Милые обманщицы. Воскрешение кошмара

      Двух сестёр-близняшек разделяли каких-то десять метров. Отец смотрел то на одну, то на другую. Алекс и Спенсер были похожи как две капли воды, даже одеты были одинаково: тёмные джинсы, кроссовки на ногах и светло-коричневая кожаная куртка. Отличались лишь глаза: у девушки, вышедшей из леса, взгляд был суровым, если не сказать жестоким. Питер Хастингс не так рисовал себе встречу разлученных при рождении близнецов, но прошлое не изменить. Они по разные стороны баррикад.       Девушка, вышедшая из леса, была не одна: за собой она тащила избитую и истекающую кровью Мону Вандервол.       -Скажи спасибо вот этой гадине, которая устроила тебе новую жизнь! — в исступлении прокричала злодейка и швырнула Мону на землю. Из её головы потекла кровь. Та лишь издала протяжный стон и больше не пошевелилась. — Вы сговорились с Моной с самого начала! Вы обе меня ненавидели и решили таким образом уничтожить! Вы… мерзкие суки!       Агрессивно настроенная шатенка достала пистолет и нацелила на сестру-близнеца, медленно приближаясь к ней. Алекс было по-настоящему страшно: она медленно подняла руки и опустилась на колени, не желая провоцировать конфликт. Она пыталась гнать от себя мысли о том, чем он закончится. И без того понятно, что не дружескими объятиями.       -Тогда, в подвале дома Тоби, я была настолько поражена тому, что у меня есть двойник, что чуть умом не тронулась, — заговорила настоящая Спенсер Хастингс, подходя ближе к сестре. — И в ответственный момент потеряла дар речи, пока ты читала моему парню стихи на французском.       Алекс Дрейк не хотела вспоминать эту историю десятилетней давности, когда сумела перехитрить всех и победить в игре «А.Д.». Она стала новой Спенсер и заняла её место. Но теперь неприглядная картина прошлого оживает вновь: бункер в подвале дома Тоби Кавано, драка с сестрой-близнецом и подставной коп, который работал на Мону Вандервол. Алекс никогда не думала, что прошлое вернётся вновь.       -Признаю, что это был гениальный ход с подменой меня на тебя, — настоящая Спенсер говорила со злобным смехом. — Ты вовремя подсуетилась и заставила поверить всех, что ты — это я. И все повелись на это, чёрт возьми! Вообще все! Тоби, Ария, Калеб, даже Мелисса с моей как бы мамой! И пока ты трахалась с моим Тоби, я была рабыней в руках поехавшей психопатки! Меня неделю везли в каком-то контейнере, потом заперли вместе с матерью в каком-то сраном подвале! Ты не знаешь, каково это — жить и не видеть белого света! Месяцами напролёт!       -Прости меня, пожалуйста, — виноватым голосом прошептала Алекс. — Я… я была зла на тебя…       -Заткнись! — заорала Спенс. — А знаешь, что было самое херовое? То, что я была беременна! Я ждала ребёнка от Тоби!       Красивое лицо Спенсер Хастингс перекосилось от неконтролируемой злости. Она подошла к лежащей Моне, которая очнулась и пыталась что-то сказать.       -Дежа вю, сучка! — злобно прохрипела шатенка и со всей дури приложилась пистолетом по голове азиатки. Та вновь потеряла сознание. Но Спенс не успокоилась и стала наносить новые удары обидчице.       -Спенсер, пожалуйста, прекрати… — сквозь слёзы умоляла Алекс, не желая видеть мучения Моны. Но эти слова лишь раззадоривали жестокую сестру.       -Она того не стоит, Спенс, — лишь просьба подошедшего отца остановила избиение. — Не марайся в крови этого животного. У нас есть более важные вопросы.       Питер Хастингс протянул дочери фляжку со спиртным. Спенсер отложила пистолет, открыла ёмкость и залпом опустошила её содержимое. Алкоголь подействовал быстро и на время заглушил душевные раны. Собравшись с мыслями, она продолжила рассказывать сестре самые мрачные страницы своей жизни.       -Беременность протекала тяжело, — вспомнила Спенсер. — Я даже думала, что у меня двойня. Мона в своём «кукольном доме» устроила для нас с мамой персональный ад. Кормила она нас плохо, врачи не приходили, помощи не оказывали. А её помощник-извращенец насиловал нас! Ты понимаешь, через что мы прошли?       Алекс молча слушала рассказ сестры. Прежде она никогда не задумывалась по поводу того, как сложилась судьба Спенсер. Десять лет назад Алекс Дрейк отдала все деньги, которые ей достались от Шарлотты, чтобы Мона провернула операцию по замене одной сестры на другую. Всё удалось, и у британской самозванки началась новая жизнь с любимым человеком и в респектабельной семье. Но личное счастье рухнуло в одночасье. Теперь лже-Спенсер поняла, как жестоко поступила над ней карма…       -Где-то за месяц до родов ночью меня вывезли из подвала и привезли в какую-то больницу, — продолжила говорить Спенсер. — Хотя какая это больница? Клоака какая-то, где лечились всякие нелегалы, у кого не было денег на хороших врачей! Вот куда меня отвезла Мона. А ведь когда-то я считала её почти подругой, понимаешь? Я пролежала там где-то неделю, пока однажды мне не сделали наркоз и я отключилась. Когда очнулась — то ребёнка уже не было! Мне сделали кесарево сечение! Ты понимаешь, у меня украли ребёнка!       Злодейка встала на ноги и сделала несколько шагов навстречу сестре. Подойдя поближе, она задрала футболку, обнажив огромный шрам на животе, оставшийся после кесарева сечения. Спенс не выдержала и расплакалась. Даже спустя годы страшное горе не отпустило девушку. Она рыдала навзрыд и стонала, как раненый зверь. Лишь глоток коньяка из другой отцовской фляжки заглушил страшную душевную боль.       -Мэри удалось сбежать из лап Моны, — в диалог двух сестёр вмешался их отец. — Она сумела связаться со мной, потому что больше никому не доверяла. И я поехал в Париж выручать мать моей Спенсер, потому что уже тогда стал подозревать, что ты — не она! Почти месяц мы искали нашу дочь, пока не нашли в госпитале для нелегальных мигрантов в пригороде Парижа. Мы с Мэри помогли ей сбежать из этого ада, но ребёнка так и не нашли. Моне тоже удалось улизнуть.       Алекс хотелось плакать, когда она узнала о том, через что прошли её кровные родственники. Спенсер пережила не меньше, чем она сама — заточение в плену, потеря ребёнка, скитание по миру — судьба была неоправданно жестока к им обеим.       -Мы попытались начать новую жизнь во Франции, — после продолжительной паузы сказала Спенс. — Мама, папа и я. Как настоящая семья. И это были прекрасные полтора года, если так вообще можно было сказать.       -А почему вы не вернулись ещё тогда, много лет назад? — не понимала Алекс.       -Нам бы никто не поверил, — ответил Питер. — Разорившийся юрист с потерянной репутацией, бывшая пациентка психбольницы и потерявшая документы самозванка. Кто мы были рядом с сенатором от штата Пенсильвания Вероникой Мишель Хастингс? Она бы нас уничтожила и не поперхнулась!       -Я даже знала о том, что ты вышла замуж за Тоби и ждёшь от него ребёнка, — Спенсер сделала неожиданное признание. — Мой бывший выкладывал столько фоток с вашей свадьбы и тебя беременной! А я сидела и ставила вам лайки в «Инстаграме», представляете? Сидела и представляла себя на твоём месте и рыдала дни и ночи напролёт. И кажется, дьявол меня услышал! Как там звали вашего сынишку? Рональд, кажется?       -Роберт, — тихо поправила её Алекс. — Пожалуйста, не надо… Умоляю тебя, не говори ничего о нём!       Александра Дрейк стиснула зубы, пытаясь сдержать весь тот негатив, который накатывал на неё. Это была ярость и боль одновременно. Она чувствовала, что Спенсер намеренно надавливает на старые раны, чтобы причинить ей ещё больше страданий. Но Алекс изменилась и теперь умеет прощать, в отличие от озлобившейся сестры.       -Вот же карма, старая она сука, — язвительно подметила злодейка. — А мы и вправду похожи: ты подсела на те же таблетки, от которых я торчала в школе!       После этих слов Спенс залилась злобным, пугающим хохотом, как злодей из старых фильмов. Алекс же сжала кулаки, мысленно готовясь к схватке с неприятелями, которыми стали родной отец и сестра.       -Эти полтора года во Франции возможно были лучшими в нашей жизни, — Питер забрал у дочери коньяк и выпил сам. — Мы сумели начать жизнь с чистого листа и быть может, всё было бы иначе, если бы не проклятый рак. Мэри стала плохо чувствовать себя, а потом врачи сказали, что онкология неизлечимая. Три месяца она боролась и мы вместе с ней. Однажды ночью она просто ушла из дома, потому что знала, что это конец. Её потом нашли в реке…       Питер Хастингс сам с трудом сдерживал эмоции. Александра понимала, что отец любил её мать по-настоящему, и её потеря была ударом для него. Седовласый мужчина схватил какой-то камень и что есть силы швырнул куда-то в сторону. Ему хотелось расплакаться, но он не давал себе слабину.       -Спустя два с половиной года мы вернулись домой, — заговорила Спенс. — Мы с папой рассчитывали, что пока ты находишься… в больнице, мы сможем встретиться с Вероникой и всё ей рассказать. Но её как подменили. Власть развращает людей. Её волновали только деньги и карьера, а не близкие ей люди. Она просто не захотела тратить своё время на нас.       -Я навещал тебя в лечебнице, потому что любил тебя, — заявил Питер Хастингс своей дочери Алекс. — Я не бросил тебя, в отличие от подруг и приёмной матери. Но я… я так и не рассказал тебе всю правду о сестре. Прости меня. Я был слишком слаб и нерешителен.       В какой-то момент Александра Дрейк даже хотела обнять родного отца. Она знала, что он её любит несмотря ни на что. Он её всегда поддерживал, в отличие от Вероники или Мелиссы. Каким бы он не был плохим человеком, добро в нём всё же жило.       -Почему ты не обратилась за помощью к подругам — к Ханне, Арии, Эмили или Элисон? — не понимала Дрейк. — Ты же с ними через такое прошла, вы же…       -А разве ты сама не знаешь? — злобно перебила её сестра. — Сколько раз эти сучки приходили к тебе, пока ты была в психушке? А ведь ты семь лет лечилась от зависимости! Да ни одна сволочь о тебе не вспомнила, забыла? Мы все дружили только тогда, когда за нами гонялся какой-то психопат вроде Моны или тебя! В обычной жизни мы друг другу были на хрен не нужны! А ведь я звонила Ханне, когда она была в Нью-Йорке на фотосессии. Она сослалась на занятость и пообещала перезвонить. Как ты думаешь, она сделала это?       -Нет…, — тихо ответила Алекс.       -Вот именно! Ей было плевать на меня и мои проблемы! — злилась Спенсер. — Что уж говорить про остальных, которые разъехались кто куда. Рассчитывать на чью-то помощь не приходилось.       -Где ты жила все эти годы? — спросила Алекс у сестры-близняшки.       -Легализоваться не смогла, поэтому жила по поддельным документам в Нью-Джерси и занималась фрилансом вместе с отцом, — рассказала Спенс. — И продолжала искать своего ребёнка…       Пока сестра-близнец рассказывала о том, как она обустраивалась на новом месте, а отец продолжал напиваться, Алекс следила за ними обоими. Пистолет был рядом с Питером, который вряд ли будет стрелять в собственных детей. А с не совсем трезвой Спенсер Александра рассчитывала справиться самостоятельно. Она тоже находилась не в лучшей физической форме после тяжёлого подъёма в гору, но нужно было попытаться. Сестра-близнец находится не в лучшем расположении духа, что может плохо кончиться для самозванки. Нужно уходить и предупредить остальных о том, что происходит.       -Так ты смогла найти ребёнка? Знаешь, у кого он сейчас? — Алекс отвлекла сестру-близнеца вопросом, снижая её бдительность.       -Не он, а она, — ответила Хастингс. — У меня родилась девочка…       Воспользовавшись моментом, пока Спенсер отведёт взгляд, Алекс набрала в ладонь песка и резко швырнула его в лицо сестре. Секунду спустя Дрейк набросилась на родственницу, пытаясь нанести ей удар в голову.       Но даже нетрезвая девушка была весьма ловкой. Она увернулась от удара и повалила противницу за землю. Питер же совершенно не был готов к такому повороту событий и с раскрытым ртом наблюдал за дракой.       -Получай, сука! — вопила Спенсер, пытаясь расцарапать сестре лицо, но Дрейк сумела увернуться.       Воспользовавшись моментом, Алекс укусила соперницу за ладонь, от чего та взвыла от боли и отступила. Она захотела от души вмазать Спенс в лицо, но та увернулась. Хастингс подставила Александре подножку и та потеряла равновесие и рухнула спиной на землю.       Питер Хастингс видел, что дерущиеся девушки всё ближе подбираются к обрыву и попытался остановить дерущихся. Он схватил пистолет и попытался оттолкнуть Спенсер, которая наносила удары сестре.       -Остынь! — приказал ей мужчина и подал руку раненой дочери.       -Ненавижу! — неожиданно воскликнула Дрейк и резко ударила отца в пах. Тот застонал от боли и осел на колени, выронив оружие.       Спенс попыталась было его схватить, но и тут Алекс была более ловкой, ударом ноги пнув пистолет к пропасти. Тогда Спенсер навалилась на пытавшуюся подняться сестру и стала её душить. Однако более ловкая девушка дёрнула соперницу за волосы, а потом головой ударила по голове сестры.       Алекс не чувствовала боли и воспользовавшись ситуацией, обхватила шею сестры-близнеца и стала её душить. Спенс сопротивлялась как могла, но Алекс была сильнее. Постепенно хватка Спенсер стала ослабевать, но неожиданно противница разжала руки и упала на землю.       За её спиной стояла Мона Вандервол, державшая в руке окровавленный камень, которым она нанесла разительный удар в темя Александры.       -Что ты натворила, гадина! — заорал Питер, бросившись проверять пульс лежащей без сознания шатенки. Он не прощупывался: Алекс Дрейк была мертва.       -Боже, простите… — успела было прошептать Мона прежде, чем получила пулю в живот от взбешённого отца, только что потерявшего дочь.       Вандервол зашаталась и выронила камень. Сделав несколько шагов назад, она упала на землю. Азиатка истекала кровью, но всё ещё была жива. Она видела, как к ней подходят Питер и Спенсер и берут её на руки.       В душе Мона надеялась, что её отвезут в больницу, но пару секунд спустя она почувствовала невесомость. Отец и дочь сбросили умирающую девушку вниз с обрыва. Глухой удар о камни прервал полёт некогда самой успешной и загадочной выпускницы школы Роузвуда. Она нашла упокоение на дне каньона, среди деревьев и валунов.       -А теперь пойдём за ребёнком, — прошипела разъярённая шатенка.