Счастливый билет

      В детстве Дженк любил снег. Любил, когда мелкие снежинки падали на нос и цеплялись за мягкую кожу. Любил, когда мороз ласково пощипывал щеки и вызывал румянец. Любил, когда мама заботливо поправляла шерстяной шарф и натягивала ему на нос. Любил смотреть, как Дамла, с трудом передвигая ножками, набирала горстку снега в крохотные ладошки и радостно подбрасывала в воздух. А потом смотрела на старшего брата с таким счастьем, будто совершила маленькое чудо. И звенел смех, детский беззаботный смех.       Романтика постельных завтраков обошла семейство Карачай стороной. Возможно, дело было в Джемре, которая просыпалась на рассвете и распихивала спящего мужа, чтобы отправиться на очередную снежную прогулку. Возможно в Дженке, который во время отдыха расслабился настолько, что засыпал везде, где только была возможность принять горизонтальное положение. Но после первой пригоревшей яичницы с угольками перца, было принято решение завтракать в местных кафе. — …и двойную порцию кофе… — Сонно пробормотал Дженк, возвращая помятое меню официанту — мальчишка кивнул и резво зашагал в сторону кухни. — Такое ощущение, будто ты не спал всю ночь. — Рассмеялась Джемре, когда муж сложил руки на столе и уронил на них голову. — Признайся, ты даже при отсутствии ноутбука умудряешься работать? — Это все свежий воздух. — Промямлил парень, стараясь приоткрыть глаза. Неравный бой был проигран, сон побеждал со счётом 4:0. — Или спокойная атмосфера. — Да уж, здесь точно нет фирменных разборок от наших родителей. — Джемре придвинулась ближе к мужу и опустила руку на напряженную шею. Дженк даже не шелохнулся. Вначале девушка удивлялась тому, с какой готовностью он откликался на каждое её прикосновение и безмолвно просил ещё, как маленький ребёнок, нуждающийся в ласке матери. Когда она касалась его руки, он тут же обхватывал её ладонь и подушечкой большого пальца изучал каждый доступный участок кожи. Когда она проводила по его спине, он вздрагивал и прикрывал глаза, наслаждаясь лёгкими поглаживаниями. Тело мужа слишком красноречиво говорило об испытываемых чувствах, и, к ужасу Джемре, это начинало ей нравиться. — Если ты соскучилась по моей матери, я могу ответить на один из её звонков. Поверь, за последние двенадцать часов она подготовила свежую речь. — Джемре фыркнула, когда вспомнила про один из последних разговоров сына с матерью. Шениз что-то гневно шипела в трубку, пока Дженк невозмутимо нарезал мясо для рагу на одинаковые кубики. Разговор в полчаса закончился порезанным пальцем и грубым прощанием с рыжеволосой. — Я превращаюсь в старого ворчуна, да? — Ты просто устал. — Это было правдой, которую Дженк упорно отказывался признавать. Но жена замечала в нем каждую перемену. Замечала, когда после очередной ссоры с сердобольной матерью его голос снижался практически до шёпота. Замечала, когда Недим будил его звонком среди ночи и просил разъяснений насчёт документов. Замечала, когда Дамла в истерике набирала номер брата и часами рассказывала об ухудшении отношений родителей и жаловалась на стервозное поведение Джерен. За последние три дня родные с двойным усердием вываливали на Дженка насущные проблемы. — Если хочешь, давай вернемся в коттедж и посмотрим какой-нибудь фильм. — Я привёз свою жену на Болу, чтобы исполнить её маленькую мечту. — Пальцы Джемре поднялись выше и спрятались в жёстких волосах. Дженк улыбнулся, приоткрыв глаза и наблюдая за девушкой: она молчала, но почему-то в карих глазах плясали озорные огоньки. — Это же наш первый совместный отдых, мы не можем его провести так скучно. О чём потом рассказывать детям? — Значит, ты будешь рассказывать про то, как мы вырвались на Болу из семейного особняка… — И поселились в маленьком коттедже, где была уютнейшая спальня с огромным панорамным окном. — И про то, как ты готовил первый завтрак мне в постель и сжёг его дотла, едва не спалив сковородку? — Джемре низко опустила голову и облокотилась на стол, поравнявшись лицом с мужем. — Думаю, я сразу перейду к завтракам в маленьких кафе, где мы были чуть ли не первыми посетителями, потому что кое-кто не умел спать до девяти… — Хм, значит ты расскажешь и про вредную старушку, которая каждое утро испепеляла нас взглядом? — Ту, что сидит сбоку и нервно протирает очки, делая вид, что не подглядывает? Обязательно расскажу. И про… — И про поцелуй? — Про какой по… — Это произошло спонтанно. Просто Джемре преодолела последние сантиметры, которые пролегли между ней и мужем, и коснулась его губ. Мягко и почти неощутимо, коснулась словно лёгкий ветерок и тут же отстранилась. Дженк почувствовал клубничный привкус гигиенической помады, с которой она не расставалась на отдыхе, и сладость. Всего на секунду он замешкался, оценивая ситуацию и настрой жены, но почти сразу притянул её к себе и снова поцеловал. Более настойчиво, не скрывая сумасшедшего желания и огня, охватившего тело. — Ваш завтрак. Омлет с тушёными овощами и курицей в сливочном соусе, чай с манго и малиной и двойной эспрессо. — Мальчик опустил поднос на стол и, смущаясь выпавшей из реальности пары, аккуратно расставил на столе тарелки.       Женщина за столиком напротив демонстративно водрузила очки в роговой оправе на нос и с шумом развернула утреннюю газету. «Ох уж эти молодожёны. Никогда не могут насытиться друг другом!» — возмущенно подумала она, но почему-то улыбнулась. Молодости простительна горячность и неосмотрительность. — Джемре, ты точно не замерзла? — Вопрос повторился уже в пятый раз, но девушка только закатила глаза и толкнула мужа плечом. — Я вообще-то о тебе забочусь. — Вот теперь ты точно превращаешься в ворчуна. — Она позволила мужу сделать несколько шагов вперёд, нагнулась к земле и зачерпнула в руку горстку снега. — Мы вышли из кафе всего двадцать минут назад, а ты уже возмущаешься. — Слепила плотный снежок и… — Получай! — Снаряд попал парню прямо в шею. — Не нарывайся, девочка. — Выгрести снег из-под шарфа оказалось слишком неприятной задачей: льдинки таяли и проскальзывали под одежду.       Второй снежок не заставил себя ждать. Дженк отряхнулся, окинул недовольным взглядом жену и намеревался произнести нравоучительную речь, когда очередной снаряд попал ему в лицо, заставив глотнуть холодного снега — не больно, но обидно. Джемре звонко рассмеялась — муж одарил её очередной волной праведного возмущения. Наблюдать за его растерянностью, за тем, как он наигранно ругается и притворяется серьёзным парнем, было забавно. Но она ждала другого, ждала момента, когда он позволит себе отпустить напряжение и снова станет беззаботным мальчишкой. Ещё немного, и он сдастся. Новый снежок зародился в её руках — промедление было слишком опасно. — Джемре, я серьезно говорю, ты нарываешься. — Он вовремя поднял руку, защищая лицо: иначе получил бы снежком в глаз. — Ну все, девочка, берегись.       Завязалась битва. Снежки летели во все стороны, периодически попадая по веткам и стволам деревьев, тонули в высоких сугробах. Наступательная позиция Дженка была близка к провалу: он редко попадал по цели — или просто не хотел попадать, — и частенько получал прицельно брошенные снаряды от жены. Джемре, обычно размеренная и спокойная, не оставляла мужу никаких шансов. Она с космической скоростью лепила снежки и один за другим бросала в парня. Он уворачивался, частенько в последний момент, но с каждым разом подбирался всё ближе и ближе. Только когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров, девушка разгадала стратегию. — А ну стой! — Джемре бросилась бежать, пальцы мужа почти ухватили её за капюшон, но сама судьба была на её стороне. Он поскользнулся на протоптанной дорожке и плюхнулся на землю: были выиграны спасительные секунды. — Я все равно тебя поймаю, беглянка! — Пока ты разговариваешь, я до коттеджа добежать ус… — Девушка обернулась, чтобы одарить мужа победоносным взглядом и совершила роковую ошибку. Нога соскользнула, удержать равновесие не получилось: она полетела в объятия сугроба. — Джемре! — Девушка почувствовала, как он холодными руками смахнул волосы с лица и принялся отряхивать снег с шапки и шарфа. «А ведь был достаточно далеко», — пронеслась в голове мысль, когда Дженк начал ощупывать её руки, проверяя на наличие травм. — Ты в порядке? Ничего не болит?       Дженк навис над ней массивной тенью, закрывая от всего мира. Его лицо было слишком близко, беспокойство в глазах проявлялось с нескрываемой силой. Джемре потянулась к его лицу, коснулась костяшками пальцев щеки — она не чувствовала его сквозь шерстяную вязь перчаток, — на сердце стало тоскливо. В первые дни после аварии она часто продумывала пути отступления: переезд к матери, развод и поиск отдельного жилья. Выстраивала в голове планы по обретению самостоятельности в жизни, где не будет незнакомого мужчины рядом, не будет его страхов и трусливых побегов. Ей казалось, что свобода — лучшее решение, к которому они оба могут прийти. — Джемре, что случилось? — Испуганно спросил парень, заметив набежавшую на глазах жены влагу. — Не хочу, чтобы это кончалось… — Едва слышно прошептала Джемре, стыдливо опуская взгляд. — Не закончится. — Дженк наклонился ниже, запечатлев на лбу жены легкий поцелуй. Она обхватила руками его шею, он спустился ниже и быстро нашёл её губы. Мир вокруг замер и перестал существовать до тех пор, пока от нехватки кислорода не стало жечь лёгкие. — Обещаю, не закончится, пока ты этого не захочешь… А теперь поднимайся, продолжим разговор дома.       Он улыбнулся — своей привычной, слегка виноватой улыбкой, — помог подняться жене на ноги и смахнул прилипшие к комбинезону снежинки. «Ты влюбилась, девочка. Влюбилась в своего мужа», — мысль не была новой, но почему-то заставила сердце биться чаще. Ей нравилось быть любимой, ощущать безграничную заботу с его стороны и чувствовать себя в безопасности, но любить было страшно. Любить мужчину, заглядывать в его глаза и видеть тьму в сердце, которое так безжалостно разбивали сотни раз самые близкие люди, было очень страшно.