В конце Средневековья негативный образ кабана даже сгущается, так как ему начинают приписывать пороки, которыми до тех пор была наделена только домашняя свинья: нечистоплотность, прожорливость, невоздержанность, похотливость, лень. Ни в ученых представлениях, ни в восприятии людей раннего Средневековья эти животные не смешивались; начиная же с XIV века это случается с некоторой периодичностью, если не сказать часто. Это подтверждают комментарии, последовавшие за смертью короля Франции Филиппа Красивого в конце 1314 года. Он умер в результате несчастного случая, произошедшего на охоте в Компьенском лесу при столкновении с кабаном. Двумя-тремя веками раньше подобная смерть была бы воспринята как героическая, более того, поистине королевская. Но в начале XIV века все было уже по-другому. Эта смерть, хотя виновником ее стал именно кабан, напоминает странную смерть принца Филиппа, сына Людовика VI Толстого, примерно за двести лет до этого. В октябре 1131 года на улице Парижа обыкновенный porcus diabolicus, как пишет Сурегий, кинулся под ноги коню, на котором ехал юный принц, в результате чего последний упал с лошади и умер, а капетингская династия покрылась несмываемым позором, который в будущем не смогут окончательно стереть даже девственные лилии на королевском гербе. По обычаю первых капетингских королей, который должен был обеспечивать преемственность династии, принц Филипп был уже при жизни отца коронован королем Франции. Обычная беспризорная свинья стала причиной смерти rex junior jam coronatus, и смерть эта во всем христианском мире была воспринята как исключительно постыдна. Ничего внешне схожего со смертью Филиппа Красивого в ноябре 1314 года. И тем не менее, в хрониках, пасквилях и памфлетах то и дело подчеркивается мысль, что французская монархия снова стала жертвой свиньи и что опозоренный король заплатил таким образом за все свои подлости и предательства. Незыблемая некогда символическая граница между свиньей домашней и свиньей дикой перестала быть непроницаемой.
Этот пространный кусок я привела по трем причинам. Во-первых, смерть от свиньи воспринималась как символ чего-то постыдного. Во-вторых, в истории Франции был случай гибели принца с именем Филипп от бродячей свиньи. В-третьих, становится понятно, почему миниатюры гибели короля Филиппа IV так отличаются друг от друга. Речь идет о символизме, а не реальности. Еще менее понятно, зачем кому-то понадобилось везти раненого короля по реке в Фонтенбло, а потом опять по реке везти его тело в Париж. Если уж король и в самом деле пострадал на охоте, то лучше было перевезти его в Париж. Ведь в Фонтенебло нужно было по-сути перевезти государственный аппарат на полмесяца, а затем перевезти его в Париж. Скорее всего, мы вновь имеем дело с каким-то давно забытым символом, который был позднее не так интерпретирован. Известный историк Жак Ле Гофф писал: «Корабль является древним христианским символом, который символизировал церковь и каждого отдельно взятого верующего. Кресты с полумесяцем, которые можно увидеть на многих церквях, как раз изображают такой корабль, где крест является парусом». «Водный путь на корабле» — это, возможно, возвращение короля к церкви или вере накануне смерти. Тогда мы просто имеем дело с символами: смерть от грехов (вепрь) и возвращение перед смертью к вере (перевоз на корабле в окружении священников). Другую картину рисует нам современный французский историк Жан Фавье. Удивительно, но в ней нет ни слова о случае об охоте или вепре!Двадцать девятого ноября 1314 г. Филипп Красивый умирал там же, где родился, — в Фонтенбло. Течение его последней болезни с грехом пополам описал д-р Браше: пребывавший в подавленном состоянии духа, которое, по мнению Карла Валуа, было вызвано известием об измене Мариньи. Филипп Красивый 4 ноября ощутил резкую боль в желудке. Двадцать шестого числа он слег, его перевезли в Фонтенбло, и там три дня спустя он скончался, причем. по словам одних, до самой смерти он находился в здравом уме и доброй памяти, а по утверждению других, он лишился дара речи еще 28 ноября. Мариньи, который, несомненно, в начале месяца встречался с кардиналами, поспешил ко двору, как только узнал о болезни короля, и присутствовал при его агонии.
Как видите, никакого несчастного случая. 4 ноября началась болезнь желудка, затем 26 ноября король слег и 28 ноября потерял дар речи. Впрочем, сам автор опровергает этот рассказ. «Последней грамотой периода правления этого короля был не направленный герцогу Бургундскому акт от 28 ноября с приказом прекратить сбор субсидий, а акт от 29 ноября о присвоении графству Пуатье статуса апанажа». Таким образом, еще 29 ноября король был в здравом рассудке и подписывал указы! Лишиться дара речи он никак не мог. Удивительно, но здесь пропущен интересный вопрос: а от чего, собственно, умер король Филипп? Укусы вепря, инсульт (инфаркт), рана от стрелы вряд ли вызовут агонию на три недели. Все это может быть причиной относительно быстрой смерти. От инсульта, например, человек умирает или сразу, или становится калекой. Смерть от стрелы тоже будет быстрой — максимум день-другой. Как и смерть от яда: это должен быть какой-то действительно невероятный яд, от которого человек может медленно угасать три с половиной недели! Наука знает только один вариант — сильное радиоактивное облучение, но откуда взяться радиации в 1314 году? Кстати, Дрюон описал в «Железном короле» именно смерть от сильной дозы радиации — даже онкология не даст таких симптомов:<i>"При дворе прошел слух, что король не в себе. Но это было неверно, он просто был уже вне этого мира. За короткое время болезнь превратила этого крепкого сорокашестилетнего мужчину в глубокого старца с ввалившимся ртом и щеками, который жил - нет, не жил, а доживал последние дни - в огромной опочивальне замка Фонтенбло. И по-прежнему эта томительная жажда - король, не переставая, просил пить". </
i> Почему Людовик Х не мог сильно зависеть от Карла Валуа? Очень просто. Потому что, согласно «Большим французским хроникам», Людовика Х вообще не было в Париже в момент смерти короля Филиппа. Он был в Наварре. Управлял своим королевством. (Кстати, неплохо управлял — о голоде в Наварре, в отличие от Франции, никто и не слыхивал, но это к слову). К моменту смерти Филиппа IV Людовик Наваррский не успел. Регентом на переходный период стал Карл Валуа. Да, Людовик приехал, видимо, к похоронам отца. Карл Валуа был регентом и передавал власть племяннику. Насколько гладко он ее передал — как говорится, Аллах ведает. Судя по всему, какие-то трения в верхах были, раз срочно назначили комиссию по проверки финансовой деятельности Ангеррана де Мариньи, первого министра короля Филиппа. И именно Валуа стал требовать от Людовика Х пойти на уступки крупным феодалам. Интересно, что в декабре 1314 г. сразу послали послов в Неаполь для поиска невесты Людовику. Был ли Его Величество осведомлен об этом? Источники молчат… Вырисовывается интересная последовательность событий. 1) нечто произошло 4 ноября; 2) Филипп Красивый жив до 29 ноября и даже подписывает указы в день смерти; 3) Филипп от чего-то умирает 29 ноября, и власть переходит к его брату, Карлу Валуа; 4) В декабре приезжает Людовик Х, и Валуа передает ему власть; 5) начинается проверка счетом премьер-министра Ангеррана Мариньи. Просто Людовик, вступив на трон, поинтересовался, почему пуста казна. И вот тут мы узнаем интересную подробность. Оказывается, весной 1315 г. в смерти Филиппа Красивого был обвинен некий Пьер де Латилль! Кто он? Дело Пьера де Латилля Дата его рождения неизвестна. Шалонский епископ Пьер де Латилль по некоторым сведениям был чуть ли не канцлером Франции — преемником Гийома де Ногарэ, хотя достоверно это неизвестно. Пьер де Латилль родился в Латилли. Будучи по образованию юристом, он стал клириком и посвятил себя государственной карьере. В 1290 г. он собрал налоги на приобретение вотчин в двух округах Жизоре и Санлисе. Далее он ведал сбором налогов во Фландрии, Тулузе, Маконе и Лангедоке. Через четыре года он возглавил конфискацию имущества евреев. С 1305 г. он выполнял дипломатические поручения. Латилль вел переговоры с папой Климентом V по делу тамплиеров, затем с императором Генрихом VII, трижды отправлялся в Англию. В 1307 г. он занял должность казначея в городе Анже. В 1313 г. стал епископом Шалонским. В справочниках пишут: «После смерти Филиппа IV 29 ноября 1314 г. Латилль стал одной из жертв реакции Карла де Валуа». Латилль был отстранен от должности канцлера, которая перешла к Этьену де Морне, канцлеру Кала Валуа». Затем он был заключен в тюрьму по подозрению в отравлении «по злобе » его предшественника на епископском престоле Шалона Жана де Шатовильена, а также лично покойного короля Филиппа. Однако Латилль потребовал, чтобы его судили в соответствии с религиозной юрисдикцией, что позволило ему затянуть следствие. В октябре 1315 г. в Санлисе собрался собор, чтобы судить Латилля. Предварительно Латилль добился освобождения и возможности вновь распоряжаться своим имуществом. Затем он потребовал дополнительную информацию о фактах, по которым ему предъявлены обвинения, что приводит к продлению судебного разбирательства. Спустя некоторое время в Париже сожгли трех женщин, подозреваемых в отравлении бывшего епископа Шалонского. Смерть Людовика X 5 июня 1316 г. изменила дело. Суд, который, наконец, состоялся в Санлисе в 1317 г. (т.е. при Филиппе V), отпустил его и позволил вновь занять епископское место. Пьер де Латилль умер 15 марта 1328 года, через несколько недель после короля Карла IV. Его надгробие можно увидеть в Шалонском соборе. До нас дошли кое-какие глухие сведения. Оказывается, в смерти Филиппа IV обвиняли конкретного человека. Обвинения с него сняли после быстрой смерти Людовика Х. Иначе говоря, в царствование Людовика Х не сомневались в том, что смерть Филиппа IV была… Насильственной? Могло ли такое быть? А почему бы и нет? Филипп IV сместил папу Бонифация VIII и разгромил Орден тамплиеров. Филипп IV перевел пап из Рима в Авиньон, чем ликвидировал навсегда проект папской теократии. Его врагом была Римско-католическая церковь — самая могущественная христианская церковь в мире. А она, как известно, не прощает.