***
Спустя некоторое время, отдохнув, успокоившись и набравшись сил, мальчишки вновь отправились блуждать по закоулкам. У Рикета не было и малейшего представления о том, где остановиться на ночлег. Они пробовали напроситься в открытые жилища, где был слышен шум и горел огонь, но в столь поздний час никто не решался пускать к себе в дом покалеченных оборванцев в окровавленном тряпье. К тому же болезненный вид кадета не помогал в этой не лёгкой ситуации. — А ну, пошли прочь с моего крыльца! Я сейчас стражу позову! В темнице переночуете! – выкрикнул седовласый сутулый человек, указав пальцем в сторону улицы. — Проваливайте с моего крыльца! Разносчики чумы! Старый мужчина, держась за дверной проём, захлопнул скрипучую дверь прямо перед носом мальчишек. Флинн от испуга слегка дёрнулся назад, но Рикет остался стоять там, где стоял, исподлобья смотря на ручку двери под звук закрывающегося металлического засова. — Пошли прочь! – доносилось из-за закрытой двери . — Пошли, Рикет, – Флинн схватил собрата по несчастью за рукав, – Нам тут не рады. — Надеюсь, Рэя для тебя будет столь же гостеприимной старик, – сквозь боль прошипел кадет, повернувшись спиной к дому. Блуждая в трущобах города, мальчишки остановились у развилки. Кадет встал, не глядя, ухватив Флинна за рубаху, и резко отвёл его в сторону, за угол дома, прижав тому рот, чтобы не издал и звука. Из-за угла доносились тяжёлые шаги, стук о металл, схожий с кольчугой, и скрип, характерный для латных пластин. Поступь была почти синхронной. — Стража… – прошипел кадет мальчишке на ухо и медленно ослабил хватку. Он даже и не заметил, что своими действиями перекрыл своему спутнику дыхательные пути, отчего тот чуть было не начал задыхаться, схватившись за его руку. Парень не отводил красных глаз от переулка, в котором вскоре показался свет фонаря. Зрачки парня сотрясались с каждым шагом, что становился всё громче. Отряд из семи стражников шёл вдоль улиц, осматривая окрестности. Это был не простой патруль. Слишком уж много стражи для патруля. Не по их головы ли они пришли? Может, использование магии привлекло к ним слишком большое внимание? Если так, то местных должны были проинформировать о происшествии в постоялом дворе. А стоит ли в таком случае кому-либо доверять в этом городе? Как быть? Мысль за мыслью выстраивалась в цепочку. Он всё никак не мог понять, почему ни один трактир их не принял, а та старуха и вовсе натравила стражу. Неужели в городе знают, что они беглые рабы? Кадет отмёл эту мысль. Всё это было бредом чистой воды. Они приехали в город со стариком. Ничего не указывало на то, что они были беглыми, к тому же у ворот города стоит пропускной пункт стражи. Уж если бы они были в розыске, то проблемы начались ещё на въезде. Единственное, что может быть о них известно в случае, если их действительно разыскивают, это примерный возраст: от четырнадцати до семнадцати лет, что опять же, ничего не доказывает. Когда топот стражи совсем стих, они решили двигаться дальше. Если улицы города были просторными и освещёнными, то задние дворы были их полной противоположностью, сточные воды стекали по небольшим каналам, и разный мусор: от досок до кирпичей и отходов, лежал вдоль стен в трущобах, освещённых тусклыми огнями из окон жилых домов. Подростки медленно шли вдоль переулка, пока из-за угла не показалась толпа существ разной принадлежности. Все они выглядели слишком разномастно, но их объединял небольшой рост и грязная одежда с кучей заплаток. Некоторым из них она была и вовсе не по размеру, мешковато свисая с них. На вид им было тоже примерно от четырнадцати до семнадцати, но Флинн был не уверен насчёт двух из них, ибо они не были людьми. Незнакомцы шли на встречу хромающим мальчишкам спокойно и размеренно, тихо смеясь и общаясь между собой. Один из них нёс в руках мешок, из которого торчали початки кукурузы. Он семенил с ноги на ногу, подёргивая мешок, отчего казалось, что кукуруза вот-вот выскочит из мешка, упадёт на землю и укатиться. Впрочем, руки существа были достаточно большими и крепкими, да и голова непропорционально широкой для такого маленького тела. Флинн предположил, что под зелёным колпаком и лохматыми каштановыми кудрями скрывалось лицо молодого гнома. — Руди, неси аккуратно или отдай мешок Шору, – обратился к низкому существу в колпаке, выделяющийся из толпы подростков представитель рассы гноллов. Он шёл прямо, спрятав руки в карманы, а в зубах держал самокрутку. В отличии от хозяйки таверны, подросток, как предположил Флинн, имел ровную осанку. Рыжая грива или шевелюра, мальчишка не знал, как точно описать волосы на его голове, была чуть темнее его оранжевых глаз. Гнолл указал когтистой рукой в сторону тучного брюнета лет шестнадцать на вид. — Шор, возьми мешок. Человек на вид имперской принадлежности, подошёл к гному и потянулся к мешку, но гном одёрнулся. — Ну уж нет! Это моя добыча! Отстань, толстяк! — Назови меня толстяком ещё раз, букашка! – имперец пытался схватить гнома, но тут юрко ускользал от него. — Эй, Каз, смотри. Этим парням досталось, – ухмыльнулся высокий шатен в коричневой кожаной куртке, полной зелёных заплаток и откинутым назад зелёный капюшоном, – Похоже, им нужна помощь. — Они говорят о нас, – Флинн посмотрел на них исподлобья и почувствовал резкую боль в висках, сопровождаемую звоном в ушах. Образы прохожих начали плыть, и мальчишка, что ранее поддерживал кадета, сам чуть было не упал, споткнувшись о камень, торчащий в земле. Рикет дёрнул юного волшебника назад за плечо, не дав ему упасть, тем временем стараясь не смотреть в сторону прохожих. Тошнота подступала к горлу, а во рту ощущался противный вкус железа едва он разомкнул губы. — Молчи и не отвечай. Иди мимо и не обращай внимания. Каз осмотрел двух побитых подростков, испустив дым почти докуренной самокрутки. Заметив, что один из оборванцев носит при себе сумку, он оскалился. — Помочь вам донести ваше добро, а? Потянувшись когтистой лапой к сумке, он почти схватил её. Флинн резким движением отвёл её за спину и отшатнулся от гиеноподобного, не отрывая от него своих больших холодных глаз, чем вызвал у оппонента недоумение. — Нам не нужны проблемы. Вы же видите, у нас ничего нет, – кадет развёл руками, отпустив плечо напарника, и, еле держась на ногах, сделал шаг, встав между гноллом и мальчишкой. Голова шла ходуном. Едва он подумал, что хуже быть и не могло, как они наткнулись на уличных воришек. — Я вижу сумку. Руди, а ты? – шмыгнув носом, Каз задрал подбородок, смотря на низкорослого колдуна сверху вниз. Он бросил самокрутку наземь и растоптал ногой. — Да, сумка у того мальчишки. Что в ней? – гном пытался заглянуть за спину Флинну, обходя его с фланга и положив мешок с кукурузой наземь у стены. — Книги, – Флинн сжал лямку сумки, не желая, чтобы кто-то из них прикасался к ней. — Закрой рот, Флинн. Замолчи и не вступай в разговор – сквозь зубы процедил Рикет. Его заботили лишь монеты. Как долго они бы продержались без денег? Он не хотел этого знать и не желал их отдавать всякому отрепью. На секунду кадета посетила мысль. Интересно, тех монет, что они отдали в постоялом дворе, хватит на то, чтобы купить новый комплект посуды и починить шкаф? — Дорогие, наверное? Книги ведь дорого стоят Лео? – не унимался гном в колпаке. Кадет понял, что гном обращался к худому неразговорчивому шатену в кожаной куртке, стоящему рядом с другим большим парнем. Расстояние между гномом и Флинном сокращалось с каждым шагом, и мальчишка заметил, что глаза Руди были разного цвета. Левый был карим, а правый зелёным. — Всякая книга имеет свою ценность, но, боюсь, в ваших краях подобный капитал не пользуется спросом, – Фраза сорвалась с уст мальчишки необдуманно, неконтролируемо, импульсивно, чем удивила его самого. Флинн потихоньку начал отступать назад вдоль стены. Ему хотелось сбежать, но в нынешнем состоянии он понимал, что это невозможно. Это чувство было для него в новинку. В этой сумке находилось то, чем он истинно дорожил. Мальчишка взглянул в сторону Рикета, на лице которого прослеживалась боль и недовольство. — Закрой рот. Зачем ты их провоцируешь? – не открывая рта, едва шевеля губами, кадет гневно обратился к Флинну. — Ты сейчас что имел ввиду? – тучный воришка чуть-чуть склонил голову на бок, выдвинул шею вперёд и нахмурился. — Он говорит, что мы тупые, Шор, – Каз разочаровано обвёл взглядом побитых мальчишек, выдохнул и хрустнул костяшками пальцев правой руки, – Мы же к вам со всей душой. Помочь хотели, а вы грубите. — Флинн, пора встряхнуть обстановку! – Рикет резко схватился за отлив окна и прищурился. В ответ на его слова юный волшебник моментально вывел руки вперёд, смутив воришек и вынудив их остановиться. Он быстрым движением пальцев рисовал фигуру в воздухе, но ничего не происходило. Мальчишка пробовал снова и снова, рассекая пальцами воздух, но результат был тем же. В конце концов, помрачнев и сжавшись, юный волшебник отступил назад к стене. — Твою ж мать! Единственный раз я на тебя… – удар в нос прервал крик Рикета. Стена позади него помогла ему удержаться на ногах и даже суметь найти точку опоры для того, чтобы увернуться от летящей ноги противника. Схватив нападавшего гнолла за голень, Рикет что есть сил врезал ему в ответ по лицу и приложил его затылком о мощёную дорогу. Нос кадета кровоточил, а переносица зудела и кололась, словно иголки вонзались ему в хрящ. Ноздри обжигало при дыхании и единственным плюсом происходящего стало то, что он перестал чувствовать смрад закоулка. Боль была терпимой. Он не раз до этого ломал себе его в академии. С подобной драки начиналась каждая увольнительная в его взводе, но тогда он не был в полумёртвом состоянии. Схватив лежащий на земле камень, он швырнул его в крупную голову гнома, пытающегося отнять сумку у оцепеневшего Флинна, и вывел руки вперёд, сжав кулаки. Камень, попавший в гнома, сбил колпак с его головы, выведя его из равновесия. — Отдай сюда! Мразь! – Руди тянул сумку к себе, мёртвой хваткой вцепившись в неё. Вены на его широких руках и большой голове взбухли. Он пытался оттолкнуть мальчишку, но не доставал до него своими короткими ногами. Флинн не знал, как реагировать и что делать. Он ни разу в своей жизни не участвовал в драке. Схватив цветочный горшок с подоконника, мальчишка бросил его в голову гнома. Это сработало. Руди отпустил сумку, схватившись за место удара, а звук сломанного горшка привлёк к себе внимание остальных. Наблюдая за тем, как низкорослый пытался справиться с умником, Лео медленно пошёл в их сторону, вытянув из кучи хлама деревянную доску. — Шор, помоги Казу. Он заметил, что в окне напротив за происходящим с интересом наблюдала старушка. Женщина, выглядывая из-за засаленной занавески, рядом с которой дымился фитиль потухшей свечи. Старушка вздрогнула, когда увидела, как юный гном прыгнул с кулаками на мальчишку и начал бить того по лицу, повалив его на землю. Вспомнив о клинке, Флинн потянулся внутрь сумки. Он вытянул его и бездумно начал размахивать им перед собой, порезав рубашку гнома и вынудив того отскочить в страхе. Едва мальчишке в голову пришла мысль, что у него есть шанс на побег, как он услышал хруст, за которым последовал крик боли, сорвавшийся с его уст. Он мгновенно выронил кинжал из рук, отпустив сумку и прижавшись к стене. Схватившись за сломанные пальцы, Флинн прижал больную руку к груди и согнулся от боли. Рикет уклонялся от ударов Шора, но из-за раны на ноге не мог увеличить дистанцию. Шмыгая окровавленным носом, он хромал и чуть было не падал, скрепя зубами от злости, спотыкаясь о камни и доски у него под ногами. Рикет использовал каждую возможность, каждый момент промедления толстяка, чтобы переставить больную ногу и отступить хотя бы на шаг назад, при этом скалясь от боли и выкрикивая ругательства. Его выводила из себя эта ситуация. Драться с огромным жирдяем, когда ты еле держишься на ногах, а мир вокруг ходит ходуном, не самая лучшая затея. Толстяк был слишком большим, и помочь тут могла только скорость. Шансы явно были низкими, но гнома лысого он отдал бы им эти монеты. Если бы не волки в лесу, он бы избил жирдяя до полусмерти. Единственное, что ему оставалось, это не вступать в прямой контакт с противником. Рикет бил его по рукам в момент выпадов, но не всегда попадал, из-за того что движения противника двоились в глазах. Его попытки даже забавляли Шора, для которого это было не больше чем игрой. Крик Флинна ослабил внимание Рикета. Кадет слегка повернул голову на шум, увидев, как юного волшебника ударили доской по рёбрам, а затем по голове, и как тот упал на землю. Этого времени хватило для того, чтобы Каз с разбегу смог повалить Рикета на землю. В исступлении, одолеваемый гневом, кадет схватил гнолла за гриву на затылке и вцепился зубами в его ухо, но едва почувствовав на языке кровь, кадет ощутил, как его мышцы и горло свело судорогой. Не способный пошевелиться Рикет упал на бок и беспомощно смотрел вперёд, пока Каз и Шор пинали его. Там, в паре метрах лицом вниз, без сознания лежал Флинн, волосы которого были испачканы кровью. Над его телом стоял парень в кожаной куртке с доской в руке, а гном во всю копался в добытой сумке. Получая удар за ударом, кадет отдавался пульсирующей злобе. Гнев рос в нём с каждым ударом, обжигающими волнами обдавая его голову. Когда гнев стал настолько невыносим, что казалось, натянутые мышцы горла от стиснутой челюсти вот-вот разорвутся, Рикет увидел перед собой чей-то сапог, и мир вокруг превратился в белое пятно. Шум сменился звоном. Лишь образ лежащего в собственной крови мальчишки оставался неизменным перед его глазами, нарушая белоснежную картину. - Бесполезный…***
— Ну всё, хватит, Каз, – заметив, что обе жертвы были в отключке, Шор обратился к гноллу, но тот не услышал его. То ли из-за раны, то ли из-за исступления, тот вёл себя как дикий зверь, желающий растерзать свою добычу, поддавшийся инстинктам. Ему часто сносило крышу во время драки. Шор помнил, как в порыве злости он совершал разные безумства. Однажды он даже откусил одному мальчишке палец за то, что тот обозвал его животным. Обычно Шор не вмешивался и позволял ему выпустить пар, но прямо сейчас этот мальчишка на земле мог умереть. Всё бы ничего, но их потасовка уже и так привлекла внимание зевак, собравшихся у окон своих домов. В любой момент они могли позвать стражу, и кто знает, может, они уже это сделали, и те направлялись прямо к ним. Что-то с этими двумя было не так. Он никогда не видел настолько побитых в подворотнях, да и к тому же, кто в здравом уме стал бы сопротивляться в их состоянии. Обычно жертвы умоляют не трогать их и отдают имущество, а что эти придурки? Лишний раз довели Каза, и кому теперь это разгребать? — Каз! – выкрикнул Шор. Он резко одёрнул его за плечо, – Хватит! — Не указывай мне, что делать, – прорычал гиеноподобный, схватив напарника за верхнюю одежду. Взгляд зверя был скорее испытанием, проверкой, попыткой показать авторитет, но он не сработал. Шор не выказал страха, а даже наоборот, выражал разочарование. Это остудило пыл Каза, и он, отпустив куртку, отошёл в сторону. Зачесав гриву назад когтями, он успокоился и достал из кармана самокрутку. Руди вывалил содержимое сумки на землю и отбросил её в сторону, не проявляя к ней никакого интереса. Поживиться было особо нечем. Дневник и старая книжка действительно не выглядели чем-то ценным, но вот небольшой кошель с золотом под книжкой был совсем другим делом. — Нашёл что-нибудь, букашка? – обратился к гному толстяк, направляясь в его сторону. — Только кинжал и книги. Может, удастся пихнуть их кому-нибудь на рынке? – Руди ловко поднял кошель с монетами, сидя на корточках спиной к сообщникам, и бесшумно спрятал его за рубахой, сделав вид, что разочаровался добытым. Шор, подойдя к сумке, поднял её с земли, нащупав что-то металлическое, похожее на пряжку. Несмотря на грязь и запах сырости, она была весьма качественной. Сшитая из недешёвых материалов, с аккуратными швами и круглой пряжкой на ощупь. В отличии от гнома, имперец знал цену хорошей работе. Осматривая аккуратные швы, он медленно вертел сумку в руках, пока не увидел ту самую пряжку, застыв на месте. — Лео… К Толстяку подошли гнолл и парень в кожаной куртке. Каз сделал пару затягов, пока Лео присел к добыче. Пролистав книгу и дневник, он аккуратно положил их на землю и взял в руки кинжал. — Что скажешь? Во сколько оценят сумку, Шор? — В наши головы, – толстяк показал пряжку Казу, на что тот выругался сквозь зубы, не выпуская из них самокрутку. Лео встал и подошёл посмотреть, в чем было дело. — Твою мать, Руди! Ты вообще не смотрел на неё? — А что с ней? – гном искренне удивился словам парня в куртке, поправляя рубашку и цепляя себе на спину мешок с кукурузой. В ответ Каз со злобы вырвал сумку из рук Шора и швырнул её в большую голову гнома, сбив с него колпак. Руди издал возглас недовольства и потянулся за ним, но, едва наклонившись, заметил, что из мешка выпал початок кукурузы. — Подагра! Да пошёл ты, Казмер! Его слова не были пропущены мимо ушей. Схватив его за плечи, гнолл поднял его перед собой, оскалившись, словно готовясь проглотить его большую, широкую, как тыква, голову. — Что ты сказал? Повтори, – прошипел Каз, сжимая плечи, всё сильнее впиваясь в него своими чёрными когтями, покуда гном не начал рычать от боли и брыкаться, как рыбёшка. Скользкий Руди, никогда не знал, когда нужно молчать. Каз терпел его выходки, обещая себе, что в следующий разорвёт его на пополам и скормит дворнягам. — Каз, у нас нет на это времени. Мы должны убираться отсюда. Меньше всего я хочу, чтобы нас нашли рядом с этой сумкой. – Лео повертел кинжал в руке, осматривая на предмет гравировок. — Не повезло. У них получается и правда, ничего и нет, кроме кинжала и книг, – Шор недовольно пожал плечами. — Книги просто мусор, но за кинжал удастся выручить хоть что-то, – лезвие клинка в руках парня было потёртым и давно не шлифовалось. Но он точно мог сказать, что его искать не станут. Это был простой кинжал, коих сотни на рынках и кузнях. — Может, распорем сумку на части и продадим их? – предложил Шор, но был тут же перебит Казом. — Нет. Оставим её здесь. Пора возвращаться, уже светает. Не хочу попадаться ему на глаза, – гнолл жестом руки велел следовать своим сообщником за собой. — В последнее время ты часто цепляешься к нему. Может, пора уже найти общий язык? Всё-таки он заботится о нас и о твоей сестре, – Лео спрятал кинжал за спину и натянул капюшон. — Он бесит меня одним своим видом. — Тебя всё эльфы бесят, неважно, тёмные или светлые. Будь твоя воля, ты бы перегрыз им глотки, – пробурчал униженный Руди. Полушёпотом он добавил себе под нос, заметив, что Каз порвал ему рукав рубашки, – словно с цепи сорвался. — Просто не маячь у него перед глазами и не тупи, и тогда гномы не пополнят список тех, кому Каз хочет перегрызть глотку, букашка, – улыбаясь, Шор потрепал голову Руди. — С его ростом не попадаться на глаза – это сущий пустяк, – добавил Каз.