Мрачный калейдоскоп

Фугаку распрощался с Хинатой крайне стремительно, будто смутившись собственных слов. Он замер на секунду после того, как признание слетело с его губ. Взгляд вампира сделался туманным, будто он заглянул внутрь себя, но уже спустя мгновение лорд встряхнул головой и изобразил на лице что-то подобное улыбке. Именно изобразил, потому что, Хината была уверена, Фугаку уже давно забыл, как можно по-настоящему радоваться и улыбаться. Даже сыновья, несомненно любимые, не смогли залатать кровоточащие сердечные раны, оставленные после смерти Микото. — Саске зайдёт за вами через четверть часа, чтобы сопроводить к завтраку. — Хорошо. Учиха коротко поклонился и уже пересёк порог комнаты, но был вынужден остановиться, схваченный за рукав пиджака. — Лорд Фугаку, простите… — Стремительно отпустив, Хината опустила глаза. — Я… я клянусь вам, что я отомщу каждому, кто причастен к смерти вашей жены. Если вы пожелаете, я и сама поплачусь за это. — Я желаю, чтобы вы были счастливы, маленькая Мисс. Ещё, если в вашем сердце найдётся место, сделайте счастливым Итачи. Он очень добрый ребёнок, но на его долю выпало слишком много испытаний… Я не хочу, чтобы вы делали что-то против вашей воли, Хината. Это не принесет счастья ни ему, ни вам. Если вы всё-таки когда-нибудь сможете полюбить, пожалуйста, не предавайте друг друга. Ставьте «Вас» выше всего прочего. Даже выше всего этого погрязшего в боли и обмане мира. — Я не могу обещать вам, что буду любить вашего сына, но я обещаю, что никогда не предам его. Я останусь верна Итачи до последнего своего вздоха, даже если он прервется от его руки. — По крайней мере, я услышал правду. Спасибо тебе, Хината. Фугаку сделал к девушке шаг и по-отечески обнял её за плечи, прижимая к груди, утыкаясь подбородком в макушку. Хината вздрогнула, когда он обнял её, но знакомый запах хвои и можжевельника защекотал ноздри и подарил спокойствие. От Итачи тоже пахло этими лесами. Было удивительно, но это дарило уверенность. Хината несмело обняла Фугаку в ответ, уткнувшись носом в широкую мужскую грудь и вдыхая знакомый запах, только сейчас осознавая, что не знает, а точнее не помнит, какой запах исходил от Хиаши Хьюга. Стало ещё более горько от этого осознания. Хината проглотила подступивший к горлу ком и сильно сомкнула веки, смаргивая внезапно подступившие к глазам слёзы. Слёзы от осознания того, что после смерти матери её отец ни разу не обнял её. Тихое покашливание за спиной заставило охотницу встрепенуться и практически отскочить от обнимающего её Фугаку. Хината ощутила мимолётный укол совести, практически оттолкнув от себя крепкие, но по-родственному нежные руки. Она взглянула Фугаку в глаза, выражая сожаление, но мужчина только едва заметно кивнул головой. Во взгляде его не было ни разочарования, ни досады, только спокойная уверенность. Он кивнул, едва заметно, так, чтобы это видела только Хината, и перевел взгляд на прервавшего их идиллию вампира. Взгляд лорда тут же сделался холодным, а губы сложились в тонкую нить. — Доброе утро, сын. Полагаю, ты пришел за Хинатой. Итачи всё тебе объяснил? — Приветствуя Саске коротким кивком, задал вопрос Фугаку, пристально глядя сыну в глаза. — Разумеется. Леди Хината будет в полной безопасности. — Ответив на приветствие, спокойно констатировал вампир. — Рассчитываю на тебя, Саске. Мне пора отправиться к себе и подготовиться к последнему сну. Когда луна окажется в зените сегодня, господин Джирайя проведёт обряд крови. Твой брат и леди Хината станут хозяевами этих земель и замка на утёсе. Я хочу, чтобы ты подчинялся Итачи так же, как мне, так же доверяя ему. Вы братья, Саске, и должны держаться вместе. Возьмись за ум, перестань враждовать с Наруто, он не виноват в том, что случилось с вашей матерью и сестрой. — Перестань читать мне нотации, отец. Я ненавижу каждого, кто относится к роду Узумаки.. Они все молча наблюдали за тем, как Орочимару издевается над ней… И ты тоже молчал. — Тогда ты можешь убить меня. Я больше всех виновен в том, что Микото умерла. Я мог изгнать Орочимару, убить его, не позволить ему приближаться к ней. Из-за меня твоему брату пришлось пережить такой ужас, о котором ты даже не можешь себе представить. — Он хотя бы помнит лицо матери! — Срываясь на злое шипение, произнес Саске, делая шаг к отцу. Фугаку тоже сделал шаг вперёд, положив ладони на плечи Хинаты. Он повысил голос, произнося следующую фразу и глядя сыну в глаза уже не так доброжелательно. — Он помнит существо, бывшее когда-то его матерью. Она была опасна и Итачи знал это… Но для него она до сих пор была матерью. — До тех пор, пока не родился ты, и Микото, почувствовав знакомый, но такой недоступный ранее запах крови в более слабом существе, не попыталась на тебя наброситься. — Хрипло произнесла Хината, глядя в глаза Саске. — Откуда ты можешь знать, что случилось тогда? Это Итачи тебе рассказал? — Переведя злой взгляд на девушку, прошипел вампир. — Это поведала мне его кровь. Саске шокированно замолчал. Он видел глаза Хинаты, слышал каждое её слово и не мог поверить в то, что только что сказала охотница. — Ты знаешь, Саске, что кровь высшего вампира, отданная добровольно, способна открыть многие тайны… Порой даже те, о которых мы сами желаем забыть. — Итачи спас тебя, лишившись сил, когда позволил Микото пить свою кровь, а потом спас меня и мою мать, лишив её жизни. — Твой брат избавил вашу мать от страданий, обрекая на страдания себя… Я до сих пор помню, как он кричал по ночам, метаясь в бреду от изводящих его кошмаров. И он до сих пор страдает, копаясь в своей памяти и выуживая оттуда самые страшные мгновения. — Но теперь-то всё будет по другому. Он получит неоспоримую власть и Лунную Деву в придачу… — Саске подошёл, неласково схватил за подбородок, и приблизившись к лицу Хинаты так, чтобы его дыхание обожгло ей губы, произнес с ухмылкой: — Надеюсь, леди Хината сможет унять его душевные муки. Интересно, как быстро мой брат забудет о том, что погубил мать и разрушил жизнь отца, впившись в вашу шею? — Пальцы Саске соскользнули с подбородка, почти нежно огладили бьющуюся под тонкой кожей венку, а затем сжали шею, перекрывая кислороду путь в лёгкие. — Или же он предпочтёт ваше тело? — Саске! Фугаку грозно посмотрел на сына. Это зашло уже слишком далеко. Одно дело, когда Саске просто смеет говорить об Итачи столь грустные вещи. Он и раньше не особо любил старшего брата, но Итачи всегда пресекал все их конфликты сам, прося не вмешиваться в это отца. Совсем другое, что он причиняет боль Хинате. Но не успел Фугаку ничего предпринять, как Саске зашипел от боли и отдернул от охотницы руку. Одно молниеносное движение, которое было сложно заметить даже вампиру. Тёмные волосы разметались по плечам, а серебряная шпилька, скреплявшая до этого тугую прическу, вонзилась в сжимающую ещё секунду назад шею, ладонь. Отступив на несколько шагов, роняя алые бусины крови, Саске с усилием выдернул острое украшение с кровоточащей ладони, и, откинув его в сторону, прижал к ране край рубашки. — Я уже предупреждала вас о том, что не стоит ко мне прикасаться. Будет ли это моё тело или кровь — я отдам Итачи всё! Он будет достоин даже моей жизни, если того пожелает. — А если он пожелает ваше сердце? Вы тоже будете так же непреклонно верны своим словам? Саске пристально смотрел в глаза, наблюдал за каждым её движением, за малейшим изменением выражения лица. За тем, как на секунду Хината прикрыла веки, длинные ресницы коснулись щёк, затрепетали, словно подхваченные ветром листья взметнулись вверх, а Саске пришлось утонуть в её взгляде. Ему оставалось только догадываться, что изменилось в ней за эти короткие мгновения, но взгляд… Взгляд охотницы уже не был тем, что несколько секунд назад. Она смотрела прямо, уверенно, будто решив для себя что-то окончательно и бесповоротно — Ну что же, — Наконец произнесла Хината медленно, будто пробуя слова на вкус, — Если Итачи и вправду нужно будет моё сердце, то оно будет принадлежать ему. — Тогда вам придётся довериться мне, потому что я не предам брата, как бы я не ненавидел его. Что бы не произошло между нами в прошлом, какая бы горечь и боль не владела мной, и какие бы события не разделили наше мнение и наши жизни, я верен узам крови больше, чем желаниям и предубеждениям. Продолжая пристально смотреть Саске в глаза, Хината подошла к нему, взяла израненную руку, до сих пор кровоточащую, стёрла кровь возле раны и задала вопрос, наблюдая за реакцией мужчины: — Можно? То, что он поймет её прозьбу, Хината не сомневалась. Саске кивнул, как-то немного заторможенно, пришибленно глядя на то, как охотница слизывает с большого пальца его кровь. Осознание того, что наблюдения за этим действием пробуждает и его жажду, но удерживая её, Саске непроизвольно сглатывает паралельно с тем, как это делает Хината и замирает так же напряжённо. Он не прикрывает глаза, а пристально глядит на то, как каменеет и настораживается девушка. Крови было мало, поэтому воспоминания Саске мелькали в голове со скоростью разрядов тока, вспыхивающих на месте соединения электродов и проносящихся дальше. Но она успела увидеть то, что заставило расслабиться и принять окончательное для себя решение. Саске не требовались слова, чтобы понять, что Хината уже всё для себя решила. Он вглядывался в её глаза, силясь понять, чем для него обернётся её решение. Однако то, что она произнесла, стало шокирующим даже для Фугаку: — Сможете ли вы поклясться над прахом матери, что не посмеете предать брата или навредить ему? Пообещаете ли вы перед её могилой, что в самый последний момент, даже если он прикажет сделать что-то, что расходится с вашими идеалами, вы без колебаний исполните приказ своего повелителя? Скажите, Саске, Вы готовы дать такое обещание? — Я был готов ещё тогда, когда Итачи пожертвовал своей силой и кровью, чтобы сохранить мою жизнь. — В таком случае, сегодня, до того, как луна достигнет пика, и до того, как я навечно стану принадлежать Итачи, мы вчетвером отправимся в семейный склеп Учиха и вы принесёте кровавую клятву. — Будет по-вашему, моя госпожа. А теперь, прошу вашу руку, нам пора отправляться на завтрак со змеем. - С поклоном произнес Саске, протягивая Хинате измазанную в крови, но полностью зажившую ладонь.