***
Арт не знал, сколько прошло времени. Голова гудела, комната плыла, как размытая водой краска; в глазах то темнело, будто кто-то залил в них густые чернила, то, наоборот, становилось до рези ярко. — Как спалось? — донеслось до него сквозь шум крови в висках. Голос был тихим, мягким и ласковым, так что Арту даже захотелось улыбнуться и снова отдаться уютным объятиям сна, но он с усилием отогнал наваждение, услышав тонкую, мастерски скрытую издёвку. — Что снилось? Парень попытался вспомнить, что случилось до того, как он провалился в странную тягучую дрёму, и память услужливо подкинула размытые картинки, которые хаотично сменяли друг друга и сливались в замысловатый узор. Дико хотелось пить. Грудь горела. Кажется, у него были сломаны рёбра. И… где он вообще? Арт попытался повернуть голову, но тело отказывалось слушаться. Кроме боли, он не чувствовал ничего. Она медленно текла по венам вместе с кровью, подбираясь к слабо стучащему сердцу, становясь его неотъемлемой частью, и была практически повсюду — в каждом, даже самом незначительном движении, в каждом рваном вдохе. Арт слегка приоткрыл пересохшие губы, то ли пытаясь что-то сказать, то ли просто желая глотнуть спасительного воздуха, но из груди вырвался лишь тихий задушенный хрип. — Не стоит так напрягаться, — прошелестел голос сладким шёпотом. — Я только задам пару вопросов — и отпущу тебя. Арт отпрянул, вжавшись в спинку стула, когда мягкая горячая ладонь невесомо прикоснулась к его лбу, и крепко зажмурился — голова взорвалась дикой, словно необузданная лошадь, болью, пульсирующей, как свет звезды. Душа треснула, словно стекло, и кто-то активно пытался прорваться внутрь, украсть самые сокровенные тайны, высосать весь свет, оставив лишь глухую пустоту, как на выжженной лесной поляне остаётся только пепел… Как же одиноко. Хочется… поделиться с кем-то этим одиночеством, раскрыть кому-то сердце и рассказать все свои тайны. А этот голос внушал… абсолютное доверие. Такой мягкий, убаюкивающий… Словно колыбельная. Артём резко тряхнул головой и услышал, как голос, утратив всё своё очарование, грязно выругался. Нет, он не поддастся! Не подведёт тех, кто ему дорог. Не позволит этому миру погибнуть! Он не… Больно. Слишком много боли. Сверкнула алая вспышка. Новая волна ледяного ужаса нахлынула неожиданно, затопила сердце и сковала лёгкие — Арт почувствовал, что вот-вот задохнётся. Он отчаянно сопротивлялся, но душа, казалось, превращалась в окровавленную тряпку. Сил не осталось. Кто-то сделал первый шаг, без труда просочился внутрь — и Арт сдался. Перед глазами мелькали обрывистые воспоминания. Он вяло попытался запереть их как можно глубже, но напрасно. Словно танцуя вальс, они вспыхивали яркими фейерверками, но спустя несколько секунд затухали и вновь загорались, сливаясь в сумасшедшую карусель из образов и красок. Среди них неоднократно мелькал Центр Мира. Кошмар кончился так же внезапно, как и начался, но Арту уже было безразлично — он не чувствовал абсолютно ничего. — Они нам больше не нужны, — с холодным презрением бросил мужчина и медленно свёл ладони вместе. Воздух подёрнулся антрацитово-чёрной дымкой, и Валерий бесстрашно шагнул в неё, напоследок распорядившись: — Григорий, закончи здесь, будь так любезен. Ты знаешь, что с ними делать. — Да, босс. Зловеще мерцающая чёрная воронка исчезла с тихим хлопком. «Простите, ребята, — успел подумать Артём, прежде чем снова провалиться в беспамятство. — Я подвёл вас. Я подвёл весь мир».***
— Григорий Крылов, значит… — задумчиво повторил Моргарт, с ненавистью сжав край одеяла. — Я знаю, кто это может быть. Во время битвы Валерий рассказал кое-что интересное. Во-первых, он создатель Центра Мира, — сухо и торопливо, словно говорил о чём-то незначительном, бросил пятый игрок. Все его мысли занимали только ребята. — Что? Не смотрите на меня так — в этом нет ничего удивительно. Во-вторых, он обронил что-то вроде: «Мой помощник займётся твоими маленькими друзьями». Кажется, теперь мы знаем, кто этот загадочный помощник. Но не имеем ни малейшего понятия, как и где его искать… — Стой… Мы? — Ларсен слегка улыбнулся. Что-то нехорошее промелькнуло в этой улыбке всего на миг и исчезло — лишь на дне зрачков притаился опасный блеск. — Ловлю на слове. Значит ли это, что ты готов принять мою помощь? Комнату окутала тишина. Тяжёлая, мрачная и вязкая, как горячий воск. — Мне кажется, ты уже достаточно «помог», — отрывисто бросил Моргарт, гневно прищурив глаза, словно оголодавший хищник, готовый кинуться на добычу. — Поэтому лучшее и единственное, что ты можешь сделать — это не мешать. — Ну нет, — вскинулся Ларсен. Чернильно-тёмные зрачки блеснули в белёсом свете из окна, словно две острые льдинки. — На этот раз я не отступлю так просто. Где вы собираетесь искать ребят? У вас есть хоть какая-то наводка? А остальные игроки? Вы не знаете, как работать с Центром Мира. Просто пойдёте в игру вслед за ними, чтобы, скажем, тут же исчезнуть в пустоте или навсегда остаться в Энвелле? Моргарт насмешливо блеснул глазами и спросил, презрительно улыбнувшись: — Ну и чем же нам поможешь ты? В тёмных зрачках замерцали азартные огоньки. Это выражение лица обычно означало, что Ларсен задумал очередное безумство. А его выходки редко — от слова «никогда» — кончались чем-то хорошим. И в этом безумном блеске промелькнуло что-то неприятное — безжалостное, холодное, звериное. Моргарт настороженно прищурился. — Увидишь, — с энтузиазмом пообещал создатель, и нехорошее предчувствие усилилось. — Только позволь попытаться. Прошу тебя. Моргарт обречённо вздохнул, безуспешно пытаясь унять волну гнева. — Отстань от меня, — раздражённо отрезал он, но в груди кольнуло сомнение: вдруг этот придурок действительно знает, как помочь? Или хотя бы подскажет, откуда начинать поиски? У них же нет ни одной зацепки, кроме имён похитителей, и то, скорее всего, ненастоящих. Повисла тишина. Моргарт скрипнул зубами. — Ладно, — процедил он после нескольких секунд томительного молчания, — я… подумаю. Выкладывай свой план.***
Сперва всё шло по привычному сценарию: льдисто-голубой луч света, быстрый и сильный рывок через межпространственный коридор, головокружение и яркая рябь в глазах, а дальше… всё застыло, на секунду окуная сознание в темноту. Темнота. Вязкая, густая, липкая, словно толстое мокрое покрывало или смола, заливает глаза, вытесняет из лёгких воздух, сковывает тело — мягко, нежно, почти обнимает, но пошевелиться не даёт. Мысли медленно растворяются в ней. Сердце замирает. Где же он?.. Где свет? И где сейчас они? Наверное, умерли? Да нет, нет… Вот же — чьё-то слабое дыхание совсем рядом. Мёртвые не могут дышать. А он сам? Он-то хоть дышит? Что случилось? Ни одного звука — вокруг прочная паутина тишины. Только изредка можно услышать хриплые то ли стоны, то ли всхлипы. Игорь с огромным усилием приоткрыл глаза — и утонул в белом обжигающе-ярком свете. Конец туннеля? Он мёртв? Хотя нет — это всего лишь тусклый лучик солнца. — Моя голова… — простонал кто-то практически ему в ухо, и Игорь, превозмогая дикую боль во всём теле, осторожно приподнялся на локтях, чтобы осмотреться. Первое, что бросилось в глаза — обожжённые стволы деревьев. Рядом вновь раздался слабый стон. — Что происходит? Где мы? Игорь прокашлялся — в воздухе стоял едкий запах гари, крови и обугленной древесины. Небо было тусклым, выцветшим — казалось, что это и не небо вовсе, а холст с неудавшимся эскизом, затянутый тонкой пыльной плёнкой. Игорь скорее почувствовал, что оказался в Энвелле — не особо приятный полёт по межпространственному коридору до сих пор напоминал о себе ноющей болью во всём теле. — Думаю, здесь была битва. — Он медленно поднялся на ноги, отряхивая одежду от земли и пепла, и ещё раз огляделся. — Моргарт, ребята или наши враги могут быть неподалёку. — По крайней мере, здесь мы точно найдём хоть какие-то ответы, — убрав со лба растрепавшуюся чёлку, тихо добавил Андрей. — Лично у меня пока только прибавилось вопросов, — устало усмехнулась Елена и замерла, осознав, что привычная тяжесть исчезла. — Гитара… её нет, — растерянно пробормотала она. Игорь рвано выдохнул. Гитары не было и у него. Только сейчас он заметил, что остался в привычной зимней одежде, как и остальные игроки. А вокруг было неестественно тихо. Словно в вакууме, но без звёзд. Над головой только пыльно-серое небо. — Сохраниться и выйти?.. — услышал Игорь собственный охрипший голос. Как он и подозревал, ничего не произошло. Ни вспышки мягко-голубого сияния, ни толчка, абсолютно ни-че-го. Только обгорелые деревья, чёрная земля — бывшее поле битвы, которое наверняка впитало в себя немало чьей-то крови, и замогильная тишина. Игорь с огромным трудом сдержал рвущийся из груди крик отчаяния. — Я убью его. Если он что-то сделал с детьми, с Моргартом или с жителями Энвелла, если хоть пальцем кого-то из них тронул — я его просто убью, — удивительно ровно произнёс он, глядя на застывшие, словно каменные скульптуры, грязно-белые облака. — Для начала неплохо бы выбраться отсюда, — мрачно хмыкнул Андрей, с сожалением рассматривая порванные при падении рукава куртки. — Если это вообще возможно. Никто не ответил — только тихо зашуршал песок под чьими-то осторожными шагами.