Салиха Султан. Борьба за жизнь.

POV Салиха. Я, проснувшись в султанский покоях, уже не увидела Селима. Как мне позже сообщил ага, повелитель отправился на собрание дивана. Не особо расстроившись, что проснулась без него, я встала с кровати, и одевшись, вышла из покоев. Только переступила порог, как чуть не столкнулась с хранителем покоев. — Госпожа. — поклонился он. — Ахмад-ага, доброе утро. Почему ты не с повелителем? — Как только падишах покинул свои покои, сообщил мне отдать в гареме приказ. — я уже догадывалась о чем пойдет речь. — Да? — сделала вид, что не понимаю о чем он, спросила я. — Ну и? — Хатун, у которой Вы… — он опустил голову. — Говори, я же не кусаюсь. — У которой Вы выкупили ночь с султаном приказано выслать в старый дворец. — Правда? — улыбнулась я. — Что же. Теперь все будут знать, что это непозволительно. — я лишь увидела как мужчина поклонился мне и я ушла. Доходя до гарема, остановилась перед ним. Девушки стояла по левую сторону, выстроившись в ряд, в это же время Нурбану стояла и разговаривала с хатун, которая так и не попала в покои султана. — Нурбану… — подошла я к женщине. — Ты прощаешься со своей подругой? — Салиха, она мне рассказывает, как ты вчера позвала ее к себе, и попросив о верной службе, дала свои деньги. — брюнетка протянула мне мешочек с моими инициалами. Я посмотрела на наложницу, и та мигом опустила свой взгляд. — Так и есть. — сказала я. — Я предлагала ей свою защиту, если в замен получу верность и первым что я спросила, готова ли она продать ночь с повелителем. И она согласилась. — Клянусь, госпожа. — девушка упала на колени перед Нурбану. — Я этого не делала. — она начала плакать. — И это твоя защита? — спросила Хасеки. — Именно. — улыбнулась я. — Ее за это казнить должны, но нет, я попросила повелителя, чтобы тот просто сослал ее. И это…! — я повернулась к остальным. — Ждет всех, кто осмелиться предать повелителя, продав свою верность! — я кивнула агам, и те подняли наложницу. — Считай, ты еще легко отделалась живя в этом месте. — кивком я дала знак чтобы евнухи отвели ее прочь. Я развернулась, чтобы уйти в мои покои, как Нурбану взяла меня за руку. — Ты смеешь при мне угрожать наложницам? — Ну, я же не тебе угрожаю. Успокойся. — я резко выдернула руку и вместе со своими служанками вернулась в свои покои. Но и здесь мне отдыха не было. Зайдя в свою комнату, я приказала Джеври накрыть в покоях, чтобы я с детьми позавтракала, но вдруг, увидев сидящую на тахте возле окна Хюррем Султан с моими детьми, я немного удивилась. — Валиде Султан. — поклонилась я. — Я не знала, что Вы сегодня навестите нас. — Да, вот, решила с внуками посидеть немного. — Бабушка пообещала, что мы, как только станет теплее, отправимся в охотничий домик на несколько дней. — Конечно, как будет на то воля Аллаха. — улыбнулась я. — Дети, вы пока идите к себе, я поговорю с вашей мамой. — ох уж этот взгляд, который не сулит ничего хорошего. — дети встали, поклонились и выбежали из комнаты в свою детскую. — Вы хотите, поговорит о той хатун, которая продала свою ночь? — В этом дворце нет святых и безвинных, но я более склонна поверить той наложнице, чем тебе. — женщина встала и подошла ко мне. — Сколько девушек покинуло этот дворец из-за тебя? Кто так, как эта несчастная, а кто, только в саване. — Я не понимаю, к чему все это, госпожа. — Хватит прикидываться. — Валиде приблизилась ко мне еще сильнее. — Хорошо. — я всегда ей улыбалась, пряча взгляд, но если уж на то пошло. Я подняла голову и посмотрела султанше прямо в глаза. — Тогда и у меня вопрос — сколько душ погубили Вы? — женщина сразу изменилась в лице. — Кроме того, что за Ваши грехи погибли все шехзаде, которых Вы родили, так и еще дочери своей жизнь испортили браком с… — я не успела договорить, как получила пощёчину. Отвернув голову, я сразу приложила свою руку к месту удара. — Ты, кажется, забыла, кто ты, и кто перед тобой. — возмутилась Хюррем Султан. — Ты рабыня в этом дворце, и твое положение может измениться в любой момент, а теперь, ты еще нажила себе одного врага. Я больше не буду защищать тебя. — А Вы никогда и не защищали меня. Все, что я имею — добилась сама, как и Вы. Так что подумайте, не повторяете ли Вы судьбу покойной Валиде Султана Сулеймана. — Ах ты маленькая…. — только она замахнулась, как мы услышали. — Мама. — повернувшись в сторону, я увидела Османа, наблюдавшего за этой картиной. — Возвращайся к себе. — приказала султанша, опустив руку. — Я не оставлю маму. — сын подошел ко мне, и стал передо мной. — Валиде Султан, прошу, оставьте маму, и не делайте больше так. — Осман… — только женщина хотела что-то сказать, как тот грубее перебил ее. — Валиде Султан, я не дам маму обидеть, даже Вам. — Хюррем посмотрела на внука, потом на меня, и молча, не проронив больше ни слова, покинула комнату. — Мама. — Осман поднял голову на меня. Я присела возле сына, поглаживая его по густым темным волосам, не могла нарадоваться. — Тебе больно? — он положил свою руку на мою щеку. — Нет, лев мой. Мне не больно. — Почему бабушка ударила тебя? — Не знаю. — улыбалась я, но все же обида немного душила меня. Она сама когда-то была на моем месте, а теперь… . — Мамочка, не расстраивайся. Я не дам никому тебя обидеть. Я буду защищать тебя и братьев и сестер. — Я рада это слышать, лев мой. Будь сильным и смелым, но запомни, никогда не проявляй неуважение к отцу и бабушке. — Но она же… — Помни обиды, но не показывай это им. Пусть не знают, что зреет в этой голове. — я приложила палец к его лбу. Ты будущий султан, и помни, что я говорю. — Обещаю. — я обняла сына, и душу мне грело опознавание того, что я воспитала достойного наследника. POV Автор. Чичек стояла в покоях Хюррем Султан с дочерью Фатьмой, дожидаясь ее. — Мама… — обратилась девочка. — А Хюррем Султан…? — девочка не успела договорить, как дверь в комнату распахнулась с такой силой, что комнату пронзил холод сквозняка. — Хюррем Султан. — сказала Чичек, вместе с дочерью поклонившись. Женщина, как только увидела внучку, немного успокоилась, но при ней говорить не собиралась. — Фатьма, возвращайся к себе, позже придёшь. — девочка поклонилась и ушла, а Чичек осталась. — Валиде, что случилось? — Эта Салиха… — яро произнесла имя женщина. — Она не просто делает, что ей вздумается, так и еще детей воспитывает неподобающе. — Простите, что я это скажу, но я уже давно говорила, что от нее нужно избавиться. Чего и следовало ожидать, одним моим выкидышем она не обойдется. Сколько хатун беременело, но почему-то ни один шехзаде не выжил. — Я надеялась на то, что они с Нурбану в этой войне друг друга уничтожат, но я ошибалась. Теперь твоя очередь, Чичек. — Госпожа, Вы знаете, я сделаю все, что прикажете. — поклонилась та. — Знаю. Готовься, сегодня ты пойдешь на хальвет к султану. — Разве он примет меня? Сегодня же ночь четверга. — Именно. Если все получиться, и в эту ночь ты останешься в его покоях, считай, первый шаг сделан. *** Нурбану громко смеялась. Ее веселило то, что сделала Салиха. Сидя на диване в своих покоях, она смеялась почти, что до слез. Напротив стояла Джанфеда и не могла понять такую ее реакцию. Но дождавшись, пока султанша успокоиться, еще раз спросила. — Госпожа, так что же Вас так развеселило? — снова спросила калфа. — Она раньше не проявляла себя так сильно и делала все руками других, но сейчас… она делает большие успехи к своему провалу. И у меня созрел один план. — И что же Вы придумали? — Приготовь сегодня на ночь ту наглую хатун… как там ее…? — задумчиво пытаясь вспомнить имя девушки, ходила она по комнате. — Ах, да, Мерьем хатун. Приготовь ее сегодня на ночь. — Госпожа, простите, я Вас не понимаю. Зачем готовить какую-то хатун, если можете пойти к повелителю Вы. — Так надо. Руками одной, уберем другую, и таким образом, расчистим мне путь. — А как на счет Чичек хатун? — А что Чичек хатун? Она пусть и дальше прячется по своим норкам и молчит в тряпочку. — Я сделаю все, как вы прикажите. В этот вечер, когда каждая из султанш уже уложила своих детей спать, решили, что пришло время готовиться. Все знали, что Фахрие калфа отправилась в покои к повелителю, чтобы узнать, кого он хочет видеть в своих покоях этой ночью. — Повелитель. — поклонилась калфа. — Нурбану Султан, Салиха Султан и Чичек хатун ждут Вашего приказа. Кого Вы сегодня хотите видеть? — спросила женщина. Но только султан, сидящий за столом и разбирая бумаги, поднял голову на калфу, чтобы произнести имя фаворитки, как Фахрие продолжила. — Но я решила, что возможно, Вы бы хотели сегодня увидеть здесь цветок, красивее которого среди наложниц нет, и решила на всякий случай приготовить ее. — И что же это за цветок? — с легкой ухмылкой спросил тот. *** Салиха поправляла корону, стоя перед зеркалом. Джеври хатун как раз принесла последний штрих — духи, как в двери постучали. — Войди! — сказала женщина и двери в покои открылись. Порог переступил Зюмьлют-ага, который быстрым шагом подошел к госпоже. Сложив руки впереди себя, евнух поклонился, не смея поднимать головы. — Ты уже пришел? Я почти готова. — Госпожа… — чуть дрожащим голосом сказал ага. Салиха сразу поняла, что что-то здесь не так. Повернувшись к евнуху, она чуть наклонила голову, чтобы увидеть его лицо. — Ну же, подними голову. — ага сделал это, но очень медленно. — Ну, же! — не выдержала она. — Госпожа, повелитель сегодня позвал к себе… — Кого? Не уж-то Нурбану? — расстроенно и одновременно зло спросила та. — Нет. Одну наложницу по имени Мерьем. — Что? — все это время Салиха держала в руках стакан с шербетом, но услышав новость о том, что ее ночь, ночь четверга забрала какая-то хатун… женщина не удержала стакан, и тот упал, звеня по полу. Ее ноги подкосились, и если бы не служанка, она, возможно, не удержалась бы на ногах. — Госпожа, лекаря… — произнес евнух, но Салиха подняла руку, дав знак, чтобы тот замолчал. — Вы знаете, что нужно сделать. — Конечно, все меры будут приняты. — ответил ага. — Идите прочь. — холодно, сдерживая эмоции сказала та. Все быстро поклонились, и молча покинули комнату. Салиха же, сняв с себя корону, осторожно положила ее на стул, но лишь пока ее никто не видит, она может не сдерживать эмоции. Упав на колени, женщина начала плакать, сжимая губы, чтобы не выдать лишнего звука и не разбудить детей. За эти последние семь лет, даже рождение детей не укрепило их любовь. Чем дальше, тем чаще Селим зовет к себе других наложниц. И чем дальше, тем больше Салиха понимала — его любовь проходит. Или уже прошла. Но султанша даже не заметила, как за тем, что она плачет, наблюдает шестилетний Джихангир, задаваясь вопросом: — Почему мама плачет? *** Гарем уже погрузился в сон, а на втором этаже в комнате для подготовки, две наложницы, среди которых была и Эсманур, помогали Мерьем собраться на ночь. — Тебе так повезло. — сказала другая — Лале хатун. — Конечно, повезло, я ведь счастливая раба Аллаха. — Эсманур не разделяла этого восторга подруги по несчастью, с которой она вместе прибыли во дворец. — Но будь осторожна. Одну сегодня уже выгнали с гарема. — добавила Эсманур. — Дай Аллах, чтобы ты хоть живой пробыла несколько дней. — Меня никто не тронет, не посмеет. Сегодня я проведу ночь, потом еще и еще, а затем, когда рожу сына, посажу его на трон и стану управлять государством. — дверь в покои открылись, и в них вошел Локман-ага. Он осмотрел девушку с ног до головы и улыбнулся. — Красавица какая, думаю, повелитель будет доволен. — сказал ага. — Ты готова? — Готова, ага. — Отлично. Тогда пойдем. — кивнул евнух. — Сейчас… — она подошла к столику, где стоял нетронутый ее стакан с шербетом. — В горле пересохло от волнения. — сделав несколько глотков, та быстро выбежала из комнаты, ловив на себе завистливые взгляды Эсманур и Лале. Нет, Эсманур не имела таких амбиций, как у Мерьем, она хотело одного — отомстить Хюррем Султан, которая стала причиной смертей ее отца — Великого Визиря Ибрагима-паши и ее матери — Нигяр хатун, отобрав у нее сначала жизнь сына, а потом и ее собственную. *** Селим, стоял в своих покоях, сложив руки за спиной. Он ждал, когда же придёт тот «цветок», о котором говорила Фахрие. И вот, дверь в покои открылась и в них вошла девушка. Темные и длинные волосы до пояса сразу привлекли на себя внимание государя. Девушка поклонилась, и так осталась, не поднимая ни головы, не разгибая колен. — Подними голову. — приказал султан и девушка так сделал. — Как зовут тебя? — Мерьем, повелитель. — Мерьем? Очень красивое имя. Не зря мне тебя называли цветком. — мужчина подошел к девушке и положив руку на ее спину, одним движением вытянул шнурок, который ослабив платье, сбросил из тонкого стана девушки. Та дрогнула то ли от испуга, то ли от стеснения. — Не бойся, хатун, я не сделаю тебе больно. — проведя руками по обнаженному телу, Селим, прижал ее к себе и страстно поцеловал. На утро следующего дня, когда день был на удивление спокойным и солнечным, Салиха проснулась, чувствуя на груди теплое дыхание. Открыв глаза, она увидела, что возле нее, упершись носом в подбородок, мирно спит Джихангир. Она не помнила когда это ее сын пришел и лег возле нее, но рядом с ним, все плохие мысли проходили прочь. Поглаживая мальчика по голове, женщина вспоминала, как когда-то, живя еще в двадцать первом веке, когда ей было примерно столько же, как и сыну, она боялась грозу, и прибегала в комнату родителей, залазила под одеяло и крепко прижималась к своей маме, а с другой стороны, их обнимал отец. Эти воспоминания нахлынули на нее эмоции. «За всеми этими интригами я и забыла о свои детях. О тех, кто больше всего нуждается во мне» — подумала девушка, не сумев сдержать одинокую слезу, которая пройдя по ее щеке, упала на лоб Джихангира. — Мама? — открыл глаза мальчик. — Ты снова плачешь? — Нет, сынок, не плачу. — вытирая след сказала та. — Ты когда пришел? — Я проснулся ночью и увидел, что ты плачешь, а потом уснула. Я захотел поспать возле тебя. — Спасибо, мой хороший что остался. — А почему ты плакала? — Не плакала, просто устала немного. — сев на кровати поудобней, я поправила сына рядом, и обняв его правой рукой, прижала к себе. — Акиде! Джеври! — позвала она служанок. — Приведите детей, и прикажите, чтобы нам накрыли здесь. — Слушаюсь. — те поклонились и вышли, через несколько минут вернувшись с шехзаде и султаншами. Они все сидели на кровати и много разговаривали. В этот момент весь мир вокруг казался пустым, ведь они вместе, рядом. POV Салиха. Я, успокоившись возле детей, решила заняться своими делами, пока они были на уроках или младшие спали. Рассмотрела бумаги о доходах вакфа, о расходах на него, и о расходах на новую баню, которую стоят в Амасье. — Госпожа… — сказала Джеври. — С Вашего разрешения, я отправлюсь в школу, проверю, забрали ли наших шехзаде и султанш их служанки. — Я пойду с тобой. — отложив бумаги в сундук, закрыла его на замок. — Узнаю в учителя, как их успехи. Выйдя из покоев, я направилась на уроки к детям, однако мой путь проходил через гарем, где я уже давно не разговаривала по душам, насколько это возможно с наложницами. — Внимание!!! — крикнул ага. — Баш Хасеки Салиха Султан!!! — девушки быстро у меня на глазах выстроились в ряд, и смирно склонив головы, молча простояли. Я проходила мимо них, как вдруг услышала голос одной калфы. — Мерьем, голову ниже. — это имя. Я остановилась и резко повернулась к калфе, стоящей возле девушек. — Хм… — я подошла к ней. — И кто же здесь Мерьем? — спросила я, пока одна из наложниц не подала голос. — Я. — тихим голосом прозвучало слово. — Подними голову. — приказала я, дабы было поудобней рассмотреть ее лицо. Она и правда была достаточно красива, но уж больно остры черты ее лица, а с детства все знают, что такие черты представляют собой не самые лучшие черты характера. — Откуда ты? — Гречанка я. — она все так же не осмеливалась поднять взгляд. — Меня звали Олимпия. — Олимпия. — скривившись переспросила я. — Это ты, Мерьем, была сегодня в покоях султана? — Да, госпожа, я. — Что же, Фахрие калфа! — позвала я главную казначею. — Сделайте все как полагается, отправьте ее в покои фавориток и присматривайте за ней. — я наклонилась к наложнице. — А то вдруг несчастье случиться, забеременеет еще… — я сделала так специально, чтобы она слышала. — Конкуренция большая, вдруг, ребенка потеряет, а там, и свою жизнь. — я выпрямилась, и хитро улыбнувшись, развернулась, дабы продолжить свой путь. Надеюсь, она все поняла. Кой не столь глупа. «Три дня спустя» Прошло три дня с того момента, как Селим впервые принял в своих покоях эту женщину, но с того самого момента, все эти ночи именно она проводит в его покоях, от чего мне все еще неспокойно на душе. После того случая, как Хюррем Султан подняла на меня руку, она не приходила чтобы навестить внуков, но и их к себе не звала, проводя все больше времени со своей фавориткой — Чичек, ведь именно ей она благоволит. Уже около месяца по моему приказу, в стакан молока, который пьет Валиде перед сном, подливают несколько капель одного лекарства, которое очень влияет на сердце. Дай аллах, и скоро, эта ведьма сляжет, и больше не поднимется, но пока, на мое огромное удивление, она позвала меня в свои покои, чтобы поговорить о чем-то. — Внимание!!! — крикнул ага. — Баш Хасеки Салиха Султан!!! — наложницы повернулись ко мне лицом так и, оставшись на местах, где были до этого. Кто из них разговаривал, кто вышивал, но все встали ровно и, сложив руки поклонились. — Девушки… — я хотела кое-что огласить, но вдруг, мой взгляд попал на одну из наложниц. Она не встала, а продолжала сидеть, занимаясь своими делами. Я кивнула Зюмьлюту, чтобы тот поднял ее. — Хатун, ты оглохла?! — крикнул евнух, и та повернула голову. — Хатун! — это оказалась Мерьем. Она неспешна встала и смотря на меня наглым взглядом, так же нагло улыбнулась. Евнух подошел к ней, и, взяв за руку, подвел ко мне. — Поклонись. — та, смотря на меня из-под лба, все-таки поклонилась. — Простите, я Вас не заметила. — Милая, не нужно тут передо мной показывать свою невинность, все равно не поверю. Ты прекрасно слышала мое имя. — Честно… — я перебила ее, подняв руку. — Проси прощение как полагается. — Что? — удивилась она, убрав эту никчёмную улыбку. — Я сказала, извинись. — грубее ответила я. — Простите. — быстро и неловко сказала та. — Это не правильно. Локман… — позвала я агу. — Как правильно молить о прощение у госпожи? — Нужно стать на колени и поцеловать подол. — рассказал ага. — Слышала? — переспросила я у девушки. — Или же вы ничему их не учите? — спросила я в адрес главного евнуха. Но девушка так и не сделала, как полагается. — За провинившийся должен получить наказание. — я отошла от девушки и подошла к Фахрие калфе, которая только подошла. — Госпожа. — поклонилась она. — Мерьем хатун нужно наказать. — я повернулась лицом к наложницам, так, чтобы все услышали. — Двадцать ударов фалакой. — Но госпожа… — протянула калфа. — Исполняй, раз уж так стремишься следовать правилам. Я стояла и наблюдала за тем, как ей дают эти удары. По моей просьбе это сделали так больно, что уже после пятого удара ее ноги начали синеть. Почувствовав холодный взгляд на затылке, я повернулась и увидела на балконе возле покоев Хюррем Султан ее саму, Фахрие, а так же Нурбану и Чичек. Улыбнувшись им уголком губ, я поклонилась, и снова повернулась в сторону гарема. Пусть теперь все знают, что я не буду молчать. Пусть теперь все боятся, чем будут унижать.