свете, что обожжённое предплечье постепенно немело и мучительная, как от ожога раскалённой тягучей смолой, боль уже не путала мысли.
— Зря ты открылся. — В глазах Валерия вспыхнули игривые огоньки. Порез на бледной шее уже успел затянуться. — Сосредоточься. А то скучно. — В воздух взвилась огненная спираль — лезвие меча засияло серебряно-лиловым. — И не перебивай.
Бешеная пляска пламени под ревущие аккорды гитары возобновилась.
— Все межпространственные пути прочно переплетены друг с другом и сходятся в одной точке — там, где находится Центр Мира, — продолжил Валерий тоном учителя, в очередной раз объясняющего классу опостылевшую тему. — В их замысловатой паутине легко затеряться. Эта проблема решаема, если ты… напрямую связан с главным механизмом.
Все посторонние мысли мигом выдуло из головы: Моргарт забыл и о боли, и о тяжёлой усталости. Вяло уклонился от очередной атаки. Замер. Валерий лениво засунул руки в карманы.
— Я вижу, ты начинаешь понимать, — бесстрастно прокомментировал он. По спокойному лицу скользнула тень злой улыбки. — Да, именно так я и перенёс нас сюда.
— Зачем ты рассказываешь мне это? — изобразив брезгливое безразличие, настороженно спросил пятый игрок.
Валерий беззаботно, даже небрежно пожал плечами, и ореол таинственности вокруг него вмиг растаял, словно утренний туман.
— Всё равно ты уже никогда никому не сможешь это рассказать, так к чему таиться? — На губах мужчины расцвела холодная ядовитая улыбка.
— Не будь так уверен, — криво ухмыльнулся Моргарт, мягким и точным движением уворачиваясь от пылающего лезвия меча. — Я всё ещё в игре.
Истошно застонала гитара. Пятый игрок больше ничего не замечал. Не было ни Энвелла, ни Валерия, ни ребят, ни создателей. Остались только он и мелодия. В глазах потемнело, словно кто-то от души плеснул густых чернил, лёгкие рвало в клочья, силы иссякли и нещадно клонило в сон, но окровавленные пальцы, путаясь и сбиваясь, упрямо продолжали игру. Высокая нота — пронзительная, протяжная. Низкая — басовитая. Короткая и тихая. Передышка. Длинная низкая. Несколько высоких. Полилась тревожная мелодия; остальные звуки, растворившись в ней, исчезли. Со струн сорвалась струя ало-золотого пламени, хищно извиваясь и шипя, словно готовая к броску кобра, окутала лезвие меча, переплетаясь с чёрным огнём в быстрой схватке, обжигающе-ярко вспыхнула и медленно, будто нехотя, потухла.
Валерий одобрительно хмыкнул, небрежно чиркнув о лезвие пальцем. Вниз, к рукояти, неторопливо стекла капелька крови, и меч вновь превратился в серебряный костёр.
— Недурно. Красиво, но не эффективно. Погасший огонёк меня, знаешь ли, не победит. Попробуй что-нибудь действенное — скука смертная. — А в ледяных глазах так и выплясывали весёлые чёртики. Игрушку себе нашёл. Урод. Мразь.
— Не бойся, я только начал, — холодно процедил Моргарт, но горло словно сдавило железным обручем — дышать стало смертельно тяжело. Мир вокруг опасно покачнулся. С губ сорвался тихий усталый вздох, и пятый игрок бессильно опустился на колени. Отдохнуть бы, на минуточку прилечь, задремать, забыться…
— Кажется, я не закончил свой рассказ. — Излюбленным ленивым движением засунув руки в карманы, Валерий растянул губы в доброжелательной улыбке. — Может, хоть веселее станет… — продолжал вещать мужчина, а Моргарт слышал его спокойный голос будто бы сквозь толстую грубую ткань.
— Заткнись, — с трудом произнёс он непослушными губами.
— Прости, но, к твоему сожалению, мы играем по моим правилам. — Его ладони окутал тёплый серебряно-голубой свет. — Всё здесь имеет свою, пускай и искуственную, душу, потому что источник питания главного механизма — ничто иное, как магия, — спокойно продолжил Валерий, как будто разговаривал со старым другом. — Не думал же ты, что жалкая людская техника на подобное способна? — Он презрительно скривил аккуратные губы, но в глазах по-прежнему искрился арктический лёд с лёгкой примесью яда. — Я всегда чувствовал сигналы Центра Мира, по моим венам струился мощный поток его созидательной энергии. Думаю, ты уже понял, к чему я клоню?..
Отвечать смысла не было. Конечно, он догадался. Откуда Валеиий столько знал об Энвелле, о Моргарте, о том, что ребята посвящены в тайну игры, и, собственно, о Центие Мира? Почему он связан с ним и так запросто управляет законами созданных этим злосчастным прибором вселенных? Откуда у него такая сила? Черпает её через связь из самого Центра? Но это возможно только в одном случае…
— Это ты… — прерывисто выдохнул пятый игрок, не слыша собственного сиплого голоса. — Ты создал Центр Мира… — Он тяжело сглотнул отчего-то ставшую горькой и вязкой слюну, чтобы унять жжение в пересохшем от волнения горле. Грудь затопил горячий липкий ужас. Казалось, будто дыхание перехватила чья-то безжизненно-ледяная костлявая рука. Сердце ускорило темп, заколотилось, сжалось в крохотный истерзанный комочек боли, словно его судорогой свело, а в голове крутилась одна-единственная мысль: «Бежать без оглядки».
Этот человек имеет над ним безграничную власть. Снова. Какую цель он преследует? Явно не благую.
Валерий скупо кивнул, не удостоив его даже взглядом.
— Но однажды он исчез. Просто замолчал. Связь осталась — куда бы она делась? — но значительно ослабла, истончилась. Я искал. Долго. Годами. Звал, пытался почувствовать. Центр Мира упрямо не откликается, словно не хочет, чтобы я нашёл его. Раньше механизм охотно подчинялся моей воле, а теперь складывается впечатление, что он тоже обзавёлся чем-то вроде души, хотя я и не могу понять, как такое возможно.
Моргарт иронично рассмеялся, заставив противника озадаченно приподнять бровь. Бой прервался на секундную паузу. Взволнованно зашепталась листва.
— И не поймёшь, — почти ласково улыбнулся пятый игрок и ринулся в новую атаку.
Гитара взвыла раненым зверем, безжалостно растрощив близрастущие деревья, и те с мучительными стонами повалились друг на друга. Валерий едва устоял на ногах, но быстро сориентировался: словно подчиняясь его мысленному приказу, воздух резко сжался, уплотнился, загустел, и бешеный танец битвы притих на ничтожные доли секунды, растянувшиеся в вечность. Но ударная волна уже ослабла — до Валерия докатились только её жалкие отголоски.
Наступило тревожное, хрупкое затишье. Даже ветер притаился где-то меж поваленных деревьев и только слегка поигрывал серым песком.
Давящее молчание затягивалось.
Мужчина хмыкнул, приподняв бровь.
— Ну, и? Трюки кончились? — С тихим ироничным смешком он сделал широкий шаг вперёд и… испарился.
Тишина. Мир замер. Казалось, кто-то невидимый поставил игру на паузу. Моргарт сжал гитару ещё крепче. Истёртые в кровь пальцы нещадно жгло.
— Этот хлам тебя не спасёт, — раздался над ухом зловещий свистящий шёпот. Взревел ветер, поигрывая с листвой и прядями чёрных волос, а в глаза ударило слепящее серебристое свечение, такое загадочное, мрачное и… живое. Оно мелко и часто подрагивало, словно огонёк небрежно переносимой свечи, но было безжизненно холодным. Нет, скорее, даже обжигающе ледяным.
Моргарт очень медленно повернул голову, чтобы утонуть в гипнотическом взгляде своего противника. Тот стоял неподвижно, как изваяние, чуть приподняв уголки губ в подобии слабой полуулыбки. Не успел пятый игрок очнуться, как резкий толчок в грудь вышиб из лёгких весь воздух. Начала наплывать темнота, обволакивая мир перед глазами непроглядной чёрной дымкой. Ветер уже не рыдал — только слабо постанывал, и этот завывающий звук отдавался в голове тягостным, гулким эхом, словно звон церковных колоколов.
Моргарт ощутил на языке солоновато-сладкий привкус крови. К горлу подкатил тошнотный ком.
Пятый игрок осторожно шевельнулся в попытке подняться. Мельчайшее движение отзывалось во всём теле жгучей болью — она мучительно медленно разливалась по венам, заставляя сердце биться часто-часто, хаотично метаться в груди, как беспомощный зверёк, загнанный в ловушку.
«Уймись», — мысленно приказал ему Моргарт, с завидным упорством поднимаясь на ноги и едва не рассыпаясь на крошечные кусочки — тело ломило, трясло, как в лихорадке, а ноги подкашивались. Все зрительные образы смешались в кучу. Пятый игрок слабо усмехнулся. Ничего, бывало и хуже, привык, перетерпит… Устоявшийся набор слов, которые он всегда повторял про себя в предсмертной горячке. Разбитый, полуживой, он каждый раз надеялся, что всё — теперь точно конец… Но этот ад — воскрешение — повторялся снова и снова в течение долгих лет.
По чьей-то прихоти.
Зловещий трон, мрачная крепость, амплуа тирана — крайне качественные декорации для зрелищного шоу о самоотверженных героях и корыстном узурпаторе, устроенного, по сути, от нечего делать. А он — ключевая фигура, посаженная на трон чисто символически, на деле же — так, пешка, не имеющая права открыть рот. Причём пешка с самой лёгкой ролью — кровожадно ухмыляться на публику и неизменно погибать, поскольку
добро всегда побеждает зло, не правда ли?
Ну, если считать добром то, что вытворяли создатели, а злом — его бесполезные трепыхания, которые даже сопротивлением язык не повернётся назвать, то да.
Неистовая злость, словно бодрящий кофеин, разлилась по венам, придавая сил.
Пятый игрок вцепился в гитару мёртвой хваткой в бесплодной попытке извлечь хоть один аккорд. Ослабевшая рука скользнула по вибрирующим струнам и безвольно упала на землю. В глазах потемнело. Грудь нещадно жгло. Все ощущения меркли, растворяясь в уютном обволакивающем мраке.
Стало жарко. Серебристое пламя подкрадывалось ближе, но на этот раз не летело по воздуху, а хищной змеёй, шипя и потрескивая, ползло по земле. Даже угольно-чёрные участки, где, казалось бы, уже нечему гореть, не были ему преградой.
— Так-так, — будто сквозь толстый слой ваты, услышал Моргарт до боли знакомый голос, но не сумел вспомнить, кому он принадлежит. — На секунду отвернёшься, и пожалуйста: толпами валят в Энвелл! Вам что, заняться нечем? — Обладатель голоса недовольно цокнул языком и издал обречённый вздох. — Небось, и ребята на подходе? И создателей с собой прихватили? Кстати, каких-то пару часов назад камеры оповестили меня о регистрации новых игроков. В вашей маленькой шайке пополнение?
Моргарт не расслышал ни слова — звуки смешались в один тяжёлый, мерный гул. Мир таял, связь с реальностью слабела, расслаиваясь на тонкие хлипкие ниточки. Только цепкий страх навсегда закрыть глаза удерживал на поверхности, не позволяя утонуть в темноте и захлебнуться болью.
— Любопытно, — хохотнул Валерий, любовно поглаживая громоздкую рукоять меча. Вокруг раскалённого лезвия хаотично плясали искры серебристо-чёрного огня. — Какое-то слишком удачное совпадение. Очень сомневаюсь, что ты случайно проходил мимо, не так ли, малыш? — Он опасно прищурился.
Баквит невольно вздрогнул: льдистая голубизна колючих глаз пробиралась прямо под кожу и тянулась к сердцу, без стеснения изучая самые сокровенные чувства, мысли и мечты и, казалось, пытаясь бессовестно их украсть. Но босс быстро взял себя в руки, нацепив привычную угрюмо-безразличную маску.
— Убирайся из моего мира, тварь! — прорычал он, выуживая из арсенала пистолет и спуская курок несколько раз подряд, вот только пули замерли на полпути к цели, словно воздух внезапно сгустился до состояния плотной вязкой массы, а время потекло медленно, лениво, сонно…
Но вот, словно по щелчку пальцев, оно ускорилось вновь — на миг задержавшись в воздухе, пули посыпались вниз с тихим нестройным звоном.
— Пистолет? Серьёзно? Я ждал чего-то поинтереснее, — скупо усмехнулся мужчина, и с его ладоней сорвалась новая стайка сгустков энергии, жгучая и беспощадная, грубо сметая с пути досадную помеху. Баквит успел только коротко вскрикнуть, отлетая далеко в сторону.
В воздухе витал едкий запах гари и засохшей крови. Валерий мрачно усмехнулся, бросив на едва живого Моргарта беглый безразличный взгляд.
По плечу чиркнуло что-то металлическое, сдирая кожу до мяса. Мужчина порывисто развернулся, звонко хлопнул в ладоши, и серебристый огонь выбил оружие из рук целёхонького и невредимого Баквита.
— Я так не играю, — притворно расстроился Валерий, откровенно насмехаясь. — Чур, без подлостей…
— Эй! — гаркнул кто-то сбоку, и мужчина быстро повернул голову, но успел заметить только дуло пистолета и гневный блеск жёлтых кошачьих глаз. Щёку неприятно обожгло, и по коже побежала тёплая ярко-алая струйка.
Валерий неторопливо провёл пальцами по лицу, слегка размазав кровь.
— Что за чёрт? — процедил он, вновь пропустив пулю. На этот раз ощутимо кольнуло бедро — напоминало укус хищного животного, и в пострадавшей точке вспыхнула такая боль, словно это самое животное методично выгрызало кусочки кожи. — Он повсюду…
Моргарт едва-едва улыбнулся.
— Слишком… медленно, — прохрипел он, в который раз теряя сознание. Разъярённый Валерий метнулся к нему, но что-то с силой сшибло его с ног. Раздался глухой удар о камень и хруст сломанных костей.
— Ну приветик… Доигрался? Что, я слишком быстр для тебя? — Баквит с притворным сочувствием покачал головой.
Валерий молчал, только сверлил босса яростным взглядом. Глубокие льдисто-голубые зрачки таинственно заблестели, отражая блёклые лучи солнца.
— Должен разочаровать: наш мир не любит самозванцев, мнящих себя его правителями. Не смотри так, — босс самодовольно усмехнулся. — Думал, я не почувствую настолько сильных искажений пространства? Не знаю, как тебе удаётся контролировать систему одной силой мысли, но не тревожься — это ненадолго.
То, что секунду назад ударило по ногам не слабее увесистого булыжника, оказалось гуманоидным роботом с непропорциональными конечностями. Сквозь щели между деталями пробивался бирюзовый свет. Существо грозно нависло над Валерием, оттеняя солнце… Но так и не успело напасть — затряслось, словно в лихорадке, завибрировало и неестественно выгнулось, как в агонии, разваливаясь на крупные металлические запчасти. Бесформенные куски истаяли травянисто-зелёными искрами и с шипением потухли, словно догорающий костёр.
— Я не успел среагировать, только и всего, — тихо хмыкнул мужчина, отряхиваясь от пыли и поднимаясь на абсолютно здоровую ногу. — Но ты не промах. Моя регенерация существенно замедлилась. Раньше хватало нескольких секунд…
Баквит мрачно вздохнул и скривился, будто съел что-то ужасно горькое.
— Тварь живучая, — глухо прорычал он, хлёстко хлопнув в ладоши. Спустя секунду томительной тишины прогрохотал взрыв, потянуло едким дымом, и поляну окутало ядовито-алое облако, оседая на чёрный песок раскалённым крошевом и слоистым пеплом.
— Не знал, что ты способен на такое, — вяло заметил Моргарт, хриплым рваным вдохом вталкивая в лёгкие горячий воздух, и приподнял уголки губ, покрытых запёкшейся кровью, в слабой усмешке. — Больше никогда не буду тебя злить…
— Ловушки, — лаконично пояснил босс, досадливо фыркнув. Всё же он допустил промах: видимость была практически нулевой. — Для чужаков. Особенно любопытных, — сухо бросил он, но за ненадобностью предпочёл не уточнять, кого именно имел в виду под «любопытными чужаками». — Этот тип — покойник.
Опровергая слова Баквита, из мутно-серого облака пепла пафосно медленным шагом выплыл так называемый покойник во всей красе. Голубые глаза-зеркала торжествующе блестели. С неба дождём сыпались огненные росчерки, похожие на маленькие кометы, и оставляли за собой тёмно-пепельный след. У самой земли они взрывались, словно фейерверки, рассыпаясь тысячами крохотных пульсирующих искр.
Босс тяжело и хрипло дышал — подпитка двух защитных барьеров, укреплённых энергией из личного резерва, и минимизация ущерба высасывали все силы. А буйство пламени набирало обороты.
***
— Блин! — прохныкал Илья и брезгливо взмахнул посохом, ликвидируя следы очередного позорного падения в кусты. — Колется!
Валя укоризненно вздохнула и постаралась мило улыбнуться.
— Илья, оружие, знаешь ли, имеет привычку разряжаться, — любезно проинформировала она. — Не размахивай им по поводу и без, ладно?
— Если что, подстрахуешь меня своими бесконечными стрелами, — лениво отмахнулся горе-маг, заставив спутницу обречённо вздохнуть.
— У меня стрелы бесконечные, а не мана! — возмутилась девушка, нервно сжав грубую шершавую ткань костюма. — И вообще… — Она опустила взгляд и продолжила тихо-тихо: — Не говори так, будто нам придётся сражаться…
Илья игриво ухмыльнулся, с хитрым прищуром скрестив руки на груди.
— Ты боишься? — Девушка смущённо молчала. — Я тоже. — Валя удивлённо вскинула голову. Парень мягко улыбнулся. — Просто вспомни, ради чего мы здесь, и если причина действительно важна для тебя, то… крепче держи оружие и верь в победу.
Девушка остановилась, шаркнув обувью по песку. Стук сердца отдавался в ушах бешеным набатом, заглушая все прочие звуки.
— А какова твоя причина? — полюбопытствовала она. Собственный осипший голос будто звучал где-то вдалеке, напоминая тихое эхо.
— Причин две. И ради них… я готов сражаться до последнего. Но это личное. Извини.
Уголки губ непроизвольно приподнялись в робкой благодарной улыбке.
— Ты прав. Я готова. — Валя задумчиво закусила губу и смущённо добавила: — Спасибо тебе.
***
В затхлом воздухе подземелья витал удушливый запах сырости и плесени, ковром покрывающей облупленные стены. Протяжно завывал сквозняк. Преодолевая совершенно неуместное смущение, Валя шла к Илье практически вплотную, вжимаясь в его багровый колдовской плащ. Парень не возражал.
С помощью детализированной карты добраться до главной локации не составило труда. Им крупно повезло: босса в крепости не оказалось.
Вдоль стен тянулись решётчатые двери камер со старыми проржавелыми замками.
Судя по рассказам ребят, Баквит бы никогда не бросил это место медленно гнить, превращаясь в запущенную локацию из стереотипного ужастика. Вероятно, создатели при разработке решили нагнать страху, чтобы у потенциальных игроков сложилось «правильное» впечатление о здешнем правителе. А может, всё намного прозаичнее: добавили мрачных красок, чтобы пощекотать себе нервы. В любом случае, напустить жути у них получилось…
В последней камере, за толстыми прутьями, испускающими слабый голубой свет, и томился Ларсен.
Задавив в зародыше желание упасть на ледяной пол и громко разрыдаться, Валя подняла на Илью затуманенный тоской взгляд, мысленно ругая себя за бессилие. Муромов приподнял уголки губ в ободряющей полуулыбке.
— Что нам делать?
В глазах парня заплясали озорные огоньки.
— Как «что»? — Илья вытащил планшет, который прилагался к посоху, провёл пальцем по дисплею и, коварно ухмыльнувшись, направил оружие на решётку. — Закрой уши, — заботливо посоветовал он.
Глаза резанула ослепительно яркая вспышка. Зыбкую тишину подземелий разорвал невыносимо громкий грохот.
***
— Какой же ты упрямый. И глупый, — притворно вздохнул Валерий, окружённый чёрным энергетическим полем с вкраплениями серебристых искр. Оно не имело чётких границ — подрагивало, волновалось, словно огонёк свечи, рассыпая зыбкие, бледные лучики света. Лес снова расцвёл серебристо-молочными сполохами. Поляну окутала плотная завеса тёмного дыма.
Сколько прошло времени? Секунда? Час? Вечность?
А впрочем, это не особо важно…
От едкого запаха гари беспощадно кружилась голова — пространство ходило ходуном, искривляясь, изламываясь и расплываясь. Тошнило, ломило кости. Из ран всё ещё слегка сочилась густая кровь.
Моргарт глубоко вздохнул, но сделал себе только хуже — из груди вырвался хриплый кашель. Глаза обильно слезились.
Баквит еле стоял на ногах. Защитный купол, вернее, то, что от него осталось, то и дело противно трещал, угрожая вот-вот рассыпаться на мелкие осколки. Внутри всё переворачивалось, скручиваясь в тугой жгут: погибло ещё несколько целителей, преданно попытавшихся его защитить.
Валерий безмятежно улыбался, словно делал что-то до ужаса будничное — к примеру, пил чай.
Пульс прерывисто стучал в висках, отдаваясь в голове настойчивым рваным гулом. Мысли рассыпались, как песок, ускользали, не давая возможности за них ухватиться. Сознание погружалось в густую вязкую тьму, и Моргарт, выныривая только изредка, чтобы сделать спасительный вздох, снова в ней растворялся.
Внезапно всё погрузилось в ласковое молчание. Тлела почерневшая почва, порывы ветра приятно остужали обожжённую кожу. Защитный барьер потускнел и растаял. Баквит с облегчением рухнул на тёплый песок, смешанный с огарками, пеплом и обугленной древесиной.
Моргарт титаническим усилием приподнял голову и с удивлением проследил за взглядом Валерия. Пронзительная лазурь зрачков помутнела, словно море в шторм, глаза сузились в хищные щёлочки.
— Что ж, похоже, нам помешали, — обманчиво мягко произнёс мужчина. Его бархатистый голос, как медленно действующий яд, обволакивал, затягивал, околдовывал, казался сладким лакомством, а затем постепенно, мучительно, изощрённо убивал. По коже пробежал колючий холодок. — Не хотите ли присоединиться к игре?
Ему ожидаемо никто не ответил.
— Кто ты такой и какого чёрта здесь происходит? — разорвал тишину голос, слышать который пятый игрок впервые в жизни был искренне рад.
Облегчённо выдохнув, он обернулся, чтобы увидеть полубессознательного и бледного, как мел, Илью, до смерти перепуганную Валю, а с ними — грязного, побитого и взъерошенного, усыпанного ожогами, но воинственно настроенного Ларсена.
