Хроники Вермиллиона

Империя Теллари. Графство Верес. Северо-восточные земли. 341 год

В темноте, где единственным светом был серебряный диск, на небе, медленно шёл караван из шести повозок с клетками. Замыкали колонну обоз с продовольствием в хвосте и карета с виконтом, хозяином товара, в её изголовье. Караван вели и охраняли опытные бойцы, одетые в лёгкие доспехи. Им было достаточно света серебряного ока луны над головой: на каждом было заклятие, позволяющее спокойно видеть в темноте. Подобные караваны - лёгкая нажива для разбойников, обитающих на глухих дорогах рядом с лесом. Они не могли позволить себе потерять груз, любая оплошность стоила бы им не только звания, но и жалования за год, а то и два. Повреди они сильно его по пути, и заказчик выставит счёт. Груз был живым. Товар, сидя в клетках, тяжело дышал, изнурённый холодом и голодом. Грязные, во рванье, забившись по углам, они смирились с судьбой в ожидании, когда их, как скот, продадут в лапы богачам, чтобы те уже вершили их судьбы. Дети разных возрастов: воры, мошенники и попрошайки, — товар пусть не первого сорта, но всё же довольно ценный. Такие караваны были не редкостью в стране. В молодой империи Теллари работорговля была легальным способом избежать расходов на содержание осуждённых. Советник императора Дарен Флиз уже давно ввёл эту реформу, считая, что даже паршивая овца может послужить своему стаду. Сквозь прутья одной такой повозки на мир взирал зеленоглазый юноша леденяще-беспристрастным взглядом. Его не заботила ситуация, в которой он оказался, — куда больше для него представлял интерес спор охранников. Он молча наблюдал за ними из своей деревянной клетки, вслушиваясь в диалог. Они шли рядом с повозкой и спорили о наложенном на них заклятии. Говорили они тихо, потому что лишние шумы были запрещены, и даже детей, издавших звук громче шёпота, карали плетью. Мужчина в возрасте уверял, что магия, которую на них использовал виконт, является тёмной и требует жертв, на что его молодой напарник усмехнулся. — Цена? За магию? Лейтенант, ты, видимо, шутишь. Магия на то и магия, что может творить чудеса. Какое же это будет чудо, если за него придётся платить? – быстро и язвительно произнёс охранник, пытаясь не повышать голоса. Мужчина был с ним не согласен, это было понятно по его тону: звучал он так, будто ему было жалко соратника за скудные познания в устройстве мира. — Дуралей, – он покачал головой. – Если бы так. Зачем тогда маги работают? Любой колдун наколдовал бы себе богатств или то, что ему захотелось, и давно бы завязал с этим, а не скитался бы ночью по просёлочным дорогам с караваном рабов в окружении наёмной охраны. — Ты мне скажи, лейтенант. Я же дуралей, откуда мне знать? – обиженно буркнул себе под нос молодой охранник. – Хотя в твоих словах и есть смысл. Может, дело просто в том, что он ещё недостаточно хороший маг для этого? — А кто тогда достаточно хорош? Архимаг Ширан тоже работает не покладая рук. — Но ведь архимаг богат? – развел руками солдат. – Может, он просто хочет позаботиться об остальных как истинный патриот империи Теллари? — С тех пор как закончилась великая война, я не уверен, что люди правильно помнят значение этого слова, – бурчал себе под нос лейтенант. Внимание мальчика остыло к диалогу: в конце концов, он знал, кто был прав в этом споре, поскольку посещал в своё время школу. Он, наверное, был единственным образованным юнцом среди толпы малолетних рабов, но о знаниях своих помалкивал. На самом деле, именно по этой причине он и оказался в повозке. Звали его Флинн Хэйз, и его продала в рабство родная мать. Неподалёку от деревни, в которой он рос, была платная академия, куда он проникал под видом дворянина. Парень посещал занятия на протяжении недели, но не заплатил и монеты. По крайней мере, это был тот срок, о котором знали сами преподаватели. Его семье было предложено выплатить штраф в размере тридцати золотых, но те, не имея таких денег, отказались от ребёнка и решили попросту продать его. Так бывает, когда в бедной семье лесоруба и поварихи шесть детей и седьмой на подходе. Так Флинн оказался в клетке. Но он не был напуган и даже не горевал. Всё же пусть так, но ему удалось посмотреть на мир за пределами скучной деревни. Миновав поворот, караван оказался на подступе к лесу. Внезапно был отдан приказ остановиться. Тихий и осторожный спор между капитаном отряда и мужчиной из повозки занял минут пять, прежде чем солдат с недовольством приказал колонне свернуть с дороги и продолжить движение в сторону леса. Охранники, что были родом из этих мест, помрачнели, как и некоторые из детей. — Нет, нельзя в лес... – зарыдал один из рабов, вцепившись в прутья клетки, и тут же получил плетью по пальцам. Из леса послышался громкий рёв. Один из рабов, мальчик лет шестнадцати, насторожился. Его напугали эти звуки. Рёв был похож на медвежий, но было в нём что-то иное, и парень знал это; поэтому, не отводя взгляд от леса, закутался посильнее в тряпьё, но уже не смыкал глаз. Флинн не обратил на парня внимания, хотя тот и сидел в другом углу от него. В клетке было двенадцать детей, но никто из них не разговаривал друг с другом: им было запрещено. Поэтому никто даже и не пытался познакомиться. Подавленные, они смирились со своей судьбой, способные лишь молить её о милосердии. С противоположной лесу стороны послышался треск. Стражники всполошились. Повернувшись на шум, они приготовились к нападению диких животных, но из кустов что-то промелькнуло, вонзившись в плечо одного из них. — Нападение! – крикнул молодой стражник, наблюдая, как старик упал на землю, хватаясь за пронзённое стрелой плечо. Из кустов, осыпая колонну, полетел град огненных стрел. Обоз с провиантом загорелся, крики детей, поражённых вражеским ливнем, нарушили тишину ночи. Из кареты выскочил виконт, что ранее спорил с капитаном. — Прикажите своему отряду охранять груз! Мы не можем допустить потерь! – крикнул он, выходя на передовую и разводя руки в стороны. Флинн заметил, что в одной из его рук находился странный святящийся камень. Перед виконтом возник магический сияющий белый круг, наполняющийся разными символами и конструкциями, которые парень не смог разглядеть с такого расстояния. Отряд занял боевую позицию, заслонив собой колонну и выставив щиты, ожидая дальнейших распоряжений. Ещё один ливень появился в небе, но в этот раз, к счастью стражи, он был направлен в сторону заклинателя. Едва стрелы достигли его, перед колдуном на мгновение вспыхнул яркий белый свет. Стрелы отскочили от него, словно ударились о невидимую стену. Виконт использовал заклинание защиты, наложив на себя магический барьер. Он был готов к тому, что его атакуют, едва он попробует начать колдовать. Когда он завершил заклинание, камень потух, а над колонной в небе возникла волшебная пелена, которая разрасталась, пока не покрыла все повозки, словно купол. — В атаку! – скомандовал капитан, увидев, как колдун обернулся в его сторону. Отряд пошёл в нападение. Стрелы отлетали от металлических ростовых щитов, за которыми вскоре укрылся и сам колдун. Он занял позицию и начал готовить ещё одно заклинание, — в этот раз его руки объяло пламя. — Стойте! – выкрикнул капитан. – Не делайте этого! Мы их так не выкурим! Это лишь даст им преимущество, поберегите силы. — Я сожгу их всех! Их укрытия станут их же могилой! – не послушал его виконт и сотворил ещё одно заклинание. На этот раз магический круг был размером с колесо повозки. Он был ярко-оранжевого цвета, и, когда колдун закончил, солдаты быстро отступили за спину колдуна. Из круга возник огненный веер, устремившийся в сторону леса. Камень в руке виконта рассыпался, словно песок, и неистовое магическое пламя поглотило фронт. Под крики и вопли врага, ликующий отряд ринулся в бой, но, едва подступив к горящим деревьям, был атакован стаей охотничьих псов. — Нет! В кольцо! Быстро! – скомандовал капитан, но было уже поздно. Уловив палёный запах победы, солдаты разбили своё построение на подступе к врагу, и в этой бреши трём псам удалось прорваться вперёд, в сторону колдуна. — Безмозглое стадо деревенщин! – выругался он. Понимая, что надеяться он мог только на себя, виконт, не обделённый умом, осознавал, что ни одно направленное заклинание, которыми он обладал, не было способно поразить трёх псов, что находились на расстоянии друг от друга, и постепенно окружали его. Поэтому, решив, что жизнь важнее золота, он достал ещё один камень из своей поясной сумки и упал на колено, приложив ладонь к земле. Возник очередной оранжевый круг, и был он больше предыдущих. Вся колонна оказалась в радиусе заклинания. Камень из-под его ладони сиял, словно звезда. Флинн воочию увидел руны, что начали возникать на земле, словно невидимая сила чертила их прямо у него под носом. Один такой символ был сияющим девятиугольником, это приглянулось парню. Понимая, что опасности не избежать, он отошёл к другому краю клетки. Псы почти добрались до повозок, и виконт в последнюю секунду успел сотворить своё заклинание. Вихрь пламени спиралью быстро, словно ветер, разнёсся по земле, поджигая вопящих от боли псов и повозки с детьми. Собаки в объятиях языков огня падали замертво у ног колдуна, как вдруг тот кое-что заметил. На собаках были надеты странные ремни, к которым крепились кожаные мешочки. Из каждого торчала нить. Секунда понадобилась виконту на осознание того, что вскоре произойдёт, и, когда фитиль догорел, раздался взрыв. Огонь снова жадно потянулся к своим жертвам, а затем наступила темнота. **** Проснувшись, Флинн почувствовал, как затекла его рука. На ней лежал один из рабов, и, судя по обуглившейся коже и запаху жжёной плоти, он умер от ожогов. Юноша не испытывал отвращения или страха — его радовала мысль, что та огненная волна от взрыва пришлась не по нему. Он скинул с себя труп мальчика и вылез из клетки. Замки были сломаны, и дети, что некогда были рабами, уже вовсю пиршествовали над трупами своих сторожей, словно стервятники. Наивные и глупые, эти дети не разбежались кто куда, а оставались подле повозок, радуясь своей свободе. Вокруг царил хаос. Запах гари и клубящийся дым пепелища вызывал тошноту, а солнце, что было в зените, резало его зрение яркими лучами. Выжженная трава на том месте, где некогда был виконт, словно служила примером того, что даже колдуна, обладающего огромной силой, возможно победить при помощи смекалки. Тела виконта, как и следов крови, на месте взрыва не было. Огненный гамбит переломил ход боя, а враги так и не явили свои лица. В сознании парня тут же возник вопрос: “Кто и зачем всё это сделал?” Причины нападения казались туманными и неясными. Налетчики появились из ниоткуда, расправились с конвоем и растворились во мраке, прихватив с собой сгоревший обоз, опустевший от длительного путешествия. Парень созерцал происходящее и пытался мыслить рационально. Первым делом ему стоило бы собрать всё необходимое к путешествию, пока молодые стервятники не оставили его с носом. Очевидно, что задерживаться здесь было нельзя. Те разбойники могли вернуться в любую секунду, и второго такого сражения ему бы уже не удалось пережить. Хотя, с другой стороны, грабить тут уже было нечего. Зачем им возвращаться? Он ходил вокруг повозок, пытаясь найти что-нибудь полезное, до чего ещё не добрались грязные руки сирот. К его сожалению, то, что не утащили разбойники, уже находилось в руках двенадцати выживших детей. Флинн успел сосчитать их, пока обходил место сражения. Спустя некоторое время, его поиски увенчались успехом. Обгоревшие тела были не интересны другим детям: парень смог найти под обгоревшей накидкой охранника короткий кинжал и спрятал его под одеждой. Но радоваться находке времени не было: не здесь, среди леса, где одни бились насмерть, словно дикие звери, а другие прятались в клетках, вряд ли сохранив какие-либо принципы и манеры. Флинн услышал шум со стороны кареты мага: там происходила основная делёжка найденного. Все ребята собрались на выкрики. Высокий парень с голубыми глазами спорил с двумя коротышками, держа в руках некогда принадлежавшую чародею сумку. Мальчик заметил, что типаж блондина отличался от остальных. — Нет, я согласен! Делиться нужно. Поэтому предлагаю честный обмен. Вы мне флягу – я вам яблоко, – произнёс высокий парень, протягивая алый фрукт с тёмно-багровыми пятнами. — Как насчёт того, что ты просто отдашь нам яблоко, а мы не зарежем тебя? – парировал один из коротышек, еле удерживая в руках тяжёлый меч, пока второй рылся в мешке с пожитками охранников. — Ну же, парни, мы ведь с вами буквально в одной упряжке были, – блондин закатил глаза и выдал, – Как насчёт потрёпанной пары сапог и яблока за флягу? Посовещавшись, юные падальщики нехотя согласились. Они оба были в обносках и без обуви, а босыми далеко не уйдёшь, пусть и размер был великоват. Внезапный собачий лай прервал их спор. Дети испуганно оглянулись по сторонам, обменялись пожитками и с криками разбежались в разные стороны, схватив всё, что плохо лежало, по пути. Флинн тут же вспомнил события прошлой ночи, но полагал, что опрометчивые поступки лишь усугубят и без того скудное положение дел. Высокий блондин недоумевающим взглядом провожал убегающих сирот, но ещё больше его удивило то, что темноволосый зеленоглазый парень остался стоять на месте и не сводил с него взора, словно в ожидании приказов. Спустя пару секунд он вспомнил ночных псов, хлопнул себя ладонью по лбу и тут же произнёс: — Ты, парень, как хочешь, но я не хочу проверять – не вчерашние ли это псы. Я сваливаю! – и направился бегом в сторону леса. Оглядевшись по сторонам, совсем недавно осиротевший раб не нашёл ничего лучше, чем последовать за тем, кто мог хотя бы постоять за себя в бою. Забежав глубоко в лес, парни остановились, чтобы отдышаться. Высокий блондин опёрся спиной о дерево и оглянулся по сторонам. Для него подобные пробежки были обычным делом. Чего нельзя было сказать о его спутнике, что тут же упал на четвереньки и, жадно глотая воздух, произнёс: — Завидую вам, кадетам. Для вас такой забег – сущий пустяк. — Откуда ты знаешь, что я был кадетом? – Блондин, не воспринимающий его до этого, стал серьёзен. Взгляд его был полон агрессии, – Ты чего увязался за мной? — Ну... – пытаясь выглядеть дружелюбно, второй натянул фальшивую улыбку, – там, откуда я родом, есть кадетская академия. Курсанта легко отличить по телосложению, осанке и характерной огрубевшей коже на костяшках пальцев. В ваших тренировках по фехтованию специально сначала не выдают перчатки, чтобы вы привыкли к боли и не роняли оружие при первом ударе по рукам. — Так говоришь, будто и сам служил, – блондин достал из сумки флягу, которую ранее выменял на сапоги и яблоко, и откупорил её, желая сделать пару глотков, но вскоре обнаружил, что она была почти пустая. – Скоты! А ведь сказали – там больше половины! В этот раз улыбка мальчишки, сидевшего напротив, была искренней: — Ну, всё же неплохая награда за дырявые сапоги большого размера и гнилое яблоко. — Оно было гнилым? Не знал, – отводя взгляд, парировал блондин. Его настораживала проницательность навязавшегося спутника. Ко всему прочему, голос того звучал тихо, а речь была плавной, но словно не живой. Он лгал, и Флинн понимал это, отчего решил быть с ним поосторожнее. В тот момент он не мог точно знать, миновала ли их опасность. Он не знал расстояния до ближайшего населённого пункта, не обладал боевыми навыками, не умел охотиться и даже не знал, какие ягоды могут быть ядовитыми в этом лесу. Другими словами, он мог с точностью сказать, что его ждёт, если будет один, но его спутник был своего рода шальной картой в колоде. Кадет обшарил сумку и, обнаружив в ней увесистый кошель, хитро улыбнулся: — Так откуда ты... – он взглядом изучил лежащую в сумке книгу, похожую на потрепанный дневник. — Флинн, меня зовут Флинн. Я из маленького портового городка Арзани, – ему было интересно содержимое сумки, и он спокойно наблюдал за тем, как блондин рылся в ней, гадая о содержимом. — Ага. Поднимайся, Флинн. Если мы хотим добраться до ближайшего города к сумеркам следующего дня, нужно поторопиться и найти тропу через этот лес, – не дожидаясь, пока он встанет на ноги, тот закинул вещи обратно в сумку и пошёл вперёд. Флинна не смутило, что кадет не представился — всё же он и сам это сделал только для того, чтобы войти к нему в доверие и показаться не представляющим опасность. Хотя, будучи честным, даже если бы возникла необходимость, он не особо верил, что у него есть шансы завалить бывшего кадета имперской армии в лесу, даже имея при себе кинжал. — Есть кое-что, что меня беспокоит, – невозмутимо продолжил он разговор. – Лес – это надёжное укрытие, здесь можно легко уйти от преследования, но почему-то сюда никто, кроме нас, не сунулся. — Ну... они запаниковали, – задумался кадет и вспомнил, как ночью в клетке закричал ребёнок, умоляя не сворачивать сюда. Он не относился к этому легкомысленно. Парень помнил, что этого мальчишку подобрали в городе неподалёку, и если тот нарушал все запреты, умоляя не сворачивать сюда, значит, на то были причины. То же помнил и Флинн, внимательно наблюдая за выражением лица своего спутника. Путь предстоял долгий, и ему следовало получше понять человека, что был рядом. — Кстати, откуда ты знаешь, что мы движемся по направлению к городу? — Я подслушал разговор капитана с виконтом. Если я всё правильно помню, то, двигаясь на северо-запад через лес, мы бы прибыли туда через полтора дня. Учитывая, что я налегке, я смогу преодолеть этот путь за день, но стоит остановиться и заготовить еды. Ты нашёл что-нибудь полезное на пепелище? — Нет, я поздно проснулся, уже всё разобрали, – спокойно ответил Флинн. Хоть его ложь была убедительной, он заметил недоверие со стороны кадета. — Хорошо, тогда предлагаю остановиться тут, – блондин остановился и поднял с земли палку, воткнув её в землю. — Время до заката на поиски съедобного, потом встречаемся и идём дальше. Не забредай далеко и всегда помечай путь обратно – хочешь не хочешь, а один ты отсюда не выберешься, придётся пока держаться друг друга. Молча кивнув, Флинн собрался на поиски, но внезапно остановился и спросил: — А как я пойму, съедобное я нашёл или нет? – не дождавшись ответа, он развернулся, но его спутника уже не было. *** За час блуждания по лесу Флинн успел распороть рукава и штанину на правой ноге. Сделав лоскуты из рукавов, он связал их между собой. Продев через штанину импровизированную верёвку, парень плотно завязал один край штанины, сделав узелок в виде тряпичного колчана, куда складывал найденные грибы и ягоды. Он совсем не разбирался в них, а потому пытался нести всё аккуратно, чтобы не раздавить: если что-то окажется ядовитым, его сок может попасть на съедобные продукты, и тогда весь его труд окажется напрасным. Чем дальше он удалялся, тем отчётливее ему казалось, что за ним кто-то наблюдает. Солнце почти село, и пришла пора возвращаться. Парень понимал, что в темноте его шансы что-либо найти будут равны нулю. Несмотря на это, назад он всё же решил пойти окольным путём, сделав крюк и запомнив, что удалился от курса ровно на сто пятьдесят шагов влево. Когда сумрак потихоньку начал сгущаться, впереди, Флинн увидел странное голубое свечение. Он шёл на свет, словно мотылёк, и, когда достиг цели, его взору предстало странное дерево, плоды которого были словно наполнены жидким голубым огнём. Подойдя ближе, Флинн подумал сорвать один плод, но потом решил срезать целую ветвь. Достав нож и срезав ветку с пятью плодами на ней, он связал их в кучу оставшимися лоскутами и использовал их как фонарь, чтобы вернуться назад. *** Блондин тихо и осторожно выслеживал добычу в течение часа, следуя по свежим следам. На его поясе висела туша птицы, истекающая кровью, вид, которой ранее он не встречал. Шаг за шагом он всё ближе подбирался к цели и наблюдал со стороны. В его руках был острый камень, а глаза его были холодными. Спрятавшись за деревом, он выглянул: там, на пустыре, находилась его цель. Измотанная и грязная добыча уселась на землю и достала из-под одежды клинок, начав разрезать свою штанину. Взгляд охотника оставался холодным, а рука всё крепче сжимала острый камень. — Ну и как мне понять, какие ядовитые, а какие нет? – едва слышно пробубнила цель, разрезая рукава на лоскуты. – Подагра! Пусть сам разбирается, у меня нет времени на раздумья, просто принесу всё, что найду. Заметив, как цель сплела импровизированный узелок и аккуратно при помощи ножа начала срезать найденные грибы, охотник ослабил хватку и начал тихо удаляться в другую сторону.