Первый выстрел всегда в воздух. Часть 2

      «О, боже, ребятки, что творится! Ваша покорная слуга в ужасе и растерянности! Поверить не могу, что все так обернулось! Да, можете пугаться, все очень страшно. Прошлой ночью произошел инцидент, способный подорвать отношения между золотой парой Ли Чжуён и Ким Сэюна. Да что уж там! Случившееся грязным пятном ложится на всю семью Ли! Представьте только: брат красотки Чжуён был арестован. Да, да! Его буквально выволокли из ночного клуба и увезли в полицейский участок, обвинив в употреблении наркотиков! Неужели это происходит на самом деле? Какой-то страшный сон. Как он мог?! Как эта благородная семья, жертвовавшая баснословные суммы на благотворительность, известная своим безупречным положением в обществе, могла воспитать такого монстра?! Что, если люди, которыми мы восхищались, на самом деле все это время скрывали под масками благородства свои черные души? Скажете, никто из родных не знал о происходящем? Но можно ли поверить в это? Бог мой, что же теперь будет? Не думаю, что свадьба Ли Чжуён и Ким Сэюна теперь возможна. Это скандал. Вся ситуация настолько омерзительна, что на месте К.С. я бы оборвала все контакты с сестрой преступника! Уже несколько часов я в шоке. Что вы думаете обо всем этом, мои хорошие?

Ваша ныне печальная Ю.М.»

      При первом прочтении этого «шедевра» Бёнквана затошнило. Затем его захлестнула эйфория. Потом он почувствовал укол совести и убрал телефон в карман. А стоило вспомнить, что помимо прочего он еще и садился за руль в нетрезвом виде, захотелось поколотить самого себя.       Надвинув кепку на глаза, он вошел в кофейню и сделал заказ. В помещении приятно пахло выпечкой, и царило особенное утреннее спокойствие. И как бы Бёнкван себя не корил, постепенно оно передалось и ему.       «Что сделано, то сделано. Ничего, теперь все будет иначе».       Остаток ночи Кван пытался уснуть, но так и не смог, ворочаясь на узком диване в репетиционном зале и стараясь не столкнуть младшего на пол. Вконец отлежав бока, он перелез через клавишника и попытался стереть с лица его художества. Поняв, что попытки тщетны, он оставил это занятие и много думал обо всем, что случилось в последнее время, пока не ощутил голод. Был еще ранний субботний час, но некоторые заведения уже открыли свои двери, чем он и не преминул воспользоваться. Макнэ спал блаженным сном и, похоже, даже не слышал, как он ушел. Было бы, конечно, куда комфортнее ночевать у Нама дома, если бы не его родители, которые должны были вернуться с ночной смены. Не очень-то хотелось оправдываться перед ними за свой внешний вид. Почему только парни не подумали об этом заранее?       Хорошо, что в машине все еще валялась сумка с черными вещами, иначе Бёнкван до следующей ночи не рискнул бы выйти дальше проулка, где притаилась студия. Но поскольку макияж так до конца и не отмылся, он старался не поднимать голову.       Заказ упаковали и отдали с пожеланиями хорошего дня. Кивнув и поблагодарив радушных хозяев, Кван вышел на улицу и сощурился от яркого солнца, отражающегося от припаркованных автомобилей. Из приоткрытых губ вырвалось облачко пара. День был идеальным для того, чтобы начать жизнь заново. Кван постарался запихнуть голос совести куда подальше и улыбнулся открывающимся перспективам.       Он был свободен. И Юн тоже. Быть может, он еще спал и сам не знал об этом, но в том, что помолвка будет разорвана, Кван не сомневался. Это не могло не вселять надежду.       Вернувшись в студию, Бёнкван замер на пороге, а затем, набрав в легкие побольше воздуха, закричал: — Подъем! Настал новый день, кофе стынет, дела ждут!       Нам подскочил, озираясь по сторонам заплывшими глазами. Он был похож на взъерошенного цыпленка. Поняв, наконец, откуда донесся крик, он сердито уставился на Квана и отправил его по известным координатам. — Не злись, Нам, — смеялся Бёнкван. — Я принес еду. — Сколько времени? — прохрипел макнэ. — Половина девятого. — Ты издеваешься?! Какого лешего?! — Не хмурься. Иначе передумаю радовать тебя хорошей новостью. — Какой еще новостью? — недоверчиво отозвался младший. — Сначала иди умойся, потом расскажу.       Нам, ворча, скрылся в уборной, а Кван вытащил из пакета воздушные круассаны и извлек из подставки стаканчики с кофе. Еще ни разу ему не приходилось завтракать в самом любимом месте Сеула. Ужинать — да, но не завтракать. Это было новое ощущение, и оно ему очень нравилось. — Что за новость? — буркнул Нам, плюхаясь за стол. — Помнишь, ты говорил, что хочешь съехать от родителей и жить с каким-нибудь отмороженным музыкантом? — Бёнкван говорил, и сердце его ликовало. — Ну?       Кван молчал, глядя на младшего с широкой улыбкой. — Ну?! — еще нетерпеливее повторил тот. — Нам, какой же ты тугой! — вздохнул Кван. — Я буду твоим соседом. — Чего? — макнэ моргал, не осознавая, видимо, до конца того, что услышал. — Да не тупи ты, ради Бога! Я согласен снимать с тобой квартиру! Уже даже присмотрел одну. Как тебе? — Кван протянул другу мобильник с изображением светлой комнаты. — Ты…ты серьезно сейчас? — кажется, до Нама начинало доходить, и глаза его расширились от удивления. — Абсолютно. — Но, Бикей, залог за нее нереальный! Может, посмотрим что-то подешевле? — Нет, я хочу эту, — Кван скрестил руки на груди. — Деньги у меня есть. — Откуда?! — Скажем так, оттуда, откуда и машина. Правда, с ней мне придется расстаться. — Ничего не понимаю, — Нам откинулся на спинку стула. — Я думал, ты работаешь в небольшой фирме простым менеджером.       Кван усмехнулся. — Не заморачивайся. Главное, что мы можем себе это позволить. Если, конечно, ты хочешь.       Нам некоторое время сидел, осмысливая информацию. С каждой минутой лицо его прояснялось все больше и, наконец, радостно улыбнувшись, он выдал: — Бикей, я тебя обожаю!       Кван снова рассмеялся. — Давай есть. А потом свяжемся с риелтором. Если, конечно, он работает в субботу. — Они всегда работают, мне кажется. Блин, надо столько вещей собрать! Поможешь перетащить? — с набитым ртом вопрошал макнэ, а Кван чувствовал, что это один из тех моментов, которые можно назвать счастливыми.       Вся первая половина дня превратилась в череду разъездов, согласований, подписей и бесконечных намовских «охренеть». С родителями парень объяснялся недолго, и оперативно загрузив в машину свои немногочисленные вещи, объявил, что больше не вернется в осточертевшую дыру. Кван оставил его наводить прядок в их новом жилище и отправился за своими вещами.       Дома было чисто, тихо и неуютно. Даже заходить не хотелось. Застыв на пороге, Бёнкван понял, что кроме гитар и некоторых документов совершенно ничего не хочет забирать. Дорогая фарфоровая посуда, брендовая одежда, домашняя техника являлись атрибутами псевдо-счастливой жизни и теперь были ему не нужны. Достав с полки большой чемодан, сопровождавший его раньше в заграничных поездках, Кван быстро покидал туда одежду, в которой обычно бывал на репетициях, запихнул несколько папок, включая досье Сэюна, ноутбук, без которого никак было не обойтись, и вытащил багаж в коридор. Гитары и фотоаппарат вскоре присоединились к нему. Не так уж много по-настоящему нужных вещей за двадцать пять лет жизни.       В пылу сборов Кван не глядя кинул куда-то мобильник, поэтому, когда тот вдруг зажужжал, не сразу получилось его найти. Звонок оборвался, затем повторился вновь. Обнаружив, наконец, телефон, Кван увидел, что звонит брат. — Алло? — Привет. Не отвлекаю? — из-за голоса Хуна воодушевление от переезда как-то сразу поутихло. — Нет, нисколько. — Мама звонила. — О-о-о, — неопределенно протянул Бёнкван. Он не знал, как относиться к этой информации, но радоваться уж точно не полагалось. — Спрашивала, знал ли я о твоих наклонностях.       Кван вспыхнул.       «Наклонностях!» — Я ведь сказал, что ты не в курсе. — Прости, ей я не смог соврать. Не бойся, больше я ничего не рассказал и не собираюсь. Я обещал хранить твои секреты, и значит, сделаю это. Ох, Квани, она так плакала… — Зачем ты говоришь мне это? — Кван чувствовал возрастающую злость и обиду. — Позвони ей, пожалуйста. Успокой. — Как? Пообещать, что начну встречаться с девочками? Хун, ты знаешь, что это так не работает! — Я не о том тебя прошу. Просто скажи ей, что любишь ее и жалеешь, что не был с ней откровенен. Она корит себя, думает, что делала что-то неправильно, раз ты ничего ей не рассказывал. Ее это очень терзает.       Злость отступила, на смену ей пришла жалость. — Хорошо, я подумаю над этим, — вздохнул Кван, понимая, что начать все заново не так просто, как ему бы хотелось. — Где ты сейчас? — У себя. Собираю вещи. — Ты уезжаешь?! — Нашел новое жилье. Буду жить с другом, как многие простые люди. — Ты действительно хочешь этого?       «Нет, черт возьми! Я хочу, чтобы этот мир провалился в бездну! Хочу, чтобы Сэюн был рядом! Хочу, чтобы он вновь улыбался мне и шутил про дурацкий велик. Хочу целоваться с ним долгими вечерами и просыпаться в одной постели. Хочу не бояться своих чувств, и того, что скажут о них другие. Просто быть счастливым, вот чего я хочу!» — Да, это именно то, о чем я мечтал. Буду заниматься музыкой, играть в приставку и проводить время с друзьями. — Хорошо. Не забывай только обо мне, ладно? — Донхун вздохнул так тяжело, будто отправлял его на войну. — И позвони маме. — Ладно, не переживай, — Кван нажал отбой и опустился на пол рядом с чемоданом.       «Когда уже все наладится?»       К вечеру, когда все мало-мальски было улажено, новая квартира заставлена коробками, а на постели кое-как натянуты простыни, Бёнкван отправился за пивом и чем-нибудь вкусным. Так, по крайней мере, было сказано Наму.       Он сидел в машине, перечитывая информацию, которая дожидалась его еще со вчерашнего дня. «Новенький» оказался стажером по имени Кан Ючан. Пареньку только недавно стукнуло двадцать три, но родственные связи позволили ему — еще студенту — перемахнуть через сотню ступеней карьерной лестницы и оказаться рядом с вице-президентом. Да, пока лишь стажером, но и этого многие добивались долгие годы, тогда как Ючану понадобилось всего три месяца.       Кван смотрел на его фотографию и не понимал, что чувствует — обыкновенную неприязнь или ревность. Перед ним было полное досье Кана вплоть до группы крови и наследственных заболеваний. Но что было с этим делать? Одна мысль промелькнула, но тут же исчезла, испугав степенью своей ненормальности.       «Я не настолько псих, » — отмахнулся от нее Бёнкван.       Весь вечер, и когда покупал всякую мелочь в дом, и когда перетаскивал в квартиру вещи, поддакивая восхищенным воплям Нама, он мучился от нежелания звонить матери и потребности увидеть Сэюна. Вот и сейчас, кинув телефон на пассажирское кресло, он вцепился в руль, не зная как поступить. Макнэ ждал его дома, мама страдала, ожидая его звонка, а душа рвалась к Юну, заглушая голос разума.       В конце концов, Кван сдался.       Что такого в том, чтобы мельком взглянуть на дорогого человека? Он быстро. Туда и обратно.       Он не доехал до дома Сэюна буквально двести метров. Не потому что передумал или испугался, что тот заметит его авто, нет. Дорогу перекрывали машины с эмблемами известных телеканалов и толпа людей с камерами и микрофонами в руках.       В груди заскребли кошки.       С портала Ю.М. громкая новость исчезла еще к обеду, Кван проверял. Но, видимо, ее уже успели подхватить другие, в том числе авторитетные, информационные агентства. Оставалось только гадать, что в этот час творится у дома семейства Ли, если даже Сэюна окружили со всех сторон. И это он — Бёнкван — был виноват в этом хаосе.       Он дрожал, рассматривая взволнованных репортеров. Они так гнались за сенсацией, что готовы были, похоже, брать дом приступом или сидеть у ворот всю ночь. Время уже приближалось к одиннадцати вечера.       «Господи, Юн, прости. Я не думал, что все так обернется».       В голове вспыхнула внезапная мысль. Кван схватил телефон, быстро нашел нужный сайт и почувствовал себя редкостной сволочью. Акции компании Юна резко упали в цене. Кван сжал кулаки и ударился затылком о подголовник. Кажется, в этот раз он перестарался. Если Сэюн каким-нибудь образом узнает, кто виновник шумихи, все будет кончено.       «Нет, он не узнает. Невозможно».       Это было слабым утешением, но лучшего Кван придумать не мог. С глубоким чувством вины на сердце он развернул автомобиль и поехал прочь. Нам уже, наверное, обзванивал морги в поисках пропавшего соседа.       Бёнкван схватил с полок какие-то снеки, даже не разглядев названия, и вывалил кучу ярких упаковок на кассе. Ему назвали сумму, но он не слышал, просто приложил карточку и сгреб все в пакет. Выйдя из магазина, он не сразу сообразил, что делать дальше и как истукан стоял у входа с полминуты.       Хотелось плакать. Или напиться. Как вчера или даже хуже. Да, намного хуже. Так, чтобы ничего не помнить. Но он хотел начать другую жизнь, а значит, не следовало перетаскивать в нее грехи прошлой. Только один. Он не смог бы не видеть Сэюна. Да и грех ли — наблюдать издалека? На самом деле начало вышло скомканным и совсем не таким радостным, как мечталось.       «Потому что никто не начинает с субботы. В понедельник начну».       И все-таки нужно было взять себя в руки. Он ведь не хотел, чтобы Нам сбежал от него, решив, что лучше ютиться с родителями и разведенной сестрой, чем с таким психопатом.       Дойдя до машины, Кван осознал, что забыл главное. Вернувшись в магазин, он купил пиво и наконец-то направился домой.       Нам встретил его на пороге с крайне возмущенным видом. — Ты в Тэгу ездил что ли? Чего так долго? — Дело по дороге появилось. Нечего на меня так смотреть! Мы первый вечер живем вместе, а ты уже как ворчливая женушка. — Иди ты! — Нам высунул язык и состроил смешную гримасу. — Давай сюда, — он взял у Квана пакеты и скрылся в кухне.       Кван остался на пороге, разглядывая ту часть квартиры, которую было видно с этой точки. Они еще даже не разобрали вещи, а уют уже поселился под крышей, свернувшись пушистым котом. Так и должно было быть. Кван всегда представлял, как приходя домой будет забывать о тревогах, и здесь, похоже, было то самое место. Это был его дом. Когда-нибудь Нам встанет на ноги и сможет жить отдельно, а здесь появится другой, дорогой сердцу человек.       «Поскорее бы». — Объясни мне, пожалуйста, — послышался крик макнэ, — нафига нам мармеладные червяки?       Бёнкван замер на секунду и вдруг повалился на пол, залившись истерическим смехом. Нам появился в коридоре, непонимающе глядя на припадок друга. — Ты чего? Аллё! Бикей, мне в дурку звонить или что? Не, в принципе, ты залог внес, так что можешь прокатиться… — Я в пор…в порядке! — задыхался Кван. Из уголков глаз текли слезы. Он чувствовал, как освобождается от тревог и волнений, засевших внутри. Все обязательно должно было разрешиться и уладиться. — Помо…ги, — протянул он младшему руку.       Макнэ помог Бёнквану подняться и снять куртку, что-то тихонько бурча себе под нос. Вместе они прошли в кухню, где, как оказалось, Нам уже успел неплохо прибраться и даже перемыть новую посуду.       Пиво с приятным шипением полилось в кружки, зашуршали упаковки, раздался запах специй.       Клавишник хрустел чипсами, показывая в телефоне какое-то видео, и заливисто смеялся. Теперь, когда он расслабился и перестал ворчать, он стал еще больше походить на ребенка. Бёнкван смотрел на него и улыбался в ответ, хотя мысли блуждали где-то далеко. Ему было хорошо, намного лучше, чем в прежних одиноких апартаментах. Пить пиво с кем-то было куда приятнее, чем дорогое вино — в одиночестве. Но это он отметил вскользь, глубоко задумавшись совсем о другом. — Нам, скажи, — начал он вдруг, прокрутив одну и ту же мысль в мозгу раз сто и убедившись, что действительно хочет ее произнести, — как думаешь, есть ли такие программы, которые если вшиваешь их в телефон…. Нет, не так. Есть ли телефон…. Тьфу! Короче! Возможно ли технически установить на телефон такую программу, чтобы на другом телефоне отображались все переписки с него? — Понятия не имею. Я скейты продаю, откуда бы мне такое знать? — Мало ли, может, друзья чем-нибудь таким занимаются… — Не, ну у меня есть ребята, которые телефоны чинят, и сисадмины есть, но не думаю, что они делают такое. Если это и возможно, то вряд ли законно. — Да? Ну, ладно. — За кем это ты решил шпионить? — сощурился макнэ. — Я? — Кван отвел взгляд. — Ни за кем. Просто видел в кино, и стало интересно. — А-а-а, понятно, — похоже, ответ удовлетворил Нама, потому что он тут же переключился на прежний разговор.       Спустя пару часов и несколько бутылок пива Нам начал понемногу замолкать, и Кван понял, что он засыпает. И хотя младший упорствовал в желании продолжить веселье, спать все-таки отправился, оправдываясь тем, что просто устал и в другой ситуации мог бы выпить значительно больше вокалиста.       Кван, пересилив себя, вымыл кружки и рассортировал мусор, затем принял душ и юркнул под одеяло. Простынь была прохладной и очень приятной. Новая кровать оказалась ỳже прежней, и чтобы удобно улечься понадобилось некоторое время. Белый потолок превратился в полотно для художеств воображения. Правда, рисовались все время только портреты одного и того же человека. Со вздохом закрыв глаза, Кван попытался расслабиться.       Но что-то упорно не давало уснуть. Промучившись с полчаса, Бёнкван взял в руки телефон и быстро набрал сообщение. Мам, прости, что расстроил тебя. Мне, правда, жаль, что все так вышло. Пожалуйста, не плачь из-за меня, ладно? — Затяжная бессонница — это не шутки, — Юхён не оценила его юмор, сурово сдвинув брови.       Бёнкван и сам это понимал. У него и раньше были проблемы со сном, а в последние две недели он совсем перестал спать. Сначала он решил, что дело в новом месте. Он обожал свою квартирку, и потому это его изрядно расстроило. Но ночевка в студии показала тот же результат. Иногда в течение дня организм как будто «отключался» минут на пятнадцать, но со стороны это выглядело, будто Кван просто сидит, тупо уставившись в одну точку. Это первым заметил Нам и здорово обеспокоился.       Затем переживать начал и Донхун, бок о бок с которым Кван трудился в больнице уже несколько дней. Как оказалось, заниматься одним только творчеством было довольно непросто, к тому же, такая работа позволяла немного заглушить чувство вины.       Когда Хун заметил, что брат стал походить на тень, то настоял, чтобы Кван прошел обследование. Обладатель осунувшегося лица и синяков под глазами сначала отнекивался, но старший потащил его к врачу силком. И вот после ЭКГ, УЗИ, тестов на гормоны и прочих больничных приключений, Кван оказался в кабинете невролога.       Донхун, имеющий некоторые привилегии в больнице, а в этом кабинете особенно, находился рядом. Бёнкван заметил, что уши его слегка покраснели. Как бы Хун не беспокоился о брате, он не мог отвести влюбленного взгляда от девушки. Это до жути умиляло. А еще позволяло не вслушиваться в слова Юхён, каждое из которых ловил старший.       Пока Донхун согласно кивал, вздыхал и уточнял что-то, Кван поглядывал на часы. Пребывание в кабинете врача с каждой минутой уменьшало его шансы пересечься с нужным человеком. Он должен был торопиться. В голове сложилась вся схема действий, требовавшая максимальной точности. Ему даже пришлось купить дорогой костюм и новые туфли для сегодняшнего дня, потому что нужно было выглядеть представительно. Можно было, конечно, взять вещи в старой квартире, но Кван принципиально не желал туда возвращаться.       Глупо, ну и пусть.       Наконец, заветный рецепт был выписан и, распрощавшись с доктором, парни направились в кабинет Хуна. — Я надеюсь, ты все понял? — серьезно спросил старший. — Прошу, не пренебрегай советами Юхён, она замечательный специалист и в силах тебе помочь. Но только если ты сам заинтересован в этом. Может, ты, конечно, решил извести себя, но мучаешь и меня, учти. — Хун, все нормально. Я пропью курс лекарств и буду радовать тебя своей одухотворенной физиономией. — Мне не нравится твое отношение к собственному здоровью. Так нельзя. — Хуни, ну, правда! — Бёнкван молитвенно сложил ладони. — Не читай мне нотации, от них только хуже. — Я просто беспокоюсь. — Понимаю, но все будет хорошо. Твой красивый доктор поставит меня на ноги.       Лицо Донхуна залилось краской. — Ты так по ней сохнешь, — широко улыбаясь, Кван ткнул брата в бок, отчего тот подскочил на месте. — На работе мы просто коллеги, не начинай, — пробубнил Хун. — Да брось, Хуни! У тебя на лице написано, что ты дышать без нее не можешь! Сколько еще ты будешь тянуть с предложением? — Не знаю. Я… Мне страшно немного, — признался старший. — Боишься, что откажет? Не уверен в ее чувствах? — Не в этом дело. Просто…. Забудь. Давай потом поговорим об этом?       Кван покачал головой. — Хуни, доктор сказала мне не волноваться, но ты заставляешь меня это делать. — Ты нечестно играешь! — Квану в бок прилетел ответный тычок. — Говори! — упрямо насупился Кван.       Они подошли к кабинету, и Донхун открыл дверь, впуская младшего внутрь. Зайдя следом, он остановился на пороге и опустил голову. — Я просто хочу, чтобы в семье настал мир. Чтобы все были здоровы и счастливы. Тогда мне будет проще, — тихо произнес он.       Бёнквана охватил озноб. — Хуни, прости. Я не думал…. Черт, да я вообще ни о чем не думал! — Кван заломил руки, отворачиваясь к окну. — Творю хрен знает что в угоду дурацким желаниям. Прости. От меня вечно одни проблемы!       Донхун подошел к брату и обнял его со спины, устроив голову на чужом плече. — Нет, Квани, не надо. Просто мы все разные. У каждого свои представления о счастье. Продумать все и сделать так, чтобы каждый был доволен, невозможно. Любое действие несет в себе как что-то хорошее, так и не очень. Для меня светлое будущее — то, где родители уважают выбор жизненного пути каждого из нас, где я — муж Юхён и отец прекрасных детей, где ты занимаешься тем, что нравится, и взаимно любим. Но сразу же возникает противоречие между первым и третьим пунктами. Было бы идеально, найдись решение этого конфликта. Но если нет, то что? Да, моя картина мира не будет идеальной, но если ты будешь счастлив за ее пределами, то и меня это будет радовать.       «Мой ангел». — Я попробую поговорить с родителями, обещаю, — прошептал Бёнкван. — Мне просто нужно немного времени. Как, думаю, и им. — Да, ты прав. Вам всем нужно привести мысли в порядок и попытаться принять позицию друг друга. Пусть не понять, но принять. — Я постараюсь. Только не переживай за меня слишком, ладно? — Кван мягко высвободился из объятий и направился к дивану, где валялась куртка. — Если будешь грустить, я так и буду плохо спать. И начну часто ходить на приемы к Юхён. Уведу твою красавицу. — Почитай статистику о братоубийствах и не шути так больше, — усмехнулся Донхун. — Хорошо, доктор Ким, впредь я буду осторожен, — Кван подмигнул брату. — Я ужасно опаздываю, извини. — Снова будешь следить за ним? — Хун бросил сочувственный взгляд.       Бёнкван стушевался. — Нет. Не совсем. Я…думаю бросить эту затею. А то реально кукушка съедет. Все, я побежал. — Что ж, удачи, — старший махнул на прощание рукой, но Кван этого уже не видел.       Кван бегом спустился по лестнице, проигнорировав слишком медленно едущий лифт, прыгнул в свой простенький автомобиль и дал по газам. Он ужасно, ужасно опаздывал. Но ни секунды не жалел о разговоре с братом. Хун понимал и поддерживал его, он даже не пытался отговорить его от слежки за Юном, не тащил к психиатру, хотя, наверное, следовало. В его глазах Кван видел не осуждение, а лишь грусть.       Когда-нибудь необходимость в этом сумасшествии пропадет, и Кван станет нормальным человеком. Тогда этот взгляд изменится. Они все будут счастливы. Обязательно.       Ему повезло. Видимо, Сэюна что-то задержало, потому что, когда Кван подъехал к его офису, тот только-только выходил. Шумиха, связанная с Чжуён, немного утихла, и репортеров, поджидающих его, стало намного меньше. Завидев Юна, они ринулись было к нему, но на их пути возникла утонченная фигура помощника Пака. Джунхи одарил черно-серую массу таким взглядом, что на пару мгновений люди замерли в нерешительности. Вице-президенту этого вполне хватило, чтобы успеть сесть в машину.       Бёнкван проводил удаляющийся автомобиль взглядом и в ожидании своего «объекта» потянулся к висящему позади костюму. Переодеваться в машине было крайне неудобно, но выбора не оставалось. Был вариант сделать это в торговом центре напротив ресторанчика, к которому предстояло поехать, но Кван опасался, что это займет слишком много времени. Он итак чуть все не проморгал.       Кван как раз завязывал галстук, когда появился тот, кого он ждал.       Стажер Кан вышел из стеклянных дверей и оглянулся в поисках такси. Выглядел парень уставшим и расстроенным. Он вытянул руку, и рядом сразу остановился желтый автомобиль.       Бёнкван последовал за ним. Он знал дорогу как свои пять пальцев, но упускать машину из вида было страшно. Сердце подпрыгивало, стоило только вспомнить, что именно он задумал. Еще недавно он отгонял от себя эту бредовую идею, и вот принялся за ее исполнение. Наверное, клетки мозга отмерли в немалом количестве.       Остановившись недалеко от ресторана, в котором скрылся Ючан, Кван быстро купил американо в ближайшей кофейне и притаился за углом. Ожидание угнетало. Нервы были натянуты до предела, и чтобы не упасть в обморок от накатившего головокружения, Кван начал раскачиваться с пятки на носок. Он чувствовал слабость в коленях и желание сбежать, но приказывал себе быть сильным.       «Все пройдет как по маслу, успокойся».       Наконец, стажер Кан показался на улице. В груди Бёнквана что-то лопнуло. Ючан — тоже со стаканчиком кофе в руках — направился в его сторону, неотрывно глядя в телефон.       «Отлично».       Кван вынырнул из-за угла как раз в тот момент, когда парень собирался повернуть. Они столкнулись. Каким-то чудом Ючан удержал телефон, а вот кофе его полетел на землю. Тогда как кофе Квана — на стажера. По белой рубашке расползлось коричневое пятно. — Твою ж… — Ючан не договорил, но его лицо красноречиво говорило за него. — О, Боже! Простите! Что же я натворил! Простите! — взволнованно затараторил Бёнкван. Волнение это было абсолютно искренним. — Я так виноват! И куда я только смотрел?! — он выхватил из кармана платок и принялся тереть испачканную рубашку. — Простите! — Да нет, ничего. Не надо, — Ючан попытался отстраниться. — Я сам виноват. — Поверить не могу…. Ну что за болван! Это не день, а сумасшествие какое-то! — Да уж точно, — согласился стажер. Он отступил на шаг, и остановился в растерянности. — Позвольте мне оплатить вашу химчистку, — тон Бёнквана не терпел возражений. — И вот, — он стянул с себя пиджак и подал его парню. — Не идти же вам по улице в таком виде. Возьмите, иначе я себя не прощу. — Спасибо, — голос Ючана звучал неуверенно, но он принял пиджак и тут же его надел. — Еще раз простите, — продолжал раскланиваться Кван. — Голова кругом идет. Ничего вокруг не замечаю. Биржевые сводки сведут меня с ума. Перед глазами одни цифры! Еще и начальник сволочь… — О, у вас тоже? — негромко произнес стажер Кан. — Понимаю. — Эти кровопийцы нас вообще за людей не считают, похоже! А кто они есть? Чем мы хуже? — Кван все больше распалялся, входя в роль. — Согласен! — Ючан оживился и закивал в ответ. — Мы так-то тоже не просто с улицы пришли. — Именно! — Воскликнул Кван и замолк. Он сделал вид, что обдумывает что-то, а затем выдал: — Может, пропустим по стаканчику? Тут недалеко есть отличный бар.       Ючан открыл рот, собираясь что-то сказать, затем закрыл, чтобы снова открыть. В этот момент он был похож на рыбу. — Почему бы и нет? — наконец пожал он плечами. — Но только по одному.       Кван не сомневался. Он хорошо изучил привычки Кана, чтобы быть уверенным в положительном ответе.       Стажер Кан в отличие от своего начальника был просто бездонной бочкой. Пришлось влить в него ни одну бутылку какой-то дряни, прежде чем язык его начал заплетаться. — Мне вот оно надо вообще? — возмущался стажер, все ниже склоняясь к столу, не в состоянии удерживать голову в нормальном положении. — Каждый день выслушиваю указания этого придурка, и все ему не так. Что бы я ни сделал. Я так-то студент еще, я не родился с этими умениями! Нет бы объяснить, показать все как следует. Но, конечно, проще же сказать, что я «нерасторопный», что «с таким отношением к работе» долго не протяну. Да пошел он! Я еще ни одного Пака в своей жизни не встречал, чтобы был нормальным человеком! Все они мерзкие какие-то. А этот — особенно. — Да, кошмар, согласен, — Бёнкван старался сохранять на лице максимально сочувственное выражение, но представляя мечущего молнии Джунхи, еле удерживался от смеха. — Это мама все. Тебе, говорит, надо набираться опыта, пока есть возможность. Потом могут и кого-нибудь другого к Киму подтянуть, желающих много. Только мое мнение спросить забыла! Я уже не помню, когда в последний раз встречался с друзьями. Так все надоело! Сплошные бумажки! Мне и в универе писанины хватает, а еще тут. Хорошо хоть платят нормально. Накоплю, найму киллера, чтобы Пака подстрелил.       «Когда ж ты отрубишься уже, гаденыш?» — Ох, Джейсон, если бы не ты, как думаешь, что бы я сейчас делал? Спал? В приставку играл или типа того? Ха! Я бы опять переписывал какую-нибудь хрень. А теперь не буду. Вот пусть что хотят со мной делают! Я тоже человек, мне нужен отдых! — А если тебя уволят? Как на киллера накопишь тогда?       Ючан задумался, слегка покачиваясь из стороны в сторону. — Ты прав. Мне надо держаться. Нельзя, чтобы уволили. Киллер, да. Надо… — он уронил голову на ладони. — Джейсон, ты такой хороший!       Бёнкван закатил глаза, не опасаясь, что стажер это заметит.       «Начало-о-ось».       Но оказалось, что закончилось. Парень засопел.       «Наконец-то!»       Расплатившись, Кван вызвал такси и погрузил Ючана на заднее сидение, приплатив водителю за доставку до самых дверей. Существовала, правда, вероятность, что водитель выкинет Кана на улице, но это уже не особенно волновало. Бёнкван ведь сделал все возможное, и совесть его было чиста.       Почти что.       Глядя вслед машине, увозящей бессознательное тело, Кван вертел в руках чужой телефон.       Он быстро вернулся к своему автомобилю и завел двигатель. Петляя среди узких темных переулков, он старался не пропустить нужный поворот. Его информатор — поистине золотой человек — полторы недели назад дал ему наводку на одного небезызвестного в определенных кругах мастера. Их первая встреча прошла в полутемном подвале, заваленном проводами, и мелкими деталями, назначение которых Кван даже не пытался угадать. Он обрисовал задачу, не особо надеясь на то, что она осуществима, и очень удивился, когда узнал, что это дело максимум двадцати минут. Это было неправильно. Ужасно. Противозаконно. Это было именно тем, в чем нуждался Кван.       Наконец, он заметил неясный ориентир и остановился. Непосвященные люди вряд ли обращали на этот знак внимание, но для Бенквана он сиял в ночи ярче любой неоновой вывески. Широкими уверенными шагами он направился к нужному подвалу и спустился по заплесневелым ступеням. Его встретил знакомый затхлый воздух с запахом табака. — Я уже собирался уходить, — прохрипел пожилой мужчина, увидев его. — Решил, что вы передумали. — Простите, меня задержали…обстоятельства, — Кван вежливо поклонился мастеру. Встреться они на улице, Кван никогда бы не подумал, что этот обаятельный седовласый человек может заниматься подобными вещами. — Принесли? — осведомился тот. — Да, вот, возьмите, — он протянул два телефона. Один — принадлежащий Ючану, второй — абсолютно новый.       Мастер повертел оба аппарата в руках. — Сколько у меня времени? — внутренне Кван умолял небеса, чтобы те ниспослали ему удачу. — Пятнадцать минут, — ответил старик и шевельнул компьютерную мышь. Монитор перед ним засветился. — Мне подождать здесь или в машине? — было ужасно неуютно и немного страшно. — Как хотите, — пожали в ответ плечами.       Кван вышел на свежий воздух и поднял глаза. В небе тускло поблескивали звезды. В душе ютились противоречивые чувства, но парень предпочел прислушаться к тем, что уверяли в правильности его поступка. Сразу стало легче. Он четко представил лицо Сэюна, и внутри разлилась нежность.       Достав из бардачка потрепанный блокнот и ручку, Бёнкван записал:       Я верну, я построю и сделаю краше.       То, что было — в осколках, и пусть остается.       Инкрустирую ими я новую чашу,       Из той чаши пускай каждый счастья напьется.       Я прошу, лишь доверься, сбежим от запретов.       Только нам изменить ход событий подвластно.       Никаких не останется больше секретов.       Я и ты. Настоящие. Это прекрасно.       Его окликнул хриплый голос.       Поспешно бросив все на сиденье, Кван поспешил вернуться в помещение, семеня за хозяином. Тот деловито указал на оба телефона, разъяснил принцип работы и содрал нехилую сумму наличными. Квану было не жаль этих денег.       Оказавшись на широких, ярко освещенных улицах Сеула, он набрал с телефона Ючана свой номер. Пошли гудки. Никто не ответил. Он предпринял вторую попытку. Все повторилось вновь. На третий раз трубку взяли почти сразу. — Алло? — раздалось недоуменно. — Ючан! Слава Богу! Все в порядке? Ты дома? — Д-да… — Это Джейсон. Ты по ошибке схватил мой телефон. А у меня остался твой. — А-а-а. То-то я думаю… — Ты, наверное, спал. Я тебя разбудил, да? — Да. — Прости. Но мне очень нужен мой телефон, сам понимаешь. Назови адрес, я сейчас подъеду.       Стажер не с первого раза смог произнести название улицы, но Бёнкван итак отлично знал, куда ехать и был уже рядом. Для приличия простояв за углом соседнего дома около десяти минут, он подъехал к нужным воротам. Ючан, пошатываясь, сам вышел к нему навстречу, кутаясь в халат. — Ты чего в таком виде? Простудишься ведь! — это было бы очень некстати для дальнейших планов Квана. — Нормально, у меня иммунитет хороший, — отмахнулся парень.       Они обменялись телефонами, и Кван сердечно пожелал Ючану спокойной ночи. По пути домой он заскочил в круглосуточную аптеку за лекарствами, прописанными Юхён. Бессонница начинала его доставать, как бы он по этому поводу ни шутил.       Ранним утром вибрация телефона вырвала его из полусна. Он прочитал входящее сообщение и понял, что оно адресовано не ему. Это было поручение Пак Джунхи для Ючана.       Программа работала исправно.