***
Грайлан нервно теребил рубашку и всматривался в ворота. Охрана сообщила, что вот-вот заедет машина папы. Грегор курил рядом и, казалось, ничуть не был обеспокоен приездом папы, но Грайлан знал, что и тот нервничает. Микки с интересом поглядывал на альфу, что тянулся за второй сигаретой. Он редко видел, чтобы тот курил, да и Грайлан как-то стушевался. Ворота открылись и Микки замер на месте. Две машины, одна из них чёрная Грегора, сопровождала вторую, красную, довольно яркую для такого места. Едва машина остановилась из неё вышел омега. Микки, не сдержавшись, посмотрел на братьев. Этот омега явно был их папой. Грайлан был похож, только раза в три крупнее. Омега громко захлопнул дверь и Микки поймал его взгляд. Серые глаза изучали его и этот холод прошибал насквозь. — Папа, добро пожаловать домой! — не справившись с собой, Грайлан хотел было подойти к родителю, но тот сделал шаг назад, давая понять, что близкого контакта не будет. — Здравствуй. — Стоит продолжить в доме, — докурив сигарету, Грегор подтолкнул Микки к дверям. Он знал, что не всё так просто, но папа явно был в ещё худшем расположении духа, чем обычно. Микки первым зашёл в дом и, пройдя в гостиную, сел на диванчик. Следом за ним плюхнулся Грайлан, который то и дело поглядывал на папу. Грегор зашёл последним и, закрыв дверь, сел в кресло напротив папы. — Зачем приехал? — Грегор понимал, что просто так папа не мог сюда приехать, только не в это место. — Убедиться, что ты такое же чудовище, как и твой отец. Как жаль, что тебя тогда спасли. Вцепившись в подлокотники, Грегор ничего не ответил на слова папы. Он знал, что не любим им, но такое напоминание о том, что его могло не стать, не могло не ранить. Да и о каком именно моменте из жизни он вспоминал? Ведь этот омега пытался избавиться от него, когда он ещё был во чреве. — Папа, не нужно. — Ты вообще не смей звать меня так. Посмотри на себя, как у меня мог появится такой омега? — Довольно. Нравится тебе или нет, но мы твои дети, смирись. Раз не принимаешь нас, то зачем приехал? — Посмотреть на того, кому ты сломал жизнь. Микки с ужасом наблюдал за встречей и уж точно не был к такому готов. Он никогда не думал, что родитель может испытывать столько ненависти к своим детям. Чуть не пропустив последнюю фразу, он весь сжался. Старший омега вновь впился в него взглядом, и Микки опустил глаза. — Совсем юный. Моё имя Ларен Хайлен. — Микки. — Оставите нас? — Говори, что хочешь и можешь уезжать, — Грегору не нравилась идея оставить Микки с папой. — Уеду, как только поговорю с ним. Если, конечно, Микки не против, — улыбнувшись, Ларен поднялся и протянул руку омеге. Микки смотрел на протянутую ладонь и не знал, как себя вести. Стоит ли принимать или вежливо отказаться, но ему было интересно, что же такого хочет от него омега, и он принял приглашение. Ларен явно ориентировался в доме и без труда нашёл лестницу наверх, а дальше одну из гостевых комнат. Микки следовал за ним и не мог не почувствовать, как сжимающий ему руку омега расслаблялся, чем дальше они были от братьев, тем спокойнее становился старший. Как только дверь закрылась, его отпустили. — Так о чём вы хотели поговорить? Вопрос Микки был проигнорирован, старший омега взял его за ладони и приподнял их. Рукава чуть оголили кожу, но этого было достаточно, чтобы Ларен увидел синяки. Микки тут же опустил руки, но было поздно. Эти следы остались со вчерашнего дня, когда Грегор тащил за собой. — Я удивлён, что ты ещё не нянчишь ребёнка. Может, я ошибаюсь и Грегор не настолько ужасен? Хотя, зачем себя обманывать. Кто в здравом уме выйдет за него? — вздохнув, Ларен прошёл вглубь комнаты и присел на диван. Микки сел рядом и пока старший омега над чем-то задумался, у него была возможность изучить Ларена. Первое, что бросилось в глаза Микки с первых секунд, это комплекция омеги. Ларен был чуть выше Микки и довольно строен. Волосы были собраны в пучок, но пара седых прядей очерчивала лицо. Ларен особо и не скрывал свой возраст за тонной косметики. При более тесном контакте Микки вдохнул поглубже и не почувствовал запаха. — Наверное, мне было столько же, сколько и тебе, когда я попал в эту семью. Эта тварь особо не церемонилась со мной и взяла меня ещё до первой течки, и метку оставила в тот же день. Она ускорила процесс, течка пришла через пару недель, и меня сразу обрюхатили. Грегор ещё тогда был живуч. Я дважды пытался сбросить его, но все мои попытки не увенчались успехом. — З... зачем вы мне это рассказываете? — Микки стало не по себе от темы разговора. Однако сейчас воспоминания проносились, и он понимал, что если бы не Грайлан, то с ним бы сделали то же, что и с Лареном, в первую же ночь в этом доме. — Ты стал частью семьи, так почему бы не узнать побольше грязи? Не знаю, что у тебя с Грегором, но он копия отца. Ему ничего от меня не досталось. Так что у вас? Почему он ещё не обрюхатил тебя? Вот та сволочь на одном не остановилась. Я едва отошёл от первых родов, как он захотел ещё альфу, так, на всякий случай, и знаешь, что случилось? Три выкидыша, мне даже не пришлось руку к этому прикладывать, и все альфы. А потом я забеременел Грайланом. Перед этим я пил много лекарств и трав, чтоб повысить шансы зачатия альфы, но природа явно посмеялась. Дефектный омега. — Почему вы так отзываетесь о них? Они же ваши… — Не напоминай! Микки стало не по себе. Ларен явно был не в себе, и чуть отодвинувшись, Микки пытался подобрать слова, чтобы хоть как-то отвлечь старшего, но всё было тщетно. — Как я могу назвать этих двоих своими детьми? Я видел их раз в год. Вот увидишь, стоит тебе разродиться, и ты не увидишь своё чадо. Подорвавшись, Микки в спешке покинул комнату. Все слова Ларена так и сочились ядом, и Микки больше не мог это слушать. Открыв дверь, он опешил. Грегор наверняка всё слышал. Альфа отошёл в сторону, пропуская его, и Микки поспешил прочь, стараясь сбежать как можно дальше от смеха старшего омеги. — Аххахаах, какой пугливый, — увидев Грегора, Ларен прекратил смеяться. — Поговорил? Можешь уезжать, — Грегору было не по себе от папы, который усмехнувшись отвернулся от него. — Я передумал. Пожалуй, останусь на пару дней. — Тогда эта комната твоя, — закрыв дверь, Грегор пошёл искать брата, которому всегда было тяжело в присутствии папы.***
Ларен своим присутствием нагнетал обстановку, и все в доме старались обойти омегу стороной. Слуги были наслышаны о скверном характере омеги, а более старые вспоминали те времена, когда ещё был жив предыдущий глава дома. Ларен отыгрывался на слугах, случались и серьезные происшествия, когда пострадавших увозила скорая. Ларен ненавидел всех в этом доме, а когда место главы занял Грегор, то тут же уехал куда подальше. Грегор не стал останавливать папу и с облегчением вздохнул, как и слуги. За эти пару дней Ларен успел порядком надоесть Грегору, и он, поглядывая на часы, отсчитывал минуты, когда же тот соизволит покинуть родовое поместье. Грайлан, доведенный до истерики, уехал утром. Завтрак прошёл не без колких фраз Ларена. Однако Грегор замечал и кое-что странное. Папа не трогал Микки, и это ещё больше тревожило, возможно, он оставил мужа на десерт. — Грегор? — постучав несколько раз, Микки не услышал ответа и вошёл, но альфа и тогда не обратил на него внимания, его взгляд был устремлен на часы. — Кхм... да, ты что-то хотел? — Грегор немного удивился появлению омеги в кабинете и осмотрелся, не стоит ли где рядышком папа, но Микки пришёл один. — Я... прошу, позволь мне встретится с Аленом. — Исключено. — Н... но он серьезно болен... прошу, Грегор, — Микки вновь расплакался от осознания того, что каждая минута на счету, и возможно, состояние дедушки ухудшилось за эти дни. — Пошёл прочь, — Грегору были ненавистны слёзы омеги, а напоминание того, что омега сбежал от него на столь долгое время, и вовсе выводило из себя. Микки попятился назад, Грегор не отпустит его, и нащупав ручку двери, он выскользнул из кабинета альфы. Ему хотелось оказаться далеко отсюда, и сорвавшись, он побежал по длинному коридору, поворот — и он врезается в Ларена. — Что случилось? — Ларен, едва не упав, всё же поймал омегу, который стал плакать ещё громче. Поддерживая омежку, Лар довёл его до своей комнаты, где Микки всё ему рассказал. Старшему омеге и вправду было жаль молодого омежку, но ненависть к семье не угасала, и всё же, ему хотелось оставить прощальный подарок. — Думаю, ты уже понял, что слезами ничего не добьешься, но ты ведь омега. Пользуйся этим. — О чём вы? — выговорившись, Микки почувствовал, что ему стало намного легче. — Единственное, что у тебя есть, это тело. Конечно, Грегор может брать тебя и против твоей воли, но ему будет приятнее, если ты сам предложишь себя и, возможно, он побалует тебя. — С... сам? — Микки плохо представлял, как он это сделает. Грегор всегда был инициатором их близости, течка не считалась. — Н... но как? Я ничего не знаю. — Какой хорошенький, — потрепав омегу за щечки, Ларен приблизился к нему. — Выпусти побольше своего феромона, и тебе будет достаточно поластиться к нему, дальше он сам возьмёт инициативу. Главное: начни. А после всего можешь расстроиться, и когда он спросит, что тебя печалит, расскажи. Микки с замиранием слушал Ларена, едва не соприкоснувшись своими губами с его. Старший омега говорил шепотом, Микки не сводил с него глаз, серые глаза омеги не были сейчас холодны и с каким-то теплом смотрели на него. — Я... я не смогу. — А ты попробуй. Микки покидал комнату Ларена в смешанных чувствах. Соблазнить Грегора ради своей выгоды? Он понимал, что это унизительно, вот так делать. Однако он боялся, что больше не увидит Алена.***
Ужин проходил в гробовой тишине. Грегор разрезал мясо и посматривал на папу, который, смакуя вино, читал что-то в планшете. Микки, уткнувшись в тарелку, лишь раскладывал кусочки по краям и ещё ничего не отправил себе в рот. — Завтра утром за мной приедут, можете на меня не готовить, — поставив бокал, Ларен вышел из-за стола, бросив взгляд на Микки. Дожевав последний кусок, Грегор также ушёл. Микки продолжал ковыряться в тарелке и альфа надеялся, что тот перекусит стоит ему уйти. Микки вздохнул спокойно, едва альфа ушёл. Слова Ларена не выходили из головы, и, отодвинув тарелку, он дотянулся до бутылки, что распивал старший омега. Взяв её, он вышел из-за стола и направился к себе в комнату. Открыв шкаф и выдвинув ящик, Микки достал совсем новое нижнее белье и, отхлебнув из горла, бросил вещи на кровать. Стоило принять душ. Грегор решил пораньше лечь спать, ведь папа уезжал совсем рано и стоило его всё же проводить. Приняв душ и расстелив постель, он потушил свет. Скинув с себя халат, альфа услышал лёгкий стук в дверь и, обернувшись, увидел входящего Микки. Свет включать он не стал, думая, что омега, увидев его голым, тут же ретируется, но он прикрыл за собой дверь. Микки переминался с ноги на ногу и чуть не развернулся обратно. В комнате было темно, но свет из коридора успел проникнуть и осветить альфу. Тот готовился ко сну и всё с себя снял. Подогретый алкоголем, он сделал несколько шагов к альфе и, развязав халат, сбросил его с себя. Грегор замер на месте, лунного света было достаточно, чтобы разглядеть омегу, и альфа чувствовал, как комнату наполнял усилившийся феромон омеги. Неуверенными шажками Микки всё же подошёл к нему и, проведя по груди альфы пальчиками, остановился. Микки не знал, что делать дальше, он совершенно не имел представления, как завести альфу, но все мысли оборвались, стоило Грегору подхватить его и уложить в кровать. — Что ты делаешь, Микки? — нависая над омегой, Грегор пытался рассмотреть лицо мужа, но тот, будто не слыша его вопрос, потянулся к нему, и вот первый поцелуй. Грегор был обескуражен, впервые Микки сам тянулся к нему. Грегор почувствовал запах и вкус алкоголя, и оторвавшись от Микки, посмотрел на него ещё раз. Омега пьян, и остановиться или нет, уже решение за Грегором. Отказаться от Микки было сложно, и Грегор припал к его шее. Альфа не спешил, он смаковал каждый участок на чувствительной шее Микки, гладил его по спине, ощущая, как тело под его ладонями напрягается и снова расслабляется. Микки откидывал голову назад, поворачивал ее в сторону, открывая часть чувствительной шеи, позволяя приникнуть к ней губами, покусывать и лизать. Руки Грегора медленно спускались к ягодицам омеги, пока сам Микки плавился от таких нужных ему сейчас прикосновений, поочередно закусывая зубами свои губы. Грегор пытался держать себя в руках, хотя время от времени возникающие в его воспалённом крайним возбуждением мозгу картинки по маленьким крупицам разрушали его с трудом удерживаемый самоконтроль. Забывшись в своих ощущениях, Микки приник губами к виску Грегора и начал покрывать его лицо мелкими поцелуями, пройдясь языком по шраму, пока не добрался до влажных от слюны губ. От Микки стало исходить ещё больше возбуждающего запаха. Самоконтроль Грегора разрушился в самый решающий момент, когда еще была последняя возможность остановиться. Сознание помутилось от возбуждения, а надетое на омеге кружевное белье вмиг было скинуто на пол с характерным звуком рвущийся ткани. Грегор разместился между ног омеги и сначала приник ртом к коже на ключицах, а затем стал спускаться всё ниже, к чувствительным соскам и животу Микки. Омега не сдерживал стонов, пока Грегор ласкал своим горячим ртом нежную кожу вокруг ореола сосков, и посасывал возбужденные и набухшие бусинки. Грегор упирался руками в постель, боясь раздавить омегу, ему казалось, что омега сейчас был куда отзывчивее, чем в течку, но возможно, сказалось столь долгое отсутствие Микки. Смочив пальцы слюной, Грегор принялся тщательно растягивать омегу. Микки закусил губу, но вскоре, когда Грегор стал продвигать палец дальше, стало более или менее терпимо. Второй палец причинил Микки ещё больше боли, но альфа не останавливался, продолжая растягивать омегу, даже когда увидел, что эрекция омеги спала. Чтобы подготовить омегу, у которого давно не было секса, Грегору требовалось немало терпения. Омега нехотя, но поддавался напору таранящих его пальцев и растягивался, раскрываясь так, как надо было альфе, чтобы избежать разрывов. Растянув омегу, Грегор наконец приступил к самой приятной части и, толкнувшись до конца, замер. Микки пытался абстрагироваться от боли, пока Грегор толкался в него, и постепенно возбуждение медленно, но возвращалось. Микки не сдерживал больше стоны и кричал. Альфа, словно сорвавшись, притянул его к себе и впился в ключицу клыками, оставляя ещё одну метку. Грегор слизывал кровь и не обращал внимания на всхлипы омеги, тому было больно, но страсть полностью затмила его разум. Последний толчок, и Микки почувствовал набухающий внутри узел. Поза была не самая удачная, но альфе было всё равно. Уткнувшись в шею омеги, Грегор обнял его крепче. Ларен смотрел на дверь, ведущую в спальню Грегора, и отчетливо слышал стоны альфы и крики омеги. Ларен чувствовал перемешавшийся запах омеги и альфы. Сжимая флешку, он усмехнулся. Маленький омежка сыграл свою роль и полностью отвлёк внимание альфы. Ларену было жаль юношу, его никто в своё время не жалел, но он видел. Он видел, что Грегор — не его отец, и относится к мужу с неким трепетом. Да, он завидовал, что Микки был любим альфой, хоть тот тщательно это скрывал, но Ларен чувствовал это. Возможно, будь отец Грегора хоть немного мягче и прояви он чуть больше любви к выбранному омеге, то Ларен бы не предал сейчас Грегора.