1.
30 января 2020 г. в 16:08
Поднимаясь по многочисленным ступеням наверх, все избранные робко опускали глаза, не смея взглянуть на своих богов. А эта Мягкотелая нагло пялилась, и то прямо на него. Зелёные глаза обречённо смотрели в прорези маски, завораживая своей безысходностью и болью. Это был взгляд утопающего, который очень не хотел погибать, несмотря на то, что отлично осознавал – у него нет ни единого шанса.
И эта хрупкая уманка с отчаянием обречённого смотрела на того, кого все аборигены считали одним из бессмертных богов.
На что она надеялась? Чего ожидала? Что он её освободит? Или убьёт без боли. Быстро.
Но законы Обряда посвящения никто не смел нарушить. Всё случится так, как запланировано на протяжении не одной сотни лет. И он здесь находится только для того, чтобы Священная охота прошла без сбоя, без задоринки, в точности с Кодексом и с удачным финалом для его молодой группы Неокроплённых.
Однако Охотник не смог удержаться, чтобы не проводить дерзкую уманку взглядом, чуть повернув ей вслед голову. Нежный запах проник сквозь фильтры маски, коснувшись острого обоняния и оставив в глубине души какое-то смешанное беспокойное чувство. Непривычное. Чужое.
Тихо фыркнув, матёрый яутжа отвернулся, вновь с холодным величием застыв на месте. Он здесь наблюдатель и должен пристально следить за исполнением всех деталей, ни на что постороннее не отвлекаясь.
Вот избранных девушек повели вглубь пирамиды по узким мрачным коридорам, озаряемым тусклым светом коптящих факелов. Наконец впереди открылся ритуальный зал с расположенными по кругу, как лепестки гигантского цветка, жертвенными ложами. А в центре находился загадочный символ Змея, поедающего свой хвост. Знак Бесконечности. Знак Вечной жизни. Знак Возрождения.
Никто даже не подозревал, что жуткий змей поедает вовсе не свой хвост, а весь мир, всё живое. И это было олицетворением не вечной жизни, а жуткой смерти.
Именно здесь находился жертвенный алтарь божественных пирамид. Кроме узкого круга жрецов, никто не знал, что происходило в этом зале на самом деле. Так же как не было известно, что за жуткая тварь веками скрывалась в самых дальних глубинах ритуальной постройки.
Многие мечтали оказаться в числе избранных, чтобы угодить богам. Тогда они примут их в свои обители, где всего будет в достатке. Наивные! Они полагали, что им выпала высокая честь, даже не подозревая, что они всего лишь станут носителями, кормом для жутких тварей. И ждёт их впереди не сказочное блаженство, а невыносимые муки и безотчётный ужас, когда сквозь кости живых тел на волю вырвутся отвратительные чёрные монстры.
И начнётся охота.
Одну за другой девушек уложили на каменные ложа. Каждая из них была прекрасна, а их наряды достойны одеяний царственных особ. Золотые браслеты, сверкающие драгоценности, изысканные светлые ткани на стройных телах, что едва их прикрывали. И ни одна из избранных даже не догадывалась, что столь щедрый дар являлся не наградой, а проклятием.
Ин-Тара заняла последней своё ложе, и над ней на минуту повисла ехидная физиономия ненавистного жреца.
— Пусть боги распорядятся твоей душой, как им будет угодно, — и в его скрипучем голосе промелькнула желчь.
Ин-Тара поняла: ничего хорошего её не ждёт. Но была уверена, что вряд ли ей уготована просто смерть. Нет. Жрец припас ей нечто ужасное и извращённое, что могло бы потешить его поражение.
Склонившись ниже над головой девушки, он тихо, чтобы никто не услышал, прошипел ей на ухо:
— Перед тем, как твоё сердце остановится, ты сто раз пожалеешь, что отказала мне.
— Не беспокойся, Фуртот. Даже самая страшная смерть будет милее, чем делить с тобой ложе, — холодно возразила избранная.
Жрец гневно скрипнул зубами и, едва сдерживая ярость, произнёс:
— Тогда вот тебе моё последнее напутствие, дерзкая Ин-Тара. Будь проклята ты всеми богами. И пусть твоя душа не найдёт покоя в ином мире, навечно оставшись в недрах этого храма.
Резко выпрямившись, Фуртот кивнул своим помощникам, чтобы они приготовили девушку к ритуалу. Двое младших жрецов ловко нанесли на кожу Ин-Тары ритуальные узоры. Но когда они уже завершили свою работу, Верховный жрец взял у одного из них тонкую кисть и нарисовал на щеке девушки короткий знак Проклятой.
— Моё напутствие, — ухмыльнулся Фуртот и немного резким жестом откинул инструмент в чашу с краской, заставив брызнуть на грудь младшего жреца багровые капельки.
Затем вереница священнослужителей завела ритуальные песнопения и, сделав вокруг жертвенника десять кругов, наконец удалилась прочь. Постепенно монотонные голоса стихли вдали, а девушек окружила мёртвая тишина. Лишь тихое потрескивание факелов шелестящим эхом отражалось от исписанных замысловатыми иероглифами каменных стен.