I C U (Я тебя вижу)

POV Рей – У нас проблема, – внезапно заявляет Бен. Половина народа уже разбрелась, мы сидим у догорающего костра с откровенно нетрезвыми По и Финном. Роуз дремлет на плече у Джанны, ещё одного бывшего штурмовика с Кеф’Бира. Финн пытается поднять уголёк при помощи Силы. Правда, в таком состоянии у него не больше шансов, чем у того же По, который болтает о чём-то с Зори – той самой знакомой, к которой он летел на Киджими. Шлем она сняла совсем недавно, оказавшись неожиданно красивой. – Какая проблема? – я поворачиваюсь к Бену. Мы благоразумно решили не напиваться – но за свадьбу выпить всё-таки пришлось, и теперь его глаза блестят чуть ярче, чем обычно. – Нам кое-чего не хватает, – загадочно отвечает он. – Я знаю, где это найти, но всё зависит от тебя. Я ничего не понимаю. Бен упорно молчит – и я, вздохнув, решаю поверить ему на слово. Я уже доверила ему свою жизнь, в конце концов. – И что нужно сделать? – спрашиваю я. Бен придвигается ближе и шепчет мне на ухо: – Угнать «Сокол». *** Двадцать минут спустя мы – два беглеца с горящими глазами – оставляем сообщение уснувшему у костра Чуи, чтоб его не хватил удар при пробуждении, и практически бесшумно проникаем на корабль. У Бена лицо ребёнка, без спроса взявшего спидер родителей «погонять». Бьюсь об заклад, у меня такое же. Азарт и неизвестность будоражат кровь, чувства обострены, Связь поёт в венах. Бен садится на место первого пилота – и замирает на секунду, проводя пальцами по приборной панели. Незнакомая улыбка освещает его лицо. Память, догадываюсь я. Воспоминания – грустные и радостные. То, чего он раньше себе не позволял. То, с чем теперь он может справиться. – Куда направляемся, кэп? – шутливо интересуюсь я. Бен трясёт головой, взгляд проясняется, руки уверенно ложатся на штурвал. – В памяти «Сокола» должны быть нужные координаты, – усмехается он. – Идём на взлёт, второй пилот Соло! – хулиганская ухмылка раздвигает полные губы. – Курс – на Набу! – Шутишь?! – Нисколько! Мы взлетаем и выходим из атмосферы – плавно, будто проделываем это вместе в сотый раз. Бен отводит корабль подальше от планеты, пока я ищу координаты для гипер-прыжка. Набу. Родная планета семьи принцессы Леи. Почему туда? Что Бен хочет там найти? У меня кружится голова от догадок – и радостного, до мурашек, предвкушения неизвестно чего. – Координаты заданы? – деловито спрашивает Бен. – Да, капитан! – с готовностью отзываюсь я. Он жмёт на рычаг – и звёзды вокруг нас размазываются, превращаясь в сверкающие ленты. Мы выныриваем у самой зелёной планеты, что я когда-либо видела. – Потрясающе, – шепчу я, пока «Сокол» огибает Набу и входит в атмосферу где-то на стыке местного дня и ночи. – Я всё никак не перестану удивляться тому, что где-то может столько всего расти. – Ты жила в пустыне, ничего удивительного, – Бен ободряюще касается моего плеча. – Мы это исправим. Корабль приземляется на скрытую между деревьев круглую площадку. Мы сходим с трапа налегке, с парой небольших рюкзаков. Я вдыхаю насыщенный запах лиственного леса и еле различимый – реки. Где-то вдалеке шумит вода – должно быть, рядом водопад. Я моментально загораюсь желанием увидеть его. – Я был здесь всего однажды, – Бен берёт меня за руку и ведёт по выложенной гладкими плитами дорожке. – Это летний дом семьи Наберрие. Здесь моя бабушка вышла замуж за Энакина Скайуокера. Теперь это место… В общем, он наш, – слегка неуверенно заканчивает он. Меня вдруг как обухом по голове оглушает понимание того, что я, кажется, вышла замуж за принца. – Это… н-надо переварить. – Говорю же, я был здесь всего раз и почти ничего не помню, – Бен пожимает плечами. – У меня всегда всё было сложно – с домом, семьёй, родителями, предками. Так что будем переваривать вместе, – он улыбается и покрепче перехватывает мою ладонь. Дом, о котором он говорит, больше похож на небольшой дворец. Перед его входом обнаруживается смотровая площадка, за перилами которой – тот самый водопад. Я, как заворожённая, подхожу к краю и замираю. – Вот здесь они и стояли, – внезапно осознаю я. – Ты тоже чувствуешь, – Бен накрывает своей ладонью мою, лежащую на перилах. – Да, они были связаны здесь. – Ты за этим меня сюда привёз? – спрашиваю я, не открывая глаз. Перед внутренним взором стоят двое – красивая, гармоничная пара: девушка с нежными чертами лица, парень с падаванской косичкой и механической правой рукой. – Нет. Я открываю глаза от неожиданности. В улыбке Бена – пополам лукавства и смущения. – Я покажу. Нам нужно зайти в дом. Надеюсь, вход всё ещё настроен на меня... *** Ворота послушно раздвигаются, мы попадаем во внутренний двор, оттуда – в тихий, чуть запылённый холл. Бен медленно ведёт меня по коридорам резиденции Падме Амидалы, явно не помня дорогу – почти такой же чужой здесь, как я. – Кажется, нам нужен второй этаж, – бормочет он. Меня уже раздирает любопытство, когда мы добираемся до чуть большей, чем прочие, двери – и Бен распахивает её с триумфальным возгласом: – Нашёл! Сквозь огромные окна в комнату проникают последние солнечные лучи. Светлые стены, тёмный ковёр, деревянный пол, сухой воздух. А чуть левее от нас у противоположной стены… – Нормальная. Кровать, – припечатывает Бен. И меня разбирает смех. Я всё ещё хохочу, когда он подхватывает меня на руки и торжественно переносит через порог. – То есть ради этого мы только что прыгнули через половину галактики? – трясусь от смеха я, когда он укладывает меня на чуть пружинящий матрас, накрытый винного цвета полотном. – Это стоило того, чтобы прыгнуть через пол-галактики, – Бен становится на колени перед кроватью и стягивает с меня ботинки. – Как считаешь? – он шевелит пальцами, приоткрывая окна и впуская свежий вечерний воздух. Я забираюсь на кровать с ногами и оценивающе оглядываюсь. Места хватило бы на четверых. Резные столбики, гладкое покрывало, край белой простыни и холмики подушек. Не кровать – ложе. И перед ним – медленно раздевающийся Бен, не сводящий с меня глаз. Желание затапливает меня от сердца до кончиков пальцев, собирается между ног. Я сбрасываю плащ, не разрывая зрительный контакт. Прикусываю губу, спуская с плеч лямки майки, расстёгиваю бриджи, приподнимаясь на коленях. Куртка и рубаха Бена летят на пол. Я улыбаюсь и провожу языком по губам, вспоминая незабвенный «Диалог без рубашки». Бен коротко взрыкивает и нависает надо мной. – Нечестно, – он поддевает край майки и тянет вверх. – На тебе больше одежды. – Сейчас будет меньше, – я угрём выскальзываю из его рук – и из оставшихся тряпок заодно. – Видишь? Вот что значит место для манёвра, – Бен улыбается – и летит спиной на подушки: я пружиной врезаюсь в него и замираю. Бен хохочет. Счастливо, свободно. И с любовью смотрит на меня. *** POV Бен Она в моих руках. Бронзовая статуэтка на красно-белой постели, дерзкая, сильная. Моя. От этой мысли брюки становятся мучительно тесными, и я поспешно избавляюсь от них под её беспомощным от желания взглядом. Это всё, о чём я мог думать, пока гнал украденный «Сокол» через гиперпространство. Пока садился на Набу, говорил с Рей у водопада, шёл по смутно знакомому дому в поисках хозяйской спальни. Она, обнажённая, на варварски большой кровати – и у нас наконец-то есть время и место для чего угодно. Я придвигаюсь к ней, кладу ладонь на основание изящной шеи и не спеша провожу длинную влажную дорожку языком – от ключицы до мочки уха. Она дрожит, запрокинув голову, опускается на спину и чуть расставляет ноги. Я вдыхаю её тёрпкий запах – и продолжаю исполнять своё давнее желание распробовать её вкус. Дорожек от моего языка на её коже становится всё больше и больше. А потом я добираюсь туда, где жар и влага, и Рей остаётся только кричать и метаться подо мной, а спустя пару минут выгнуться радугой над простынями – и растечься по ним, томно выдохнув моё имя. – Я с тобой ещё не закончил, – зловеще шепчу я, скользя вверх по её расслабленному телу. Устрашающий эффект моих слов портит задушенный стон, который я издаю, касаясь её бедра ноющим от возбуждения членом. – Надеюсь на это, – Рей смотрит на меня во все глаза. – Но сперва отыграюсь, – она с силой толкает меня в плечо, ныряет вниз – и обволакивает мою плоть губами. Я до треска стискиваю покрывало в кулаках, чтобы не класть руки на русый затылок, не вбиваться, не прижимать… Всё, что я себе оставляю – это стонать, почти кричать, пока она истязает меня. Плотное кольцо губ, её язык на уздечке, жар её рта, небольшие ладони, скользящие по основанию… Всего этого вдруг становится слишком много, и я успеваю только выдавить: – Рей, с-стой… – и через секунду выплёскиваюсь, понимая, что она и не думала останавливаться. – Небо, где ты этому научилась? – спрашиваю я, едва отдышавшись. – Нигде, – довольно облизывается она. – Ну, почти. На Джакку всякий сброд водится. Пошляешься по рынку – и не про такое наслушаешься. А иногда и насмотришься, – морщится она: воспоминания явно не из приятных. – Это очень странно, что я хочу сказать спасибо любителям беспорядочного секса с Джакку? – задумываюсь я. Через секунду мы оба заливаемся смехом. Смех переходит в шутливую борьбу, в ходе которой на пол летит красное покрывало, а Рей оказывается на лопатках. Я замираю над ней – как в первую ночь. – Я люблю тебя, – шепчет Рей, опережая меня на этот раз. Я сказал бы «я знаю» – но я не мой отец. – У меня слов не хватит, чтобы сказать, как я тебя люблю, – говорю я. – Позволь, покажу. Наши губы сливаются. Тела сплетаются в одно – четырехрукое, двуглавое, совершенное. Я проникаю в неё, чувствуя каждый сантиметр пульсирующей, обнимающей мою плоть тесноты, а войдя полностью, на секунду останавливаюсь. – Пожалуйста, – выстанывает Рей. – Доверься мне, – шепчу я в ответ. И тянусь к её волосам, осторожно выпутывая из них резинки и шпильки дрожащими руками. Русые пряди рассыпаются по её плечам, ложатся на белоснежное одеяло. Я провожу руками по её бедрам, поднимаю чуть выше, и тонкие щиколотки скрещиваются под моими лопатками. Мне мало света звёзд из окна, я хочу видеть больше. Я включаю ночник лёгким движением Силы. И только тогда начинаю двигаться. Медленно. Выходя почти полностью и вонзаясь до мягкого, важного, непристойного шлепка. В дрожащем от Силы воздухе – взвесь из запахов пота, смазки и семени. Рей сияет в оранжевом свете, приоткрытые губы, полузакрытые глаза. Я поднимаю её руки к краю кровати и прижимаю ладони к деревянному бортику. Она чуть улыбается, кивает – и оставляет свои руки на месте. Я веду ладонями вниз, раскачиваясь внутри неё, глажу ключицы, обвожу подушечками пальцев округлости груди, выписываю большими пальцами круги по соскам, пока те не твердеют. С каждым толчком её стоны всё громче. Я едва не срываюсь. – С-садист, – шипит она. Но по-прежнему держится за край кровати. – Я же Тёмный, помнишь? – дразню я её. – И всегда получаешь то, что хочешь? – она улыбается, дрожит, в глазах – жажда и мольба. – Не совсем, – мотаю я головой и снова вхожу в неё, вырывая стон. – Но сейчас… да. О, да. Я отпускаю тормоза. Рей вскрикивает, царапает мою спину, пока я до боли толкаюсь в неё снова и снова, впиваясь пальцами в упругие бедра, а губами – в нежную шею. А потом она изворачивается, оказывается сверху и раскачивается, её тело ходит волнами, точёная спина рвётся из рук, волосы и грудь вздымаются и опадают, пока я не фиксирую её бедра мёртвой хваткой и не вхожу в неё с силой – ещё и ещё. Последние несколько яростных толчков – и Рей кричит, и бешено сжимается, и пульсирует изнутри, утягивая меня за собой, выжимая досуха, до восторженного вопля, до звёзд перед глазами. Она остаётся лежать на мне, не в силах подняться. Мои ладони лежат на её лопатке и пояснице. Счастье. – А стены здесь крепкие, – мычит Рей куда-то в мою ключицу. – Только краска посыпалась. Может, даже только на одной стене. – Замечательно, – улыбаюсь я. – Оттащим кровать подальше – останется только её чинить иногда. – Хорошая идея, – шепчет моя жена, засыпая. И правда, отличная идея. Как и то, что мы – здесь.