Две любви одного офицера

      Это было страшно и больно. Он будто провалился во тьму, наполненную ужасными картинами из прошлого. Перед глазами плясали окровавленные трупы солдат, издалека раздавались басистые голоса командиров:       — Назад не отступать! Позади Россия!       Он чувствовал себя маленьким мальчиком, который блуждает по пропахшему порохом Бородинскому полю, ручками пытается остановить убегавших военных, которые вооружившись штыками, неслись к самому эпицентру боя и насмерть закалывали неприятеля.       Он кричал. Взвывал на помощь Всевышнего. Простирал руки к небу. Но небо не слышало его. Оно было равнодушно к его мольбе, и только стук сердца больно стучал в висках, напоминая о том, что он идёт по грешной земле. Земле, заполненной двуличными и жестокими людьми. Земле, где царствует смерть.       — Ты заблудился, малыш? — Чья-то заботливая рука тихонько опустилась ему на плечо. Остановившись, он обернулся на источник голоса, и детские слёзы тут же застыли в глазах. На него смотрел небесной красоты ангел. Большие белые крылья служили существу щитом, мастерски отбивая пули со снарядами. Длинные русые волосы красиво спадали на оголённые плечи, но главным украшением были голубые глаза. В них искрился свет — белый чистый свет. Они искрились счастьем и душевным покоем.       — Я хочу уйти отсюда, — чуть всхлипывая, прошептал Сергей. — Я боюсь.       — Не бойся, малыш. Ты не один. — Голос ангела был спокоен, в нём таилась красота, смешанная с теплотой. — Я выведу тебя отсюда. — Небесное существо протянуло открытую ладонь и снова нежно улыбнулось. Обернувшись назад, к полю боя, мальчик поёжился и, не теряя присутствия духа, прикоснулся к протянутой руке. В этот момент он ощутил спокойствие. Лёгкость. Его лёгкие заново вдохнули жизнь. Сделав ещё один вдох, малыш кашлянул и тут же… проснулся.       Персиковые оттенки раннего утра пробивались в комнату, в которой царил тусклый полумрак. Сколько он пролежал без сознания, Сергей не знал, но догадывался, что пока он спал, за окном промчалась очередная дождливая ночь.       Открыв глаза, он почувствовал, что что-то тоненькое и приятное на ощупь касается его потной щеки. Обладатель невидимого «существа» нежно промокает влажной тряпкой лоб, оставляя на нём нежный поцелуй.       — Вы? — Мария с сожалением посмотрела в его серые глаза. Вместо ответа она лишь тяжело вздохнула, и заново смочила материю в наполненном водой тазике. — Как вам удалось встать с кровати, — допытывался Сергей, чувствуя, как струйка холодной жидкости стекает по шее.       — Очень просто, — пожала плечами девушка. — Улучила момент, когда князь отлучится за врачом, и встала. А верёвку перерезала с помощью напильника, который почему-то у вас в стене торчит.       Муравьёв-Апостол с удивлением покосился на черноволосую, но та, как ни в чём не бывало, подошла к окну и вылила содержимое таза на улицу. Тут же внизу раздался вопль прохожего, но Мария лишь хмыкнула, прочно запирая окна.       — Если желаете завтракать, то он на кухне на столе.       На этом её монолог был закончен. Подобрав с пола свой плащ, который валялся на полу комнаты ещё с вечера, девушка уверенно направилась к входной двери, но в этот момент дверь сама резко распахнулась, и на пороге возник мокрый до нитки Евгений. А с ним среднего возраста лекарь, тоже весь облитый водой.       — Твоих рук дело? — не церемонясь, крикнул с порога князь, забыв про своё благородство и прочий ритуал приветствия.       — Я извиняюсь, но я не видела, когда опустошала содержимое, — начала было оправдываться Ермакова, протискиваясь сквозь вошедших. — А теперь извините, мне нужно идти.       В комнате послышался звон стекла, а следом звук падающего деревянного стула.       — Маша, останься, пожалуйста.       Слегка пошатываясь, Сергей вышел в прихожую, заботливо касаясь рук девушки. Она удивлённо переглянулась с Оболенским, и затем снова уставилась на него. Он никогда не называл её Машей. Только Марией и исключительно на «вы». Но сегодня с ним творилось нечто странное. Ведь если вспомнить их последнюю встречу, то закончилась она, мягко говоря, ужасно. А если усилить слова, то отвратительно, безобразно. Он сказал, что она нагло ведёт себя с почти с женатым мужчиной. Что он не даст ей ни единого шанса на то, чтобы ответить ей взаимностью.       Но теперь сам же её и останавливает. Просит, чтобы не уходила.       Вот только зачем?       — А вот и наш больной, доктор. Живой, но, кажется, ещё не совсем здоровый. — Князь дружески ухмыльнулся и хлопнул Сергея по плечу. — Пойдём, тебя нужно осмотреть.       — Я не нуждаюсь в осмотре, — начал было протестовать «пациент». Но товарищ крепко сжал его локти и с силой поволок в спальню.       — Извините, барышня, но вам придётся ненадолго задержаться. Женские руки здесь будут не лишними. — С непроницаемым выражением лица светила медицины спросил разрешения умыться и подготовиться к процедуре обследования, и когда Ермакова поднесла ему на кухне кувшин с водой, он со злостью покосился на её измождённый вид, и задержал взгляд на пятнах от верёвки.       — Из психлечебницы сбежала или из публичного дома? — Мария нервно поджала губу, дабы не вылить словарный запас на доктора. Почему он сделал такие оскорбительные выводы в её адрес? Принял её за проститутку. Разве она на неё чем-то похожа?       — Я думаю, вам надо идти к Сергею Ивановичу, — сухо произнесла она, подавая полотенце с голубой тесьмой. — Барин себя вечером неважно чувствовал. И будет лучше, если вы его осмотрите. — По этим предложениям мужчина понял, что с ним не желают вести никакого разговора. Вытерев руки и держа их чуть согнутыми, дабы не соприкоснуться с посторонними предметами, врачеватель отправился в спальню, где предполагаемый больной уже лежал на кровати по пояс раздетый.       Мария молча проводила врача из кухни, а затем беспомощно опустилась на табурет. Она только сейчас начинала понимать, что затеянная ею месть оказалась бессмысленной. Что прежние чувства ни одна шальная пуля не сможет вернуть. Даже если Анна выживет, Сергей обязательно вернётся к своей невесте, и та фраза, которую он бросил на прощание Марии, воплотится в реальность.       Он женится на Анне Николаевне.       Он будет рядом с ней.       Он забудет Марию.       Спустя час после покушения девушка оказалась в одном из притонов, который содержала одна старая знакомая. Её там все знали. Проститутки завидовали её красоте и богатству. Слуги той славе, которая обрастала вокруг неё. А солидные богачи с военными только и мечтали, чтобы уложить её под себя. Но она была холодна, и каждый раз ловко отстраняла от себя очередного искусителя.       Когда она заявилась вчера в тот притон, то прямо с порога потребовала кувшин красного сухого вина. Это был её любимый напиток, которым Мария любила успокаивать нервы. Устроившись в уголке под лестницей подальше от посторонних глаз, она выпивала один стакан за другим. Хлюпая на весь дом. «Работницы» заведения смотрели на неё с подозрением, выдвигая различные предположения — почему одна из богатых красавиц заливает своё горе терпким алкоголем, да ещё у них на глазах?       Но Ермакова не обращала на них внимания. Она утопала в своей собственной злости и разочаровании. Она знала, чем всё кончится, когда станет известно имя той, что покушалась на племянницу генерала от инфантерии. Вдобавок, может открыться её причастность к мятежу, что в любой момент сверкнёт над столицей, как молния среди ясного неба.       Она всё понимала… . Она знала, какие будут последствия… .       — Мы закончили! — Широкими шагами Оболенский прошёл в кухню. На табуретке стояло ведро, доверху наполненное водой, в котором отразился бежевый потолок с лепниной. Взяв ковшик, князь большим рывком зачерпнул воды и жадно стал пить, утоляя жажду.       — Как он? — неожиданно для себя спросила Мария.       — Жить будет, — кратко ответил Евгений, кладя ковшик на табурет рядом с ведром. — Просто сильно испугался за любимую женщину, вот и прихватило.       Мария слушала его спокойно, искоса смотря снизу вверх. Мужчина же наоборот делал вид, что её нет вовсе. С того момента, как у неё случился нервный срыв, она стала для него тенью. Невидимым существом. Ведь Евгений Петрович не любил душевнобольных.       В прихожей скрипнула дверь. И вскоре в проёме кухни показался Муравьёв-Апостол. Он был бледен, но состояние как будто улучшилось по сравнению с тем, что было вчера. Уверенной походкой он подошёл к столу, осматривая тот натюрморт, который сообразила Мария. Увидев тарелку с горячей едой, он счастливо улыбнулся, и желудок сделал сальто. Уж очень долго он был без пищи.       — Ты как смогла приготовить завтрак? У меня даже толком еды не было. — Присев на табурет, Сергей с аппетитом приступил к бутербродам с сыром и горячему чаю, который истончал приятный запах чёрной смородины.       — В соседней лавке недурно готовят, там и сделали. — Мария старалась быть равнодушной, но дрожь пальцев выдавала её волнение. В глубине души она радовалась, что он жив. Что она с ним в одной квартире. Видимо, поступок её… был не напрасным. Ведь с ним сейчас она, а не Анна Бельская.       — Если тебе лучше, то я, пожалуй, откланяюсь и поеду к товарищам. Они наверняка ждут вестей о твоём самочувствии. — Кивнув в знак прощания, князь незамедлительно покинул пристанище подполковника, не удостоив взглядом его спасительницу.       Как только за ним захлопнулась дверь, Сергей, отложив трапезу, тотчас встал из-за стола, вытирая губы салфеткой. Обогнув кухонную мебель, он уверенно подошёл к сидевшей на табуретке девушке и опустился перед ней на корточки. Она молча смотрела в пол, не выражая никакой эмоции, но как только руки мужчины прикоснулись к потным запястьям, на лице промелькнула улыбка.       — Скажи мне, что за причина, из-за которой ты впервые в жизни так напилась, а потом бросилась лошади под ноги?       — Неважно. — Она пыталась спрятаться за тенью улыбки, но Сергей ей не поверил. Он хорошо знал эту женщину, чтобы допустить мысль о её пристрастиях к спиртному.       — Почему ты лжёшь, Маша? Почему не хочешь быть откровенной?       — А с каких это пор вы стали мне тыкать, Сергей Иванович? — грубо отозвалась девушка, вырывая запястья из рук подполковника. — По-моему недавно, вы сами сказали, чтобы я соблюдала субординацию и обращалась к вам по имени и отчеству. Я, как видите, это правило соблюдаю. Чего не скажешь о вас.       Мужчина многозначительно хмыкнул, заботливо проводя пальцем по скуле, плавно перебираясь к волосам.       — Моя милая Машенька, — нежно произнёс он, пряча чёрные локоны за спину. — Я был тогда невежлив и очень груб по отношению к тебе. Я признаю свои ошибки и раскаиваюсь. Просто ты должна понять, Анна моя невеста. Я сам выбрал её и как только она поправится, мы обязательно поженимся. Но ты всегда останешься для меня моим самым маленьким другом, которого я буду ценить и уважать, как преданного соратника по общему делу.       — Соратница… . Друг… . А что мешает вам посмотреть на меня..., как на женщину? — Впервые за несколько минут их разговора она посмела поднять на него чуть красные от недосыпа глаза. Он смотрел просто и, казалось, даже не понял того вопроса, который она задала ему.       — Ты, безусловно, красивая женщина, — прошептал он, смотря прямо, искренне не понимая причину слёз. — Я уверен, ты осчастливишь ни одного мужчину на земле, но им буду не я. Потому что я не тот, кто сможет подарить тебе счастье. Прости, если сможешь.       Это были последние слова, которые он сказал, перед тем, как покинуть квартиру. Сославшись на то, что ему необходимо повидать Анну Николаевну. Мария хотела уйти следом, но он велел ей оставаться и ждать его. Потому что боялся, что его любимая подружка попадёт в очередную беду.       Минуты ожидания длились долго. До самого вечера Мария от нечего делать хозяйничала в холостяцкой берлоге подполковника. Стирала бельё, мыла полы, готовила ужин. А для чего — она сама не знала. Может, чтобы скоротать время, а может, чтобы снова попытать счастье и угодить тому, кто ещё утром отверг её любовь.       Столовые часы пробили ровно семь. В этот самый момент хлопнула входная дверь, и в квартиру пахнул запах алкоголя с табачным дымом. Вытирая с верхней полки серванта пыль, Мария вдруг услышала сзади шаги, и чьи-то руки вдруг нежно легли на хрупкие плечи.       — Ты скучала по мне? — При одной этой фразе девушка спешила прикрыть нос ладонью. От Сергея сильно пахло спиртным. Даже больше, чем от неё за вчерашний вечер.       — Вы что выпили?       — Да, — был краткий ответ. Она хотела было избавить себя от неприятного общения с подвыпившим мужчиной, но в этот момент он повёл себя более чем странно. В одну секунду она оказалась зажатой между им и холодной стеной. Всего лишь несколько миллиметров отделяли её от преграды, она упорно хотела расширить расстояние, но он не давал ей это сделать. Впервые в жизни она испугалась его действий.       — Отпусти, — шепчет она, не теряя попытки на освобождение.       — Зачем? Ты же хотела стать моей женщиной.       От такого заявления Мария перестала сопротивляться и со страхом подняла глаза. Мужчина смотрел на неё, как ни в чём не бывало. Тонкие губы были соединены в полоску. Серые глаза в упор изучали полу испуганное лицо девушки. Просматривали насквозь, считали каждую длинную ресничку.       Она пыталась бороться с собой, но чувствовала, что начинает слабеть. Он словно гипнотизировал её, испытывал на прочность. Не выдержав этой пытки, Мария решила сдаться… .       Худенькие руки крепко обвили шею мужчины, соединяясь в замок. Нежные губы страстно вцепились в своего партнёра, углубляя любовный поцелуй. Не отрываясь от девушки, Сергей ловко освободил её от корсета платья, а само платье полетело куда-то в глубину комнаты, оседая в углу. Мария была довольна проделанной работой. Выпустив ненадолго его шею, она быстро избавилась от нижней юбки, открывая перед ним красоту стройной талии и прелестных ног. Сергей маниакально облизнул губы, любуясь её женственной красотой. Она была прекрасна. Быть может не лучше Анны, но, во всяком случае, не хуже.       — Иди ко мне, проказница. — Она ловко запрыгнула на него, скрестив ноги на пояснице. Слегка пошатываясь, он донёс её до кровати, бережно укладывая к изголовью. Отойдя подальше, мужчина не без усилий избавил себя от одежды, обнажая свою наготу. Девушка желала закрыть глаза руками, но он тут же перехватил их, сцепляя в замок. — Ты не смущаешь меня.       Она молча кивнула. Их взгляды встретились. Его кричал лишь об одном — он хочет этого. Её — она желает.       Девушка послушно согнула в колени ноги, создавая удобное пространство для партнёра. Мужчина сладко улыбнулся. Она уже всё поняла, к чему он толкает её. Она верит ему.       Нежные губы любовника накрыли сладкие приторные губы красавицы, облизывая, как леденец. Они были слаще сахара, который хотелось пробовать и пробовать на вкус. Доверчиво она вцепилась в его жаркий поцелуй, наполненный страстью и соблазном. Так будет хоть какой-то баланс между болью и наслаждением.       — Ты прекрасна, — прошептал мужчина, задержав опасный взгляд на хрупком теле. Девушка от нетерпения заёрзала аппетитными бёдрами, маня его сделать это, но ему нравилось мучить и пытать её ласками. Ведь перед этим не сможет устоять даже самая искушённая леди.       Держа руки над головой, он стал медленно в неё входить, время от времени предоставляя возможность привыкнуть к необычным ощущениям. Она плавно закатила глаза, погружаясь в мир наслаждения и страсти. Она дышала, дрожала, но при этом получая истинное удовольствие. Плавно он скользил внутри неё, трогая каждую клеточку тела. Он чувствовал её дрожь, и ему доставляло радость от того, что девушка получает порцию адреналина от столь пикантного процесса. Его тело прочно слилось с белоснежной кожей, и кажется, что они были вместе рождены из одного вещества, которому нет названия. Но оно породило их, создав опасную связь.       В этот момент он напрочь забыл о своей несчастной возлюбленной, которая нуждалась в его защите, заботе. Сейчас он горел другими чувствами. Они отравляли его, они заставили забыть о самом святом, что теплилось в его сердце до этого момента. Они властвовали, а он поддавался.       — Тебе больно? — чуть слышно спрашивает Сергей, любуясь выражением лица красавицы.       — Нет, — отвечает черноглазая, расплываясь в блаженной улыбке. — Мне приятно.       Он игриво ухмыляется, продолжая своё дело. Ей не было больно, ведь один раз он уже разорвал ту грань, что отделяла её от взрослой жизни. И сейчас лишь в очередной раз доказывал, что она женщина.       Сделав несколько толчков, мужчина с жаром излился вовнутрь девушки и резко вышел, падая на свободную часть кровати. Учащённое сердцебиение, горячий воздух и тот ядовитый запах, что слышался в каждом уголке обители измены. Но он не чувствовал его. Он был пьян.       Они оба были пьяны… . Пьяны страстью… .