Одной крови

      Он ехал три ночи, и, изможденный, готов был упасть на землю и заснуть, когда вдалеке наконец показались стены добротного крестьянского дома — его родного дома. Последний раз он был здесь два года назад, и все же какая-то непреодолимая сила то и дело тянула его сюда все это время. Юноша, которым он был совсем недавно, стремился обнять мать и зарыться лицом в мягкую ткань ее ханбока, поклониться отцу и услышать от него слова одобрения. О том, что этого уже никогда не случится, поведал врач, закрывающий за собой дверь их дома. Вернувшийся сын лишь мельком заглянул в комнату, где лежали тела родителей. Скоро за ними придет могильщик, и у него есть целая вечность, чтобы их оплакивать. Его же путь лежал в соседнее помещение, где на соломе корчился в лихорадке тот, о ком врач устало сказал «Я больше ничего не могу для него сделать, простите. Это вопрос нескольких часов».       Худое измученное мальчишеское тело было горячим, а сухие растрескавшиеся губы, те самые, что красивой формы и что были созданы когда-нибудь, лет через пять, целовать не один десяток девчонок, шептали беззвучное «мама» и «спасите». Самого его брат, кажется, даже не узнал, продолжая отчаянно дрожать. Рвотные позывы сотрясали его грудь, исторгать из которой было уже нечего. Вопрос нескольких часов. Если бы только он мог ему помочь, он сделал бы все. Но это... На плечо ему легла прохладная рука. Тот, кто был за его спиной, смотрел сочувствующе и слегка равнодушно. — Еще не поздно. — Это же мой брат. Он ребенок. Я не могу забрать у него жизнь. — У него все равно ее заберут. Вопрос нескольких часов. Но в твоих силах ее вернуть. Тело мальчика на соломе снова дернулось в болезненной судороге и затихло.       Кровь брата на его губах на вкус оказалась как вишневое вино.