Четырёхкомпонентная теория любви

— Мелкий пиздюк!       К слову, заснуть я так и не смог. Прошлой ночью смска от Хендери не поступила. Сложа руки сидеть я не стал — каждого забрал к себе домой, заранее извиняясь за беспорядок. Хотя… кого это вообще волновало? Но всё же. Постелил им в гостиной, а сам закрылся в комнате. Башка трещит, не знаю, сколько ещё ждать. От бессилия даже глаз не сомкнул. Все заусенцы поотрывал. Жжется теперь. Юно навещал пару раз, сидел со мной в тишине и ничего не предпринимал, не говорил. Терпел, как настоящий мужик — бровью не повел даже, пока я истерично раскидывал вещи. Мне не стыдно. Все равно кто о чём подумает. Сейчас главное не это. Нервы у каждого не железные, у меня тем более. А часики-то тикают, уже и утро понедельника наступило. Я поднимаюсь с постели и в прострации иду в ванную. Мне в зеркало противно заглядывать — опухший нос, покрасневшие глаза и растрепанные волосы. Ещё и царапина на щеке от вчерашних летающих книг. Блять. — Чего ты орешь? — поднимается с дивана сонный Лукас. Самому интересно от чего Доён орет с утра пораньше. Выхожу из комнаты потирая глаза и вижу такую картину — Тэиль валяется на паласе обхватив руками голову, кряхтя от боли, а рядом Чону и Лукас разлеглись вместе в обнимку. Картина маслом, ничего не скажешь. Юно в гостиной нет, это меня и напрягает. — Глянь, Тэён, — игнорирует вопрос Лукаса Доён, протягивая мне листок бумаги. «Спасибо, что накормили и не дали в обиду. Сейчас мне нужно уехать к брату в Пусан и позаботиться о нём. Простите, что сообщил вам таким образом. Хендери держит Донхёка на заброшенном складе автозапчастей. Он находится в районе Дальдом, может, вы знаете. Удачи вашему другу». Сжимаю листок в руке. Сукин сын. — Он сбежал, — рычит Доён. — Не зря я изначально считал его пидарасом… — Где Юно? — говорю я и рыскаю взглядом по комнате. Доён пожимает плечами. — Свалил куда-то. Мне интересно, куда можно отправиться в семь утра? Если только он не прочёл записку раньше всех. Ладно. Выбора нет — остаётся надеяться на удачу. Я киваю Доёну и требую разбудить парней. Я всю ночь потратил на размышления как бы вытащить Хёка из всего дерьма, так что картину о его спасении имею. — Район Дальдом? — хмурится Лукас, выхватывая из рук листок. — Так это место орудует китайская банда «Женьшень». Хендери под их опекой? Как мне известно, туда попасть не так-то просто. Закопать труп для них проще простого, так что нам нужен логичный план. Бля. Логичный план, говоришь. В голову ни одна логичная мысль не лезет, что уже там о плане говорить. Хотя… — У меня есть идея, — хватаю с вешалки пальто и накидываю на себя. — По пути расскажу. ***       Дальдом — район гетто, где живут, в основном, китайцы. Сама улица выглядит очень бедно, повсюду валяется мусор и куча дерьма. Вонь стоит невыносимая. Не знаю, как можно спокойно ходить по улице и натыкаться на кучу дерьмища. Хуже всего этого — мрачная тишина. Даже мухи на дерьмо не слетаются, вот так здесь тихо и пусто. Подозрительно всё это. Лукас выруливает за угол и вытаскивает ключ зажигания. Тэиль тыкает на вывеску «Автозапчасти» пальцем и я киваю. Вот оно. Осталось незаметно пробраться и вытащить Хёка. Лукас останавливает меня на полпути. — Стой-стой-стой, мы так не договаривались. Все придерживаемся плана. Первым иду я. Сигнал подам вам тоже я. Если дело пойдёт по пизде, вы разворачиваетесь и уезжаете. Всем всё ясно? — Нам точно не нужно позвонить Юно? — вылезает из машины Чону, хлопая дверцей. Я отрицательно машу головой. — Он здесь, — говорю я. — А теперь встаём на свои позиции и делаем, что велел Лукас. В следующий миг, Лукас бежит к небольшому окошку и заглядывает в него. «Всё чисто» слетает с его губ и мы идём вслед за ним в присест. Никаких голосов или чужих шагов я не слышу — всё, как-то, слишком подозрительно. Возможно, мне кажется. А возможно так и есть. Внутри поселяется нарастающее чувство тревоги. Доён подталкивает меня за плечо, чтобы не останавливался и мы идём дальше. — Никого, — сообщает растерянно Лукас, выпрямляя спину. Недоуменно смотрю вперёд себя и не вижу никого, абсолютно. Только валяющиеся повсюду вещи и запах гнили. Но есть ещё кое-что. В дальнем углу, если свернуть налево и чуть пройтись, то можно наткнуться на блевотину и кровь. Я присаживаюсь на корточки и оглядываюсь: всё как-то пусто, окон нет, света тоже, но есть дверь. Без ручки, ведущая в подвал. Я сглатываю. — Здесь дверь, парни. На мой крик сбегаются все и останавливаются позади. Я предупреждаю, чтобы отошли чуть дальше и пинаю дверь ногой. Тяжелая, зараза. Тогда на «раз, два, три» — Лукас толкает дверь со всей силы и она, наконец, слетает с петель. То, что я увидел — повергло меня, сука, в шок. Я даже встал истуканом, побледнев в лице. Тэиль крепко сжал моё плечо. — Тэён?.. Сказать честно, я правда ахуел. Я, может, и ждал увидеть Донхёка — живым или мёртвым, но увидеть прикованного наручниками к батарее Юно, для меня как шок. — Юно? Какого хуя? — растеряно проговариваю я, бросаясь к парню на пол. — Это была ловушка, нас загнали в угол. Эта паскудная тварь обвела нас всех вокруг пальца. Сейчас он не один, с ним все соучастники рядов «Женьшеня». Нам с ними не справится, нужно убираться отсюда нахуй. Достаю дрожащими руками из кармана ножик. Сую его вовнутрь наручников и ковыряюсь им пару раз прежде, чем Юно высвободился и обнял меня. Я прикрываю глаза. «Передозировка. У него была передозировка» — проносится в голове и я расслабленно выдыхаю, позволяя себя крепко обнять. Позже, мы благополучно выберемся обратно к машине и сядем в неё. Лукас даст газу и рванёт назад. В город. Юно ещё говорит что-то типа: «Ченлэ сказал правду, но планы этой псины поменялись. Я не видел Хёка, но, кажется, слышал его голос». — Твою мать, — выпаливает Тэиль. — Нам кранты. Я не сомневался, когда думал, что подозрительно тихо и безлюдно здесь. И не прогадал. Два чёрных грузовика перекрыли нам дорогу. Рядом еще несколько машин, а по бокам стоят страшилы. Среди них Хендери. Облокотился к капоту машины и стоит ждёт. Какого этот пидорас стоит и улыбается? Рожу бы скрасил одним ударом. — Куда собрались, веселье только начинается. Юно выбирается из машины первым, а затем становится в пару метрах от ухмыляющегося китайца. — Где Донхёк? — сквозь зубы проговариваю я, выходя из-за спины Юно. Хендери разводит руками и прячется в своей машине на секунду прежде, чем за шкирку достать из автомобиля избитого парня. — Можете его забрать, я не против, — и кидает его на землю, а последний стонет и валится лицом в землю. Я замираю. Его свитер запачкан блевотиной, сам он весь в крови и кровоподтёках. С трудом отвожу взгляд, чтобы перевести дыхание. И тут же срываюсь на бег: оттаскиваю слабого парня от кучки пидарасов, помогаю ему встать, облокотившись на меня, — и усаживаю в машину, куда сажусь и сам. — Всё пройдет, сейчас пройдёт… — замечаю, как его веки медленно закрываются. — Хёк? Хёк, только не закрывай глаза. Просто слушай. Слушай. — Минхён… — Донхёк дышит тяжело, сквозь зубы добавляет: — Где… где Минхён? Я оступился. — Ченлэ, тот парень, с которым был в тот вечер Хендери, сказал что Минхёна не было. Вижу, как ему трудно даются слова и прошу не напрягаться, но он не слушает. Поднимает взгляд на меня и машет головой. — Найди Минхёна… — последние фразы он проговаривает шепотом, обрывисто. Нет-нет, только не это. Поверх его ладони я кладу свою, переворачивая на бок. Нужно успеть в больницу. Оборачиваюсь и вижу, как Хендери наставляет пистолет к виску Юно и мне становится страшно. Быстрым шагом вылезаю из машины и окликаю китайца. — Послушай, опусти свой пистолет и дай нам проехать, — он пускает смешок. Двадцать человек на шестерых, ну, неплохо. — Издеваешься? Вы должны ответить, за то что сделали, — он задирает футболку и я вижу на его груди здоровенный порез. Я и Юно молча переглядываемся. — Точнее, он должен ответить. Нет сомнений, он говорит про Юно. Но я не понимаю. И сам Юно молчит, не говорит ни слова. Держится стойко. — Не неси бред. Сам себя порезал или псам своим приказал? — не без сарказма отвечаю. — Говорю, пошли вон с дороги. Не успеваю сказать и слова, как слышу «взять их». И в следующий миг, на нас нападает кучка амбалов, кто с ножом, кто с палкой, — а кто с молотком. Первого я валю быстрым ударом ноги, второго берёт на себя Чону. Так разгорается битва. Блять. Всюду слышится хруст ломающихся костей, пока счёт в нашу пользу. — Доён! — кричу я, опережая китайца с ножом в руках, кидая его на прогиб. Доён благодарственно улыбается. — Я не знал, что ты умеешь драться. Ещё бы. Черный пояс по тхэквондо говорит сам за себя. Однако, как бы мы не были сильны, нас загнали в угол. И Хендери, с довольной улыбкой на лице, приближается к нам. Но две сигналящие машины за его спиной останавливают — я поворачиваю голову и… натыкаюсь на… Твою мать, Накомото Юта. — Знаешь такое высказывание: «Лежачего не бьют»? — из машин один за другим вылезают парни, среди них показался Сычён, Джонни и последний… Минхён… Как гора с плеч. — Взять их!