Memory Triangle (Треугольник памяти)

      — Вики! Вики! — я проснулась от того, что меня звала Мими.       Я открыла глаза, а на лице чувствовала широкую улыбку. Но перед тем, как развернуться к подруге попыталась максимально стереть ее с лица.       — Да, что такое? — пыталась говорить устало.       — Просто… Ты стонала, кажется. Я подумала, что ты опять плачешь.       Мими села рядом со мной и грустно на меня посмотрела.       Я сразу скрыла свое мышление, чтобы она ни о чем не узнала: о мимолетной слабости, о чувствах, которые запрещены, об ощущениях, которые были только моими. Мне было стыдно даже самой думать об этом, но и в тоже время чертовски приятно.       — Слушай, — перебила мои воспоминания подруга, — я чувствую себя ужасно.       Я молчала, ожидая, продолжения.       — Кое кто заставил меня задуматься о том, что я не слишком внимательна к своим друзьям и много чего упускаю. После того, как ты нас прогнала, — мне стало ужасно стыдно, — мы некоторое время просидели в библиотеке и… Я уверена каждый думал о тебе и о том, как мы могли не заметить, что тебе плохо?       — Мими, — заглянула ей в глаза, — уже все хорошо.       Она посмотрела на мою улыбку которая все-таки пробралась наружу и странно на меня посмотрела.       — Тебе как-то быстро стало лучше.       Я очень сильно старалась не подавать виду, что я чувствую себя сейчас счастливой дурочкой.       — Я знаю, это выглядит странно. Но пожалуйста поверь, я чувствую себя лучше. Мне просто нужно было побыть наедине.       — Последний раз твоя просьба оставить тебя одну закончилась тем, что ты чуть не покончила с собой вслед за тем ангелом!       — Мими, ты имеешь полное право злиться. Но… Вот такая я: возможно, истеричная дура, что легко поддается своим эмоциям, которые если долго скрывать выливаются не в очень хорошем свете.       Я положила руку на ее плечо и легонько начала гладить. Обычно это успокаивало ее.       — Возможно? — она засмеялась.       — Нет. Я истеричная дура, — вздохнула я.       Подруга на меня косо взглянула и сказала:       — А знаешь кто еще стал истеричкой из-за тебя?       Я отрицательно покачала головой.       — Люцифер, — у меня в животе зашевелились бабочки. — Он стал ужасной истеричкой, когда появилась ты.       — Я думала он всегда такой.       Мы поудобнее уселись на моей кровати. Если у нас разговор пойдет в том же духе я смогу больше узнать о нем.       — Нет. Истерики больше подходят ангелам. А у нас демонов, все проходит быстро и чаще всего болезненно.       — Что ты имеешь ввиду?       — Вики, ты меня удивляешь. Ты здесь уже столько дней и ни разу не видела разборки между демонами?       Я почувствовала себя неловко. Не могу же ей сказать, что единственный демон, которого я видела, как оказалось, слишком часто был Люцифер.       — Ох, у нас то и дело происходят схватки. И чаще всего одного из драчунов, того, что слабее, сильно ранят. На восстановление, конечно, уходит меньше времени чем у людей, но ты просто представь ту резню, в которой никто не может умереть.       — И это на кулаках такое устраивают? Холодное оружие ведь нельзя проносить.       — Не всегда. Некоторые умудряются пронести эти земные штуки и… — она покачала головой. — Все выглядит слишком даже для меня.       Интересно, а Люцифер хоть раз попадал в такие передряги?       Но я не стала спрашивать этого у Мими. Было бы подозрительно расспрашивать ее о таком, когда я еще несколько дней назад его люто ненавидела.       М-да, Вики, что с тобой происходит?       — Это ужасно, — только и сказала я.       — Так, я отклонилась, — встряхнула она головой. — Я хотела с тобой вот о чем поговорить.       Она замолчала и метания в ее глазах меня насторожили. Она, будто и хотела и не хотела со мной говорить на тему, которая ей, кажется, не особо нравилась.       — Это касается Люци, — она глубоко втянула воздух. — Ты, кажется, нравишься ему.       В комнате наступила тишина. Но ее прервал мой дикий смех. Почему со стороны это звучит так абсурдно? Я продолжала смеяться, а подруга непонимающе на меня смотреть.       О, Мими, это еще мягко сказано. Если бы ты только знала.       — Прости, это так странно, — но в душе мне стало еще приятнее от того, что это замечают и другие.       — Да, я понимаю тебя. Прекрасно понимаю, — она немного поникла, но быстро пришла в себя. — Но у тебя есть выбор хотя бы.       Что это было с ней?       — Ты про инициацию?       — Угу. Просто Люци тоже мой друг. И мне больно видеть его, когда… — она запнулась. — Когда он пытается справиться с внутренним огнем.       У меня в груди появилось недоброе ощущение.       — Ты о чем?       Она покосила глазами с угла в угол комнаты, будто кто-то может нас подслушать.       — В общем, этого никто не знает. Я пообещала, что это останется между нами.       — Ты уверена, что хочешь рассказать мне?       Мне сейчас безумно хотелось узнать все то о чем она умалчивает, но ведь есть и те вещи, что должны оставаться в узких кругах.       — Честно, нет. Я не совсем уверена. Но… Мне, кажется, ты должна знать.       Я кивнула, давая ей понять, что я выслушаю все, что она решит рассказать.       — У Люцифера сейчас сложный период. Он, может ты знаешь, владеет силами огня, — я кивнула. — И раньше это не доставляло ему дискомфорта. А теперь… Он, словно борется сам с собой. Тем кто имеет способности к стихиям в нашем мире, запрещено их использовать в полной мере до инициации. Раньше он никогда мне об этом не жаловался. Но буквально на днях мы с ним говорили. Он извинялся за тот тройной случай и сказал, что чувствует сильный дискомфорт от этой силы. Она начинает его, вроде как, жечь изнутри.       Я охнула. Даже представить себе не могу, что он чувствует. Я видела этот огонь и если у него такое разгорается внутри, то это точно не сильно приятно.       — Об этом знает кто-то еще?       — Нет, конечно. Люци вообще скрытный по натуре. Он не любит рассказывать направо-налево о своей жизни. А о его силе огня вообще мало кто знает. Хотя я на его месте показывала бы это всем подряд, — она хихикнула.       Неужели за его ехидной ухмылкой все время скрывалась боль?       Через пару секунд Мими немного погрустнела и продолжила:       — И еще он сказал… Вот именно после этого я решила, что ты ему нравишься. В общем, он сказал, что рядом с тобой этот огонь не причиняет ему боли. Тебе не кажется это странным?       — Кажется.       Я смотрела в одну точку и пыталась осознать то, что мне рассказала Мими. Разве такое возможно?       — Может это только совпадение? — уточнила я.       — Возможно. Но я не уверена, что он так считает.       Я улыбнулась про себя. В моей груди, словно тоже зарождался огонь потому, что я ощутила тепло, которого еще ни разу не было. Но одна единственная мысль перечеркнула все.       — Но нам ведь запрещено быть вместе, — и стало холодно.       — Да. И я ведь не зря упомянула инициацию и то, что Люци тоже мой друг. Я не хочу чтобы он страдал. И ты тоже. Я вижу, как вы смотрите друг на друга. Может вам это ничего не говорит, но то, что произошло вчера всем нам дало понять, что ты ему небезразлична. И… Тебе нужно уже решать на какой ты стороне. Если ты выбираешь светлый путь, то, будь добра, поговори с ним и расставьте все точки над «i». Хотя, я в любом случае советую тебе поговорить с ним.       Я кивнула.       — Может это у вас получится и не с первого раза, — она тихо засмеялась, точно думая о наших перепалках, — но попробовать стоит.       — Я уверена мы с ним найдем общий язык.       «И не только язык», — заметил мой коварный внутренний голос. Я хитро улыбнулась, но быстро стерла ее с лица.       — Ми, но я не знаю, что мне больше по душе. Мои поступки в последнее время записывались, как светлые. Но… Я не уговаривала, не заставляла людей делать этот выбор. Я просто с ними говорила, как психиатр. Или психолог? Я их всегда путала. Просто слушала и задавала вопросы. И они все решения принимали сами. Если на то пошло, я считаю, что виновные должны быть наказаны. И я придерживаюсь того, что чем больше проступок, тем сильнее наказание. А если человек добрый, хороший и все такое, я сделаю все, чтобы ему было хорошо. Разве могу я быть кем-то одним и верить в это?       — Через некоторое время все это изменится. В тебе все еще много человеческого. Много мыслей о выборе. А у нас здесь его попросту нету — выбора.       Я ощутила волну тоски от нее. Точно такую же я почувствовала, когда она рассказывала мне о том, что ее друзья демоны насмехаются над ней.       — Мими, а у тебя все в порядке?       — Да. Это так, — она покрутила головой. — У тебя, кстати, занятия скоро начинаются. Нужно собираться.       Ну ничего. Я буду рядом, Мими, когда ты захочешь поговорить о своих проблемах.       Это обещание я точно не собираюсь нарушать.       Скажем так, с каждым новым часом моя жизнь становится все насыщенней. И нужно все это хоть как-то переварить. Опять таки, обдумать наедине. Мими походу поняла это и сразу смылась на занятия в ад. А я роюсь в шкафу в поисках подходящих вещей под мое настроение и пытаюсь осмыслить то, что сказала подруга.       Я нравлюсь Люци.       Честно сказать, я даже не знаю, как на это реагировать. С одной стороны мне очень приятно и хочется летать в облаках, при чем во всех смыслах. А с другой — это больно осознавать. Я еще не определилась в своем будущем, а значит я не могу дать той уверенности Люци, о которой он может потребовать.       Ведь может? То, что было между нами не просто разовая слабость?       То, что рассказала демонесса говорило о противоположном. Он не оттолкнул меня сразу, как только… все закончилось. Ушла первой я. Он был до последнего со мной.       Это же подтверждает слова подруги?       Мне было больно думать о том, что это взаправду. Если бы он сразу ушел и еще посмеялся… Я бы чувствовала себя плохо, конечно. Поплакала бы там немного, но это было бы намного проще чем-то, что происходит сейчас. А если я стану ангелом, а мы все время хорошо общались, может и не только словами, — я хихикнула, — будучи уверенными, что в будущем мы сможем быть вместе? Это может разрушить и его и меня.       Зачем эти глупые правила?       Ну может они и не совсем такие.       О, Творец, помоги мне наконец определится. Хоть в чем-то.       Я закончила рыться в шкафчике и надела все-равно первое, что попалось под руку. За мной зашел Энди, чтобы вместе пойти на занятия. Он спрашивал у меня почти тоже самое, что и Мими, упуская все возможные варианты упоминания Люци. Друг, было видно, очень беспокоился обо мне. Мне стало очень приятно от того, что у меня есть такие люди, которые готовы заботиться обо мне, зная в полной мере о моих причудах. Перед самыми дверьми в класс у меня получилось убедить Энди, что я уже в порядке. Я обняла его и сказала, что, как только почувствую себя хуже, дам знать.       Уроки проходили, как всегда. Ничего сверхъестественного нам не рассказывали, но это было интересно. Я решила, что после занятий мне нужно будет слетать в ад для одного важного разговора. А в перерывах между уроками я уединялась где-то в саду или библиотеке и пыталась продолжать читать дневник.       Клим очень много уделял времени для описания своих эмоций от того, как его захватывало дух при виде безымянной девушки.       Ему бы книгу писать.       Сидела я на перемене перед последним уроком в библиотеке. Читая все это, мне хотелось плакать от милоты. Он описывал, как тайком сбегал на Землю, чтобы хоть еще один раз увидеть ее. И каждый раз клялся, что это последний.       Эх, как я тебя понимаю.       Но он все боялся спрашивать ее имя, думая, что это только сильнее привяжет его к ней.       Дневник с виду казался побольше, но за сегодня я уже почти дочитала его. Ничего тайного я пока не узнала здесь.       «Я решил, сегодня пойду к Тидусу и все ему расскажу. Хватит мне это скрывать. Я все взвесил и принял решение»       Эта строка возглавляла новый день. Она шла наперерез тем, что плавно читались до этого. В этой же чувствовалась решимость, которой до этого не было. Я посмотрела на даты и, числа, что шли почти две недели друг за другом, обрывались на два дня.       «Я пойду сегодня просить его благословения. И, будучи полностью уверенным в своем решении, буду просить жизни на Земле у всея Отца»       Что? Что произошло за эти два дня? Какого благословения? В смысле «жизни»?       Меня и правда не покидало ощущение, что я читаю любовный роман.       «И не жить мне если отказ будет ответом»       Это все, что было написано в этот последний день. Маловато, конечно.       Сиди теперь и думай, получилось ли у него? Я, надеюсь, правильно поняла, что он пойдет проситься быть смертным. Конечно, может ничего и не вышло, ведь его лук находится в архиве. Но это же не значит, что он умер. Он мог просто сдать свое оружие, как это делают на Земле полицейские. Не знаю, если жив, где он сейчас и, что делает, но я желаю ему только удачи.       Я закрыла дневник с дурацкой улыбкой и вопросом, что все вертелся на языке.       Кто такой Тидус?       — Я ни разу не слышала этого имени, — сказала вслух.       Мой покой прервал звук колокола.       — Твою ж! — подорвалась я с места и побежала на урок Фенцио.       Чувствую жопа сегодня будет у кого-то гореть от моего опоздания. Учитель все так и ждет, чтобы обругать меня за любую мелочь. И сегодня я благодушно предоставила такую возможность.       — Ты опоздала, — со спокойной улыбкой сказал Фенцио.       — Прошу прощения, засиделась в библиотеке.       — Мне все равно, где ты была. После урока подойдешь ко мне.       Вот же влипла.       Я подсела к Энди, который сочувственно на меня смотрел. Ему еще, кстати, ни разу не приходилось отбывать наказания. Везунчик.       Нет. Это ты дура, которая не умеет следить за временем.       И весь оставшийся урок мою голову не покидали вот такие едкие фразочки на саму же себя.       — Уокер?       Я еще даже не встала из-за стола, но мне уже хотелось убежать куда подальше. Подойдя к хмурому учителю, я мило улыбнулась, надеясь на то, что наказание от этого смягчиться. Но кого я обманываю, мне и за все золото мира не дождаться смягчения наказания.       — Все планы на сегодняшний вечер у тебя отменены. Полетишь сейчас в восточный архив и Хранитель расскажет суть твоего наказания.       Как же в этот момент мне хотелось в него кинуть что-то. Вот, будто знал, что сегодняшний вечер важен для меня.       — Хорошо, — только и сказала я, мысленно уже сажая на кол его.       И что теперь?       И ничего. Лететь в архив и надеяться, что я там не проторчу к утру.       Я вышла с класса, где ждал Энди.       — Ну что?       — В восточном архиве что-то делать буду.       — Это «что-то» точно надолго. Там бумаг много, обычно с ними связано все.       Мы еще пару минут обменивалась с ним страдальческими взглядами и я вышла на улицу. Тяжело вдохнув свежий воздух, который еще долго не почувствую, взлетела и направилась в нужную сторону.       Уже пролетев середину пути, мой взгляд наткнулся на адский тоннель.       Может никто и не заметит, что меня нету пять минут?       Не долго думая, я сложила крылья и пулей помчалась вниз. Виляя уже знакомыми тоннелями, мне становилось все жарче. И в этот момент сложно было сказать из-за чего конкретно: то ли из-за температуры в аду, то ли из-за того, что я все больше нервничаю. Я не была уверена в том, как меня примет Люци. Но поговорить нужно было безотлагательно, пока это не закончилось чем-то плохим.       Зайдя в здание, направилась к лестнице, где случайно пересеклась с Геральдом, который спускался с жилых этажей.       — Уокер? Что Вы тут забыли? У вашего класса еще не начались адские дни.       — Я здесь по делам, учитель.       Он пристально смотрел на меня. Я, зная, что здесь может произойти всякое, заранее сконцентрировалась, чтобы мои мысли не читали. Конечно, я не была уверена, что это сработает с Геральдом, но он удивительно поднял бровь и сказал:       — Дела значит? — и ушел.       Я так же вопросительно на него посмотрела, мол, и все? Но продолжила свой путь, ища взглядом уже хорошо знакомую мне комнату.       Вот она. Я пришла и не знала, как мне правильно предстать перед ним. А может это просто повод немного задержаться здесь?       Была не была.       Я постучалась, но вместо радостного приветствия услышала звук разбивающегося стекла о дверь и вопль Люцифера по ту сторону:       — Уходи!       Я застыла в недоумении.       Это… В смысле?       Я не знала, что еще мне оставалось делать — постучалась повторно. На этот раз дверь распахнулась и на порог вылетел разъяренный демон.       — Чего тебе нуж… — начал орать он.       Но потом, кажется, понял, что перед ним стою я и спокойно стал не пропуская, не выходя. Я рассмотрела его лицо и тело обдало холодным потом: у виска был большой красный след, который скоро станет синяком, рассеченная губа, с которой стекала тонкая струя крови и разъяренные глаза.       — Люци? — робко начала я.       — Чего тебе? — было слишком холодно.       Вот и пришла, называется.       — Я, конечно, вижу, что ты ждал не меня… Но будет время со мной поговорить?       Он странно на меня посмотрел, мол, лучше бы я и не приходила. Мне стало больно от его взгляда, но этот разговор был неизбежен.       Люци отступил на несколько шагов, пропуская. Не успела пройти и нескольких шагов, как под обувью ощутила треск стекла. Быстро осмотрев все вокруг, увидела: много битых бутылок, разбросанные вещи и, как я могу судить по останкам, бывшую тумбочку.       Я не задавала никаких вопросов. Пока что не задавала. Я была просто в шоке от увиденного. Медленно пройдя, чтобы не нарушить этот «порядок» я села на край кровати и посмотрела на Люци, что все так же стоял у двери.       — Так чего тебе? — повторил он вопрос, достав пачку сигарет из кармана.       — Я же сказала, пришла поговорить.       — О чем нам говорить?       Он, словно дал мне пощечину, даже не заметив этого. Но я постаралась не подавать виду, что он меня задел.       — О… нас, — это очень трудно мне далось.       Конечно, было бы лучше еще в коридоре развернуться и придти в другое время. Вот, какой черт меня стукнул войти?       — О ком? — усмехнулся он.       Теперь же он, будто схватил меня за шею и душил. Мне не хватало воздуха, чтобы нормально вдохнуть.       — О нас, — еле повторила я. — О том, что произошло.       Он сел на подлокотник кресла и сильно затянулся, не убирая с лица усмешки.       Не нравится мне это.       — А что было-то?       — Ну, как же? — я не могла произнести это вслух, показывая руками на кровать, особенно при таком настроении Люцифера.       Он непонимающе на меня посмотрел и продолжил курить.       О, Творец, что я делаю? Зачем мне этот позор?       Я уже поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет. Встав, молча направилась к двери, чтобы уйти. Но подтянутая грудь в полузастегнутой рубашке преградила мне путь. Я не стала поднимать на него глаза: боялась, что если сделаю это, то точно расплачусь.       — Ты не договорила, — мягко сказал он.       — А смысл продолжать? Я уже и так все поняла.       Я продолжала тяжело дышать ему в грудь.       — И что же ты поняла?       — Для себя ничего хорошего. Дай мне уйти.       — Нет уж. Ты хотела поговорить, так валяй.       Я глубоко вздохнула и вернулась на место. Он сел уже в кресло и подкурил еще одну сигарету. Мы некоторое время сверлили друг друга напряженным взглядом. Я держалась со всех сил, чтобы не упасть лицом в грязь и со слезами не убежать куда подальше. Но я не дам ему такого удовольствия.       — Почему ты не скрыл от меня свой огонь? — мне показалось, что это сейчас важный вопрос.       — Что? — рассмеялся он.       Я сжала губы еще крепче и проглотила обиду.       — Я не стану повторять.       Он успокоился и серьезно посмотрел.       — Не знаю, — дернул плечами. — Может, напугать хотел?       — Но ты бы не стал предупреждать, что он опасен.       Не знаю чего я пыталась от него добиться.       — Ты пришла об огне поговорить?       — Почему бы и нет, — так же серьезно ответила.       Он опустил голову и ковырял что-то в подлокотнике.       — Я думал тебе он понравится, — тихо сказал наконец.       Мне в сотый раз нечем было дышать.       — Так и было, — сказала почти шепотом.       Он поднял глаза, в которых уже не было той ярости. Они метались по моему лицу, будто не знали за что зацепиться. А потом он поднял руку, которая была объята языками пламени. Он внимательно всмотрелся в него, а я загляделась на Люци. В отражении его глаз плясал этот огонек, что было бы прекрасным зрелищем, если бы не эта обстановка и его побитый внешний вид.       — Ты и сейчас его не боишься?       — Нет, — почти не соврала я.       Он шевелил пальцами, будто ласкал огонь и перевел взгляд на меня.       — Ты скрыла мысли?       Я не ответила.       — Почему? — сказал, потушив огонь в кулаке.       — Для своей же безопасности.       Зря я это сказала.       Он соскочил с кресла и бросился на меня, садясь верхом.       — Что ты творишь? — вырвалось у меня.       — Ты сказала, что не скроешь их от меня, — услышала его вымученный голос.       — Я сказала, что не скрою эмоции. И если тебе интересно, я сейчас безумно зла и растеряна! — мою словесную дамбу прорвало. — Что с тобой, черт возьми, происходит? Почему ты так выглядишь? Что значит этот погром? Почему вообще ты себя ведешь так странно?       Люцифер высосал из меня последнюю каплю спокойствия и я опять позорюсь перед ним мокрым лицом.       — Ночью ведь было все так хорошо! Что изменилось за это время?       Он смотрел болезненным взглядом, будто боялся что-то произнести.       — Ну! Чего ты молчишь? Давай, оправдывайся! Говори, как тебе было стыдно, что ты провел со мной ночь! Что ты теперь хочешь вымыться, только бы избавиться от моего запаха! Давай, я вся в нетерпении.       Я хотела подняться и влепить ему пощечину, которой, кажется, ему так не хватало. Но он перехватил мои руки и придавил их над моей головой и неотрывно, кажется, даже не моргая, смотрел на меня.       — Хватит мучать меня этим молчанием. Сделай уже хоть что-нибудь.       Кто в этот момент тянул меня за язык? Он резко наклонился ко мне и поцеловал. А я, поддавшись неведомому желанию, только сильнее прильнула к нему. Я ощущала привкус его крови на своих губах, но это никак меня не останавливало. Сейчас мне нужен был только он. А ему, кажется, только я.       Вся эта перепалка, если можно назвать таковой, накалила меня до предела, что один поцелуй и я была уже возбуждена до боли.       Боль. Мне в руки сильно жгло.       — А-а! — вскрикнула я.       Люцифер отскочил от меня, а я взглянула на свои руки. Мои запястья горели.       — Сука! — опять мой крик боли. — Что ты сделал?       Я хлопала себя ладошками, пытаясь затушить, но они тоже загорелись.       — Что ты наделал? — упала я на колени и хлопала руками по полу.       Ужасная боль пронизывала каждую клеточку моих рук, что в глазах начало темнеть.       — Я… Черт! Я не хотел! — он бегал вокруг меня и не знал, что делать.       Я продолжала катать их по полу, а он за секунду оказался передо мной с кувшином воды. Люцифер вылил содержимое мне на руки и мы оба застыли, как вкопанные. Я смотрела на свои ладошки и там не было и грамма повреждений, но они продолжали ныть.       — Что… — начала я, но воздуха продолжить не хватило.       Не успев осознать, что произошло, Люцифер схватил меня за голову и направил лицом к себе.       — Слушай, помнишь после того, как ты была в архиве с Дино я вас перевстретил? — он не ждал ответа. — Я сказал, что ты будешь мне должна за молчание. Так вот же моя просьба. Убирайся отсюда! И больше не ищи со мной встреч!       У меня опять на глаза наворачивались слезы.       — Ты меня поняла? Скажи! — он потряс меня.       — Да, поняла.       — Но перед этим, ты должна кое-что увидеть.       Он внимательно посмотрел мне в глаза и его силуэт начал расплываться.       — Что ты…       — Просто смотри.       Я не могла сопротивляться ему, когда была так слаба.       Картинка начала понемногу проявляться и я увидела ступеньки, что вели вниз и сигаретный дым, маячивший перед глазами.       — Это мои воспоминания, — где-то вдалеке услышала голос Люци.       " — Она опять подослала для человечишки двух из нас, — услышала я отчетливый голос за стенкой в коридоре. — Вы должны что-то предпринять, пока Она не поубивала всех наших. Она ведь пользуется Его расположением.       — Он не старый дурак, чтобы разрешать все подряд. И тем более — это не наши заботы. Демонов Она не трогает, значит, ничем не могу помочь.       — Если из-за нее нарушится баланс, то это будет и ваша вина.       — Если это все-таки произойдет, то разбираться уже будут другие ангелы. Насколько тебе известно, этим заниматься Хранители и, дай Творец они появятся, Воители.       — Раз так, жаль, что вы настолько глупы, чтобы не понять очевидного.       — Уокер нам ничего плохого не сделала"       Что это значит?       Я вернулась в комнату Люцифера.       — Это было как раз перед твоим появлением. А теперь держись от меня подальше.       Он встал и упал на кресло, положив голову на руки, что упирались на колени. Только хотела что-то сказать, как он крикнул:       — Я не ясно выразился?       Я вылетела оттуда так быстро, будто никогда и не было меня там. А вслед закрытой двери, услышала, что он опять что-то разбил и сильно закричал. Это звучало, как крик отчаяния смешанный с плачем.       Но я уже не возвращалась.