Называй меня своим Лордом

      — Далеко нам еще, милорд?       Погода портилась прямо на глазах. Ранее светлое чистое небо затянули плотные тучи, грозящие вот-вот обрушиться на землю проливным дождем. Мы с Адрианом ехали верхом куда-то прочь от конезавода. Как я и ожидал, альфа заставил меня сесть на лошадь, не слушая моих отговорок и аргументов. Кобылу, на которой я ехал, звали Адель. Как я понял, это было животное в возрасте, и, возможно, именно поэтому оно вело себя очень спокойно, чуть ли не засыпая на ходу. Ее под уздцы вел молодой парень, который оседлал для нас с Сандерсом лошадей. Чуть впереди ехал сам Адриан. Его коня звали Император Калигула. Это был молодой красивый гнедой жеребец, нетерпеливый и вспыльчивый, как я успел заметить. Но мужчина с легкостью справлялся с конем, демонстрируя отличные навыки верховой езды. В седле блондин смотрелся просто прекрасно, невольно я любовался им, стараясь подражать его движениям. Я все еще опасался высоты, на которой оказался, но уже привык к четырехтактному движению Адели, которое поначалу сильно трясло меня из стороны в сторону. Однако сказать, что я уверенно держался на спине животного, по-прежнему я не мог.       — Надоела дорога? — Адриан обернулся, не тормозя своего коня. — Согласен, таким темпом мы и к ночи не доберемся. Давай-ка прибавим ходу.       — Нет, милорд, я не это имел в виду!.. — поняв, что допустил ошибку, обратившись к альфе, я заскулил от бессилия, вцепившись руками в седло и гриву лошади, понимая, что сейчас произойдет.       Сандерс пришпорил коня, позволяя тому лихо помчаться вперед, что, видимо, было Калигуле только в радость. Я весь сжался, когда парень, что вел Адель в поводу, перехватил уздечку поудобнее в руке и побежал, увлекая кобылу за собой. Меня сильно затрясло, я то и дело чувствовал, что вот-вот свалюсь, поэтому единственное, что смог сделать в этой ситуации — прижаться к шее животного, обхватывая ее руками, и крепко зажмуриться, молясь, чтобы это все поскорее закончилось.       — Господин Фабер, Вам нужно учиться держать равновесие на рыси! — крикнул мне парень, повернув голову в мою сторону. — Это несложно, попробуйте!       Я лишь замотал головой в ответ, не в силах что-либо выдавить из себя из-за страха. Сильно жмурясь, я и не заметил, как из глаз моих потекли слезы. Всхлипнув, я сжал пальцами гриву кобылы, надеясь, что при падении смогу за нее ухватиться достаточно крепко, чтобы удержаться.       — Крис, в чем дело? — услышал я голос Адриана где-то сбоку. — А ну, стой.       Не знаю, было ли это обращение ко мне, тому парню или одной из лошадей, но Адель остановилась, причем достаточно резко, отчего я в самом деле чуть не вылетел из седла. Видимо, я громко всхлипнул, боясь упасть, потому что только в этот момент понял, что безудержно плачу. Было ли это от страха или от усталости, я не знал. Но успокоиться отчего-то был не в состоянии.       — Хэй, малыш, что случилось? — Блондин подъехал вплотную, отчего его конь беспокойно заржал. — Что не так, Кристиан?       Рука мужчины коснулась моих волос, убирая их со лба, после чего пальцы приподняли мое лицо, позволяя альфе взглянуть в мои заплаканные глаза.       — Я хочу домой… — сипло прошептал я, шмыгая носом. — Я не могу…       В какой-то момент мне показалось, что Сандерс вот-вот выйдет из себя. Что-то блеснуло в его стальных глазах, которые сейчас так напоминали серое небо над нами: спокойное, но грозящее вот-вот рассвирепеть и начать метать молнии. Но взгляд Адриана смягчился. Блондин выдохнул, потянувшись ко мне, взял меня за талию, снимая со спины Адели, и усадил перед собой боком, обнимая, прижимая к себе.       — Все хорошо, Крис. Извини меня, — прошептал мужчина мне на ухо, поцеловав в висок, после чего обратился к стоящему рядом парню значительно громче. — Рой, отведи Адель в конюшню, мы на Калигуле доедем вдвоем.       Перспектива продолжать движение верхом на буйном жеребце меня ни разу не радовала. Но то, что рядом был Адриан, успокаивало меня. Мне казалось, что в руках альфы мне вообще нечего бояться. Было ощущение, что эти крепкие объятия удержат меня даже на краю пропасти, что эта широкая грудь, к которой я прижимался лицом, укроет меня от любой опасности…       — Ты, наверное, устал и испугался. Но не вздумай больше плакать, — заговорил Сандерс, направляя коня вперед неспешным шагом, одной рукой обнимая меня за плечи, другой держа уздечку. — Тебя научат ездить верхом, как бы ты ни сопротивлялся. Но этим займутся профессионалы, которым я полностью доверяю. И первое, чему тебе следует научиться — сдерживать свой страх. Лошади чувствуют наши эмоции гораздо лучше людей. Научись не показывать их животному, и тебе не будет страшен ни один человек.       Голос блондина успокаивал меня. Я вытер слезы и сел поудобнее, обхватывая торс мужчины руками для уверенности. С ним было нестрашно ехать, поэтому я даже немного огляделся по сторонам. Мы все так же двигались по, казалось, бескрайнему полю, но теперь я видел позади нас постройки конезавода, а по обе стороны — темнеющие полосы деревьев. В очередной раз повернув голову, я заметил, что к нам приближается самая настоящая серая стена, как будто бы небо все же не выдержало и решило рухнуть на землю. Прямо на нас шел ливень. Сандерс тоже заметил это: тихо выругавшись, обхватил меня одной рукой покрепче и вновь погнал Калигулу вперед, на этот раз стремительным галопом. В ушах засвистел ветер, я сильнее прижался к груди альфы, цепляясь пальцами за его одежду, но от страха уже не хотелось плакать, как до этого.       — Как знал, что надо было раньше ехать… — выдохнул Адриан почти мне на ухо, наклоняясь вперед, видимо, для удобства движения.       В следующую секунду нас накрыла стена дождя. Я не мог даже различить отдельные капли: казалось, что кто-то лил на нас сверху воду из ведра. Одежда моментально намокла и прилипла к телу, мокрые волосы лезли в глаза, которые и без того мало что могли различить в этом сером океане вокруг. Из-за шума дождя я почти не слышал топота копыт коня, который стал хлюпающим от движения по мокрой земле. Адриан замедлил ход животного, и я нашел это весьма разумным: при такой видимости можно было наткнуться на что-либо, да и просто поскользнуться было весьма несложно даже в подходящей обуви, не говоря уже о железных подковах.       — Вот дьявол, чуть-чуть ведь остается, — Сандерс тряхнул головой, откидывая назад некстати выбившиеся на глаза длинные волосы. — Придется ехать наощупь. Треклятый дождь…       От холода я мелко задрожал, стараясь плотнее прижаться к теплому телу мужчины. Мне в голову вдруг пришло, что я хотел бы чувствовать это тепло всегда, каждый день, каждый миг своей жизни. В такой неприятной ситуации я думал о том, что альфа был все же чертовски привлекательным, несмотря на свои годы. От него веяло уверенностью, силой, его запах просто сводил с ума. Сейчас, смешиваясь со свежим влажным воздухом, с ароматом дождя, запах Адриана пробудил во мне странные чувства, которые раньше я, пожалуй, еще ни разу не испытывал. Приоткрыв губы, я поймал ртом несколько капель воды, закрыв глаза, наслаждаясь этой прекрасной летней прохладой, которая, правда, заставляла меня покрыться мурашками. Уткнувшись лицом в шею Сандерса, я крепче обнял его, стараясь согреться, но при этом испытывая несказанное удовольствия от ощущения полной беспомощности перед лицом стихии.       Не знаю, сколько прошло времени, но дождь все никак не хотел прекращаться. Казалось, весь мир вокруг остановился, перестал существовать, оставляя нас с Адрианом в серой мрачной холодной пустоте. Несмотря на ощущение тепла мужчины, я все сильнее замерзал. Затем к дождю добавился ветер, который стал пронизывать до костей, заставляя стучать зубами и сильно дрожать. Теперь Сандерс тоже стал подрагивать, прижимая меня к себе, стараясь укрыть от порывов ветра, хотя это получалось весьма не ахти.       — Ну наконец-то, — выдохнул блондин, вновь чуть подгоняя коня. — Приехали, Крис. Сейчас будет тепло.       Повернув голову по ходу движения, я увидел выделяющиеся сквозь серую пелену дождя очертания одноэтажного строения. По сравнению с поместьем здание показалось мне совсем крошечным, но я верил, что внутри окажется сухо и тепло, а это было главным сейчас.       На крыльце нас встретил человек, который перехватил Калигулу под уздцы. Я почувствовал некоторое облегчение, когда конь остановился, но мне стало немного боязно оставаться на его спине, когда Адриан выпустил меня из объятий, спускаясь. Кроме того, моя спина оказалась открыта дождю, от которого мужчина защищал меня до этого, потому по моему телу прошла крупная дрожь. Оказавшись на земле, Сандерс протянул ко мне руки, но я несколько замешкался, поэтому альфа сам взял меня за талию и снял с жеребца. Второй раз блондин нес меня на руках, но сейчас я мог сказать однозначно: это было чертовски приятно. Прикрыв глаза, я не постеснялся крепко обнять мужчину, прижимаясь к нему, ища тепла. Видимо, понимая, что искать в этом какого-либо подтекста не следует, Адриан не стал подшучивать, как делал это раньше, а просто нес меня куда-то уже внутри здания. Контраст с холодом улицы я почувствовал без труда, но согреться сразу не смог.       Открыл глаза я, только оказавшись в ванной комнате, где от пара на миг перехватило дыхание. Взглянув на альфу, я увидел, что тот смотрел, в свою очередь, на меня, и отчего-то улыбался.       — Ты такой милый сейчас, прямо промокший маленький котенок, — мягко произнес блондин, после чего поставил меня на ноги на пол, придерживая за талию. — Прими горячую ванну, я скажу, чтобы тебе принесли сухую одежду. Не хотелось бы, чтобы ты заболел.       Проведя пальцем по кончику моего носа, Адриан отпустил меня и оставил в ванной одного. Оглядевшись, я обнаружил корзину для белья, возле которой поставил сапоги, сетуя, что мы испачкали красивый кафель на полу. Раздеваться оказалось нелегко: замерзшие конечности отказывались слушаться, дважды я чуть не упал, но после всего с огромным облегчением забрался в наполненную горячей водой ванну. Про себя я отметил предусмотрительность прислуги: зная, что к ним едет Сандерс, заметив изменение погоды, они подготовили все для его комфорта. Только теперь я начал действительно согреваться, все еще изредка вздрагивая.       Горячая вода настолько расслабила меня, что я, видимо, задремал. Меня разбудил посторонний шорох, принадлежащий юноше, который забирал мокрую одежду. Я не успел толком испугаться, растеряться, смутиться или сделать что-либо еще: парень уже скрылся за дверью. Пол оказался уже совершенно чистым, на нем лежал небольшой коврик, на крючке висел теплый халат, под ним стояли тапочки. И снова я поразился быстроте и находчивости прислуги Сандерсов, хотя, казалось бы, уже должен был привыкнуть к подобному.       Решив сильно не задерживаться, я достаточно быстро вымылся, после чего с огромным удовольствием закутался в пушистый халат, который оказался ожидаемо большим для меня. Выйдя из ванной, я буквально наткнулся на того же парнишку, что принес мне одежду.       — Вы закончили, господин Фабер? Позвольте, я провожу Вас, почти все готово…       Меня отвели в зал, казавшийся гораздо большим, чем есть на самом деле, за счет полностью застекленной стены. В помещении имелся камин, в котором потрескивали настоящие дрова — мода на электрические камины явно не касалась клана Сандерса. На некотором расстоянии от камина стоял низкий стол, за которым явно удобнее было сидеть на полу. Видимо, поэтому перед столиком был расстелен мягкий ковер, на котором лежало несколько маленьких подушек. Также в комнате было два кресла, которые, как я подумал, наверняка подвигали к камину, когда это требовалось, но сейчас они были отставлены к противоположной от застекленной стене.       — Господин Фабер, подождите немного, я потороплю на кухне, — сладко пропел мне на ухо слуга, указывая на кресла.       Значит, меня ожидал ужин или хотя бы чашка горячего напитка, что был бы сейчас весьма кстати. Не найдя повода, чтобы отказаться от чего-либо, что могли мне предоставить, я устроился в кресле, забравшись в него с ногами и завернувшись в плед, который в нем лежал. Чистый, обогретый, не пострадавший во время прогулки верхом — я почувствовал себя очень уютно и даже счастливо. Мироощущению немного мешал дискомфорт, испытываемый моей пятой точкой, но это было ожидаемо после непривычного для меня занятия. Удобно расположившись, я посмотрел на застекленную стену, заинтересовавшись погодой.       На улице продолжала бушевать стихия, поэтому вид из «окна» ограничивался лишь частью террасы перед ним. Мне нравилось любоваться дождем, находясь в тепле: обычно, сидя у себя на чердаке, заворачиваясь в одеяло, я подолгу глядел в маленькое оконце, а после непременно писал стихи, но только грустные. Где-то вдалеке сверкнула молния, заставив меня невольно вздрогнуть, отвлекаясь от мыслей о доме.       Как я и ожидал, очень скоро слуга вернулся, подставив к креслу, в котором я расположился, небольшой столик, поставив на него чашку с ароматным зеленым чаем с мятой. Сладкий запах заставил меня немного улыбнуться, и я поспешил отпить горячего напитка, обжигая язык и горло, но чувствуя, как его тепло распространяется по телу, принося приятную негу. Парень же принялся раскладывать приборы на столе перед камином, делая все без лишней спешки, но ловко и оттого весьма быстро.       — Согрелся? — в зал вошел Адриан, посмотрев на меня с легкой улыбкой на губах.       На альфе был теплый халат, похожий на тот, в котором сидел я, только значительно большего размера; мокрые распущенные волосы мужчины слегка вились, красиво спускаясь к плечам и норовя выбиться на лицо с макушки, на которой не хотели держаться без укладки. Было в Сандерсе в этот момент что-то особенно соблазнительное, манящее, но также теплое и домашнее, будто бы не был он для меня чужим; словно я знал его всю свою жизнь.       — Да, милорд, — негромко ответил я, кивнув, отставляя недопитый чай на столик. — Спасибо. Вы, я надеюсь, тоже.       Не знаю, зачем я добавил последние слова, но альфу они, кажется, позабавили. Подойдя ко мне вплотную, блондин легко погладил меня по голове, чуть растрепав мои и без того непослушные рыжие волосы.       — Ты такой милый, малыш, — с легкой усмешкой сказал он, устраиваясь во втором кресле. — Как тебе это место?       — Здесь очень комфортно, — честно ответил я, не задумываясь. — А еще мне нравится вид отсюда; наверное, в ясную погоду можно далеко осмотреть окрестности…       — Их я и хотел тебе показать, — с некоторой досадой в голосе ответил Адриан, посмотрев в «окно». — Здесь пруд, почти перед самой террасой, а сбоку от него — цветник. Тебе нравится природа, я думал, здесь тоже понравится.       — Уверен, мы сможем там побыть как-нибудь, милорд… — закончив фразу, я слегка смутился, отведя взгляд от мужчины, который вновь легко усмехнулся; это прозвучало с моей стороны, как смирение с мыслью о том, что в доме Сандерсов я проведу еще немало времени.       Наступила неловкая пауза: я боялся ляпнуть чего-то лишнего, а Адриан, должно быть, решил не смущать меня еще больше, возможно, понимая, что я сейчас чувствую. Тишину нарушил негромкий голос слуги, сообщившего о готовности ужина. Отвлекшись от своих мыслей, я заметил, что к этому времени на столе перед камином были уже не только приборы, но и различные яства, от которых по комнате распространился аппетитный запах. Сандерс жестом велел юноше покинуть помещение, после чего, когда за тем закрылась дверь, альфа встал, сделал шаг ко мне и протянул раскрытую ладонь.       — Прошу к столу, Крис, — снова на его губах появилась теплая улыбка, настолько естественная, что мне невольно подумалось, что вся привычная холодность и резкость мужчины — лишь маска.       Выбравшись из пледа, я слегка оперся о протянутую мне руку, поднявшись из кресла. Адриан отвел меня ближе к камину, после чего сел прямо на мягкий ковер, чуть потянув мою руку, увлекая за собой. Я последовал примеру альфы и опустился рядом с ним.       Во время ужина мужчина старался всячески ухаживать за мной, отчего я чувствовал себя весьма неловко. Мы оба молчали, и это дало мне возможность еще раз пересмотреть свои взгляды на Сандерса. Оказавшись с ним наедине, я обнаружил, что он может быть не только таким, каким предстал передо мной сначала. У блондина оказались самые обычные человеческие интересы, которыми он был действительно увлечен; он не питался плотью своих конкурентов и не держал с десяток таких, как я, на привязи возле дома. Конечно, я видел еще слишком мало, да и что можно толком увидеть за несколько дней? Но отчего-то у меня сложилось впечатление, что сейчас я сидел рядом с истинным Адрианом, а тот, кого мне описывали братья, появлялся лишь перед «чужаками». Кажется, это соответствует законам природы: лев может быть самым ласковым отцом для своих детей, но это не мешает ему вгрызаться в горло противнику, если тот посягнет на его семью и территорию.       Я и сам не заметил, как расслабился и стал чувствовать себя, как дома. Я перестал держать спину идеально ровно, позволил себе сложить ноги удобно и, наконец, закатил длинные рукава халата. Увидев это, альфа слегка усмехнулся, взял бокал вина и вовсе лег на бок, устроившись на подушках, подпирая голову кулаком. Еще некоторое время я смотрел на потрескивающие в камине дрова, как вдруг обнаружил, что мужчина неотрывно смотрел на меня. Я повернул голову к нему и вопросительно заглянул в глаза, на этот раз совсем без страха, не задумываясь, «правильный» ли это взгляд.       — Извини, я просто залюбовался, — улыбнувшись, ответил Адриан, переведя взгляд на бокал вина, из которого отпил. Пожалуй, это был первый раз, когда Сандерс отвел глаза, а не я.       — Залюбовались чем, милорд? — чуть наклонив голову вбок, я невольно и сам пробежался взглядом по фигуре блондина, про себя отметив, что мое поведение, кажется, называется «кокетством».       — Тобой, разумеется, — альфа явно прочувствовал суть игры и подхватил ее, вернувшись к созерцанию моего тела, на этот раз акцентируя внимание на коленях. — Ты еще ребенок, но уже куда очаровательнее всех взрослых омег, вместе взятых. Твоя красота натуральная, ничем не испорченная. Я надеюсь, ты сохранишь ее для меня, мой нареченный.       Я почувствовал, как мои щеки вдруг вспыхнули, отчего немедленно отвернулся, поджав губы. За это время я благополучно забыл о громком заявлении Адриана, да и вообще считал его скорее шуткой, чем серьезным намерением. Но очередное упоминание этого факта заставило меня вновь забеспокоиться.       «Не клеится у меня», — рассуждал я, приводя чувства в порядок. — «Он говорит, что я — его избранник, но заставляет называть его „милорд“. Как это вообще может сочетаться?»       — Я смутил тебя? — нарушил затянувшуюся паузу Сандерс, пытаясь заглянуть мне в глаза.       Я слегка покачал головой, хотя это вряд ли разубедило бы мужчину. Так и не сумев ответить, я посмотрел в окно. Погода постепенно налаживалась, дождь становился все слабее, видимость заметно улучшалась. Созерцание природы наиболее помогло мне справиться с волнением, и теперь я смог снова смотреть на альфу без лишнего смущения.       — Прочти мне что-нибудь из своих стихов, — неожиданно попросил — а это была именно просьба, а не повеление — Адриан, явно желая сменить тему.       Как назло, из головы тут же вылетело все, что можно было бы рассказать. Мои строки про природу, кое-что из моего видения мира — все оказалось исчезнувшим где-то в глубинах памяти, словно бы не я это писал вовсе. Вспомнились вдруг нелепые строчки, которые я писал, сидя в одиночестве на чердаке после очередного неудачного разговора с отцом. Выдохнув, я решил, что лучше прочитать их, чем промолчать: — Солнце светит высоко, Птицы в небесах летают. Снова я гляжу в окно И безудержно рыдаю. Отчего на белом свете Есть такой жестокий юмор — Чтобы быть за всё в ответе, Нужно, чтобы кто-то умер.       Я сделал небольшую паузу, чтобы глотнуть воздуха и продолжить, но в это время меня прервал Адриан:       — Винишь себя в ее смерти?       Я посмотрел в глаза стального цвета, чувствуя, как мои собственные предательски защипали. Родной отец никогда не понимал моих переживаний, даже не думал о том, что я могу страдать из-за смерти мамы. А сейчас едва знакомый мне мужчина без труда угадал мои мысли, заключенные в детских нескладных стихах. Ребра до боли сперло жесткой хваткой, я был не в силах даже вдохнуть, а в горле застрял комок. Прикусив губу, я опустил взгляд; невозможно было смотреть в глаза, которые, казалось, смотрели мне в душу, видели все мои страхи и всю боль, что там скопилась. Стало ужасно горько: не то от нахлынувших воспоминаний, не то от осознания, что единственный человек, который смог понять меня без лишних разговоров и копаний — тот, кто купил меня, как вещь, у моей собственной семьи.       Сандерс сел, притянув меня к себе за плечи, прижимая к собственной груди. Это был неожиданный жест, но в тот момент я даже не задумался об этом. Внезапно эмоции, которые всю свою жизнь я мог выражать только в стихах, которыми не делился даже с братьями, нашли выход, и я в самом деле заплакал. Уткнувшись носом в мягкий халат на груди альфы, прижавшись к нему, обвив руками торс мужчины, я несколько минут просто негромко всхлипывал, а Адриан молча гладил меня по голове и плечам, не упрекая, но и не стараясь как-нибудь утешить. Блондин, должно быть, понимал, что мне просто нужно немного времени, внимания и тепла, которые не скупился мне отдавать. Немного придя в себя, я со странным спокойствием, неведомым мне раньше, сказал сам себе: «Я дома.»       — Все хорошо, котенок? — буквально промурлыкал мне на ухо мужчина, приглаживая непослушные рыжие пряди на моей голове.       В ответ я кивнул, отстранив лицо от его груди, но отпускать альфу все еще не собирался. Оставшись сидеть так с ним в обнимку, я запоздало подумал, что стоило бы смутиться, но отчего-то мне было так хорошо и приятно, что я вовсе забыл обо всем.       Блондин устроился чуть поудобнее, продолжая прижимать меня к себе одной рукой. Пальцы другой руки оставили попытки уложить мою шевелюру и теперь просто приятно перебирали пряди.       — Мне искренне жаль, что в вашей семье это произошло, — негромко заговорил Адриан, глядя в пламя камина. — Ты ведь даже не видел свою мать… Извини, что говорю об этом. Но для меня это тоже было крайне неприятным событием. Я знал Элизабет.       Невольно вздрогнув, я приподнял голову, посмотрев на альфу. Он говорил серьезно, без тени усмешки, так что вряд ли это была уловка. Но я не мог представить, откуда этот человек знал мою маму.       — Ты очень похож на нее, — мои мысли вновь прервал голос мужчины. — Такой же добрый, светлый… И красивый.       Наши взгляды встретились. Рука Адриана мягко легла на мою щеку, притягивая мое лицо ближе к его. У меня перехватило дыхание, как вдруг я почувствовал тепло его губ совсем рядом со своими. Я не мог, не смел и не хотел отстраняться. В голове пронеслась легкая, как пушинка, мысль: «Как долго я ждал этого момента…»       — Адриан, — внезапно раздавшийся голос заставил альфу вскинуть голову, посмотрев в сторону двери, а меня спрятать лицо у него на груди.       — Натаниэль… — в голосе Сандерса звучали нотки раздражения, которое в этот раз я отлично понимал и даже разделял, несмотря на испытываемую симпатию к молодому блондину. — Надеюсь, у тебя есть действительно веская причина…       — Я не приехал бы в ином случае, — парень не боялся даже перебивать своего босса, что несколько меня удивило. — Макаронники устроили погром в нашем квартале, пока вели свои разборки. Я взял ситуацию под контроль, но мне передали, что старый дон требует твоего приезда на Сицилию и ничего не хочет больше слушать.       Перехватив меня поудобнее, как маленького легкого котенка, Адриан сел прямо, взяв бокал вина. Сделав глоток, альфа уже куда спокойнее взглянул на Натаниэля:       — Внешними делами занимается Карл, — Сандерс чуть вскинул бровь, прижимая меня к себе за плечи, вгоняя в краску еще сильнее.       — Я напомнил им это, — Натаниэль коротко взглянул на меня, как мне показалось, весьма прохладно. — Но общаться с Карлом дон не собирается. Ему нужен только ты.       Мужчина напряженно выдохнул, посмотрев куда-то в сторону, крутя в пальцах бокал.       — Совсем распоясались… — задумчиво проговорил он. — Надо бы их прижать, чтобы не дерзили. Интересно, что заставило старика так нервничать? Ладно, что бы там ни было, дон — уважаемый мной и главами других семей человек. Можно пойти на уступки. Дождусь возвращения Карла из России и полечу на Сицилию.       — Боюсь, они не хотят ждать, — блондин чуть поджал губы. — Машина ждет, самолет будет готов по моему звонку.       — Натаниэль, — Адриан снова нахмурился, взглянув на юношу. — Я ценю все то, что ты делаешь для меня и для клана, но прекрати брать на себя лишнее. И уж тем более решать за меня.       Альфа встал, поднимая меня за собой, вновь погладив по щеке.       — Прости, малыш, придется мне ненадолго покинуть тебя. Да, кстати, я был на верховой прогулке… — обратился мужчина к Натаниэлю, но тот вновь оборвал его.       — Чистая одежда и все необходимое ждет в машине. Я обо всем позабочусь в твое отсутствие.       — Иногда ты просто невыносим, — Сандерс усмехнулся. — Что ж, скажи, чтобы готовили самолет, я выезжаю. Поедешь домой вместе с Кристианом.       — Я думал, я поеду с тобой… — блондин попытался возразить, но увидев суровый взгляд Адриана, осекся. — Да, я понял. Удачи.       Альфа не стал утруждаться прощаниями, как будто бы уходил на полчаса в ближайший магазин. Я не видел, как он уехал, но решил, что так и должно быть. Для него подобные поездки наверняка были привычным делом, а значит, и мне следовало к ним привыкать. Натаниэль ждал меня возле машины, когда я, переодевшись, вышел из дома. Тучи рассеивались, и на горизонте показалось заходящее солнце. Блондин не сказал мне ни слова за всю дорогу, будто бы не замечая меня. Я же не собирался беспокоить его разговорами, хотя и чувствовал себя достаточно неловко в этой тишине.       Натаниэль довел меня до моей комнаты и лишь тогда, остановившись, обратился ко мне:       — Без обид, Кристиан, я не имею против тебя ничего, но я не доверяю тебе. Господин Сандерс может делать с тобой что угодно, но я не спущу с тебя глаз. Доброй ночи.       Альфа развернулся и зашагал прочь, оставив меня в недоумении стоять в коридоре. Спокойный и дружелюбный голос прекрасного Натаниэля, чье общество меня невольно радовало и смущало, резко контрастировал со смыслом его слов, и это сбивало меня с толку. Так или иначе, я еще раз убедился, что в этом доме я прихожусь не по нраву большинству его обитателей. Что же во мне вызывало недоверие в блондине, для меня оставалось загадкой.       Ночью я долго не мог уснуть, ворочаясь в своей постели. Перед глазами то и дело мелькали картины минувшего долгого дня. Мне казалось, что с каждым днем я открываю что-то новое, не только в разнообразии жизни, не только в загадочном и противоречивом Адриане, но и в самом себе. Мысли об альфе, наконец, успокоили меня, и я стал погружаться в сон, вспоминая его крепкие теплые объятия и тихий нежный голос. Перед тем, как уснуть, я отчетливо услышал шум дождя — прекрасного летнего дождя, привнесшего в мою жизнь столько незабываемых чувств.