***
Остаток роковой ночи Анна провела на полу, прижимаясь к холодной стене словно бездомный котёнок. Дворянское воспитание плавно отошло назад, перемешав благородное манеры с невоспитанностью. Холод её не мучил. Не мучило даже чувство голода. Словно она была ни тем живым существом, что нуждается в таких элементарных потребностях как тепло и еда. Вместо этого по телу пробегал страх от мысли, что час расплаты уже настал, и Сергея уже наверняка везут в кандалах на суд императора, чтобы затем подвергнуть самой страшной каре… Она провела с этими мыслями всю ночь и очнулась только оттого, что кто-то опять осмелился потревожить её покой. — Анна Николаевна, очнитесь. Пожалуйста. Она нехотя обернулась на источник голоса, замечая подле себя испуганную Дашу. На какую-то долю секунды ей даже стало легче и девушка слабо улыбнулась. — Как ты нашла меня? — прошептала она полусухими губами. — И не спрашивайте, барышня, — чуть не плача, ответила наперсница. — Я за вами до самой площади бежала, но когда начали стрелять, я, каюсь, испугалась и забилась в арку. А потом меня и вовсе чуть не придавили. Но когда смогла вырваться, уже начались облавы, и мне пришлось спрятаться. Простите меня ради Бога, Анна Николаевна. Простите. — Девчонка упала на колени, молитвенно сложа руки, но Анна и не думала на неё сердиться. Она даже радовалась, что в этот час с ней рядом находится хоть один близкий человек. Пусть даже и простая служанка. — Где Семён? — осведомилась она, после того, как Дарья немного пришла в себя. — Там, где мы вчера остановились. — Нам пора возвращаться… Надо продолжать путь… Не обращая внимания на всхлипы прислуги, Анна не без усилий поднялась с пола, легко одёрнув платье. Неведомая сила вновь поманила её к окну, заставив испытать очередной ужас. Зимнее солнце ярко освещало площадь, где лежали те, кого не успели увезти ночью. Кое-где виднелись брошенные винтовки, что стали орудием трагической истории страны. У зданий Сената рабочие меняли выбитые оконные рамы на новые, дворники засыпали снегом следы крови… — Люди говорят, что в водах Невы утонуло очень много солдат, — хрипло отозвалась Дарья, смотря в ту же точку, что и её хозяйка. — Они бежали по льду к Петропавловской крепости, чтобы захватить её, но император приказал разбить ядрами лёд… Лишь бы не дать им возможность захватить оружие… — Да простит Господь все их прегрешения. — С этими словами Анна тихо перекрестилась, мысленно прося Всевышнего о том, чтобы такая же участь не постигла Сергея. — Аминь. Дальше оставаться здесь не было смысла. Нужно было как можно скорее покинуть город. Закутавшись в плащ, Бельская осторожно спустилась по лестнице, не без усилий открыв парадную дверь. По улицам с равнодушными лицами шли горожане, обсуждая вчерашнее событие. Временами проскальзывали слова о том, что уже ночью допросили первых подозреваемых, и среди них есть как военные лица, так и гражданские. Откуда возникли эти слухи, молодая дворянка не знала. Да и знать не желала. Проделав тот же путь, что и накануне, но уже в более спокойном состоянии, она вместе с Дашей очутилась рядом со знакомой каретой, возле которой прогуливался взволнованный Семён. Заметив знакомые фигуры, мужчина чуть было не обезумел от счастья и, размахивая руками, бросился к ним навстречу. — Анна Николаевна! Дашенька! Какое счастье, вы живы. — Бельская слегка улыбнулась, поражаясь его мальчишеской радости, но чтобы не смущать, решила спрятать улыбку за маску равнодушия. — Ну полно тебе, Семён, полно, — ответила она в тот момент, когда крепкие руки в толстых варежках обвили её стан. — Ты лучше скажи, как скоро можно отправиться в путь? Счастливое выражение лица Семёна плавно исчезло. Выпустив барышню из объятий, он со страхом посмотрел на неё, думая, что она вновь не в себе. — Анна Николаевна, неужели вы правда думаете, что сможете добраться до Сергея Ивановича? Ведь после того, что случилось, молодой государь приказал закрыть все границы. Велено никого не выпускать из столицы. Да и потом… — Меня выпустят! — резко перебила слугу Бельская. — Не забывай, кто мой дядюшка и кто мой жених. И они обязаны это сделать, слышишь, обязаны! — Слова вновь превратились в рыдания. Слёзы потоками текли по красным щекам, оседая на меховой накидке. Напрасно служанка пыталась утешить её, Анна напрочь отказывалась брать себя в руки. — Я устала ждать. Я хочу к нему… Хочу увидеть его и остановить. Потому что его жизнь для меня дороже, чем всё на свете… Семёну ничего не оставалось делать. Несколько минут ушло на то, чтобы снова запрячь лошадей и заново прикрепить скромный багаж. Бедные животные, напуганные выстрелами, чувствовали себя совершенно разбитыми и никак не хотели подчиняться приказам конюха. И лишь долгие уговоры да несколько кусочков моркови смогли сотворить чудо. Спустя полчаса карета вновь катилась по улицам города, пробираясь сквозь толпу людей. Молча смотря в окно, Анна поражалась тому, что почти за сутки Петербург изменился до неузнаваемости. Не было слышно радостных голосов прохожих, не было чистоты зданий. Никто не выкрикивал имя нового императора. Вместо этого на улицах царила тишина, морально угнетая обитателей столицы…Глава 31. Часть 1
17 июля 2020 г. в 21:59
— Барышня, вы живы? Барышня?
Чьи-то холодные пальцы ощутимо били по щекам, пытаясь привести в чувство, но Анна была настолько слаба, что не имела ни единой возможности реагировать на любые действия внешнего мира. Тело её беспомощно лежало у подножия стены, напоминая собой безжизненную куклу — куклу, что ничего не чувствует, словно променяла внутреннее содержимое на гнилые опилки соломы… Один лишь слух едва улавливал какие-то отдалённые звуки, что доносились из самой глубины сознания…
— Может лекаря позвать или слегка ударить? Глядишь и очнется. — Незнакомец, что пытался привести несчастную в чувство, присел на корточки, пристально всматриваясь в юные черты лица. Его горячее дыхание слегка обожгло её, отчего девушка незаметно пошевелила пальцем.
— Я думаю, что не стоит, Степан, — вторил незнакомцу приятель, что также пристально наблюдал за барышней. — Она, видишь, какая — богатая, из благородной семьи. Если очнётся, то непременно пожалуется куда следует, и нас потом с покалеченными спинами сошлют на каторгу, а там одному Всевышнему ведомо, как дальше дело пойдёт.
— Что же, её здесь бросить?
Собеседник вопросительно поднёс палец к виску и слегка призадумался.
— Может и здесь, — ответил он, спустя несколько секунд молчания. — Глядишь, кто-нибудь другой найдёт да и окажет помощь. И потом, её наверное уже ищут, так что она здесь недолго будет лежать.
Мужчина тяжело вздохнул и, приняв вертикальное положение, направился к выходу, маня за собой товарища. Но едва они хотели прикоснуться к металлической двери, как неожиданно позади них послышался подозрительный шорох, отчего оба резко остановились, чуть не ударившись лбами об дверь. Девушка понемногу начинала приходить в себя, но вместе с ней, вероятно, проснулась боль, что и вызвала сей стон. Незнакомец, которого звали Степаном, медленно приблизился к несчастной, слегка приподнимая белокурую головку. Барышня показалась ему необычайно красивой, чем вызвала улыбку на лице мужчины. Свободной рукой с белым нарукавником он слегка прошёлся по её бархатной коже, чувствуя под подушечками грубых пальцев едва остывший морозец. Сердце его стремительно забилось, когда он взглянул на тонкие ресницы и заметил, что они чуть дрогнули. Она жива. Это главное. С губ слетел слабый стон, и красавица тут же распахнула свои прекрасные очи. Сначала всё было расплывчато и непонятно. Но постепенно мелкие детали стали складываться в большую картину, вырисовывая реальность происходящего. Бельская уверенно осознала, что находится в том же самом доме, куда забежала в момент стрельбы. Вот только вместо усмехающегося лица соперницы на неё смотрели глаза незнакомого ей человека.
— Кто… кто вы? Как вы сюда попали? — Крепко прижав локоть к полу, Анна приняла сидячее положение. Глаза тут же пробежались по осколкам выбитого стекла, что были разбросаны по полу, а затем устремились к окну, за которым всё ещё клубился толстый слой дыма.
— Меня зовут Степан Павлович, — хрипло ответил мужчина, едва не лишившись дара речи от происходящего. — Я торговец мясной лавки. В момент, когда начались аресты, мы с моим товарищем покинули лавку, дабы укрыться от гнева властей. Солдаты хватали каждого, кто только попадался им под руку. Не желая оставаться на улице в этот тяжёлый час, мы забежали в этот дом и увидели вас. Мы подумали, что вы мертвы, но когда я, простите за дерзость, прислонил ухо к вашей груди, то очень сильно обрадовался, услышав стук сердца.
Анна подозрительно сомкнула брови, чуть обернувшись к собеседнику. Она слабо верила в эти слова, ведь обычный торговец может наговорить чего угодно ради желания поживиться чужим добром.
Степан смотрел на неё во все глаза, не отрываясь. В надежде, что незнакомая красавица произнесёт своим прелестным ротиком очередную пару фраз. Но Бельская и не думала продолжать разговор с человеком, который был из низшего сорта общества. Вместо этого она вновь обратила свой взор к окну, поражаясь той черноте, которая укрыла собой Петербург. Поднявшись с пола и слегка шатаясь, девушка подошла к выбитой раме, осторожно прикасаясь к стене рукой. Крики, выстрелы, стоны давно смолкли, утонув в декабрьской ночи. Вместо них над городом витал призрак — призрак боли и отчаяния. Под его крыльями привычный уклад жизни резко менялся, уходя в сторону полного хаоса. По дорогам мчались сани, где лежали раненые и убитые. Вслед за ними шли полицейские, зорко всматриваясь в лица прохожих — вероятно, чтобы найти участника и организатора заговора. Ведь помимо военных в этом деле могли быть замешаны и простые жители, которые способствовали мятежникам извне.
Глядя на эту печальную картину, Анна понимала — как прежде уже не будет. Отныне в России нет доверия никому. Даже близким. То же самое понимал и молодой император, что в этот момент уже проводил допросы тех, кого успели арестовать.
— Барышня, вам необходимо уйти. Сейчас в городе небезопасно, идут облавы. Не приведи, Господь, если вы попадётесь на глаза этим людям и будите уличены в организации сего события.
Степан говорил как можно мягче, но, тем не менее, боль его слов не прошла мимо сердца девушки. Она беспомощно прикрыла глаза и крепко сомкнула губы. Мысль, что аресты подозреваемых могут начаться и в Черниговском полку, больно резала душу. Нужно было что-то решать. В Петербурге время упущено, но там оно ещё есть. А значит, шанс спасти Сергея всё ещё был у неё в руках.
— Вы слышите меня? — Голос Степана мешал подчиняться разуму, и единственное, что оставалось сделать, это сказать:
— Уходите! Вы мне уже ничем не поможете!
Мужчины переглянулись. Слова хрупкой девушки вызвали у них странную эмоцию — не то удивление, не то обескураженность. Они явно не ожидали такой смелости от совсем ещё юной особы.
— Но здесь опасно… — Несмотря на социальное неравенство, мясник не терял надежды, чтобы добиться ответного внимания со стороны красавицы.
— Вы разве не слышали?! — Она резко обернулась, крепко сжав подол плаща. Выражение лица говорило за неё — сейчас она не нуждается ни в чьей либо помощи. Степан с сожалением опустил голову и удручённо вздохнул. Ему ничего не оставалось делать, как исполнить приказ неизвестной ему госпожи и просто молча уйти. Ведь и так всё было ясно — он для неё никто. Повернувшись к ней спиной, он вновь взялся за ручку двери, но внезапно был остановлен вопросом:
— Здесь была женщина. В положении. Куда она исчезла?
— Клянусь вам, барышня, когда мы вас нашли, здесь уже никого не было. — От обиды у него даже сел голос, из-за чего ему пришлось несколько раз прокашляться.
— Неужели решила сдаться властям? — подумала про себя Анна, вновь отвернувшись от собеседников. — Но зачем? Ведь арест для неё и так неизбежен.
Но на этот вопрос ей могла ответить только сама Мария. Другие мысли по поводу её таинственного исчезновения из особняка и вовсе не посещали Бельскую. Сейчас она была озабочена совершенно иным, нежели судьбой соперницы…