***
Вскоре преступница, совершившая поджог во владении Фолкрит, была объявлена мертвой: листовки о награде за голову пропали, трактирщики больше не судачили про нее с путниками, а стражники не всматривались в лицо каждой прохожей женщине, подходящей под описание убийцы. В Рифтене поселился молодой наемник с Солстейма, приехавший в Скайрим на заработки – местные сливки частенько брали его с собой на охоту или в путешествия за звонкую монету, а капитан городской стражи и вовсе предлагал данмеру вступить в их ряды: тот нередко помогал предотвращать похищения и кражи в городе, справляясь не хуже ярловых солдат. Хоть пару раз его и видели в компании воровки из Крысиной норы, скрывавшей свое лицо под плотным капюшоном – никто не придал этому значения, простив темному эльфу такую оплошность; однако никто не знал, что происходило прямо под храмом Мары в темной комнате на узкой кровати – это уже не доставало до чужих глаз и ушей, оставаясь маленькой тайной между ними двоими. Казалось, все стало на круги своя и темные дни для провинции закончились – еще несколько лет Скайрим мог прожить мирно до возвращения драконов, возрождения Темного братства и расцвета Гильдии воров.Часть 26
7 марта 2020 г. в 00:08
По воле счастливого случая им удалось проскользнуть мимо патрулирующих окрестности города стражников – Руна словно тень скрывалась под сенью деревьев, увлекая за собой наемника. Когда Рифтен с его доками оказался позади, она наконец вышла на дорогу, поманив того за собой, и облегченно выдохнула:
–Кажется, пронесло... эту дорогу обычно не патрулируют, так что можно расслабиться, – прохладные пальцы коснулись руки мера. Сняв перчатку, он спрятал ее ладонь в своей, –есть одно место... идем.
–Что за место? – слабая улыбка появилась на ее лице.
Из леса взметнулась стая птиц, заставив обоих обеспокоенно осмотреться вокруг. Через пару минут, когда стало понятно, что опасности нет, спутники продолжили свой путь молча, обдумывая случившееся за день. Солнце совсем закатилось за горизонт, и на землю легла синяя мгла, а над волнующейся водной гладью озера Хонрик заклубился белесый туман. Он переползал на окрестности по глинистым берегам, облизывая белые стволы столетних берез и древние камни, стелился по траве, стекая в неглубокие лощины, и скрывал выглаженные под колесами дорожные камни – выглядело это так, будто Боги разлили над Осенним лесом чашку с вспененным молоком.
Резко Телдрин был рывком затянут за толстое дерево с густой кроной – спину обожгло слабой болью от удара. Нанимательница крепко прижала его к холодному стволу, зажав рот рукой – тот не успел толком понять, что произошло, а уже в следующее мгновение голоса стражников, идущих вдоль кромки озера, раздались совсем близко:
–Эх, сейчас бы меду, да в теплую постельку, – задорный смех его товарища заставил нордку напрячься.
–Пошли уже быстрее, холодно. Еще туман этот треклятый! – мужчины еще перекинулись между собой несколькими ничего не значащими фразами, прежде чем их голоса окончательно стихли.
Убедившись, что они снова одни, данмер осторожно отнял руку от своего рта; Руна вздрогнула, вырванная из своих мыслей. Такая близость вызывала у него слабое смущение, но он не подавал виду, чувствуя теплое дыхание женщины на своей щеке; в какой-то степени он был благодарен прошедшим мимо – хотелось продлить этот момент как можно дольше. Окончательно вернувшись из глубоких раздумий, она отстранилась и пробормотала тихое «извини», отступив на пару шагов.
Вскоре вдалеке показалась маленькая покосившаяся лачужка, скрытая среди зарослей: брешь в крыше, накрытая сухими ветками берез, говорила о том, что в ней никто не жил. Нордка уверенно направилась к хижине, поманив за собой своего спутника.
–Этот дом уже лет десять заброшен, принадлежал какому-то рыбаку... – в ее руках появился старый ржавый ключ, которым она ловко отперла дверь, –я часто приходила сюда, чтобы побыть одной... хорошее место.
Внутри оказалось по-бедному пусто, но уютно: все, что поместилось в маленьком помещении – кровать, стол, шкаф и несколько бочек. Из разбитого окна на пол нанесло несколько золотых листьев, блеснувших в свете зажженной свечи; они тут же были небрежно смахнуты женщиной за порог. Скинув теплый меховой плащ на кровать, она села на нее и сняла сапоги. Телдрин с интересом осмотрелся, принявшись расстегивать ремешки на доспехах. Вопрос сорвался с губ сам собой:
–Что теперь? – она улеглась на шкуры, раскинув руки.
–Ну, что, через несколько месяцев розыск уляжется, можно будет вернуться... – слова комом застряли в горле.
–...вернуться в Гильдию Воров? – кровать слегка прогнулась от веса присевшего на край наемника. После недолгой паузы он добавил: –знаешь, Рунар. Если ты останешься...
Его спутница поднялась и села рядом, скрестив ноги. Прохладные пальцы коснулись тыльной стороны ладони, а затем их руки переплелись в замок. Чувствуя нарастающее напряжение между ними, Руна негромко сказала:
–Телдрин, я... пойми, это – мой дом. Я очень сильно запуталась, и не могу тебе ничего сказать. Но, наверное, все же буду скучать без твоих слюнявых поцелуев, – они оба слабо усмехнулись, однако на сердце у Серо повис тяжелый груз, –я не смогу жить обычной жизнью, я не умею ей жить. И...
Не успела она договорить, как мягкий, но настойчивый поцелуй заставил замолчать, а в следующую секунду данмер навис сверху, подмяв под себя. Смев упершиеся ему в грудь руки, он мельком поцеловал и их, прижав к губам. Женщина смотрела на него теплыми, но грустными глазами.
–И чем ты так вскружила мне голову, нордка? – прошептал на выдохе мер. Та слегка слегка смутилась и отвернулась, пытаясь спрятать чуть покрасневшие щеки за пушистыми волосами.
Она больше не противилась – молча позволяла себя касаться, молча отвечала на поцелуи и все так же молча смотрела на осмелевшего Телдрина, прижавшего ее к кровати. Смешанные чувства одолевали Руну в этот момент: ей были приятно происходящее, да и наемник манил к себе точно магнит, но что-то мешало ей до конца расслабиться, и из-за этого чего-то нестерпимо хотелось сбежать и броситься в холодные воды озера, чтобы прояснить мысли. Когда руки данмера и вовсе скользнули по внутренней стороне бедра, сорвав с губ судорожный выдох, она рывком выбралась из-под него и села на край кровати, уронив голову на руки. Ничего не понимающий мужчина присел рядом.
–Прости. После всего случившегося мне кажется, что теперь нам больше не по пути, ты ведь... – она хотела что-то сказать, но в последний момент передумала, остановившись на полуслове. В груди мера тяжело ухнуло, –прости, Телдрин.
Повисло долгое молчание, ранящее сердце не хуже остро заточенного ножа; нордка кусала губы, справляясь со своими мыслями, а растерянный наемник смотрел куда-то сквозь нее и худую спину с острыми лопатками под тонкой туникой.
–Совсем? – оба тяжело дышали, на секунду Серо показалось, что он услышал всхлип, но абсолютно бесстрастное лицо женщины развеяло
все его подозрения. Она не ответила на короткий вопрос, однако и не скинула с плеча его руку, накрыв своей. –В Гильдию Воров я, конечно, вступать не планировал, но мог бы запросто остаться жить в Рифтене – к скампу этот Солстейм... думаю, хоть на рынке наши пути иногда будут пересекаться, – с губ обернувшейся воровки слетел грустный смешок.
–Я не хожу на рынок, – что-то еще раз вдребезги разбилось, оставив после себя осколки со вкусом горечи и разочарования, –но если ты и правда решил остаться в Рифтене, то, может, начну.
Теплые руки обвили шею данмера, не дав опомниться – Руна сама потянулась к нему, устраиваясь сверху, а дальше оба потерялись в сладостном тумане, слившимся с тем, что клубился над озером Хонрик. Теперь им было все равно, что, как и где: Рифтен, Воронья скала или сам Обливион – оба знали, что когда-нибудь в солнечный день где-нибудь на рынке они встретятся, а все остальное – к даэдра его, не важно.