***
Через какое-то время Сал проснулся от небольшого шума за дверью. Кто-то уронил большую железку, а та со звоном прокатилась чуть ли не до самой ванной, которая находилась в самом конце коридора. Сев в кровати, Фишер заметил, что был накрыт чужим одеялом, и потому не проснулся раньше. Голова всё ещё не могла обрабатывать даже самую простую информацию, и так Салли просидел достаточное количество времени, бессмысленно пялясь на тёмное покрывало. Пока не пришло лёгкое осознание. В мыслях он поблагодарил человека, хоть и посчитал это несколько лишним, а после обернулся к кровати Джонсона, где тот тихо сопел. После Салли, недолго думая, взял это же покрывало и лениво накрыл спящему только нижнюю тела, так как тому могло стать жарко. Вернувшись на постель, парень сел согнув одну ногу, а другую оставил просто прямо лежать, немного опускаясь с края. Сал размышлял над сегодняшним визитом к врачу. Они недолго обсуждали его улучшения, так как тех почти не имелось. Разве что теперь Фишер мог разговаривать, но очень непонятно. В связи с этим тот прописал парню ещё дополнительный курс лечения новыми препаратами, которые не были уже настолько сильными, и сказал больше тренироваться в разговорной речи. Это вообще не радовало Салли, ведь должно быть желание, а такового не имелось вовсе. Ему было удобно постоянно молчать, а разговаривать казалось чем-то чрезмерно трудным. Лишняя трата энергии, как тот считал. Однако чтобы убрать это омерзительное ощущение мокрой губки во рту, Сал всё-таки решил хотя бы попробовать. И уже было хотел что-то произнести для тренировки, но краем глаза заметил лишнюю деталь на тумбе. Это был какой-то альбом, который находился в развёрнутом положении, а на странице было что-то изображено. Немного заинтересовавшись, Салли включил маленькую лампу в виде мягкого шарика и взял в руки блокнот. Изображённый на странице человек находился в изящной позе, стоя где-то в три четверти, и держал в руках свитки с небольшими узорами и цветок, который Фишер видел впервые. На нём было несколько одежд, перевязанных поясом, а также рядом стоял тигр, который без особого интереса взирал на того. Для Сала это было очень красиво. Даже чересчур, так как сам он по большей части рисовал пейзажи, а бюсты людей очень редко из-за того, что направление его обучения основывалось на познании архитектуры. Задерживая подолгу взгляд на каждой детали, Фишер приметил, что это юноша и ухо его было в плачевном состоянии. Недолго размышляя, Сал понял, что изображён он сам. И настолько прекрасно, что лёгкая полуулыбка тронула его губы. Проведя пальцами по рисунку, он будто бы пытался удостовериться в этой реальности, что кто-то его нарисовал, не упуская хоть какую-нибудь деталь его внешности. Вдруг рядом послышался смешок. Салли резко обернулся и увидел Джонсона, который сидел в кровати и взирал на него с удивлённым, немного смущённым и даже заботливым взглядом, будто бы поймал маленького ребёнка за небольшой шалостью, которую не очень прилично проделывать. Сал же застыл, смотря в тёмные глаза. Ему было стыдно и в то же время отрадно. Одеревенело встав с кровати, он решил вернуть альбом владельцу, но на такое действие тот лишь ответил: — Я не против, всё нормально. Можешь посмотреть, если хочешь. Фишер так и стоял с блокнотом в руке, удивлённо уставившись на друга, но постарался взять себя в руки и перевёл взгляд на эту любопытную вещь, где покоился его необычный портрет. — Надеюсь, тебя не сильно ошарашило то, что я нарисовал тебя. Как-то случайно вышло, честно. Ларри смутился ещё больше, когда вспомнил выражение лица Сала, и отвёл взгляд в сторону, задумавшись. Ему было по своему неловко из-за того, что тот увидел такой рисунок, но в то же время удовлетворённо, так как Фишер проявил хоть какие-нибудь эмоции. — Красиво. — Сал попытался выговорить как можно чётче, смотря на рисунок. — Очень изящно. — Что?.. — неуверенно спросил тот. — Научи. Рисовать. — Но ты же вроде и так умеешь, — немного озадаченно ответил Ларри, пытаясь рассмотреть лицо Фишера в темноте. Было видно только левую часть лица, освещённую мягким белым светом шара, что лежал на кровати второго. — Людей. Теперь тот говорил по слогам, чтобы было более понятно. И выходило вполне сносно, слова теперь можно разобрать без больших трудностей. А Сал всё смотрел на удивлённого и лохматого друга. Ему хотелось научиться также. Не как в реалистичном стиле, а в таком лёгком и плавном, как у парня. Всё ещё держа в руках увесистый альбом, Фишер надеялся на согласие, хоть и выглядело это всё несколько странно. Уже было очень темно за окном, но спать сейчас никому не хотелось. — Хорошо, — ответил Джонсон, вставая с кровати. — И чему же именно мне тебя научить? — Покажи. Как рисуешь. Оба стояли близко и теперь была заметна некоторая разница в росте. Сал хоть и старше, но где-то на треть головы был ниже Ларри. Приходилось немного задирать подбородок, чтобы увидеть высоко поднятые брови и округлившиеся глаза, которые ещё были сонными. Салли аккуратно положил блокнот обратно на тумбу и направился к углу стола, где стояли все чистые холсты. Достав самый подходящий, на его взгляд, он взглянул на остолбеневшего парня и поставил его, облокотив на свою кровать. После подошёл к стене включить свет, чтобы было удобнее. От такой резкой смены освещения, Ларри тихо зашипел и начал быстро моргать. Тут же Фишер взял какие-то случайные карандаши различной мягкости и протянул их Ларри. Тот же медленно принял. — Мольберт? — спросил Сал, направляя ладонь на деревянную подставку. — А. Эм, не надо, спасибо, — сейчас он чувствовал себя ещё более смущённым. Джонсон всё смотрел на Салли и пытался хоть что-то понять в нём. Цель того хоть и была ясна как день, но почему так резко, с таким воодушевлённым взглядом, будто бы сейчас он постигнет какое-то редчайшее таинство, что более никому недоступно. После безрезультатных мыслей, которые не привели его к какому-нибудь адекватному итогу, Ларри решил подумать, что ему нарисовать. Всё также смотря на Сала, он вспоминал какие-то интересные книги и игры, в которые ему довелось сыграть. И вдруг в голову пришла мысль о демонах. Припомнив несколько строчек о Жо Шуе, парень понял, что именно он хочет изобразить. — Ты не против, если я снова тебя нарисую? Сал удивлённо похлопал глазами и кивнул, немного расфокусировав взгляд. Он всё больше думал, чем он так заинтересовал Джонсона, что тот выбирает в качестве модели его самого. А после заметил, что Ларри уже сел на пол, поставив холст на колени, и уже что-то быстрыми и лёгкими движениями вырисовывал. Недолго думая, Фишер сел рядом, внимательно наблюдая за процессом. Парень будто бы медленно вылеплял чью-то голову из тонких линий, которую можно было лицезреть только в профиль. А когда дело дошло до черт лица, Ларри стал украдкой поглядывать на друга, что не отрывал глаз от холста. Медленно, как-будто выверяя каждое своё действие, он отрисовал полуприкрытые веки и еле заметную улыбку. Ухо было немного удлинённым и заострённым, а волосы волной спадали на плечи. С каждой вырисованной деталью, Сал округлял глаза, не веря тому, что видит. Его второй портрет был таким же необычным, как и первый, но намного прекраснее, потому как было показано, что даже его лицо может выглядеть столь изящно, как девы на старинных картинах в музеях. Когда рисунок уже был почти готов, Джонсон вдруг остановился и задумался. А после открыто взглянул на Фишера, но взгляд стал несколько расплывчатым, будто он смотрел не на него самого, а на что-то внутри. Спустя где-то пару минут, Ларри вздрогнул и вернулся к своему занятию. Только прорисовав немного детально плечи, он вернулся к голове. Подарив изображению немного нежности, он нарисовал около уха цветок, что напоминал лотос, в самый лучший момент его цветения. Волосы же немного подтёр ластиком. Вместо заострённых прядей там теперь были нарисованы бушующие волны, что никак не могут успокоиться. Закончив работу, парень легко выдохнул и отложил карандаш. — Ну как? — спросил Ларри, поставив холст напротив Салли. Тот изумлённо смотрел, долго и даже чересчур заинтересовано. Спустя какое-то время он взял полотно в руки и судорожно вздохнул, а после повернулся к другу. От такого взгляда Ларри испугался и немедленно заговорил: — Ты чего? Не смотри на меня так, будто я кого-то убил! Неужели настолько ужасно? Фишер в ответ только моргнул и повернулся к тому спиной, вернувшись к созерцанию картины. Он воспроизводил в памяти каждое движение Джонсона, с каким старанием он выводил линии черт лица и как самозабвенно смотрел на Сала, стараясь отыскать нужные образу детали. Легонько прикоснувшись к изображённому цветку, парень усмехнулся. А Ларри уже накручивал себя, думая что же он сделал не так. Почему Фишер так на него посмотрел. И особенно его напугало то, что друг отвернулся так быстро, что ему даже показалось, что тот расстроился от такого замечания. — Сал?.. — неуверенно позвал Джонсон, пытаясь взглянуть на выражение лица друга. Тот резко обернулся и взглянул на парня. От неожиданности и нарастающего страха, Ларри уже было вскочил на ноги, но не удержался и упал обратно, неудачно оперевшись рукой на карандаши. Ладонь съехала и тот ударился затылком о каркас кровати. Сама по себе ситуация вышла нелепой, если взглянуть со стороны. Сал лишь удивлённо пялился на пострадавшего, который прижал руки к голове и зажмурился, а после спрятал нижнюю часть лица в ладони. Его плечи стали немного подрагивать. Смех то и дело рвался наружу, пока тот сдерживал его до колкой боли в теле. Немного успокоившись, Сал то и дело что-то побормотал себе под нос, иногда закрывая ладонью рот, чтобы не было слышно смешков. — Прости. Ларри наконец открыл глаза, болезненно глядя на Салли. Он заметил, как тот старается скрыть свою улыбку и, не удержавшись, сам прыснул со смеху. — Боже, я такой сыкун… — стыдливо произнёс Джонсон сквозь смех. — Болит? — спросил Фишер, указывая дрожащей рукой на голову парня, но при этом стараясь сохранить обыденное выражение. — Нет, но если тебе так хочется смеяться, то прошу, не сдерживайся. Салли лишь усмехнулся и насмешливо посмотрел на друга. В его окружении, с которым он хоть как-то контактировал, не было таких неуклюжих и настолько забавных людей. В левой руке он всё ещё держал холст. Однако спустя некоторое время со всей осторожностью отставил в сторону, а после встал на ноги и решил помочь Ларри. Всё также ухмыляясь, Фишер протянул руку. Тот же, будто по инерции, взялся за предложенную ладонь и аккуратно поднялся. — Спасибо… Только больше не смотри на меня так и не делай резких движений. Страшно до жути! Парень опустил голову, прикрыв глаза. Для него Джонсон был очень забавным персонажем на данный момент. Пугливый и смешной, в то же время милый до невозможности. — Ты так и не ответил, как тебе работа, — Ларри ожидающе уставился на Сала, потирая ушиб на голове. — Изящно. Ларри застыл как вкопанный, поджав губы, тот же посчитал, что он не расслышал ответа. — Очень. Изящно.4. Занятие рисованием.
12 июля 2022 г. в 01:45
Время уже близилось к вечеру, за окном начало темнеть, а Ларри всё пытался доесть последний кусочек яичницы. Получилось не очень, так как он не знал, где на кухне могли храниться специи, и жареное яйцо было чуть ли не безвкусным. Еле как доев, он посмотрел на Гизмо, который уже с удовольствием облизывался. Животинка явно была рада сытному обеду. Ещё немного кот посидел у миски, а после направился к Джонсону, чтобы запрыгнуть к тому на колени. И парень не был против, с Гизмо он хотя бы не чувствовал себя настолько одиноко. Перед тем как погладить животное, пальцы Ларри немного дрогнули.
— Надеюсь, ты не чувствовал себя одиноко в подобные моменты, — легонько потеребив пушистое ухо, он ухмыльнулся. — Чтоб меня, я уже с котами разговариваю…
Гизмо не реагировал, только тихо мурчал и редко махал длинным хвостом. Ларри долго так просидел с потерянным и пустым взглядом, всё ещё продолжая заботливо гладить кота. Он задумался над своим положением в этом месте. Никому не знакомый, странный парнишка, который вздрагивает от любой неожиданности из-за того, что слишком сильно уходит в себя. Чувство всепоглощающего одиночества уже давно начало захватывать его. И в какой-то степени Джонсону было комфортно пребывать в таком состоянии, пока он не вспоминал про планы на будущее, которые менялись настолько часто, что тот напоминал маленького ребёнка, с наивными мечтами думающего о классной жизни взрослого. То ему хотелось податься в искусство, то стать секретарём у забавного бизнесмена, а то и вовсе пуститься в свободное плавание, определив для себя смыслом своего существования путешествия.
А для всего этого нужно было выбрать подходящий университет, что было для Ларри той ещё задачей. Конечно, у него ещё достаточно времени, чтобы определиться хотя бы с направлением, но чем больше он углублялся в это, тем сильнее терялся в своих желаниях. Тяжко вздохнув, он снова посмотрел на Гизмо, а потом на пустую тарелку. Решив помыть за собой посуду, Джонсон нехотя снял с себя кота, положив того на соседний стул, и захватил со стола уже ставшую лишней утварь. Как он только не старался отвлечься от этой неизвестности в себе и по итогу решил вспомнить все новые лица, которые встретил за эти пару дней.
Для него было огромным прогрессом познакомиться аж с четырьмя людьми. Каждый для Ларри был уникален. Эш показалось очень миловидной девушкой с приятной внешностью и особенно голосом. Припоминая её пение в кафе, Джонсон слабо улыбнулся. Её голос и вправду завораживал, а потому хотелось от неё услышать ещё больше песен. Сэм же казался чудаковатым парнем, постоянно находившимся на своей волне. И складывалось лёгкое ощущение от того, как он смотрит на тебя из-под полуприкрытых век, будто уже знает о тебе всё, вплоть до дня твоего первого катания на «безбашенном» аттракционе. А Генри напоминал влюблённого мальчишку, который пребывал в теле сорокалетнего мужчины. На первый взгляд он был очень добрым и заботливым, а неряшливая внешность с голубыми глазами добавляла даже какого-то озорства.
Поставив тарелку на подставку для чистой посуды и кинув в деревянный стакан вилку, Ларри облокотился на тумбу и сложил руки на груди в ещё большей задумчивости. Сал для него всё ещё был своеобразной загадкой. Достаточно болезненный и отстранённый, одинокий и недоступный. В каком-то смысле Фишер был один. Совсем один. Он не слишком часто взаимодействовал с Отцом, смотрел на него очень расплывчато, будто перед ним никого нет. Только на кота Сал обращал хоть какой-то осмысленный взор. И всё же находясь рядом с чистым листом, яркие глаза парня наполнялись лёгкой заинтересованностью. Он будто пребывал в постоянной скуке. И желание узнать больше об этом необычном образе разгоралось всё сильнее. Не так часто Ларри доводилось встречать таких людей.
Вдруг входная дверь отворилась и женщина с сумками тяжко вошла в прихожую. Она была уставшей, но в то же время обрадованной. Джонсон уже отвлёкся от своих размышлений и широким шагом направился к Лизе.
— Привет, Мам. Как день прошёл? — быстро проговорил Ларри, уже забирая у Гарсии пакеты.
— Вполне отлично, даже превосходно, но мне кажется я не смогу ходить за покупками ближайшую неделю, — ответила та, облегчённо вздохнув.
Вслед за ней вошёл мистер Фишер, таща в руках ещё больше сумок. Он поздоровался с Ларри и поинтересовался его времяпрепровождением, на что тот ответил, что хорошо прогулялся в парке. Парень не особо понимал, зачем тому спрашивать о таких вещах, но очень быстро забил на это.
— Тут очень много пакетов, мне помочь вам всё разобрать? — предложил он свою помощь.
— Разве что эти три нужно отнести в твою будущую комнату, а так мы сами справимся, — женщина указала на сумки, которые принёс Генри.
Ларри кивнул и захватил их с собой, направляясь к дальней двери, которая находилась около ванной. Приоткрыв дверь, он зашёл в комнату и поставил пакеты, из которых выглядывали кисти и банки с краской, около стены. После Джонсон окинул быстрым взглядом помещение и на всё происходящее здесь. Стены были полностью белые, а пространство даже немного напоминало его бывшую спальню. Хотелось бы туда ещё раз вернуться. Недолго думая, парень вышел и вернулся на кухню. Пока взрослые разбирали продукты, Ларри решил уйти вместе с котом в комнату Сала, так как его помощь больше не требовалась.
Там царил мрак. Салли лежал на постели, свернувшись калачиком и при этом натянув одеяло до носа. Джонсон с некоторой озабоченностью взглянул на друга, но тот дышал ровно, а глаза были расслаблены, значит сейчас он чувствовал себя намного лучше. От всей этой сонливой атмосферы, Ларри начало клонить в сон, в то время как Гизмо, уже давно дремал у него в руках. Делать было нечего, рисовать не хотелось, разговаривать тоже особого желания не было, поэтому он решил вздремнуть. Положив кота рядом с подушкой, парень убрал свой блокнот вместе с принадлежностями на тумбочку и достал толстовку из сумки, надев на себя. Одеяла сейчас не могло предвидеться, так что такая вещь очень даже поможет уснуть в тепле. И уже положив голову на подушку, Ларри недолго смотрел на животное, а после и вовсе провалился в забытье.