Две любви одного офицера

      Поступок мужчины тронул до глубины души, но девушка сделала вид, что удивленна столь необычным советом. Она чувствовала себя жеманницей, пытаясь тем самым доказать ему и себе, что не нуждается в помощи и стремится поскорей уйти. Но душа её была полностью противоположна состоянию.       Она не желала уходить…       Она желала остаться…       Иначе ради чего она в очередной раз сбежала из дома и уговорила молодого подпоручика совершить очередное опасное приключение?       Всё ради него…       С момента их печального разговора прошло несколько дней, но не было и минуты, чтобы она не думала о Сергее. Каждую ночь, засыпая под холодной простынёй, ей снился один и тот же сон, где она пытается образумить его, умоляя отказаться от участия в заговоре против императора. Но он остаётся непреклонен, произнося одну и ту же фразу: «Мой долг — спасти Россию».       Но от кого спасать девушка так и не понимала.       Она просыпалась посреди ночи и до самого рассвета стояла перед окном, молясь о спасении самого возлюбленного.       Она всё равно надеялась, что когда-нибудь наступит день, и Сергей раскается в том, что совершил. И раны от предательства покажутся банальной царапиной. Ведь в отличии от Марии Анна не расценивала его, как способ добиться очередного положения в обществе, а любила всем сердцем, искренне веря, что любовь стерпит все беды…       — Вы дрожите, — констатировал Муравьёв-Апостол, очень зорко следя за её состоянием.       Она слабо улыбнулась, виновато опуская взгляд. Розовый румянец предательски покрыл и без того розовые щёчки, отчего девушка напоминала цветущую розу. Поборов себя, она уверенно выпрямилась, замечая, как в серых глазах мужчины пробежала тень улыбки.       Ему всегда нравилось наблюдать, как Анна смущается в его присутствии.       — Простите меня, Сергей Иванович, — стремительно ответила барышня, поправляя складки на рукавах. — Я просто очень сильно испугалась за жизнь… Марии Петровны. Ведь мне ни разу не доводилось видеть, как у будущей матери происходит нечто подобное.       Бельская не верила собственным словам. Второй раз в жизни, глядя прямо в глаза, она… соврала ему. На этот раз ложь её оказалась настолько убедительной, что у Сергея не возникло и капли сомнения, отчего он удручённо вздохнул, понимая, что причина дрожи красавицы совершенно в ином, нежели его присутствие.       — В таком случае, я думаю, вам тоже необходимо выпить настой ромашки и немного прийти в себя.       Сомкнув губы, он направился в сторону кухни, по пути как бы невзначай стукнув кулаком в стену. Заметно выдохнув, Анна робко направилась вслед за ним. Темнота в доме ужасающе действовала на сердце, отчего девушка чувствовала в груди боль, но не смела даже просить, чтобы Сергей разрешил ей открыть окно. Ведь тогда тайну этого особняка можно было смело хоронить вместе с ним…       Прислонившись к арке двери, Анна следила за каждым его шагом. Пристроив на столе свечу, молодой человек стал заново разжигать огонь в печи, чтобы немного протопить дом. На стуле лежали листы старых газет, что вероятно годились для растопки. У подножия печи маленькой горкой сложены дрова. Бельская поразилась тому, что человек из благородной семьи не чурается грязной работы и самостоятельно ведёт хозяйство. Видимо, жизнь участника тайного общества порой и не такому обязывает.       — Где-то здесь лежали спички, — прошептал он себе под нос, начиная рыться в карманах, а затем в шкафах.       — Возьмите. — Мужчина резко обернулся. Анна стояла у него за спиной, протягивая на ладони ту самую коробочку, которую он обронил у неё дома, когда они вместе возвратились из города.       — Надо же, а я уже и не чаял, что когда-нибудь найду её. — Он робко прикоснулся к её пальцам, забирая находку себе. Девушка слабо улыбнулась, радуясь, что вернула столь дорогую для него вещь. Не спуская с него глаз, она робко отошла назад, желая оставить его одного, но Сергей тотчас обернулся. — Не уходите. Мне будет приятно, если вы согласитесь разделить со мной время. Конечно, при условии, что я не вызываю у вас отвращение.       От резкости этих фраз ей стало неловко. Она чувствовала — он боится её отказа. Боится, что она питает к нему ненависть и находится здесь только из-за его эгоизма. Но Анна не желала винить его. Ведь несколько минут назад она чувствовала то же самое.       И всё, что ей оставалось делать — это мысленно надеяться, что он сам не прогонит её.       Присев на стул, красавица облегчённо вздохнула, продолжая наблюдать за действиями возлюбленного. Время от времени она ловила его взгляды, с неожиданностью замечая, что он больше не гневается из-за её присутствия. А наоборот даже счастлив, что она рядом с ним.       — Как вы поживаете, Сергей Иванович? — робко осведомилась девушка, слегка наклонив голову.       Он мгновенно замер, пытаясь поверить, что она желает с ним заговорить.       — Я вполне доволен, — холодно ответил мужчина, комкая жёлтые листы. — Совсем скоро мне в очередной раз предстоит отбыть в место «ссылки», и на этот раз окончательно.       Бельская с сожалением опустила голову, сосредоточив взгляд на хрупких пальцах. Он опять уезжает на место службы, ничуть не жалея об этом. Но она даже не подозревала, что в очередной раз попала в ловушку, поддавшись чужим эмоциям. Сергею нисколько не хотелось оставлять её одну, особенно, когда она по доброй воли удержала его от рокового шага.       — Я слышала про историю с запиской, — как бы, между прочим, обронила девушка. При этих словах мужчина замер с горящей спичкой в руках, но немного придя в себя, бросил её в печь. — И мне, признаться, очень горько, что вы стали жертвой интриг матери своего малыша.       — Но, тем не менее, вы боритесь за её жизнь, — процедил он сквозь зубы, поднимаясь во весь свой рост. — Так стоит ли спасать жизнь той, которая не печётся о благе других?       — Вы опять наступаете на тропу зла, — нехотя напомнила Анна. — Вы опять позволяете этому чувству завладеть вашим сердцем.       Она тихонько встала со своего места и осторожно прикоснулась к родным для себя плечам. Он не дёрнулся и лишь незаметно для неё прикрыл глаза. Он ждал этих минут. Он надеялся, что она сможет простить и вдохнуть в него порцию новой жизни.       — Давайте я вам немного помогу. — Не дождавшись ответа, Анна принялась наводить порядок на кухонном столе. Следы недавней трапезы, что успели оставить после себя гости, исчезли через пару минут. Смочив тряпку, несколькими движениями девушка смела пыль, оставив идеальное пространство для чаепития. Сергей молча наблюдал за её действиями, отмечая про себя, что из неё получилась бы хорошая хозяйка в доме. — У вас пуговица оторвана. — Он резко вздрогнул, когда барышня прикоснулась к грязной рубашке и только сейчас понял, что выглядит неподобающе. — Где у вас нитка с иголкой?       — Право, Анна Николаевна, я не знаю. Всем этим хозяйством заведует мой слуга, и мне неизвестно, где он его хранит.       — Но ромашку он вас, однако, научил заваривать. — Она чуть усмехнулась, чем вызвала улыбку на лице подполковника.       — Видимо, это для него важнее, чем опрятный вид хозяина. — Они оба усмехнулись, и Анна нечаянно прикоснулась носом к его лицу.       — Простите.       Она смущённо отпрянула назад, чуть прикрыв лицо ладонями, но он нисколько не смутился её поступком.       — В отличии от меня вам не за что просить прощение. Если в этом доме и есть кому раскаиваться, то только мне.       Он осторожно обнял её, сцепляя пальцы в замок на её талии. Девушка облегчённо вздохнула, чувствуя, как по телу пробежала приятная дрожь. Напрасно она храбрилась тогда перед соперницей, что вычеркнула Сергея из жизни и не желает больше думать о нём.       Смелость всего лишь прикрыла душевную слабость, заставив подарить изменнице иллюзии светлого будущего. Но, тем не менее, Анна не чувствовала от своего поступка удовольствие.       — В какой-то степени и я виновата перед тобой, Серёжа. — Она чуть приподняла голову, смотря на пламя горящей свечи. — Когда я увидела перед нашим домом изуродованное тело Дмитрия Петровича, то всем сердцем пожалела, что на его месте не ты. Я ненавидела тебя тогда. Презирала. Ведь твоё честолюбие оказалось выше, чем любовь. Ведь я тоже когда-нибудь могла подарить тебе желанное дитя, но вместо этого ты разбил мне сердце. Ты отдал жизнь нашего малыша другой. А я осталась совершенно одна.       — Но ты пришла ко мне, — напомнил он. — И не смей говорить, что поводом для визита стало желание защитить эту дрянь.       Анна вновь осознала, что начинает слабеть в его глазах. Он чувствовал её. Слышал её мысли, и было бы глупо что-либо отрицать. Ведь ответ и так был давно уже ясен.       — Мне стыдно признаться, но я не могу без вас. Когда узнала о том, что вас арестовали, мне стало невыносимо больно. Больно от того, что я сама подтолкнула вас к этому чудовищному преступлению. Ведь если бы не моя болтливость…       — Это неважно. — Слова были мягко прерваны. — Я всё равно узнал бы об этом. Дмитрий Петрович давно был на подозрении у Павла Ивановича, а в таких случаях невозможно смолчать. Поэтому не вините себя и будьте спокойны. Этот человек никогда не внушал доверия. Только жаль, что я узнал о нём слишком поздно.       — Он собирал на вас какие-то бумаги. Они были при нём в тот день, и из-за этого его приняли за вас. Но я сумела убедить всех, что этот человек не имеет к вам никакого отношения. Что вы живы и здоровы. А бумаги его мне разрешили спрятать у себя. Поэтому можете не волноваться, их никто никогда не найдёт. И ещё…       — Анна Николаевна, я прошу вас, давайте забудем об этом. — Он крепко закрыл глаза, пытаясь забыться, и для надёжности ещё крепче прижал к себе девушку. — Сегодня я хочу немного побыть свободным человеком. Тем более вы сами подарили мне эту возможность.       В ответ она крепко сжала его руки, позволяя себе отпустить ту боль, что мучила её последние дни.       В печи приятно потрескивали дрова, наполняя стены холодного особняка теплом. Их тела были соединены, словно они были одним целым. Никто из них не желал отпускать другого, потому что не видел жизни без него. Словно та ночь продлила своё существование на несколько столетий вперёд. Словно и не было той боли разлуки.       — Я, кажется, хотел вас напоить чаем. — Сергей тут же спохватился, выпуская её из объятий. Анна была сама не своя. Она словно вернулась в прошлое, вновь окунувшись объятия любимого. — Вот, возьмите. — Бельская обернулась, замечая в его руках похожую кружку с тем самым запахом. Несколько глотков и по горлу растеклось приятное тепло.       — Вы очень добры, — прошептала она, поставив кружку на стол. — Но почему я вижу в ваших глазах всё больше боли и страха?       Сергей виновато отвернулся, отходя к окну.       — Потому что в последние дни я причинил много зла тем, кого очень сильно любил. Я даже обрёк на смерть своё будущее дитя, совершенно не думая о том, что это будет моим самым страшным грехом в этой жизни.       — Вы напрасно печалитесь, — Анна вновь приблизилась к нему, кладя левую руку на плечо. — Мне кажется, что с вашим малышом всё будет хорошо. И он непременно наполнит этот мир своим смехом.       — Только я его никогда не увижу, — хрипло произнёс мужчина. — Ведь когда он родится, я скорей всего…       — Не говорите так! Я запрещаю вам даже думать об этом! — Действие питья оказалось недолгим. Внезапно в мыслях всплыли обрывки того сна, отчего ей самой вдруг стало страшно. Но ей пришлось взять себя в руки, дабы не поддаться порывам паники. — Всё будет хорошо, Серёж. Ты должен верить в лучшее.       Обернувшись на звук её голоса, он трепетно сжал её руку, словно делал это первый раз. Она доверчиво обняла его, полностью растворяясь в нём. Это время вновь поглотило их, позволив окунуться в любовь, даря надежду на счастье.       — Наверно мне не суждено будет вымолить у вас прощение, — прошептал он, касаясь губами её нежной щеки, — но я хочу, чтобы вы знали. Я всегда вас любил и буду любить до последней минуты жизни.       — Я уже давно простила вас, — чуть слышно ответила девушка. — И никогда не посмею вас забыть…