I C U (Я тебя вижу)

POV Бен Половина людей на базе смотрит на меня косо. Не то чтобы я был удивлён. Или расстроен. У меня внутри – как после урагана. Боль и радость оставили в душе раздрай. Я держусь за руку Рей, как за точку опоры в этом хаосе. Она говорит с дроидами и ведёт меня куда-то. Дэмерон раздаёт указания. Пожилая такоданка с оранжевой кожей – Маз Каната – гладит моё колено сухонькой ручкой на прощание. Я устал. Хочу отдохнуть. Желательно – с Рей в обнимку. – Нам срочно нужен дом, – бормочу я, вваливаясь следом за ней в комнатку со спартанской обстановкой – практически близняшку той, что мы занимали на Крейте. – Я вдруг понял, что почти не жил в нормальном доме. – А я вообще в доме не жила, – Рей пристраивает меня на кровати с цветастым покрывалом и падает рядом. – Или не помню этого. Первый дом на моей памяти – старый имперский шагоход на Джакку. – Не везло нам, – я улыбаюсь и глажу её по затылку. – Может, хоть теперь… – глаза закрываются. – Нет уж, не смей засыпать, – Рей опять тащит меня на себе, на этот раз – в сторону душевой. – Продержись ещё немного. Я начинаю чувствовать себя манекеном и беру себя в руки – по крайней мере, пытаюсь. Послушно стаскиваю с себя одежду и залезаю под душ. Рей срывает с себя костюм так, будто он пропитан ядом, швыряет в угол и встаёт под струи воды вместе со мной. – Дай помогу тебе вымыться, – она водит мочалкой по моему телу – и это ужасно приятно. Моя личная, храбрая бронзовая банщица. – Наклонись, голову помою. Какой же ты высокий… – Ага, нескладный, лопоухий, носатый, в шрамах, что там ещё?.. – я вяло и почти равнодушно перечисляю свои недостатки. Мне слишком хорошо. – Я тебя люблю. Нос и уши – тоже, они входят в комплект, – тихо и очень серьёзно отвечает Рей. – И ничего не нескладный. А почему ты оставил шрам? – На память, – улыбаюсь я. Она прижимается губами к началу неровного следа от меча у ключицы, ведёт языком вверх до нижней челюсти. Я вспыхиваю. – Давай уже запоминать хорошее, – шепчет Рей в мои губы. И я соглашаюсь. И правда, чего проще. Она просто пока не знает: для меня всё, связанное с ней, – хорошее. Даже шрамы. Уже тогда я был готов принять любую боль, что она мне подарит. Губка в руках Рей спускается на моё бедро. Я отнимаю её, отмываю свою женщину от грязи войны – бережно и тщательно, как ребёнка. Синяки, ссадины, небольшой ожог от светового меча на запястье. Она не дала осмотреть себя в медотсеке «Сокола». Я глажу её кожу, Сила ластится к ней, ранки затягиваются, кровоподтёки исчезают. Я становлюсь на колени, мыльная губка скользит ниже, бесстыдно забираясь повсюду. Рей мягко стонет, опираясь на моё плечо. Вымытая от макушки до пальчиков ног, она садится рядом. Я подаюсь вперёд, целую губы с привкусом падающей с потолка воды. Обвиваю руками, поднимаю, осторожничаю на скользком полу. Моя очередь нести её. Вода частично смыла усталость, Рей кажется удивительно лёгкой. Я мог бы держать её всю жизнь. Я и собираюсь. – Я без понятия, где тут полотенца, – спохватываюсь я. Ходячий стыд, как всегда. – Вдвоём найдём, – улыбается Рей. Вытягивает руку, отодвигает заслонку слева от кабинки. На полке обнаруживается нечто пушистое и цветастое, похожее на покрывало местной кровати. Рей оборачивает ткань вокруг нас обоих. – Ну вот, ты – мои ноги, я – твои руки, – смеётся она. Я молчу. К горлу подступает ком. Несу её на кровать, укладываю, ложусь рядом, плотнее заворачивая нас обоих. – Ты – моё сердце, – поправляю я, как только снова могу говорить. – А ты – моё, – она сворачивается в уютный клубок в моих руках. – Когда ты упал… я... – её голос срывается. – Не надо, – я прижимаюсь губами к потемневшей от воды макушке. – Я выбрался, я здесь. – В приступе вдохновения добавляю: – Повезло, что ситхи любят пафосные жесты. Эта мумия даже не подумала, что внизу есть уступ, на который можно безопасно грохнуться... Ну вот, готово: теперь она смеётся, пусть и сквозь слёзы. Могу же, когда надо. – Спи, Свет мой, – еле слышно шепчу я. И засыпаю сам. *** POV Рей Бен сидит рядом со мной у трона ситхов. Улыбается, гладит по щеке. И валится назад затылком на каменный пол, истаивая под моими пальцами. – Нет! – кричу я. И просыпаюсь в слезах. А следом понимаю, что рядом со мной Бену тоже снится кошмар. Он мечется, сжимает руки в кулаки, зовёт меня. Не просыпается. – Бен, – я трогаю его за плечо. Реакция мгновенная: он хватает меня за запястье и замирает, открыв глаза. Правая рука останавливается на середине пути к моему горлу. – Р-Рей… – он окидывает меня взглядом – проверяет, в порядке ли я. И смотрит на свои руки в ужасе. – Мне снилось, что ты умерла, – говорит он, закрывая глаза. – Что это я тебя убил. – Ты не сможешь, – я упрямо хмурюсь и беру его руку в свою. Эти приступы ненависти к себе лучше подавлять в зародыше. – Ты ведь никогда не хотел меня убивать, – я провожу его ладонью по своему лицу. – Когда ты видишь меня… касаешься меня, – я перевожу его ладонь на свою шею, – чего ты хочешь, Бен? Его зрачки заполняют собой радужку. – Убедиться, что ты жива. Мир меркнет. Меня валит на спину ураган по имени Бен Соло. Распинает на кровати, прижимает руки к подушке над головой, мои ноги сами обнимают его торс. Мы оба звереем, рычим, кусаемся; он железной хваткой держит меня – и от этого между ног становится влажно и жарко. Он резко входит в меня, движется быстро, аркой выгибая спину, неумолимый, беспощадный. Тьма и Свет, ярость и нежность, Бен Соло и Кайло Рен. Мой мужчина. Я теряю разум, я срываю голос, запрокидывая голову, я не хочу, чтоб это заканчивалось, но удовольствие накрывает меня с головой… – Ре-е-ей! – рычит Бен, и Сила тугим коконом огибает нас – Тьма, Свет, всё сразу – крыльями-лучами расходясь из-за его спины, расползаясь уже родными трещинами на потолке. – Я определённо жива, – я тяжело дышу под ним, счастливо улыбаясь. Он выдыхает в ответ с уже знакомой широкой улыбкой, склоняя лицо к моим плечам. Мне тоже нужно было убедиться, что он живой и настоящий. Теперь сомнений нет. *** – Там все, наверное, праздновать собираются, – сонно потягиваюсь я минут десять спустя, прислушиваясь к гомону за дверью. – Вряд ли там ждут меня, – пожимает плечами Бен. Застарелые страх и боль проглядывают сквозь маску безразличия. – Есть пара гуманоидов, которые ждут, – я глажу его по волосам. – Есть те, кто ждёт историю победы над последним ситхом от первого лица. Точнее, первых лиц. Я хочу, чтобы как можно больше повстанцев сегодня же узнали, что нас там было двое. Чтобы все поняли, что ты сделал для победы, – решительно говорю я. Бен задумчиво смотрит на меня. – Но кто я в этой истории? – спрашивает он потерянно. – Не джедай, не ситх. Больше не рыцарь, зато точно – убийца. Не светлый, но не полностью тёмный. – Так же, как я, Бен, – я переплетаю с ним пальцы. – Я ведь тоже не знаю, кто я. – Тогда… – в его взгляде рождается новая уверенность. – Тогда нам стоит объяснить им, кто МЫ такие. Я хитро улыбаюсь. – Есть пара идей. POV Бен – Чувствую себя странно. – А выглядишь здорово. – Мне неловко. – Пройдёт. – Это точно не чересчур? – Да перестань, Соло! – не выдерживает Роуз. – Это гениально! Вот, сам посмотри! …Полчаса назад Рей поделилась со мной своей идеей, получила моё осторожное одобрение – и мы отправились за советом к Маз. Похоже, Рей всецело ей доверяла. – Нам нужна парная одежда на этот вечер, – заявила она. – Что-то, что отображало бы характер отношений, думаю? – Каната расплылась в улыбке, глаза заблестели, а я понял, что попался. – Нам понадобятся некоторые вещи… И немного помощи. Роуз! – кликнула Маз свою соседку по блоку. Роуз Тико, смешная круглолицая повстанка, сперва шарахалась от меня. Но когда Маз и Рей ознакомили её с задачей – шарахаться начал я. Две фурии носились вокруг с неизвестно откуда извлеченными кусками чёрной и белой ткани и парой ремонтных дроидов. Маз увела Рей в комнату Роуз – «чтобы сюрприз не испортить». Мне оставалось не мешаться под ногами и не давать этому балагану окончательно свести меня с ума. Теперь я стоял перед зеркалом и разглядывал результат. Похожая на отцовскую лётная куртка, только абсолютно чёрная. Простая белая рубашка под ней. Высокий чёрный пояс, мои прежние брюки и сапоги. Перчатки, отчего-то без пальцев – одна чёрная, другая белая. – Я так ещё выше выгляжу. И ещё более… асимметричным. – Это очень круто, – страшным шёпотом проговорила Роуз. – Вот, любуйся, – говорит Маз. Я поворачиваюсь – и задерживаю дыхание. Её привычные белые бриджи и высокие ботинки, чёрная майка из полос ткани обтягивает тонкую талию. Приглядевшись, я узнаю материал. – Прости, пришлось разрезать твою старую форму, – Рей смущённо поправляет вырез. Я мотаю головой. Ей ужасно идёт. Так же, как белая накидка моей матери, обнимающая сейчас гладкие золотистые плечи. Как и две косы по бокам от традиционного тройного пучка волос, переплетённые чёрно-белыми лентами. – Пойдём? – она подаёт мне руку в белой перчатке. Другая затянута в чёрную. Я улыбаюсь. Волнуюсь, как подросток. Сплетаю наши пальцы – чёрное соединяется с белым – и веду её наружу, где уже начинает играть музыка. И не замечаю, что с лиц наших помощниц не сходит коварное выражение. *** «На нас все пялятся, ничего?» «Во-первых, так и задумано, и ты должна была быть готова к этому. Во-вторых, я привык. В-третьих, в них меньше враждебности, чем я… предполагал.» «Скажи сразу: боялся.» Мы попадаем в праздник. Вокруг люди и гуманоиды кучками сидят на камнях, корягах, ящиках – кто в лётной форме, кто в парадной одежде. Что-то пьют из кружек, жарят на кострах местную дичь, смеются. Кто-то даже танцует. Мы идём сквозь них от входа на базу, вокруг нас на миг стихают разговоры. Мы тоже пока молчим – общаемся по Связи. «Боялся я, когда ты натравила на меня этих ужасных женщин.» «Они не ужасные! И они тебе понравились.» «Они не лебезили и не морщили носы. Это большой плюс в моих глазах.» На самом деле я нервничаю – как всегда на публике. Но Рей надо успокоить. И я использую всё, что могу: Связь, телепатию, наши сцепленные руки. А потом она расслабляется и машет кому-то из толпы – и я понимаю: вот теперь время паники. К нам приближаются Дэмерон и… Ну да, куда без него. – Ничего себе, – темнокожий экс-штурмовик с открытым ртом разглядывает Рей. – Это же… – он, прищурившись, переводит взгляд куда-то в район талии Рей, в глазах мелькает узнавание – и коричневый палец тянется к её майке. Я разрываюсь между желанием сломать его и мыслью о том, что надо вести себя прилично – но Рей отодвигается сама, а нахальную руку перехватывает Дэмерон. – Финн, она тут не одна, если ты не заметил, – шипит он. – Извините его, – он обращается уже к нам. – Эйфория от победы, алкоголь, все дела… А вы круто выглядите! – он упирает руки в бока, разглядывая нас, взгляд лучится весельем. Лёгкий человек. Чем-то похож на отца. – Извиняюсь, – с каменным лицом бормочет Финн, наконец осознав, что я вообще-то здесь. Он явно боится меня. Я вдруг вспоминаю заснеженный лес на Старкиллере. И злость гаснет. – Это ты прости… Финн. Он изумлённо вскидывает голову. – Я чуть тебя не убил, – напоминаю я. Пару секунд он испытующе смотрит на меня. Я чувствую лёгкое касание Силы. А у парня есть задатки... Я не прячусь, позволяю себя прощупать. Он в своём праве. Финн, кажется, понимает. Напряжение уходит из его взгляда. – Кайло Рен меня чуть не убил, – поправляет он и протягивает руку. – Рад познакомиться с тобой… Бен Соло. Я коротко жму его руку. И тут же давлюсь воздухом, потому что По от души колотит меня по спине: – Сцену трогательного примирения ещё продолжим, но чуть позже! Вы ведь не откажетесь рассказать, как спасли Галактику? – он ведёт нас к краю поляны. Там из груды контейнеров соорудили подобие помоста. Совсем небольшого, для пары человек. Для нас. Помост почему-то напоминает мне эшафот. Мне становится не по себе. – Мы расскажем, – пальцы Рей успокаивающе проходятся по моему предплечью. – Для этого мы и пришли. Сперва на контейнеры забирается Дэмерон, кричит, привлекая всеобщее внимание. Все умолкают, затихает музыка – и я беру себя в руки. Соберись, тряпка. Тебя весь день, как на буксире, водит за собой девушка, которую ты поклялся защищать. Хоть сейчас сделай первый шаг! Я решительно лезу на помост, подавая Рей руку. И начинаю говорить. *** Я говорю о прошлом, которое пытался убить. О том, как понял, что на самом деле убивал только людей – и понемногу себя самого. О том, как пытался сохранить рассудок вопреки манипуляциям Сноука. О том, как устал быть один. Устал быть чудовищем. Устал надеяться, что могу им не быть. Рей говорит о Связи. О том, что увидела во мне. О смерти Сноука, сражении с преторианцами, взорванном «Превосходстве», прощении Леи, благословении Люка. Мы говорим о Диаде Силы. О Свете, Тьме, равновесии. Об Ориентире и помощи Учителя. О красном мече, зелёном мече, призраке отца, о предках – моих и Рей. Мы рассказываем о битве с Рыцарями Рен, колбах с клонами, смехе Палпатина. Рей говорит о призраках джедаев и поверженном ситхе. Я говорю о пропасти, смерти и воскрешении. Десятки глаз смотрят на нас. Кто-то всхлипывает в наступившей тишине. Глаза Чуи после рассказа о Люке и маме тоже блестят. Тико, не стесняясь, плачет. Мы стоим перед ними, вывернув наизнанку карманы с воспоминаниями, опустошённые, на виду у всех. Мы умолчали только о том, кто мы друг для друга. Но зачем говорить об очевидном? Хлопок. Я перевожу взгляд: Дэмерон смотрит мне в глаза и хлопает в ладоши. Следом начинает хлопать Роуз, Финн, со своих мест один за другим поднимаются люди – и скоро нам аплодирует вся поляна. Я чувствую себя очень странно. Неверие, растерянность, тепло. Так вот каково это – быть героем? Оглядываюсь на Рей. Моя маленькая воительница улыбается мне. Я обнимаю её за талию и позволяю себе долгий, облегчённый выдох. Она заслуживает каждой секунды этих оваций. И если я не подвёл её… Я, пожалуй, сумею себя простить. *** Аплодисменты прерывает резкий окрик Маз Канаты. – Стойте, – очень серьёзная такоданка властно раздвигает толпу, выходя вперёд. Я напрягаюсь. Что происходит? – Ты кое-что задолжал мне, Бен Соло, – требовательно говорит она. Я хмурюсь и стучусь в её мысли, пытаясь сообразить, что Каната имеет в виду. В ответ получаю ворох странных образов. Я и Рей, наша парная одежда, толпа вокруг. Вчерашний разговор, Чубакка, медальон храмовника в маленькой оранжевой руке… О небо. Я понимаю – и сердце начинает стучать, как молоток. Она права. Пусть поспешно, нелепо – но это должно быть сделано сейчас. Здесь. Они должны всё увидеть сами. Оглядываюсь на Рей. Хмурится, встревожена. Всё ещё не понимает. Я глажу её щёку – как тогда, на «Соколе», когда мы бежали с «Превосходства». Когда я думал, что больше не коснусь её. Я отстраняюсь. Сглатываю ком в горле. И опускаюсь на колени. «Я знаю, что уже спрашивал тебя. Но теперь хочу сделать всё как следует. Хочу, чтобы все знали.» – Рей с планеты Джакку. Мусорщица, повстанка, ученица Люка Скайуокера, пилот «Сокола Тысячелетия». Мой Свет, моя спасительница. Ты будешь моей женой? – Да, – плача от облегчения, отвечает Рей и тянет меня вверх. – Да, крифф тебя побери, Бен Соло, ты и так знаешь, что буду. И не пугай меня так больше! – Прости, – я улыбаюсь, пряча её в своих объятиях. – А поцеловаться? – рычит из толпы Чубакка. Провокатор. Хорошо, что его мало кто понимает. – Рано, – отвечает ему Маз. И поворачивается к нам. – Я готова, – милостиво улыбается она. – К чему? – Рей недоумённо переводит взгляд с меня на Канату. – Провести церемонию, конечно, – янтарные глаза хитро блестят, тонкие пальцы поглаживают край медальона, который такоданка достала из-за ворота. – У меня есть все полномочия. Вам же не важно, по законам какой планеты вы женитесь? Рей с открытым ртом поворачивается ко мне – и, наконец, соображает. – Вы сговорились! – Буквально только что, – оправдываюсь я. И добавляю, не зная, что ещё ответить: – Если ты передумала – только скажи. – Ну уж нет, – знакомые смешинки пляшут в её глазах. – Я же говорила: не надейся от меня удрать. Я улыбаюсь. Повстанцы одобрительно кричат. Каната поднимается к нам и становится чуть позади, разворачивая нас лицом друг к другу. Она достаёт из поясной сумки небольшую, с мой кулак, сферу. Гладкую, отполированную, с парой тёмных ободков на поверхности. Маз сдавливает её и подбрасывает в воздух. Сфера зависает над нами и начинает светиться. «Бен, а это для красоты или для записи?» «Думаю, и то, и другое.» – Бен Соло с планеты Чандрила и Рей с планеты Джакку в присутствии свидетелей просят меня, Маз Канату, мистика и храмовника такоданского капища, связать их узами брака. Подтверждаете? – Подтверждаю, – отвечаем мы хором. Связь работает в полную силу, как во время боя. – Произнесите свои клятвы, – звонкий голос Маз разносится повсюду. Я задумываюсь всего на секунду. Я знаю, что хочу сказать. – Клянусь всегда быть рядом, даже если я далеко. Клянусь защищать тебя, исцелять тебя, поддерживать и любить всем сердцем. Клянусь отдать тебе всё, что у меня есть, и всё, чем я являюсь. Клянусь быть твоей Тьмой и хранить твой Свет. «Так нечестно. Я бы повторила то же самое.» «Просто скажи, как чувствуешь.» – Клянусь не оставлять тебя никогда и оказываться рядом, когда я тебе нужна, – Рей не отводит от меня взгляд. Свет от сферы в её глазах дробится на блики. – Клянусь лечить твои раны – на теле и в душе – и беречь тебя от новых. Клянусь любить тебя до конца наших дней – и после. Клянусь принадлежать тебе и только тебе. Клянусь хранить твою Тьму и быть твоим Светом. Две маленькие вспышки над нашими головами, лёгкое покалывание на правом запястье. Я поднимаю руку и отодвигаю край перчатки. Брачная татуировка поблескивает нехитрым узором. Рей стягивает свою перчатку и улыбается, рассматривая такой же рисунок. – Клятвы приняты! – выкрикивает Каната. – Я приветствую вас, Рей и Бен Соло из рода Скайуокеров! Толпа снова хлопает, и Маз тихо добавляет: – Вот теперь можно целоваться. Я придвигаюсь к Рей, наклоняюсь… И внутри возникает знакомая щекотка. Та, которая (теперь я знаю) заставляет усмехаться одним уголком рта, вести корабль на грани возможностей и вспоминать, чей я сын. Я резко опрокидываю Рей чуть назад, на свою правую руку, придерживая левой за бедро – и под свист и одобрительные вопли целую. Она ахает мне в губы, смеется и раскрывается навстречу. «Вот так целуются мужчины семьи Соло.» «Мне явно повезло с новой фамилией.» Я стою в обнимку с (небо, как это непривычно!) женой, пока нас не тащат с помоста вниз – праздновать.