Снова, как в тот незабываемый первый вечер, проведённый Мередитом у разбойников, на поляне упоительно пахло жареным мясом, журчал ручей, на опушке леса пела птица, у костра пел пьяный Брай, веселилась и хозяйничала здоровая красивая Майра, а главное — снова сияли глаза Дэна, дурманяще смотрящие на Мередита. Жареный поросёнок был вкусен и сочен, хлеб свеж и ароматен, вина на свадебном столе хватало с избытком — парни выменяли бочонок вина и поросёнка на шёлковое платье и шляпку Пола. Но самое удивительное, что на празднике звучала музыка! Оказалось, Рыжий Рэй раздобыл где-то флейту, на которой умел играть вполне сносно, а Майра аккомпанировала ему на бубне, заполученным тем же неведомым путём — скорее всего, путём обычной кражи. Пусть дуэт самобытных инструментов издавал мелодии не самые стройные и местами больно режущие тонкий музыкальный слух Мередита, но свою функцию музыка выполняла отменно, создавая истинно праздничное настроение.
Казалось, азарт, будоражащий разбойников с утра и достигший пика своей остроты в полдень, должен был к вечеру схлынуть, но не тут-то было! Кровь бурлила от воспоминаний об успешно проведённом деле — авантюрном, невиданно дерзком церковном венчании, совмещённом с местью викарию. Ребята, опьянённые собственной смелостью и вином, начатым питься задолго до готовности поросёнка, радостно поддались заразительному ритму музыки и закружились вокруг костра в весёлом танце. Майра с бубном, в развевающейся юбке, с распущенными волосами походила на цыганку; Рэй с флейтой напоминал нерадивого выпивоху-пастушка, выкидывающего коленца; Брай отплясывал разухабистый танец пьяного матроса, кем по сути и являлся; высокий худой Харви танцевал, словно церковный староста, перепивший сидра на осенней ярмарке; пьяненький Пол не плясал, он вальсировал с нежной улыбкой на ярких губах — видимо, витая в воспоминаниях о своём красивом платье, обмененном на еду и выпивку.
Дэн, менее пьяный из всех, не сводил счастливых глаз со смеющегося Мередита, босого, одетого лишь в штаны и рубашку, кривляющегося в отнюдь не салонном танце и вскидывающего свои длинные ноги чуть ли не выше лохматой головы. За месяц, проведённый в компании разбойников, его кудри отросли, скрыв под собою уши и лоб. В сгущающихся сумерках при свете костра тонкое золотое кольцо на его безымянном пальце блестело ярче, чем при свете дня, и странным образом возбуждало Дэна. «Ты мой. Окольцованный, давший клятву, непокорный, любимый…» Дэн ждал момента, когда бурное веселье чуть утихнет, чтобы подарить Мередиту свадебный подарок.
Наконец долгожданный момент наступил, развязные пляски закончились, продолжились возлияния. Дэн, ненадолго отлучившийся к своему багажу за подарком, по возвращении к костру обнаружил, что в их компании отсутствует собственно сам Мередит. Оказалось, Пола тоже нет. Призывные крики, обращённые в тёмный лес, не получили отклика, Дэн встревожился, Брай рассмеялся и сострил:
— Невеста, наслышанная об огромном естестве жениха, испугалась предстоящей брачной ночи и сбежала с подружкой! Говорят, женщины тоже бывают склонны к любви друг с другом!
Рэй загоготал с полным ртом еды.
— Какую чушь ты мелешь! Как женщины могут ебаться без мужчин? У них же нет членов!
Брай хитро подмигнул своему юному другу.
— Я слышал, что они ласкают щелки друг друга пальцами и языками.
Рэй поперхнулся, выплюнул разжёванный кусок хлеба и хотел было разразиться насмешливой тирадой об омерзительности фантазий пьяного Брая, как вдруг из леса, из темноты вышла лошадь с белым, как привидение, всадником, ведомая под уздцы Полом. Неспешно и важно они вошли в свет костра. В седле гордо и прямо, подняв подбородок и выпятив грудь, восседал Мередит в диковинном брачном убранстве: голову его украшала фата, спадающая на круп лошади, голый торс сжимался корсетом, необутые ноги облегались белыми чулками, подвязанными над коленями, а бёдра прикрывались короткими кокетливыми панталонами — очевидно, теми самыми, украденными Рыжим Рэем из графской прачечной.
Изумлённые ребята радостно закричали, приветствуя чуднóе явление. Дэн, держа подарок за спиной, выступил вперёд. Он догадывался, что мальчишки задумали представление, и готов был им подыграть.
Пол подвёл лошадь к Дэну, учтиво поклонился и, сдерживая хмельную улыбку, величественно произнёс:
— О, мудрый владыка, Большой Дэн! Ты наш спаситель и путеводное светило! Мы преклоняемся пред твоим умом, смелостью и добротой. Позволь явить нам свою благодарность и одарить тебя редким сокровищем. Сия драгоценность, возможно, не обогатит тебя, но осчастливит, вернёт доброе имя и возвеличит его.
Мередит буркнул с верховьев лошади:
— Я не говорил про «осчастливлю», не выдумывай.
Пол ничуть не смутился и продолжил напыщенную речь:
— Только самое дорогое и непревзойдённо красивое может быть достойно тебя, Большой Дэн! Прими же наш дар благосклонно. Цени, люби, береги его.
Столь же серьёзным тоном Дэн заверил:
— Принимаю с благодарностью и обещаю ценить, любить и беречь. Свою заботу я проявлю тотчас, одарив своё сокровище давно обещанным подарком.
Он протянул руку, в которой держал за голенища кожаные сапоги — высокие чёрные ридинги, новые, матово блестящие. Подарок, затребованный с него Мередитом в тот страшный и счастливый день, когда их чуть не погубила чёртова скала. Разве могли они тогда, в первые дни своей любви, допустить мысль, что шутка об их свадьбе станет реальностью?
Мередит довольно улыбнулся, перекинул ногу через седло и, не спешиваясь, подставил обе ноги для примерки сапог. У Дэна на мгновение мелькнуло подозрение, что Мередит будто ожидал этот подарок, оттого необут и облачён в одни лишь чулки. Но, ощутив в своих руках узкие изящные стопы, покрытые тонким шёлком, сомнения из опьянённой головы улетучились, и Дэн с наслаждением натянул на любимые ноги дорогие сапоги, купленные тайком от ребят. Размер подошёл идеально, недаром Дэн совершал покупку, имея при себе старые сапоги Мередита, изрядно потрёпанные за месяц насыщенной приключениями разбойничьей жизни. Мередит вытянул обутые в подарок ноги, полюбовался на красивую, ладно сидящую обнову и позволил Дэну снять себя с лошади и взять на руки — представление продолжалось. Под задорные крики и звуки бубна Дэн донёс свою невесту до свадебного «стола» и опустил на землю. Поинтересовался:
— Как подарок? Впору ли, не жмёт?
Мередит уверил:
— Не волнуйся, очень удобные. Иначе бы я уведомил тебя три дня назад, когда обнаружил их спрятанными в твоём багаже.
Праздничные сюрпризы продолжились, и на столе — точнее, на расстеленном одеяле — появилась миска с садовой спелой земляникой, полотняный мешок с ранними кисло-сладкими яблоками и тарелка со вкусным ягодным пирогом, снова украденным Полом с окошка зазевавшейся хозяйки. Поедание лакомств сопровождалось весельем, шутками и недовольством Рэя, считавшего, что ему, как главному музыканту на празднике, должны полагаться лучшие куски.
Показным брюзжанием Рэй прикрывал смущение и интерес к сидящему напротив полуголому Мередиту, обряженному в дамское бельё. Благо, в сумерках при неверном свете костра никто не видел, как пылают щёки Рэя, каким вожделением горит его взгляд, какой силы ревность обуревает его юношескую душу, какие мысли терзают его опьянённый разум. Из-под волос, падающих на глаза, он тайком смотрел на объект своей любви и представлял, как ощупывал бы эти плечи и шею, как потрогал бы пальцем упруго-мягкие губы, которые однажды удалось поцеловать, как погладил бы грудь и поласкал соски, с какой радостью оттолкнул бы руку Дэна, обнимающую утянутую корсетом талию. С каждым глотком вина всё больше разгоралась жажда обладать Мередитом и всё горше становилось от осознания, что он принадлежит Дэну.
Гадкий Мередит словно нарочно дразнил пьяного Рэя, играя роль кокетливой невесты. Они с Дэном накрылись фатой, будто шатром, обнимались, целовались, игриво кормили друг друга земляникой, гладили бёдра и коленки — словом, неимоверно терзали измученного нехваткой любви юнца. Остальные ребята искренне радовались представлению и в самые приятные моменты подбадривали новобрачных одобрительными возгласами.
На праздновании свадьбы не был забыт, конечно же, ископаемый кубок — виновник знакомства Мередита с разбойниками. Когда Брай обглодал очередное рёбрышко, громко рыгнул, обтёр бороду и сообщил, что будет говорить торжественную речь, он потребовал наполнить кубок и подать ему для последующего вручения молодожёнам. Майра суетливо исполнила требование. Мередит с Дэном откинули фату и приняли серьёзный вид — внимать Браю. Остальные ребята также приготовили свои кружки и уши.
Подобревший от удачи и выпитого Громила поднял кубок и заговорил:
— Всего месяц в нашей шайке обитает кудрявый барашек, и именно при нём свершилось два самых крупных и значимых для нас дела: месть обидчикам Майры и женитьба Большого Дэна! Не знаю, удалось ли бы нам без Мередита выследить неуловимых всадников, но точно уверен, что без него не женился бы Дэнис!
Ребята согласно закричали и подняли кружки с вином. Рэй тоже поднял кружку, но при этом пробубнил:
— Всадников мы и без него бы нашли. А вот без меня — навряд ли. Это я…
Удар бубном по рыжей голове оборвал ворчание.
Брай протянул кубок новобрачным и закончил свою речь словами:
— Выпьем за счастье молодых! И пусть они пьют за своё счастье — до дна осушат кубок, связавший их судьбы! Чаша Мередита и Дэна!
Майра подхватила:
— Чаша Мердэна!
Дэн принял в свои руки тяжёлый кубок, залпом ополовинил его и передал Мередиту. Вино показалось прянее и горче, чем питое раньше, но Дэн оправдал эту странность осадком на дне бочонка. Однако химик Мередит ничего не заметил и без сомнений выпил свою часть вина — пьян он был уже изрядно. Брай потребовал музыку. Рэй, с переполненным едой и выпивкой пузом, мужественно попытался играть на флейте, но извлёк лишь страшные жалобные звуки. Хитрая Майра, пьющая в меру, могла бы украсить праздник песней под аккомпанемент бубна, но не стала этого делать — она пристально смотрела на Мередита с Дэном и будто чего-то ждала.
Опустошённый кубок отставили в сторону, он опрокинулся на бок, на одеяло вытекли капли вина с нерастворившимся остатком порошка. Мигом охмелевший Дэн не видел ничего вокруг, кроме своего Мередита. Мередит также не сводил одурманенных глаз с Дэна. Необычное противостояние взглядов не привлекло внимание ребят: съеденное и выпитое отняло силы и тянуло в сон. Вдруг ночную тишину пронзил звериный рык, ему ответило мычание, Дэн набросился на Мередита и повалил его навзничь на одеяло. Фата спала с кудрявой головы, а с разбойников вмиг слетел сон. Дэн рычал, Мередит мычал, задушенный его дикими поцелуями. Их руки суматошно шарили по телам друг друга, пытаясь избавить от одежды, но в их положении и с их сумасшедшим напором ничего не выходило. Они отстранились, вскочили и принялись торопливо раздеваться, не разрывая по-звериному диких, голодных взглядов. Расстегнув крючки, Мередит освободился от корсета, Дэн снял жилет, Мередит стащил с ног подаренные ридинги и небрежно бросил в сторону, Дэн скинул через голову рубашку, Мередит вышагнул из батистовых панталон и явил изумлённым зрителям стоящий член. Тем временем Дэн разоблачился от брюк и кальсон, стянув их вместе и откинув прочь. Вид его толстого, длинного, твёрдого члена окончательно стёр легкомысленные ухмылки с лиц Брая, Харви, Пола и Рэя. До момента полного обнажения они смотрели на происходящее, как на продолжение весёлого спектакля. Майра же смотрела на одуревших новобрачных со смесью ужаса и восхищения: покупая у деревенской знахарки любовный порошок, она никак не ожидала получить столь потрясающий результат.
Обнажённые, жаждущие, опоенные дурманным зельем до невменяемости, Дэн с Мередитом вновь упали на одеяло. Их дальнейшие намерения не оставляли сомнений — они собирались прилюдно заняться любовью. Нетерпеливо постанывающий Мередит лёг на спину, поднял бёдра и призывно раздвинул ноги, Дэн навис над ним… Разбойники, широко открыв глаза и отвесив челюсти, замерли в предвкушении бесстыжего зрелища. Ещё мгновение, и Дэн, спешащий и не отдающий отчёта своим поступкам, вошёл бы в неподготовленное тело любимого мальчика своим несмазанным оружейным стволом. Майра, наконец осознав, что натворила, и желая смягчить последствия как для любовников, так и для себя, метнулась к недоеденному поросёнку и мазнула на пальцы сгусток жира.
— Дэн, Дэн, постой! Вот, смажь…
Её скользкие пальцы успели лишь слегка коснуться горячего члена, как непонимающий, раздражённый препятствием Дэн досадливо оттолкнул её руку, приставил член к вожделенному отверстию, толкнулся и вонзился внутрь. Мередит дёрнулся и застонал, Пол сочувственно поморщился, Брай ругнулся в усы, довольно осклабился Рэй, помянула Господа Майра, отвернулся Харви — он так и не привык к разврату, творящемуся в их шайке в последний месяц.
Дэн брал Мередита жадно и грубо — видимо, в охмурённом сознании не осталось ни докторской осторожности, ни чуткости любовника. Впрочем, Мередиту явно нравилось подобное обращение, он непритворно счастливо стонал, выгибался, высоко задирал ноги в чулках и подавался навстречу толчкам. Рыжий Рэй сместился в тень за спины ребят и сунул руку в штаны — к налившемуся члену. Пол стыдливо прикрыл ладонью свой пах. Возмущённый Харви поднялся, подкинул сучьев в костёр и направился к ручью — умыться и отдохнуть от излишне непристойного празднования. Брай, несмотря на опьянение в голове и шевеление в штанах, заподозрил неладное и пихнул Майру в бок.
— Ты что-то подсыпала им, плутовка? Дэн сам не свой, да и барашек задирает копытца, словно ретивая шлюха в притоне.
Майра решила не сознаваться и вскричала:
— Зачем мне это делать? Как будто мы ни разу не видели, как они ебутся! Они просто перепили! Вон, у вас у всех члены выпрыгивают из штанов!
— Но мы держим в узде свои члены, а эти двое как с цепи сорвались!
Их перепалка прервалась громкими стонами наслаждения — одичавшие новобрачные одновременно достигли блаженства. Дэн, словно жеребец, осеменивший кобылу, безучастно вынул из Мередита член, отстранился, поднялся на ноги и, мерцая в темноте белой задницей, нетвёрдой походкой направился к кустам — судя по журчанию струйки, справить малую нужду. Выебанный Мередит остался лежать с раздвинутыми ногами и с бессмысленным взглядом, устремлённым в сизое небо позднего летнего вечера. Брай хохотнул:
— Да его хоть снова бери и еби! Он и не вспомнит ничего! Я бы не отказался! Эй, Дэн! Можно я попользуюсь твоей невестой? Она не против!
В ответ послышалось невнятное бормотание, и мерцающая во тьме голая задница свалилась на землю. Брай, мгновенно сообразив, что главное препятствие на пути его похоти устранено, перебрался к невменяемому Мередиту и принялся спешно расстёгивать свои штаны. Майра с Полом, не сговариваясь, набросились на него, как собаки на медведя.
— Не смей его трогать! Дэн!!! Мерри, очнись!
Озверевший от выпитого и от возбуждения, Брай скинул их и заорал:
— Я его выебу, и вы мне не помешаете! Пол, ревнивец, пошёл вон! Майра, шлюха дырявая, иди ебись со своим Харви!
Отшвырнув незваных защитников, он за лодыжки подтянул к себе распластанного безвольного Мередита и вынул из штанов твёрдый член. Майра бросилась за ножом. Пол бросился за револьвером. Кровопролитие, а то и смертоубийство, предотвратил сам же объект распри. Очнувшийся Мередит лягнул Брая под дых, вскочил на ноги, окинул ошалелым взором поляну, не увидел своего Дэна и кинулся его искать — бегом в лес. Видимо, знахаркин порошок не только усиливал любовное желание, но и лишал при этом разума.
Рэй, от удивления забывший о своём неутолённом члене, с интересом наблюдал за скандалом. Молча, не вмешиваясь, он соображал, как использовать ситуацию с выгодой для себя и заполучить в кратковременное пользование вожделенное тело. Хотя бы после того, как его отымеет Брай. Бросившись бежать за ополоумевшим Мередитом самым первым, Рэй получил шанс опередить Брая. Сзади, на поляне слышались крики Майры и Пола, но они не волновали Рэя: только он один видел точное направление, в котором скрылся Мередит в тёмном лесу.
Теша себя надеждой, что босоногий одурманенный беглец не сумеет скрыться от проворного умного преследователя, Рэй периодически останавливался и прислушивался к звукам ночного леса. Тактика помогала, шорох веток и редкий треск сучков указывали правильный курс. Далеко позади раздавались крики ребят. Вскоре беглец стал не только слышен, но и виден: его белокожее нагое тело ярко выделялось среди тёмных стволов деревьев. Рэю не составило труда нагнать обессиленного Мередита. Схватив за плечи, он остановил его и повернул лицом к себе. Унимая бурное дыхание, ничего не говоря, он привстал на носках, дотянулся и впился немудрёным поцелуем в его горячие сухие губы. Ожидая, что Мередит оттолкнёт, ударит и вырвется, Рэй чуть не захлебнулся слюной, когда почувствовал, что тот не только не предпринимает попыток сопротивления, но и отвечает на поцелуй. Более того, голое тело прижалось и недвусмысленно потёрлось пахом. Рэй подумал бы, что это очередной сон, каких он видел за последнее время немало, но в тех снах всё представлялось смутно, а в этот раз ощущались даже запахи. Мередит пах умопомрачительно вкусно: пóтом, костром, кровью из расцарапанного веткой плеча, земляникой, листвой, семенем — своим и ненавистного Дэна. Его губы послушно поддавались поцелуям, а руки шарили по одежде Рэя, ощупывая плечи, спину и зад. Рэй не верил своему счастью. Пальцами он зарылся в упругие кудри и склонил лицо высокого Мередита ближе к своим губам.
— Ваше венчание, оно же ничего не значит… — бормотал он, глотая воздух между поцелуями. — Ты не любишь Дэна… Ты с ним потому, что он вожак. У меня тоже будет своя шайка, я добьюсь большего, чем он…
Мередит молчал. Наверное, он вообще не понимал слов, его одурманенное сознание всецело застилалось похотью. Рэй, помня, что нужно спешить, пока дурман не рассеялся и пока их не нашли — ведь голоса ребят раздавались всё ближе — дрожащими руками огладил обнажённые ягодицы и проник пальцами во влажную липкую расселину. Семя Дэна, чёрт. Указательным пальцем он нащупал ослабленный недавним соитием вход и всунулся в горячее скользкое нутро по самую костяшку. Брай говорил, что у парней внутри есть такое место, от давления на которое, те получают необыкновенное удовольствие. Рэй не знал, с какой стороны и на какой глубине это место располагается — он ни разу не ласкался с парнями, поэтому просто покрутил пальцем внутри. Однако этого движения хватило, чтобы Мередит прогнулся и зазывно выпятил зад навстречу руке. Ободрённый Рэй потыкался пальцем, добавил второй… как вдруг совсем рядом послышался голос Майры, зовущий Мередита. Проклятье! Нужно было торопиться! Или спрятаться — нагое белое тело Мередита светилось во тьме, как Сириус на звёздном небе. Рэй оттащил его к толстому стволу дерева и прислонил со стороны, невидимой для Майры. Мередит покорно приник грудью к дереву, раздвинул ноги и выставил зад. Он громко со всхлипами дышал и разводил ягодицы ладонями, прося войти в себя. Не менее изнемогающий Рэй расстегнул штаны, приставил истекающую предсеменем головку к вратам своей мечты и неумело втиснул её внутрь. Не слыша ничего, кроме бешеного стука своего сердца, не видя ничего, кроме белеющих в сумраке ягодиц, потерявший бдительность, он забыл, что Майра — опытная охотница. Вспомнил, когда она схватила его сзади за горло и за волосы, отодрала от Мередита и швырнула на землю.
— Мелкий гадёныш! Дорвался-таки до запретного плода!
Рэй почувствовал, как её тонкая сильная рука сжала и оттянула его мошонку с налившимися яичками. Тускло блеснуло лезвие ножа, и Рэй в ужасе зажмурил глаза: воспоминания об отрезанных гениталиях графского сына были ещё очень свежи. Холод клинка обжёг разгорячённую кожу, но боли не последовало, Майра отняла нож и плюнула в траву.
— Зря ты выебал Мерри. Дэн тебя убьёт за него.
Рэй обрадовался, что казнь отложилась, сел и возмутился:
— Я его не ебал! Хотя он сам умолял меня об этом — посмотри на него!
Майра посмотрела. В сумерках хорошо была видна истомлённо выгибающаяся, голая фигура, обнимающая ствол дерева. М-да, видимо, Мередиту досталась более сильная доза порошка, осевшего на дне кубка.
— Как не ебал? Я своими глазами видела твой член в его заднице!
— Я еле присунуть успел, как налетела ты! Это не считается! Вот, пощупай, мой член сухой, а у него всё хлюпает внутри!
Майра без стеснения ощупала твёрдый член Рэя. Член радостно дёрнулся в её руке. Рыжий наглец предложил:
— Раз у меня с ним не получилось, — он кивнул на Мередита, — так хоть ты помоги. У тебя ведь зажило — я видел, как вы вчера ебались с Харви.
Майра фыркнула и показала нож.
— Обойдёшься своими руками, как делал всегда! Идём, ты поведёшь Мерри.
В этот момент Мередит, обнимающийся с деревом, без чувств упал на землю. Так же, как немногим раньше свалился Дэн. Действие любовного зелья закончилось. Майра всплеснула руками.
— Сраные Небеса! И как тащить эти шесть футов мослов? Харви! Брай! Ау!
Ответа не послышалось. Майра приказала Рэю:
— Потащишь его на себе. — И, предвидя возмущение, добавила: — А то скажу Дэну, что ты ебал Мерри.
Рэй не остался в долгу:
— А я скажу, что ты подсыпала им отраву.
— Хорошо, я буду молчать, но и ты рта не раскроешь.
На том и порешили. Рэй взгромоздил на свою спину бесчувственного Мередита, Майра подхватила длинные ноги в изорванных грязных чулках, чтобы они не волочились по земле, и таким образом они направились в лагерь. Оказалось, очумевший Мередит успел убежать довольно далеко. Если бы не Майра, Рэю пришлось бы поплутать, отыскивая обратный путь. Но он, конечно, никогда бы в этом не признался.
Когда меж деревьев стал виден огонь костра, они повстречали встревоженного Харви. Он сказал, что Пол с Браем тоже направились на поиски Мередита. Рэй со смешанным чувством облегчения и досады передал ему свою нелёгкую ношу и пошёл обратно в лес — искать парней. Плечи болели, в паху ныло: тесная близость с голым Мередитом не позволяла опасть возбуждению.
В полном составе разбойники собрались у костра почти через час. К тому времени Дэн с Мередитом спали, заботливо укутанные в одеяла, а Майра с Харви дремали, поддерживая яркое пламя костра и периодически издавали громкий свист, указывая направление для заблудившихся поисковиков.
~
Утро выдалось свежее и пасмурное. Природная прохлада благоприятно сказалась на самочувствии разбойников, мающихся похмельем и прочими последствиями неуёмного празднования. Брай высасывал остатки вина из бочонка; Рэй хозяйственно доедал жареное мясо, отговариваясь тем, что оно уже начало портиться; Майра с Харви хлопотали по сбору скарба — эта стоянка была короткой и рассчитанной лишь на одну ночь, далее разбойники должны были направиться к давно обещанному побережью. Пол был задумчив и молчалив, Майра поглядывала на него, но ни о чём не спрашивала. Ночью он вернулся из леса с заплаканными глазами — видимо, перевозбуждённый Брай снова принудил его к грубой любви. Она знала о чувствах Пола к ней, знала о его страхе перед Браем, понимала, как мальчик несчастен, но ничем не могла помочь — её сердце принадлежало Харви.
Молодожёны спали дольше всех. Потом, голые, недоумевающие, стыдливо оделись и умылись в ручье. Мередит морщился от болей в заду и голове и силился вспомнить, что происходило после представления с выездом на лошади и подаренными сапогами. Дэн также напрягал свою память: помнилось почти всё, но только до распития вина из кубка — чаши Мердэна, как назвала его Майра. Выпив горячего крепкого чаю, общими усилиями они сложили мозаику воспоминаний.
Майра чуть не взвизгнула от неожиданности, когда, помыв посуду в ручье, распрямила спину, повернулась и уткнулась лицом прямо в грудь Мередита. Дэн стоял рядом, он заботливо взял из её рук мокрые тарелки, но его хмурый вид не предвещал ничего хорошего.
— Что ты нам подсыпала? Мередит нашёл на одеяле следы пролившегося из кубка вина, в них были заметны частицы порошка. И, судя по действию, это не безвредная шпанская мушка, это какой-то наркотик!
В принципе, Майра могла бы не сознаваться в содеянном, ведь за руку её никто не поймал. Но… чёрт! Дэн спас её от смерти, Мередит выследил её насильников, а она их так «отблагодарила»!
— Дэн, Мередит, простите! Знахарка сказала, что порошок усиливает любовное желание. Я не думала, что он так сильно подействует на вас!
— Майра, но зачем? Зачем ты нам его дала? Ты сомневалась в нашей с Мередитом любви друг к другу?
— Я хотела, чтобы ваша брачная ночь прошла весело! И чтобы вы не прятались от нас! Чтоб ебались, как те парни на кубке, и Мерри прыгал на твоём члене!
Дэн от стыда закрыл глаза ладонью.
— Боже, Майра…
Мередит слушал откровения Майры с непроницаемым лицом, затем произнёс:
— Нужно быть идиотом, чтобы жениться на женщине. У тебя остался порошок?
— Нет, весь высыпала. Ну простите меня! Вы не оказались в убытке, вы здорово поебались! Правда, не так, как мне мечталось…
Дэн отнял ладонь от покрасневшего лица и заорал:
— Заткнись! Не смей больше говорить об этом! Не смей подглядывать за нами! Не смей мечтать! Поняла?!
Майра забрала у него из рук тарелки, пожала плечом и фыркнула:
— Ну мечтать-то ты мне не запретишь!
~
До побережья оставалось меньше дня пути, завтра после полудня они должны были услышать шум моря и попробовать его солёную воду на вкус. На ночёвку остановились рано, солнце только склонялось к горизонту. Остановились, потому что всем единогласно приглянулось место: вдали от деревень, на каменистом берегу широкой реки, несущей свои воды к морю. Харви сразу же направился рыбачить — любил он это дело. Дэн дал ребятам указания по костру и ужину, помог Браю установить палатку и с нетерпением присоединился к Харви. Рыжий Рэй пошёл купаться. Его с руганью выгнали из реки и отправили купаться ниже по течению, чтобы не пугал рыбу.
Рыбная похлёбка с картофелем и луком вышла вкусная и запашистая. Улов оказался небольшой, но всем хватило по рыбёшке.
После ужина Мередит подошёл к одиноко отдыхающей на берегу Майре и потребовал отдать остатки дурманного порошка. Майра упиралась.
— У меня его нет, я же сказала! Я всё высыпала в ваш кубок.
— У тебя что-то осталось, иначе Рыжий не копался бы в твоём багаже и не крутился бы около тебя так настырно — он желает вызнать, где ты это спрятала. Я думаю, ты спрятала на груди. Отдай. Я химик, мне интересен состав препарата.
Майра обречённо вздохнула и вынула из выреза блузы маленький бумажный пакетик, в каких аптекари фасуют порошки от простуды.
— Ты не химик, ты ищейка! Забирай. Иначе, если заполучит Рэй, то быть тебе выебанным веснушчатым членом.
Мередит убрал пакетик в карман и хотел было уйти, но всё же поинтересовался:
— А разве Рыжий не сделал этого в прошлую ночь?
Майра пристально посмотрела Мередиту в глаза.
— Ты ничего не помнишь?
Мередит мотнул головой.
— Смутно помню ночной лес, поцелуи, объятия. Я думал, это был Дэн. Но оказалось, что он не уходил из лагеря.
— Это был Рэй.
Мередит замялся:
— И?.. Он это сделал?
Майра ответила честно:
— Как посмотреть. Он успел всунуть в тебя самый кончик. Это считается?
— А что случилось дальше?
— Я помешала.
Мередит кивнул.
— Хорошо. Не говори Дэну.
Майра ответила эхом:
— Не говори Дэну.
Мередит развернулся и отошёл, но тут же вернулся и произнёс:
— Ты это… В общем, как мы с Дэном уединимся, прогуляйся рядом.
С Дэном они уединились вдали от лагеря после купания и мытья в реке. Выкрутив и отжав постиранные рубашки, они развесили их на ветках прибрежных кустов и нагими уселись на траву. Мередит тряс мокрыми волосами, чтобы скорее высохли, а Дэн, за неимением богатой гривы, сушил своё богатое достоинство, широко раздвинув ноги. Солнце село, но было ещё довольно светло, тёплый воздух висел неподвижно, не колыхая ни листика, ни травинки. Дэн, как всегда, любовался Мередитом; Мередит, как всегда, наслаждался его любованием.
— Как кольцо? Не мешает? — Дэн перехватил его левую руку, треплющую мокрые кудри, и улыбающимися губами поцеловал окольцованный безымянный палец.
Мередит заверил:
— Привыкаю.
Дэн вспомнил, что именно так — «Привыкаю» — Мередит ответил на его вопрос после грубого соития, случившегося несколько дней назад. Умопомрачительного страстного соития, наверняка причинившего Мередиту нешуточную боль. «Ну как ты? Сидеть больно? — Привыкаю»… На Дэна тут же нахлынули воспоминания о том тяжёлом кровавом дне, который не шёл из его головы ни на час. Нет, его совесть была чиста, жестоких насильников не было жаль, жаль было Мередита и Пола — честных благородных мальчиков, впервые столкнувшихся не просто со смертью — со страшным убийством — по его, Дэна, вине.
Мередит словно услышал мысли Дэна и отвлёк его, боднув мокрой головой в плечо.
— Дэ-эн… Мы с тобой теперь, вроде как, должны делиться планами… Так вот, я не собираюсь разбойничать всю жизнь. Осенью я вернусь в университет. Я хочу учиться, получить образование, хочу стать учёным. — Он усмехнулся и добавил: — Учёным не только в области любовной науки.
Дэн согласно кивнул.
— Я понимаю. Я мог бы сказать, что никуда не отпущу тебя от себя, но это было бы ложью. Я хочу, чтобы ты выучился и стал великим учёным. Или не великим. Или вовсе не учёным, а просто нашёл дело по душе. В любом случае я буду тобою гордиться. Нужно подумать, как вернуть тебя в Лондон и снять все подозрения в похищении кубка.
Мередит вскинулся.
— Ты не о том думаешь! Надо думать, как вернуть в Лондон тебя! Как снять обвинение в убийстве, которого ты не совершал, как разделаться с твоим противником — графом Белшезом, как оправдать твой побег из-под стражи, и многое другое!
Дэн грустно улыбнулся.
— Мередит, это невозможно. Ты не знаешь нашу судебную систему. Моя вина доказана, суд вынес решение, я осуждён и приговорён к длительному тюремному сроку. Мой побег усугубил вину, и теперь, если меня поймают, то повесят. Я жив, пока скрываюсь от полиции.
Мередит не сдавался.
— Но ты обвинён ложно! Следствие не было проведено должным образом, суд вынес решение по преступлению, которое, возможно, вообще не происходило, ведь тело слуги не было найдено! Если заняться делом снова, доказать продажность судьи, это был бы громкий скандал! А тебя выставить жертвой! Дэн, я обещаю тебе, что вскрою этот нарыв! Верну тебя в Лондон свободным человеком и уважаемым доктором!
Дэн не перебивал мечты мальчика. Пусть надеется.
Мередит продолжал уверенно строить планы:
— До полного оправдания тебе, конечно, придётся скрываться. Поселишься где-нибудь в Шотландии у моря, будешь вести скромную неприметную жизнь, рыбачить. Я стану приезжать к тебе по праздникам и в каникулы.
Снова боднув его головой и потёршись щекой, Мередит сменил тон на игривый.
— Должен ведь ты исполнять супружеский долг.
На душе у Дэна полегчало. Они с Мередитом что-нибудь придумают, чтобы быть вместе. Не в Шотландии, так во Франции или Италии. Надо подождать пять лет, пока Мередит закончит университет, а потом… Дэн обнял его и прижал к груди.
— Если ты будешь приезжать ко мне за супружеским долгом только на праздники, то, боюсь, моя жизнь на этот период будет крайне нескромной и очень приметной.
Мередит освободился из объятий, толкнул Дэна спиной на траву, уселся ему на пах, склонился и прошептал:
— У нас с тобой уже имеется немалый опыт сокрытия интимных уединений. Так не будем же останавливаться на достигнутом и продолжим совершенствовать умение маскировки.
Он взял его руку, поднёс к своим губам и, вместо поцелуя, как думал Дэн, втянул в рот два его пальца: указательный и средний — втянул глубоко, вперив при этом в Дэна распутные светлые глаза, сверкающие сквозь мокрые волосы. Чинно обсосав пальцы, приказал:
— Подготовь меня.
Майра подсматривала за влюблёнными, сидя в кустах. В вечерней тишине она слышала каждое слово и мысленно соглашалась с их планами. Дорогие её сердцу мальчики заслуживали судьбу благороднее, нежели разбойничья участь. Хорошо, что этих откровений не слышали пакостные Брай и Рэй — их голоса раздавались из лагеря: Рэй опять на что-то обижался, а Брай над ним подшучивал. А ещё душа Майры радовалась прекрасному чувственному зрелищу — ожившей сцене, изображённой на древнем кубке: кудрявый юноша, гарцующий на лежащем мужчине. Жаль, что Дэн так и не отрастил бороду — для полного соответствия.
КОНЕЦ. Со временем появится продолжение (отдельной работой).
