Мы с тобой просто тени

      Во время большой перемены Шуичи вместо обеда вновь приходит в это странное место – Королевство Амами с прогнившим пыльным полом, спертым воздухом, стенами, окрашенными кровью. Шуичи болезненно улыбается, садится на пол, сверкая глазами в этом полумраке, оглядывая пыльные останки штор. Странно, что Рантаро здесь еще нет. И Шуичи улетает куда-то далеко, кусает губы из-за игры воображения. Запекшаяся кровь на губах ощущается слишком сладко, так что он дышит тяжелее, поправляя упавшую на глаза челку. Он сидит так, даже не подозревая, что Король уже давно здесь и просто стоит чуть поодаль, наблюдая за ним с кривой усмешкой.         У Амами повышенный интерес к Саихаре, потому что тот ведет себя слишком развязано, слишком часто приходит в это место и сидит здесь долго-долго, опаздывая на урок. Его глаза орехового цвета пусты, сознание давно летает где-то под потолком. Его бледные руки подрагивают, что свидетельствует о перевозбуждении. Амами ухмыляется, как всегда, криво и противно, обнажая острый словно лезвие клык. Он не двигается, выглядывая из своего укромного местечка и любуясь Саихарой, словно произведением искусства, такого странного, низкосортного. Но искусство «на любителя» тоже имеет право на существование, не так ли?       Особенно, когда любитель находится в нескольких метрах, разряжая нависающую над ними тишину своими томными влажными вздохами.       Саихара наконец замечает его присутствие, реагируя на это легкой ухмылкой. Он пытается повторить знаменитый оскал Короля, что у него не получается. Нет, не так. Получается, но совсем не так. Нет в этом оскале решительности и величественности. Есть только желание, похоть, излучаемые его худым и бледным телом. Похоть и желание, отражающиеся в его ореховых глазах. Он смахивает слюну тыльной стороной ладони и поднимает голову, встречаясь взглядами с Рантаро.       — И что же ты здесь делаешь? — Амами проходит мимо, пол под его ногами противно скрипит, сильнее воздействуя на возбужденное сознание Саихары. — Тебе нравится здесь находиться?       Он снова улыбается, в этот раз не скалясь, в этот раз создавая иллюзию дружелюбной улыбки. Его яркие глаза недобро сверкают в темноте, выдавая истинные намерения. Внутри у него что-то разбивается на тысячи осколков, заставляя вновь кусать сухие губы. Тонкие осколки поражают органы, вызывая внутреннее кровотечение. Они прорезают кожу насквозь, выходя из его тела, прорывая одежду и окрашивая ее благородным красным цветом – цветом королей. Амами выдыхает, буквально ощущая в воздухе аромат крови. Перед глазами пелена – гнева, безумия, страсти.       Комплексные чувства как комплексные соединения, правда Рантаро хорош только в химии. И явно не в той, что преподают в этой школе.       Он хрустит пальцами, желая их выломать, чтобы не причинить вреда сидящему напротив юноше. Резкое желание помиловать, отпустить, искупить свои грехи.       Резкое желание пропадает, когда Саихара пытается встать. Он хочет уйти. Хочет спастись. Избежать. Выйти из схватки с наименьшими потерями. Он вздыхает, окидывая взглядом одноклассника, глаза которого темнеют с каждой секундой.       А в следующее мгновение Шуичи находит себя прижатым к холодной и грязной стене. Его одежда трещит по швам, потому что Рантаро тянет его на себя, а потом резко толкает в сторону стены. Шуичи ударяется затылком, кривясь от боли, смешанной с удовольствием. Он хрипит, потому что не в состоянии произнести ни слова, уголки его губ слегка приподнимаются, что сводит с ума Амами.       Улыбается... Почему он улыбается рядом с таким как Рантаро? Почему этот щенок еще не потерял способность перевозбужденно кривить губы?       Амами бьет его по лицу пару раз, оставляя красные следы на бледных щеках, его руки дрожат, кажется, им овладевает какой-то нелепый испуг. Будто те острые предметы снова вернулись, и Шуичи их видит. Поэтому и улыбается так сладко, наблюдая за страданиями своего мучителя. Рантаро сплевывает густую слюну на пол, кусает влажную губу до крови. Он проводит языком по свежей ране, и его кончик кажется глянцевым из-за паршивого освещения.       Саихара сгорает от желания прикоснуться к этому глянцу кончиками пальцев. Сгорает от желания обмакнуть их в алую кровь одноклассника. Сгорает от желания попробовать ее на вкус, словно вампир, знающий себе цену, словно гуль-гурман из популярной манги.       Кепка Шуичи валяется на полу, и Амами пинает ее носком тяжелого ботинка. Еще раз ударяет Саихару по лицу: повторение – мать учения. Рантаро потирает руки, вновь толкает юношу, чья спина радостно встречает грязную стену.       — Ты не отделаешься так просто в следующий раз, — он тяжело дышит, ищет зажигалку в кармане школьных брюк. — Ну, что стоишь? Беги отсюда.       Его лицо на секунду освещает огонек зажигалки, и он быстро прикуривает сигарету, зажимая ее между губ. Он выглядит расслабленным: глаза прикрыты, лицо не выражает никаких эмоций, а кровь из ранки на губах окрашивает сигарету в свой благородный цвет.       Шуичи кивает, поднимает свою кепку и, отряхнув ее, уходит, постоянно оглядываясь. Он кашляет, чтобы заглушить истерический смешок, застрявший в глотке. Пол под ногами Шуичи противно скрипит, примерно так же противно ядовитый смех раздирает его горло. Слезы выступают на прекрасных глазах, стекают по красным от ударов щекам, по будущим синякам, что так эстетично будут выглядеть на его бледной коже. Он – воплощение эстетики для больных ублюдков вроде Амами, до конца не осознающих масштаба своих проблем.       Саихара заходит в туалет и умывается ледяной водой. Он смотрит на свое отражение и вновь ухмыляется, прижимаясь лбом к зеркалу. Этот нездоровый смех все же вырывается наружу, и он дает ему волю, смеется громко, будто бы наигранно. Но его чувства не игра – просто не каждому дано испытывать их таким образом.       Шуичи жалеет, что не взял с собой нож. Хотя вряд ли он смог бы им воспользоваться. Скорее Амами вставил бы его между ребер Саихары, оставляя аккуратный порез, аккуратную дыру в теле, аккуратные пятна крови на рубашке. У Короля была бы довольная улыбка на лице, возможно, он даже рассмеялся бы, чуть покачивая головой, от чего терновый венец чуть сполз бы в левую сторону, окрашивая в кровавый цвет еще несколько светло-зеленых прядей.       Воображение Саихары рисует сомнительные картины, где Амами является убийцей, быть может, даже серийным. Насильником. Садистом. Сомнительные картины, где Амами оставляет ножом на его хрупком теле тонкие и аккуратные полосы, возвращаясь к ним снова и снова, наконец, прорезая кожу. Сомнительные картины, где Амами растягивает края ран, вводит туда пальцы, купая их в крови Шуичи, а потом слизывает его кровь и приближается к его губам. Сомнительные картины, где Амами толкается окровавленным языком вглубь рта Саихары, заставляя его пробовать собственную кровь на вкус.       Шуичи тяжело вздыхает, сплевывает вязкую слюну в раковину и смывает ее, выпустив тонкую струйку воды. Этот звук успокаивает его, пылающие щеки приобретают привычный оттенок. Он чувствует, как его трясет от перевозбуждения. Все звуки приглушены, поэтому Саихара не замечает, как открывается дверь и внутрь входит Кайто.       — Йо, ты долго тут еще будешь прохлаждаться? — он поправляет свои фиолетовые волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. — Выглядишь не очень.       Момота, конечно, еще не замечает следы от «побоев», да-да, именно от «побоев». Потому что Шуичи еще легко отделался. Потому что другие еле уносили ноги из его проклятого Королевства, оставляя на полу и стенах метки крови. Таким образом они становятся частью великой истории о Короле с терновым венцом из плоти и крови вместо короны.       Когда Кайто все же замечает кровь и уже успевшие проявиться синяки, Шуичи нервно смеется. Уверяет его, что ничего особенного не произошло. Все в порядке. Все хорошо.       Они возвращаются в класс. Шуичи замечает, что вещей Рантаро нигде нет. Очевидно, у него снова какие-то неотложные дела.       Сегодня Саихара возвращается домой поздно. Идет дождь, его одежда и волосы, уже давно вымокшие, прилипают к телу. Он дрожит от холода, пытается идти быстрее, вдыхая этот сырой воздух, почему-то наслаждаясь этим. Он идет возле проезжей части, опустив голову. Шуичи пытается согреться, пряча руки в мокрые рукава пиджака. Идет дождь – мягко сказано. Это блядский ливень, способный смыть всю гниль души прохожего, оставляя его чистым и непорочным. Это блядская утопия, и Саихара прекрасно понимает, что пропащие души этого города уже ничто и никто не спасет. Даже Король.       Рядом с ним тормозит автомобиль, и Шуичи оборачивается, прищуриваясь из-за яркого света фар. Стекло опускается. Саихара неуверенно заглядывает внутрь.       — Садись.       Его голос слегка хрипит, и Саихару это настораживает. В памяти быстро всплывают события сегодняшнего дня, и он кусает губы. С чего вдруг такое проявление заботы?       Шуичи неуверенно приближается, с каждым шагом все замедляя движение. Водитель нервно постукивает пальцами по рулю, напряженно вглядываясь вдаль. Кажется еще чуть-чуть, и он взорвется, не оставляя Шуичи ни единого шанса на выживание. Потому что в нем скрыта мощь, способная весь этот город стереть с лица земли. Водитель закипает. Пункт «довести до состояния кипения» выполнен, остается «довести до состояния готовности». Перед употреблением обязательно спросите себя: готовы ли Вы расстаться со своей жизнью, вкусив это «блюдо»?       — Я не буду ждать тебя вечно.       Да и рядом вечно он не будет. На помощь вечно приходить не будет. Вечность – что-то для романтиков, краснеющих от одного взгляда их объекта симпатии. Для Шуичи такого понятия не существует, потому что краснеет он лишь от собственных мыслей, чувствуя тесноту в брюках и слыша ухмылку позади себя. Как будто он умеет читать мысли.

А ты еще сомневаешься, Саихара-кун? Думаешь, он не прочитал тебя?

      Шуичи садится на переднее сидение, и Рантаро криво улыбается. Они едут в тишине, которую нарушает лишь мелодичное постукивание дождя. Саихара рисует пальцами на запотевшем стекле, а хочет рисовать ими же узоры на теле Амами каждое утро. Всем этим глупым желаниям давно пора разбиться о суровую реальность.       — Сними пиджак и рубашку. На заднем сидении есть плед, — Рантаро даже не смотрит в его сторону, полностью сконцентрировавшись на дороге.       Саихара молча раздевается, укрывается пледом, закинув мокрую одежду на заднее сидение. Он снова смотрит в окно, наблюдая за тем, как мимо проносятся огни его родного города. Почему-то становится невыносимо грустно от давящих воспоминаний. Шуичи прижимается лбом к холодному стеклу, по которому снаружи стекают капли дождя.       Приехав к месту назначения, они молча выходят из машины. Шуичи сильнее кутается в плед, Рантаро несет его мокрые рубашку и пиджак. В доме Амами тихо и пусто, очевидно, его семья отсутствует. Рантаро указывает в сторону ванной комнаты, и Саихара молча идет туда. Он раздевается полностью и встает под горячий душ, жмурясь от приятных ощущений. Струи воды стекают по его телу, заставляя тяжело вздыхать.       Дверь в комнату открывается. Рантаро Амами оставляет в комнате полотенце и одежду для Шуичи, окидывает его холодным взглядом, где-то в глубине души находя эстетичным повреждения на его бледной коже. Он замечает и старые шрамы на руках, виновато улыбается, вспоминая о подобных на своей левой руке. Правда у Рантаро они свежие, еще толком не успевшие потерять яркий красный цвет. Король хочет уйти, оставив Молодую Королеву на вершине пищевой цепочки. Рантаро еще раз окидывает его взглядом, а Шуичи не смеет даже дышать. Телефон Амами громко вибрирует где-то за дверью, и он наконец выходит. Легонько проведя пальцем по экрану, парень сбрасывает звонок Каэдэ. Она уже взрослая девочка. Должна понимать, что такое развлечение на одну ночь. Амами идет на кухню и закуривает очередную сигарету, сидя на обеденном столе в полной темноте.       Шуичи вытирает свое тело, морщась от боли, когда полотенце касается ссадин и гематом. Он взъерошивает свои темные волосы и, привычно прикусив нижнюю губу, натягивает одежду Короля на свое тело. Саихара подворачивает джинсы, заправляет полосатый свитер, оглядывая свое отражение в зеркале. Он идет на кухню, где все еще сидит Рантаро. Шуичи наблюдает за ним, улыбается, видя как Король расслаблен, как его волосы цвета зеленого чая беспорядочно свисают в разные стороны, сильнее завиваясь от сырости.       Амами кожей чувствует его присутствие и ухмыляется. Может быть, когда на Суде будут перечислять его грехи, эта небольшая деталь сыграет свою роль. Сейчас же он получает удовольствие лишь от того факта, что может играть с этим юношей сколько угодно. Низшая ступень эволюции вытерпит абсолютно все, примет любое проявление чувств. Нож меж ребер – я люблю тебя, Шуичи. Затянутая веревка на худой шее – ты самое лучшее, что случалось со мной, Шуичи. Пережатые запястья – не отводи взгляд, Шуичи. Хруст костей – это все твоя вина, Шуичи. Тонкая полоса на щеке – прости меня, Шуичи. Пожар в доме – тебе некуда идти, Шуичи. Мертвое тело твоей матери – не бросай меня, Шуичи. Мы с тобой просто тени, так почему же ты боишься, Шуичи?       Комната плывет перед глазами Рантаро, он зажимает рот рукой, чтобы сдержать этот приступ смеха. Он благодарит темноту за то, что Саихара не видит выражение его лица.       — Я отвезу тебя домой.       Будто и не было этой минутной слабости, голос Короля вновь звучит бесстрастно и спокойно, от чего Шуичи вздрагивает. Слишком холодный. Слишком далекий. Слишком идеальный.       Почему-то берет его руку в свою и тащит к выходу. Рантаро Амами пытается искупить грехи, не иначе. Он не отпускает его руку всю дорогу, впервые за долгое время ощущая спокойствие столь продолжительно. Шуичи действует лучше любых наркотиков, употребляйте три раза в день до приема пищи, медленно уничтожайте его как личность, заставляя признать Вас как единственно важного для него человека. У Саихары на коленях пакет с его мокрой одеждой. Он старается не задевать его, чтобы не нарушить тишину. Юноша снова смотрит в окно, постиндустриальная Япония проносится перед ним, правда уклад жизни в ней все еще феодальный, сидящий рядом Король тому живое подтверждение.       Они останавливаются у дома Саихары. Рантаро отпускает его руку, и Шуичи, бросив что-то нелепое на прощание, выходит из автомобиля. Он быстрым шагом идет к двери, а Амами куда-то уезжает, явно не домой. Дома лишь пустота, которая способна раздавить сильнее, чем сам Рантаро.       Госпожа Саихара крайне озадачена, а Шуичи лежит в своей комнате, закрыв дверь на замок. В зеркале напротив отражается этот бледный юноша, одетый лишь в свитер одноклассника. Его ноги согнуты в коленях, а на лице отражается полное удовлетворение. Сначала избиение, а потом такая забота.       Амами паркуется у какого-то сомнительного заведения. Он быстро заходит, кивает кому-то в знак приветствия, ища глазами в толпе ту самую девушку. Парень стремительно приближается, наконец, достигнув цели, он обнимает ее за талию, прижимая к себе.       — Прости, что так долго. Я был занят, — в его голосе нет ни одной нотки раскаяния.        Пока она трется своими бедрами, он думает о Запретном Плоде. Собственное поведение настораживает Амами, однако теплые ладони светловолосой девушки, скользящие по его телу не дают сосредоточиться. Рантаро садится на грязный диванчик, указывает ей на пол. Пока она расстегивает его ремень, он думает о мальчике с глазами орехового цвета как о своей новой идеальной жертве. Правда поток этих мыслей заканчивается, когда он чувствует горячее прикосновение к обнаженной плоти. Все-таки Акамацу умеет доставлять удовольствие. Быть может, она не так уж и бесполезна.