Нечисть

      Лютик. Это довольно известное название цветов звучит очень мило. Геральту всегда было интересно, почему бард выбрал себе именно это прозвище. Однако ведьмак не мог спорить с тем, что сейчас вряд ли смог представить вампира хоть с каким-либо другим именем. Оно идеально подходило ему. Голубые, чистые глаза и светлая душа характеризовали его одним единственным словом. Лютик.       Это прозвище было единственным и неповторимым, как и сам Лютик. Геральт и не заметил, как бард стал единственным в его жизни. Он ворвался в его жизнь со своими глупыми балладами и продолжал следовать повсюду. Конечно, ведьмак никогда не показывал своих чувств, и можно сказать, что сначала любовь проявлялась только с одной стороны, со стороны Лютика. Они столько лет путешествовали вместе, что компания барда для Геральта стала чем-то обыденным и привычным, но не настолько важным, чтобы держаться за это всеми руками и ногами. И только когда Лютик ушёл, глупые баллады перестали сопровождать грозного ведьмака в путешествиях, а место в тавернах за столом напротив отныне пустовало... Что-то дрогнуло внутри Геральта. И чем больше проходило времени с момента ухода Лютика, тем больше его поглощало жуткое, неприятное и такое знакомое чувство. Одиночество. Именно это Геральт испытывал, когда в детстве подвергся мутации. Ведьмаков осуждали и презирали, их ненавидели и гнали. И Геральт сам не знает, как он смог выжить в этой пучине ненависти. Потому что, когда в его жизни появился Лютик, то он все забыл. Забыл ненависть, страх, злость... Лютик, будто поделился с ним своим светом. И именно поэтому, когда бард исчез, было очень страшно снова возвратиться в ту пучину ненависти...       Лютик всегда называл Геральта злым и страшным ведьмаком с убийственным взглядом, вечно говорил, чтобы тот не хмурился. Он всячески пытался заставить Геральта издать хоть что-то похожее на улыбку, но попытки всегда заканчивались неудачно. Геральт всегда считал, что Лютик - просто глупый бард, пытающийся провертеть свои дешевые трюки. И уже, когда Лютик исчез, сидя в углу в одной из таверн в полном одиночестве... до Геральта снизошло, что единственным глупцом среди них был именно он сам. Лютик всегда знал, что творится на душе у ведьмака. Он все знал и понимал. Именно поэтому при самой их первой встречи он был единственным, кто не начал его гнать и презирать, как делали это все. Правда в том... что Лютик был единственным по-настоящему любящим его человеком.       Вина копилась годами на душе у Геральта. Осознание своей ошибки добивало ещё больше. И казалось, что он не простит себя никогда. И вот сама судьба даёт заказ Геральту на убийство вампира. Как же счастлив он был, когда вновь услышал его голос и увидел его глаза. И как же напуган он был, когда понял, что Лютик тот самый вампир, которого ему нужно убить. Но Геральта больше не волновало ничего, кроме Лютика. Тогда он пообещал самому себе, что отныне ни за что не отпустит его.       Геральт дал много обещаний, но чувствовал себя тем ещё мерзавцем. Потому что, находясь здесь и сейчас, во дворце у Йен, ему в голову пришла одна мысль: «А может не надо?» Он понимал, что Лютик очень хочет снова стать человеком, и даже несмотря на то, что бард отчаянно делает вид, что ему все равно, Геральт знал, что на самом деле творится у него на душе. И сам ведьмак безумно желал, чтобы Лютик вновь стал человеком, но другое желание было сильнее этого. Желание, чтобы бард всегда был с ним. Будучи вампиром, Лютик будет жить вечно, если его, конечно, не убьют, чего ведьмак точно не допустит. Но если он станет человеком, то Геральт останется таким же, каким был и всегда - молодым и красивым, а Лютик будет стареть каждый день, пока однажды не встретит свой конец. И эта мысль заставляла ведьмака колебаться.       И Геральт никогда никому не признается, что когда Йеннифер сказала «невозможно», то почувствовал облегчение. А также никогда не признается, что когда чародейка сказала «есть один способ», то его сердце пропустило удар. — Джин. Ты можешь найти Джина, — сказала Йеннифер и Геральт замер. — Конечно же, гарантировать успех я не могу, ведь даже джины не всемогущи. Но попробовать стоит, если это важно для тебя.       Геральт почувствовал себя ещё более мерзко, когда подумал, что лучше бы чародейка молчала. Он боролся с самим собой и, кажется, чародейка заметила это по его напуганным глазам. Хотя возможно она приняла это за счастье и надежду. Но принять решение стало проще, когда Геральт задал себе вопрос: «Я делаю это ради себя или ради того, кого люблю?» И когда выбор встал между его желанием и желанием Лютика, то он конечно же выбрал второе. Ведь как бы больно ему ни было от этого решения, он знал, что бард будет счастлив. И это главное. — Где мне его найти? — спросил Геральт. Йеннифер повернулась к ведьмаку спиной и пошла за своей книгой. Затем она начала её листать и говорить на непонятном языке, в котором Геральт вообще не разбирался. Именно поэтому он решил не трогать чародейку, и отвернувшись, подошёл к окну. Тучи все ещё висели низко, было темно, как ночью, но дождь не начинался. Геральт тяжело вздохнул и его взгляд устремился в никуда, он ушёл в свои мысли. У ведьмака было не так много желаний, он всего лишь хотел быть вместе со своим любимым. Но одновременно исполнить желание Лютика и его желание было просто невозможно. Счастье так близко, но так далеко...       Йеннифер потребовалось некоторое время, чтобы определить местонахождение ближайшего Джина. Место находилось недалеко от Венгерберга, рядом с Аэдирном. — Ты найдёшь его на дне водоема, — закончила рассказ чародейка. — Мне пойти с тобой? Подчинить Джина будет очень трудно. — Нет, — отрезал ведьмак. — Это только моя проблема, так что мне с ней и разбираться, — Геральт закинул за спину чехол с мечами и уже был готов выходить. — Когда Лютик вернётся, скажи ему, что я пошёл на охоту и скоро вернусь. — Звучит, как ложь, — усмехнулась Йен. Геральт улыбнулся в ответ. Он подошёл к чародейке и положил руку ей на плечо. — Йен... — ведьмак пытался подобрать правильные слова. — Спасибо. Ты хороший человек. — Речи - явно не твой конек. Говоришь так, будто тебя заставили, — девушка рассмеялась. — Ты знаешь, что я имею в виду, — неловко отозвался ведьмак. — В любом случае, думаю, что это наша последняя встреча.       Йеннифер с грустью в глазах посмотрела на возлюбленного. — Последняя?.. Почему? — После того, как Лютик снова станет человеком, мы отправимся в путешествия, — с улыбкой на губах, но почему то грустным тоном сказал Геральт. — Не хочу упустить ни одного момента, хочу до самого конца быть с ним.       Девушка понимающе улыбнулась и опустила голову вниз. — А ты изменился, — сказала она. — Тогда может быть... прощальный поцелуй? — невинно спросила чародейка, но сразу же была отвержена непробиваемым взглядом. — Шучу. Но попытаться стоило...       Геральт искренне улыбнулся, и похлопав девушку по плечу на прощание, скрылся из виду, оставляя чародейку с разбитым сердцем наедине с самой собою. — Эх, — выдохнула Йеннифер в пустоту, когда звук от захлопнувшейся входной двери эхом раздался по дворцу. — И снова одна...

***

      Геральт, пробираясь сквозь заросли, подошёл к небольшому водоему, который жизнь обходила стороной. Вблизи ведьмак не встретил ни одно живое существо, он забрёл в полную глушь и здесь его никто не найдёт. Скинув со спины оружие, он достал из сумки сеть и разложил её по земле, чтобы удобнее было распутывать. А затем он замахнулся и кинул сеть в воду. Ведьмак повторял это действие несколько раз, пока попытки не увенчались успехом. Погода и так стояла пасмурная, так ещё и смеркаться начинало. Только благодаря своим особенным глазам Геральт мог хоть что-то разглядеть. Он достал сеть из воды и под взгляд сразу же бросился старинный сосуд, который был там запутан. Ведьмак распутал сеть и достал кувшин, внимательно оглядев со всех сторон. Он не торопился вынимать пробку, а все продолжал вертеть сосуд в руках, не решаясь поставить точку в своём окончательном решении. Помедлив ещё с минуту, Геральт приобрёл уверенность: либо все, либо ничего. И он достаёт пробку. Деревья и кустарники зашелестели от сильного ветра, поднялась пыль. Пространство заполнил чёрный, устрашающий дым. Ведьмак крепко сжимал в руках сосуд и твёрдо упирался ногами о почву. Геральт четко осознавал, что именно ему нужно загадать, но внутренний голос продолжал шептать: «Не делай этого». Колеблясь до самого последнего момента, когда Джина уже нельзя было контролировать, он наконец-то решается. — Джин! — сказал ведьмак, устремляя взгляд в темное облако. — Я...       Внезапно он останавливается, так и не успев договорить. Кувшин выхватили из рук и закрыли пробкой, а сзади его рот закрыла чужая рука. Джин пропал, как и чёрный сгусток с ветром. Геральт не понимает, что происходит, но реакция срабатывает инстинктивно и он бьет незнакомца локтем в живот, резко разворачивается, замахивается кулаком и... останавливается. — Лютик? — удивленно прошептал ведьмак. — Какого черта? — Это мои слова... — прокряхтел вампир. — Как ты там говорил? Меня нельзя убить, но боль я чувствую. И кстати говоря, это было очень больно... — Что ты здесь делаешь? — ошарашено оглядывал ведьмак барда. Вот его он точно не ожидал здесь встретить. — Ты же... ушёл кушать? — Ага, так и было, — спокойно ответил Лютик. — Но потом я кое-что услышал и планы изменились. — Так ты нас подслушивал? — Не пойми меня неправильно, я не собирался, — хитро улыбнулся бард. — Ну знаешь... Вампирские штучки, все такое. Вы так громко говорили, что просто нельзя было сделать вид, что я ничего не слышал.       Геральт закатил глаза и издал тихое «черт». Весь его коварный план пошёл под откос. Лютик ещё несколько секунд покрутил в руках сосуд Джина, с интересом разглядывая узоры, а затем не глядя через спину выкинул кувшин обратно в водоём. — Опасная игрушка, — презрительно посмотрев в сторону воды, сказал вампир. — До сих пор помню, как такая штука однажды меня чуть не убила.       Геральт все ещё не принял новость, что его застукали, поэтому он потихоньку отступал назад и смотрел куда угодно, но только не на Лютика. Вампир, заметив неловкость со стороны возлюбленного, подошёл к нему и заставил присесть на поваленное дерево. Сам он присел рядом. — Что, я разрушил твой коварный план, да? — в тишине голос Лютика прозвучал как никогда звонко. Геральт с удивленным и слегка испуганным взглядом уставился на вампира. — Тоже мне, герой нашёлся... Решил действовать молча и в одиночку, жертвуя своими интересами? Ты, как всегда, в своём стиле. — Как ты понял? — Неужели до тебя ещё не дошло? — Лютик заглянул ему в глаза. — Я знаю, что творится у тебя на душе. И может поэтому уже хватит пытаться геройствовать и мы будем вместе решать наши проблемы, как и полагается любящим людям?!       Почти выкрикнув последнее предложение, бард делал акцент на местоимениях. Геральт, как истукан, уставился на злой, готовый убивать взгляд Лютика. — Ты пытаешься сделать как лучше для меня, но на самом деле ты делаешь все для себя! — тыкал пальцем вампир в грудь ведьмаку. — А ты подумал о моих чувствах? Хочу я этого или нет? Геральт... ты настоящий эгоист.       На такую эмоциональную речь ведьмак даже не знал, что ответить. Он чувствовал себя провинившимся мужем, которого отчитывает жена и он без понятия, что делать и говорить. Но внутри него тоже начинали закипать эмоции, потому что все это было небезразлично для него. — Я сделал это, потому что ты хочешь снова стать человеком, — твёрдо ответил ведьмак. — Да с чего ты взял?! — Будто ты не понимаешь! — каждый пытался перекричать другого и с каждым новым предложением они переходили на более громкий звук. — Ты знаешь, что творится у меня на душе. Но я также знаю, что происходит у тебя на душе! — вены показались на шее у ведьмака. — Ты отчаянно этого хочешь! — Мне это не нужно, если у меня не будет будущего с тобой! — максимально громко прокричал Лютик в самое лицо Геральта и наступила тишина. Оба молчали и, казалось, они говорили глазами. Уже совсем стемнело, но тучи начали расступаться, и сквозь плотные облака пробивались светлые лучи луны. — Ты будешь жить долго, — уже полушепотом продолжил бард. — Всегда будешь красивым и сильным. А я, будучи человеком, буду стареть каждый день. Думаешь я хочу, чтобы ты, оставаясь таким же как и всегда, видел меня дряхлым и старым?..       Одинокий луч пробился сквозь листья деревьев и опустился на лицо Лютика, подчеркивая его и без того выделяющиеся голубые глаза. Казалось, что он сейчас расплачется, хоть вампиры и не могут плакать. Его глаза блестели и Геральт не мог оторвать взгляда от его лица. — Ты же именно поэтому бросил Йеннифер, да? Потому что у неё появились морщины, — Лютик был бы не Лютиком, если не вставил бы ехидный комментарий в сторону чародейки. Губы Геральта расплылись в улыбке. — В конце концов, секс будет куда более интересным, — добавил бард. А ухмылка ведьмака стала ещё более широкой. — Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. — Весомая причина, — нежно смотря на вампира сказал Геральт. Он поднёс руку к щеке барда и провёл большим пальцем по его губам. — Может... тогда сейчас и проверим?       Лютик посмотрел ему в глаза, Геральт посмотрел в ответ, их разделяют жалкие пара сантиметров. И они сливаются в жарком поцелуе. Геральт обхватил лицо вампира, пытаясь углубить и без того глубокий поцелуй ещё больше. Лютик активно отвечал и он, как никогда был рад, что у него нет необходимости дышать, потому что будь он сейчас человеком, то скорее всего задохнулся бы от нехватки воздуха - настолько напористым был поцелуй. Будто они не виделись несколько лет и сколько бы они не наслаждались друг другом, но им все равно будет мало. Лютик одной рукой зарылся в волосах Геральта, а второй обхватил его спину. Эмоции переполняли вампира, и поэтому контролировать силы было тяжело: Лютик не рассчитал мощности и порвал рубашку Геральта, но это только сыграло им на руку. Ведьмак повалил вампира на колючую траву, разрываясь между желаниями: хотелось всего и сразу, хотелось продолжать целовать его, хотелось разорвать одежду и оставить засосы на шее, хотелось облапать его снизу доверху, но все сразу это сделать было нельзя. Поэтому он прорычал прямо в губы вампиру, буквально на секунду разрывая поцелуй, чтобы только сорвать его рубашку. Да и сам Лютик недовольно промычал, как только Геральт отстранился. От нетерпения бард хватает ведьмака и они переворачиваются, и теперь Лютик сверху. Он примкнул к шее ведьмака, посасывая и оттягивая кожу, и при этом борясь с желанием укусить. А затем он снова возвращается к губам Геральта, проникая языком как можно глубже. Было холодно и грязно, и их одежда уже была в конец испачкана и порвана, но им было все равно. Мышцы на спине Лютика красиво выделялись при лунном свете, они все время напрягались и двигались. Оба были перевозбуждены, как никогда и сил, чтобы терпеть уже совсем не оставалось. Лютик судорожно пытается расстегнуть штаны Геральта, но пальцы не слушаются, и сдавшись он разрывает и их, прошептав «к черту». В это же время ведьмак приспустил кальсоны Лютика, и отметив, что он уже готов, приподнял его за бедра и насадил на член. Вампир простонал, сжимая плечи ведьмака пальцами. Геральт запрокинул голову назад и закатил глаза, издав удовлетворительное мычание. Лютик сам насаживался на член, но Геральт также помогал, двигаясь бёдрами в такт с вампиром. Бард наклонился вперёд и поцеловал ведьмака, при этом продолжая наращивать темп. Геральт скользил руками по ягодицам вампира, оставляя красные, заметные даже во тьме, следы. Лютик насаживался все быстрее и быстрее и в тишине леса можно было услышать благоговейные стоны и хлопки. Ягодицы барда с хлёстом бились о бедра ведьмака и вскоре Геральту было тяжело даже целоваться из-за отдышки. Ещё чуть-чуть... Ведьмак решает принять инициативу на себя, и не разрывая контакта, переворачивается. Лютик снова оказывается снизу, но ему это даже нравится. Нравится, как Геральт по-собственнически прижимает его руки к земле, как кусает его кожу на шее, оставляя следы, как вжимает его в землю с каждым толчком. Бард закинул ноги на плечи ведьмака, чтобы ему было удобнее, и продолжал постанывать с каждым движением Геральта внутри него. Полувампирский и полуведьмачий секс - это сочетание удивительных и неописуемых простыми словами эмоций. Оба наконец-то могли выложиться на полную катушку. Ведь ведьмаки гораздо сильнее обычных людей, и каждый раз при сексе с очередной женщиной Геральт не мог выложиться на полную, он бы просто сломал их. То же касалось и Лютика. Вампиры ещё куда более сильные и они не всегда понимают человеческие чувства и эмоции, так как у самих болевой порог очень высокий. Поэтому бард всегда боялся не рассчитать силы и задолбить бедную девушку до кровотечения. И сейчас, когда они оба могут поймать полноценное удовольствие, они слишком жадны, чтобы отстраниться друг от друга хотя бы на секунду. Геральт чувствовал, что скоро достигнет того самого пика, и сжимая зубы все крепче хватался за барда. Лютик, которого всего трясло от толчков, уже вспахал землю руками. Обычная кровать точно не выдержала бы таких порывов чувств. И вот, наступают последние мгновения и... Геральт успевает выйти из Лютика и кончить на землю. Он пытается отдышаться и падает рядом с бардом. Оба уставились в небо: ночное, звездное и прекрасное. А затем оба расплылись в улыбках и посмотрели друг на друга. — Ну что, секс с вампиром лучше, чем с человеком? Не правда ли? — усмехнулся Лютик. — Мне все равно, человек ты или вампир, — Геральт широко улыбнулся. Его рука медленно подкралась к руке Лютика и захватила в плен. — Я буду любить тебя любым.