Нет повести печальнее на свете

— Синхронно! — командовала Склепова, — изящнее! Вы все двигаетесь, как бревна!!! Сегодня все отрабатывали сцену бала. Как ни странно, единственным, кто справлялся со своей ролью, оказался Гломов: его принц Датский ни у кого нареканий не вызывал… — Гроттерша, ты же спортсменка! Ты должна быть грациозна, как лань, а ты… Кто тут профессионально танцами занимался?! Из толпы выглянула Катя. — Лоткова, бери это дерево и тащи в угол. Растяжка, базовые движения… Делай с ней, что хочешь, но к выступлению она должна напоминать не дуб, а гибкую иву! Таня застонала. Если бы не обещание отчислить из магспирантуры за неучастие в общественной жизни, она послала бы все лесом, полем да ковыльной степью… К ночи все ее мышцы и конечности настолько болели от хореографических пыток Лотковой, что Бейбарсов, появившийся на пороге ее комнаты с бутылкой игристого вина, был воспринят как элемент, крайне необходимый для восстановления нервной системы. ЖИЗНЕННО необходимый. — Во-первых, мы не встречаемся, во-вторых, спать… в том самом смысле спать… я еще не готова, — заявила Таня, едва он зашел, — а просто спать можешь остаться. Некромаг ухмыльнулся. Вторая часть ее фразы, по причине наличествующего уточнения «еще», звучала весьма обнадеживающе. Если «еще», тогда ладно. Пока что его вполне удовлетворяли их настоящие отношения… Бейбарсов наколдовал бокалы, они выпили, и девушка сама потянула его к постели — «репетировать». Если спустя какое-то время на некромаге еще оставались джинсы — снимать их было крайне опасно (сорвется — придется носиться за ней по всему замку и слушать страдания об измене Валялкину — девушка попросту не сможет играть — постановка окажется под угрозой), на Тане, кроме одной несущественной детали нижнего белья и майки, одежда отсутствовала. — Ты в этот раз дверь закрыла? — мурлыкнул Бейбарсов. В данный момент времени его интересовало как раз то, что находилось под этой самой несущественной деталью, немного пониже спины. Таня кивнула, и закинула на него ногу: так полагалось по сценарию. — Спать хочу, — шепнула она. После двух часов поцелуев и того, что в народе именуется «предварительными ласками», нервы Джульетты подлечились вполне достаточно. — Спи, — отозвался некромаг. Перевернувшись на спину, он помог девушке устроиться поудобнее: рыжая макушка уткнулась ему под подбородок, одна полусогнутая нижняя конечность оказалась по-хозяйски закинута на его бедра, тонкая рука легла ему на плечи, — а собственным голым торсом он ощущал ее грудь, отделенную от его кожи лишь тканью майки… — Бейбарсов? — М? — Руку убери, — прошипела Таня. — Прошу прощения. Изучая анатомическое строение ее пятой точки, некромаг немного увлекся, и его пальцы ожидаемо скользнули немного не туда. Слушая мерное дыхание предмета любовного интереса, Глеб лежал и размышлял о сложности актерской профессии. Нет — пожалуй, их нынешние отношения устраивали его не так уж и сильно. Несомненным «плюсом» этой пытки была возможность свободно и со вкусом тискать Гроттер как на сцене, так и наедине; существенным минусом — значительные ограничения этого тисканья, но «еще», так «еще». Несмотря на то, что от ожидаемо «вставшего вопроса» сводило все тело, похититель уничтоженного зеркала Тантала чувствовал себя вполне счастливым. Несомненную радость приносил и тот факт, что бодрствующий в другом конце Жилого этажа Валялкин клокотал от злости: ритуал разрыва связи, начатый ими еще два дня назад, представлял собой достаточно длительную процедуру — и временами Валенок физически ощущал то же самое, что испытывал в определенный момент Бейбарсов. А испытывал тот сейчас, помимо общей удовлетворенностью ситуацией, неконтролируемый «стояк»… Хмыкнув, некромаг повнимательнее взглянул на спящую на себе девушку, вызвал в голове пару картин «покрасочнее» и отправил послание по нужному адресу. Издалека тут же донесся оглушительный грохот, — как будто кто-то методично и со вкусом ломал все, что попадалось под руку… «Теперь можно и поспать», — подумал роковой мальчик-вуду, и покрепче обнял сценическую, но еще не реальную, возлюбленную. — Ты же сказала, что закрыла дверь, — недовольно произнес Глеб, наблюдая, как по комнате носится оживленная Склепова. Гробыня распахнула шторы, вытащила из шкафа Гротерши какое-то тряпье, швырнула в нее этим тряпьем — а потом и в некромага обнаруженной на полу некромажьей рубашкой… — Я и закрыла. Таня села в кровати. — Голубки, у вас сегодня «вальс» — а потом, Бейбарсов, вы с Ягуном и твоей сестрицей отрабатываете «Королей Буяна». Сегодня с подтанцовкой! Подъем!!! Все давно завтракают, одни вы тут развращаетесь! — И вовсе мы не развращаемся, — покраснев, запротестовала «Джульетта». Некромаг вылез из-под одеяла — увидев его джинсы, Гробыня разочарованно вздохнула — и заботливо подал сценической возлюбленной лифчик, который он вчера закинул куда-то под кровать. Бейбарсов был джентльменом. До самого костного мозга. Убедившись, что исполнители главных действующих лиц готовятся к труду и обороне, телеведущая удалилась, напевая под знакомый мотив гениальную, на ее взгляд, переделку. «Ночью короли Буяна напиваются допьяна…», — донеслось до них из коридора…

***

Пока режиссер-постановщик гоняла актеров, сценарист Ягун с помощниками разбирал доставленное оборудование и реквизит. В качестве гуманитарной помощи ему выделили Машу Феклищеву и Борю Горлопуза. — Ягун, куда «Раздирателей некромагов»? — будничным голосом поинтересовалась девочка-пантера. С разных концов зала на них подозрительно уставились три пары черных глаз. — Да макеты это! — поспешил пояснить лучший комментатор всех времен, — народ, вы чего?! Жанна с Леной пожали плечами. Они благополучно успели принять боевые стойки некромагов — а Бейбарсов лениво потушил выросший на его руке синий некромагический огонек… Десять дней до фестиваля — Джульетта!!! — возопила Гробыня, — какого черта у тебя опять засос на шее?! — Мы… репетировали, — смущенно пробормотала Таня. — Извольте репетировать не так бурно! — Склеп, ну на кой-черт так орать об их отношениях? — укоризненным шепотом вопросила деликатная Катя. Телеведущая коварно захихикала. — Чем больше я об этом ору, тем искреннее и достовернее сыграет Тибальт, — пояснила она.