***
— Сэр, до начала двадцать минут. Тони Старк уверенным шагом направляется к дверям лифта, поправляет ворот пиджака. — Спасибо, Джар. Передай всем, чтобы не мешали. На всякий отключи звук на всем, что только может издавать звук. Если что-то срочное, пусть обратятся к Роджерсу. Если он будет возмущаться, дай ему выговориться, согласись, что я ужасный и занятой человек, — Тони останавливается, хмурясь, — хотя он, наверное, догадается, что это я тебя попросил. Нет, это разозлит его еще больше… — Мистер Старк!!! — вырывает из мыслей грубый громкий голос. Вырывает настолько, что все соображения в миг растворяются, и в голове мелькает белый шум. Но лишь на секунду. Он замирает, надеясь, что это всего лишь голос бессонницы. Но его зовут второй раз. Тони плотно сжимает губы и поднимает глаза к потолку, чувствуя, как атмосфера абсолютного недоразумения приближается с каждым тяжелым шагом позади него. Ну почему, почему именно сейчас?! — Мистер Старк, я, конечно, извиняюсь, что без приглашения, но… — Никогда, запомни, — начинает он нарочито сдержанным голосом, переходя под конец на злое шипение, — никогда в жизни я не буду слать тебе приглашения. Только если на похороны, которые я тебе сам же организую, — эта речь Уилсона, кажется, не впечатляет, хоть он пока и молчит. — Джарвис, почему ты не предупредил меня? — Боюсь, мистер Уилсон поставил некоторые условия, сумев меня переубедить. Тони шумно втягивает воздух. — Почему-то мне кажется, что пора внести обновления в твой функционал, — говорит он под нос, сжимая переносицу. — У меня даже на кофе нет времени, не то что на Уилсона! — Знаю, сэр, но… — Не продолжай, — резко прерывает Тони. Ему требуется несколько секунд, чтобы фыркнуть, сжать и разжать ладони, закрыть глаза и медленно выдохнуть, усмиряя просыпающееся раздражение внутри — тратить силы на внеплановые эмоции он не собирается, тем более из-за такого же внепланового Дэдпула. Хотя Дэдпул в принципе никогда не входит в его планы. Тони опускает плечи, разворачивается и выжидающе смотрит на досадную помеху, которая уже растеряла прежний энтузиазм и выглядит сейчас очень неловко, словно желая провалиться сквозь землю. — Тихо, тихо, Дэдпул пришел с миром, — Уилсон примирительно поднимает руки, когда Тони делает несколько быстрых шагов в его сторону и смотрит на него снизу вверх, все еще стараясь взять себя в руки и оценивая со скептически поднятой бровью, насколько Уилсон сейчас некстати. Но если не уделить ему несколько минут сейчас, потом придется жертвовать намного большим. — Чтоб никто тебя больше в таком виде тут не видел, — цедит Тони, внезапно ловя себя на мысли, что отчитывает Уилсона, как нашкодившего хулигана, как ругает порой Питера. Хотя Уилсон, разумеется, намного, в разы хуже Питера, ведь тот-то просто ребенок, у которого юношеский максимализм так и рвется со всех сторон, — чтобы вообще никогда никто тебя тут не видел. У меня ни времени, ни желания с тобой беседовать нет, поэтому ты либо ждешь четыре часа, либо убираешься отсюда сейчас же, пока желание тебя уничтожить не стало больше желания успеть на совещание, — Тони все же срывается и мысленно делает себе замечание. Измотанные нервы дают о себе знать. — Ладно, ладно, мужик, успокойся, обещаю, много времени не займу, просто… просто хотел, типа, ну, извиниться. — Брови Тони неверяще ползут вверх, но он его не прерывает. — Я очень, очень хреново поступил, — Уэйд запинается, смотрит по сторонам и жестикулирует, неловко подбирая слова. Его голос становится то тише, то громче, так что временами Тони приходится вслушиваться, — я не говорю, что ты должен меня простить или типа того. Я знаю, что я очень нехороший человек, и это еще мягко сказано, — усмешка, — но я хочу, чтобы ты понял, что мне… Жаль. И я, черт, я думал об этом! Очень много думал! И… мне неприятного от того, что я сделал. И я… Извиняюсь, — он нервно трет шею, отворачиваясь. — Сечешь?.. Наемник постепенно опускает глаза в пол, пока Тони внимательно наблюдает. Надо же, Дэдпул впервые извиняется перед ним, возможно, это исторический момент и его стоит запомнить. Под пристальным взглядом Уэйд тушуется, и это даже немного забавляет Тони, но прежде всего он удивлен. Пусть он не из тех, кто доверяет Уилсону на слово, но Питер ведь поверил бы? Отчего-то хочется прислушаться к словам наемника, присмотреться повнимательнее к нему и его намерениям — выглядит он уже немного грустно. Но честно. — Секу. Уэйд заметно оживляется. — Круто! Держи, — он протягивает ему сжатую ладонь, и в руки напряженного миллиардера ложится что-то очень маленькое, — флешка, — поясняет Уэйд, и тут же убирает дрогнувшую ладонь в растянутый карман. Тони хмурится, таращится на флэшку и чувствует себя совершенно растерянно, что абсолютно неуместно в его положении. — Там все на месте, все, что скопировал. Так что не переживай, моя миссия полностью провалена, — Уилсон уверяюще кивает, — в общем, я решил, что лучше сам все верну, хоть от этого мало что изменится. Старк прячет флешку в карман брюк и, хотя он все еще недоволен, выглядит чуть мягче. — Поздравляю, Уилсон, твое первое верное решение, замеченное мной. Думаю, Питер будет рад. Наверное, он перестарался с мягкостью, потому что Уэйд вдруг хмыкает и удивлено поднимает голову. Маска его выглядит неверяще и… Отчаянно. Как будто он все ждет, когда облажается настолько, что и Питер перестанет его оправдывать, перестанет искать в нем капли надежды. Перестанет видеть в нем ту крохотную бледную искру сожаления, которая зажигается только в его присутствии. Он ждет, когда Питер осознает, когда вобьет в свою кудрявую, очаровательную голову, что Уэйд обмудок и последний кретин, что даже когда он исправляется, что даже когда он просит прощения, казалось бы, искренне, когда он смотрит на него влюбленными глазами и не чувствует себя опаснейшим преступником, не чувствует себя головорезом и лжецом — он все равно им является. Что любые чувства и самообманы не изменят жестокие факты. Ложь не станет красивой сказкой. Как и тот мир иллюзий, который Питер создает для себя самого и охотно показывает его Уэйду, и Уэйд верит, — верит, что он еще не растерял человечность, что он еще может помочь себе и сделать Питера счастливым. Ради счастливого Питера Уэйд категорично готов на все. И его это даже немного пугает. — Скажите, что нравится Питеру? — внезапно выпаливает Уэйд. И Тони кажется, что он будто ожидал этого вопроса. Он хочет с отчаянием выдохнуть «ты, идиот», но сдерживатся, усмехается и скрещивает руки. — Никогда. Потому что, если Уэйд ошибется в очередной раз, эта ошибка станет для него последней. И как бы Тони ни стремился снисходительно относиться к Уэйду, Питер ему слишком дорог, чтобы заставлять его страдать. Хотя, пожалуй, страдают абсолютно все, кто связывается с Уэйдом. Даже Тони сейчас. Уэйд вскидывает брови, понимающе мычит и снова прячет руки в карманах. — Окей, тогда, быть может, Вы… — Нет, — категорично отрезает Тони, понемногу раздражаясь. — Вали быстрее, пока твои извинения приняты, и пока я не запихал их тебе в зад, — хорошенько узнать Питера Уэйду предстоит самостоятельно, так решил Тони, потому что должен и Уэйд сделать что-то ради Питера, и первые его шаги, на удивление, радуют. — А Вы приняли мои извинения? — неверяще лепечет Уэйд, улыбаясь неуверенно. Тони трет лицо ладонью. Уилсон прозвучал настолько наивно, что даже не по себе стало. И Тони чувствует, как прежний образ жестокого, непоколебимого Уэйда Уилсона дает трещину. — Если не свалишь в течении пяти секунд — не зачтутся. Раз! Уэйд вопросительно на него смотрит. — Два, Уэйд. — Ну хотя бы скажите, как пригласить Питти на свидание, пожалуйста! У Тони дергается глаз. Дерзости Уилсону не занимать. А вот чувство самосохранения у него явно атрофировано. — Три, твои извинения больше не принимаются, — быстро тараторит он, продолжая идти по изначальному маршруту. Уэйд обрабатывает его слова некоторое время, но, спохватившись, догоняет в несколько шагов. — Что?! — вопит Уэйд, но Тони лишь усмехается. — Вы же считали до пяти!!! — А потом передумал, потому что трех секунд тебе было бы достаточно, чтобы скрыться с глаз моих. — Но так не честно! — Уэйд не унимается. — Вы должны были тогда меня предупредить, это не справедливо!!! — Не тебе судить о справедливости. Тони внезапно звучит слишком серьезно, и Уэйд морщится. — Тогда верните флешку. Прямо сейчас. Я жду. — Нет. — Да Вашу ж мать! — Уэйд приближается еще и, пользуясь замешательством Тони, сует свою руку ему в карман. — Идиот, ты что творишь?! — шипит Тони, уворачиваясь от назойливых рук. Карман, в котором побывала уэйдова ладонь, оказался не тот. Уилсон сердито пыхтит, но так просто сдаваться не собирается, и готовится напасть на другой карман брендовых брюк. — Отдай мне мою чертову флешку, мы так не договаривались! — Ты мне костюм помнешь, ненормальный! — Сэр, до начала встречи осталось пять минут, — вмешивается Джарвис, — мне позвать охрану, сэр? — Нет,— выдает Тони, и Уилсон неожиданно вздрагивает. Он ошарашенно замирает и неверяще поднимает взгляд, раскрывает рот, чтобы съязвить, но, видимо, не находит слов. Тони смотрит на Уилсона почти спокойно, и пусть тот в маске, они точно пересекаются взглядами. Уэйд отводит глаза первый и направляется в сторону лифта. Тони его не останавливает. Поправляет костюм, волосы, и отпускает все свое напряжение вместе с выдохом. Вероятно, это один из самых тяжелых выдохов его жизни.***
— Пи-и-итти. Уэйд ловит его поодаль от школьных ворот, чтобы не повторять неловкую сцену с привлечением лишнего внимания. Не хочется отбрасывать на Питера тень своей сомнительной репутацией. Хотя, скорее всего, все впечатления о Питере у других людей, кто видел их вместе, он давно похерил. Однако Питер будто не замечает этого вовсе. Замирает от знакомого голоса, оглядывается, и улыбается широко-широко, когда находит знакомую фигуру. Уэйд приветливо машет и улыбается под маской. В какой-то момент он совсем перестал контролировать свои эмоции. Хотя что там — самоконтролем он никогда не отличался. Питера не смущает, что Уэйд появляется точно после окончания уроков, точно в пятницу, когда Хэппи за ним не приезжает, и точно тогда, когда стажировки у него нет, а следующий день — выходной. Не смущают изношенные спортивки и яркий свитер, выделяющий Уэйда из толпы. Не смущает приторно-ласковый тон, даже противный немного. Не смущает сам Уэйд со всеми своими странностями, которые назвать просто странными — ничего не сказать. Он щурится от улыбки и машет в ответ — так же приветливо и беззаботно. Одноклассники Питера — кудрявая девушка и полный парень – немного странно посматривают на Уэйда; на то, как он неспешно отрывает спину от стены и подходит, чтобы растрепать Питеру волосы и теплым голосом назвать его тыковкой. Питер наспех прощается с ними, обещает что-то отправить им вечером, и полностью увлеченный, утягивает Уэйда подальше от школы, вспоминая про урок химии. Уэйд ловит взгляды его друзей — настороженные, опасливые, — и щурится, пока те двое не направятся в противоположную от них сторону. Уэйд чувствует себя неправильно. Чувствует себя так, будто он снова сломал Питеру жизнь, не сделав пока ничего. Тяжелый осадок после беседы с Тони все еще смущает его, и он не понимает, почему. Кривится в улыбке и возвращается в реальность, лишь когда Питер усмехается, видимо, рассказав забавную историю. — Ну что, Коржик, сегодня опять в переулок меня утащишь или пиццой угостишь? — Не, — отмахивается Пит, закатывая глаза, — сегодня Мэй не дома, так что мы можем смотреть все мультики, какие только захотим. — Холодное сердце? — Уэйд вызывающе толкает его локтем, ухмыляясь. Но на душе все равно паршиво. Уэйд старается игнорировать это чувство: выходные он Питеру портить своей компанией не собирается — а значит, будет у него еще время, и на пиздострадания хватит, и на пулю в лоб. — Мы смотрели это в прошлый раз. — Ничего не могу с собой поделать, Эльза слишком шикарна! — он восторженно разводит руками и под смех Питера вспоминает, как обещал ему больше не вредить себе намеренно. Что очень жаль. Не быть кретином Уэйд собирался лишь в следующей жизни.