The world of dreams

Солнечные лучи пробивались сквозь плотные шторы. Ли Хёкдже невероятным усилием заставил себя подняться на кровати, взглянул на настенные часы. Пол девятого. Сна ни в одном глазу. Ничего другого не оставалось, кроме как пойти в ванную и привести себя в порядок. Все равно сон не придет. Хёкдже спустился вниз. В доме стояла глубокая тишина, нарушаемая лишь мирным сопением Хичоля, доносившимся из приоткрытой двери его комнаты. “ Он не проснется по крайней мере до обеда, так что нет смысла оставаться тут и терять время”. Наспех умывшись и приведя растрепанные волосы в порядок, Хёкдже покинул дружеский дом, который, к глубочайшему сожалению, так и не стал в эту ночь обителью отдыха для него, направился в кафе неподалеку, чтобы позавтракать. Колокольчики над стеклянной дверью негромко звякнули, извещая белокурого официанта о столь раннем госте. - Доброе утро, рады приветствовать Вас в нашем кафе. Меня зовут Реук, что будете заказывать? - осведомился официант, сразу же подошедший к Хёкдже, как только тот опустился на стул за ближайший столик. - Принесите мне, пожалуйста, омлет и зеленый чай. Официант записал заказ в блокнот и удалился. Хёкдже принялся рассматривать кафе, ожидая свой завтрак. Помещение было не слишком большое, но казалось достаточно просторным: небольшие круглые столики, разноцветные стулья, барная стойка, белоснежные стены с постерами разнообразных поп и рок - групп. Фоном играла какая-то легкая мелодия, почему-то зацепившая Хекдже. Он достал телефон, включил шазам. Но композиция не находилась, сколько бы попыток не предпринял Хёк. Вскоре белокурый Реук принес заказ. - Не хотите ли попробовать какой-нибудь десерт? Наш кондитер только что закончил свежую партию сладостей, - поинтересовался парень. - Хм, а что вы посоветуете? - спросил Хекдже. - Попробуйте шоколадный мусс с мятой. Он не приторно-сладкий, освежающий, придает сил и бодрости, а также отлично сочетается с зеленым чаем. - Принесите тогда, пожалуйста, его, - ответил Хёк, думая о том, что заряд бодрости ему не помешает. Насладившись действительно бодрящим десертом, Хёк расплатился, оставив щедрые чаевые официанту, и отправился в сторону дома. Погода была чудесной, раннее летнее солнце уже начинало припекать, но в воздухе еще чувствовалась ночная прохлада. Хёкдже брел по узкой торговой улочке, совершенно не обращая внимания на сонных продавцов, которые, еще не до конца проснувшись, уже зазывали покупателей к себе в лавки, попутно зевая между рекламными репликами. Вдруг внимание парня привлекла ярко-красная вывеска книжного магазина, гласившая о скидках на образовательную литературу. “ Я же обещал помочь Шивону разобраться со всей этой лабудой по финансам, может быть, найду какой-нибудь справочник здесь по хорошей цене”. Не раздумывая больше ни о чем, Хёкдже зашел в лавку и спустя 15 минут вышел из нее с пакетом, полным книг по планированию бюджета. Скидки и вправду оказались хорошими. Домой Хёкдже добрался к 11 часам. Кинув пакет в кресло, он устроился поудобнее на диване, включил какое-то шоу. Сегодняшний выходной он определенно собирался провести как амеба, никуда больше не выползая из своего уютного домика. Хёк и не заметил, как глаза его начали слипаться, голова стала тяжелой, подобно свинцу, а сам он свернулся буквально калачиком и крепко уснул под вопящих мужиков из глупого телевизионного шоу. Хёкдже рассматривал какую-то непонятную картину, сляпанную из разноцветных кругов и квадратов. Вот уже по крайней мере 10 минут он пытался уловить в ней хоть какой-то смысл, все пристальнее и пристальнее всматриваясь в затейливые яркие фигуры, но пока добился лишь того, что в глазах рябило, а голова начинала побаливать. Нет, Хёк не мог понять такое искусство до конца. Ему нужна была живая картинка, со всеми деталями. Ему было важно видеть, как пухнут вены на руках у кузнеца от тяжелого молота, как заливается румянцем лицо молодой девушки, принимающей васильки от своего кавалера, как блестят глаза детишек, увидевших именинный торт. Он любил сюжетные картины, изображающие жизнь. А вот эти геометрические узоры, хоть и завораживали его, но оставались сущей загадкой в своем значении. - Что, лунатик, опять завис? - раздалось над самым ухом. Хёкдже вздрогнул и отпрянул в сторону. Почти плечом к плечу рядом с ним стоял тот самый парень - спортсмен из парка и разглядывал картину. Только вот в этот раз одет он был совсем иначе: классические черные брюки, в которые была заправлена хлопковая нежно-голубая рубашка, застегнутая под горло. Волосы знакомого незнакомца были аккуратно уложены, на губах поблескивала, по-видимому, гигиеническая помада. Невольно Хёк залюбовался этой простотой. - Прости, мы с тобой уже встречались раньше? - робко поинтересовался Хёкдже, выходя из ступора. - Йа, ты же тот самый лунатик из парка, - ответил парень, не отрывая взгляда от картины, - я сразу тебя узнал. Стоишь тут как столб, пытаясь выудить нить смысла из этой картины вот уже на протяжении десяти минут, но, по всей видимости, совершенно безуспешно. Сказав это, он повернулся к Хёкдже и посмотрел ему прямо в глаза, от чего Хёк буквально вспыхнул, почувствовав, как краснеют его щеки. Ему почему-то стало неловко, что он все никак не может разобраться в этом произведении современного искусства. Не зная, что ответить, он продолжил пялиться на незнакомца. - Хах, на самом деле, - проговорил парень, возвращая взор к картине, - я сам не понимаю, в чем заключается предназначение данного шедевра. Но это и логично, что такая картина заинтересовала такого лунатика, как ты. Ну и ладно. Идем за мной, я покажу кое-что более стоящее. И он двинулся в конец зала, даже не обернувшись, чтобы убедиться, что Хёк идет за ним. Но это и не нужно было. Хёкдже, сам не понимая почему, двинулся вслед за этим парнем. В самом укромном уголке выставочного павильона располагались небольшие зарисовки и картины-этюды, изображающие горные и морские пейзажи. - Хей, лунатик, ты только посмотри, - сказал незнакомец, стоя спиной к Хекдже и рассматривая один из этюдов, - как заворачивается эта волна на своем гребне, как пенится вода у берега. Ты чувствуешь этот соленый запах моря, а эту свежесть? Вот же оно, настоящее выражение жизни. Хёкдже приблизился к картине и всмотрелся в нее. И чем больше он погружался в синеву на холсте, тем легче ему становилось дышать, голова переставала гудеть, а из мыслей совсем улетучились бессвязные размышления о смысле кругов. - Даааа, - только и смог выдохнуть Хёкдже. Такие картины были ближе ему по своей натуре. - Хах, - усмехнулся незнакомец, отворачиваясь от этюда, - ты определенно лунатик. Теперь уже он пристально разглядывал Хекдже, пока тот был увлечен картиной. - Знаешь, - вдруг заговорил Хёк, сам не ожидая от себя такого, - мне нравятся такие картины, в них есть жизнь, чувства. Больше всего, конечно, меня притягивают портреты и сюжетные изображения, но в природе я нахожу чувство свободы, умиротворения. К тому же, порой природные явления являются лучшим средством выражения человеческих эмоций. А те круги, та геометрия... Видимо, я еще не дорос до такого искусства. Он оторвал взгляд от картины и посмотрел на своего собеседника. Тот все еще пристально изучал Хёкдже. - Хм, не знаю, - проговорил он, пожав плечами, словно отвечая каким-то своим мыслям, - может ты и не такой уж и лунатик. В любом случае, я рад, что тебе понравились эти картины. Но ты слишком долго простоял у той геометрии, мне пора. - Ты уже уходишь? - удивился Хёк. Внезапно он почувствовал себя преданным. Он надеялся поговорить с этим парнем хотя бы еще чуть-чуть. - Да, у меня есть кое-какие дела, но если ты не сильно занят, то можешь подождать меня здесь. В этом музее на втором этаже есть зал со скульптурами, не знаю, возможно, тебе понравится. Давай встретимся там, я постараюсь прийти через пол часа. - Хорошо, я буду ждать тебя. У меня сегодня выходной, так что я свободен весь день, - согласился Хёк. Кивнув в знак согласия, парень в хлопчатой рубашке поспешными шагами направился к выходу, а Хёкдже остался у картин. Но им не суждено было встретиться ни через полчаса, ни через час.