Колдомедики

      Соседи сверху опять скандалили. Их крики были слышны от шестого до первого этажа, где старая маленькая консьержка Эбигейл пыталась в третий раз закапать в нос домашнюю настойку от непреходящего гайморита. Один раз что-то вдребезги разбилось, а крики утихли на краткие пять минут. Но тут проснулись соседи слева — оперная певичка на пенсии и её маленькая злющая болонка. Теперь какофония звуков стала ещё более невыносимой, и Гарри пришлось признать, что беруши не помогают, как и любые заглушающие заклинания — из-за какого-то там влияния электростанции рядом.       Он со стоном поднялся и прошёл из спальни прямо в кухню, где включил газ и водрузил на него закопченный чайник — результат одного из многочисленных несчастных случаев.       За окном уже можно было увидеть тонкую солнечную полоску на горизонте, совсем как влажный след кисточки на тёмно-синей капле краски. Чайник начинал свистеть, а Гарри тёр ледяными пальцами ног щиколотку, вздрагивая из-за колючего сквозняка, который постоянно шёл с Темзы по утрам.       Чай был только в пакетиках. Но упаковка убеждала, что это натуральный жасмин и кусочки маракуйи. И даже то, что бралось оно за полцены за две упаковки, не давало повода для сомнений.       Гарри щедро налил себе кипятка и с ногами забрался на стул, отогревая руки и глубоко вдыхая цветочно-фруктовый аромат.       Пимлико на самом деле был совсем неплохим районом. Он удобно примостился между Белгравией и Вестминстером, а по третьему краю проходила Темза. Недалеко был и вокзал Виктория. Возможно, далековато до станций метро — всего двух: Пимлико и Набережная, зато можно было прогуляться вдоль набережной, конечно, если хорошо утеплиться и наложить соответствующие чары. Немного смущало, наличие электростанции рядом, правда, Баттерси уже больше была достопримечательностью, а то, что из-за неё всякие чары не держались, так как в составе металла станции затесалась сталь гоблинских мечей времён Ричарда Львиного Сердца, то это издержки. По крайней мере, всё это говорил Гарри магический риэлтор, когда он подбирал себе жильё после окончания Хогвартса.       И то, что теперь приходилось вставать утром под крики и битьё посуды, а в течение дня слушать тявканье, пение, кашель, хрипение и множество других сложно передаваемых звуков, так это исключительно его вина. Стоило конкретизировать, а не выставлять минимум требований: подальше от народа, но имея доступность к центру. Вариант абсолютно подошёл.       Чай немного остыл, и теперь Гарри мог делать неторопливые глотки, запивая чуть суховатые печенья, лежащие тут же на столе.       На самом деле квартира ему почти нравилась. Шумно и магия плохо держалась, но в ней было, как ни странно, уютно.       Немного помешкав, Гарри открыл холодильник, потянувшись к дверце, не вставая с места, и выудил вчерашние остатки большого кебаба с мясом, который удалось вырвать в неравной схватке перед самым закрытием индийского ресторанчика недалеко от галереи Тейт. Закончив с завтраком, он скрылся в ванной.       Солнце поднялось выше. Сине-фиолетовые росчерки исчезли, но уже появились серые облака, а, значит, в Лондоне будет очередной пасмурный день.       Было почти семь, когда Гарри, побрившийся и свежий, прошёл в спальню и достал свободную рубашку-поло. Мельком взглянув на отражение и очередной раз фыркнув, заметив, что волосы отрасли и непослушно вьются, Гарри стал собираться.       Комната, которая служила спальней, была просторной, но настолько захламленной, что казалась даже меньше старой комнаты Дадли, где он жил после первого курса. Здесь была просторная кровать, огромные шкафы, дверцы которых почти никогда не закрывались, три метлы, одна из которых совершенно новая, несколько картонных коробок, которые вроде нужно было перебрать, но до них никак не доходили руки. Новые, старые вещи, валяющиеся странными фен-шуйскими горами и книги. Тонны книг, пергаментов, сломанных перьев. И среди этого бедлама только одна мантия сверкала белизной и аккуратно висела на вешалке на одной из дверок.       Гарри и сейчас смотрел на неё почти благоговейно. А когда надевал, то ощущал, что покалывает руки.       Да.       Сегодня оно начиналось.       Совершенно другая жизнь.

***

      Магический Лондон жил бок о бок с маггловским несколько веков. Никто и не догадывался, что он пьёт кофе рядом с волшебником, что почтовое отделение на самом деле не только первый этаж здания, а имеет несколько подземных уровней, и там наряду с письмами, пожеланиями счастливой семейной жизни и скорейшего выздоровления пересылают вопиллеры, посылки с зачарованными, кусающимися мексиканскими куклами, живые открытки и множество всего другого.       И это касалось каждой сферы жизни: от маленьких забегаловок до муниципальных зданий, где даже в пределах одного этажа могли уместиться два маггловских и семь магических отделов.       Госпиталь Святой Марии находился в районе Паддингтон, в Лондоне, и был, пожалуй, самым известным не только в Англии, но и во всём мире — хотя бы благодаря открытию пенициллина. Но то, что в стенах старейшего госпиталя был вход в Магическую больницу имени Дайлис Дервент, знали только волшебники.       Для этого надо было войти в маггловский госпиталь, показать специальный пропуск и повернуть направо, где в конце бежевого коридора была дверь с золотой табличкой «Опасно — облучение!». И вот оттуда уже можно было выйти ко второму входу в больницу Дайлис — как обычно называли её все.       Был и парадный вход — у Тауэрского моста следовало войти в телефонную будку и набрать кодовые три цифры неотложного отделения. Тогда можно было оказаться прямо перед огромным зданием с высокими колоннами из красного камня.       И именно этот путь выбрал Гарри для своего первого рабочего дня в качестве интерна. Он вошёл через тяжёлые двери, протянул эльфу свой пергамент, где на зелёной сургучовой печати был оттиск волшебной медицинской школы, и замер в ожидании, пока крючковатый нос скользил по листу.       — Сэр Гарри Поттер? — проскрежетал эльф, как старая дверь. — Пройдите в кабинет сто семь на нулевом этаже.       — Это в какую сторону мне идти? — Гарри уставился на три прохода перед собой.       — Направо, сэр, — ответил эльф, облив его молчаливым презрением.       Найти нужный кабинет получилось после десяти минут плутания, прямо за кладовой и процедурной, откуда доносились получеловеческие крики. Зато стоило войти, как к нему тут же бросилась Гермиона и крепко обняла.       — Гарри! — это лето они почти не виделись: экзамены, вступительные. Гермиона была в такой же сияюще-белой мантии и светилась, как новенький галлеон. Свои пышные кудрявые волосы она собрала в высокий аккуратный пучок и производила то трепетно-уважительное впечатление, которой всегда производили колдомедики.       — Привет, Гермиона, — он тесно обнял её, вдыхая знакомый пудровый аромат духов, и быстро отпустил, чтобы пожать руку остальным.       Полумна кивнула, тепло улыбаясь, когда повернулась к Невиллу, новые самодельные серёжки приятно звякнули колокольчиками, кажется, в этот раз были молочные ландыши. Лонгботтом крепко пожал Гарри руку, и тот в очередной раз удивился тому, каким крепким он стал за последние пару лет. С небольшого уютного голубого кресла поднялась Чжоу Чанг, и Гарри привычно смешался, не зная, как относиться к тому, что бывшая девушка училась вместе с ним. Но он сдержался и мягко пожал её тонкую, всегда холодную руку.       Не успел Гарри хоть что-то сказать, как в комнату вошла женщина в форменной мантии и, бесцеремонно тыкая в них худым и длинным пальцем, посчитала вслух:       — Один, два, три, четыре, пять, — она поднесла палец ко рту. — Только пятеро? Говорили, что больше.       — Нет, — ребята переглянулись.       — Ладно. Тем лучше. Опоздавших не ждём, — она резко развернулась и скомандовала:        — Все за мной! Проведу быструю экскурсию и всучу вас вашему руководителю.       Вчерашние студенты быстро побежали за ней.       — Меня зовут Клара. Для вас миссис Рихтер. «Р» твердое. Буду наводить порчу за каждую ошибку, — она быстро шла по коридору, и её голос раздавался неожиданно твёрдо и звонко. Гарри взглянул на Гермиону, та только пожала плечами.       — Здесь процедурная. Их у нас десять. Запомните хорошо местоположения — тут вы будете проводить почти всё своё время, как свободное, так и рабочее, — Невилл осторожно заглянул за приоткрытую дверь и потерянно взглянул на Гарри, когда оттуда выбежал волшебник, из спины которого торчал дикобраз. — Тут производится забор анализов, а ещё дальше лаборатория. На первых порах тоже придётся тесно познакомиться, — тощий палец быстро указывал на одну дверь за другой. — Смотровых тоже много, но там вы будете вместе с колдомедиками. Осмотр пациентов только под наблюдением. Особенно первое время.       Они продолжали идти по бесконечному первому этажу, пока миссис Рихтер не свернула и не толкнула дверь с полупрозрачными вставками.       — Приёмный покой. Тут поступают больные и отправляются по отделениям, — она указала на просторное помещение, где на удобных серых стульях сидели гомонящие волшебники, и между ними яркими белыми пятнами сновали колдомедики. — Всё, что было до этого — неотложное — ваше основное место обитания. Этажом выше другие отделения и операционные. Ниже — морг и остальные лаборатории. Остальные детали расскажет руководитель, — миссис Рихтер взглянула на тонкие золотые часы на левом запястье. — У вас есть час на обед и отдохнуть. Советую не пренебрегать. Другой возможности уже не будет.       Закончив, она удовлетворительно хлопнула в ладони и юркнула в открывшийся лифт.       Гарри шумно выдохнул.       — Похоже, будет тяжело, — озвучил его мысли Невилл. Он был бледнее своего халата и казался тем потерянным мальчишкой, который впервые упал в обморок на травологии.       — Зато это интересно. И необходимо, — вмешалась Гермиона. Вот кто уж точно потерянным не выглядел.       — Я ничего на обед не брал, — проигнорировал её слова Невилл.       — Думаю, тут есть столовая. Можем поискать, — предложил Гарри. Ему тоже неплохо было бы лишний раз напомнить себе, что к этому всему он шёл целенаправленно не один год.       — Давай, — они вместе подошли к дверям лифта, и Гарри нажал на большую квадратную кнопку.       — Я тоже с вами, — присоединилась к ним Полумна, продолжая звенеть серёжками.       — Хорошо, — улыбнулся Гарри.       На самом деле Гарри никогда не ставил цели стать колдомедиком. Аврором, игроком в квиддич, возможно, даже преподавателем, но точно не колдомедиком. Это решение пришло спонтанно за полгода до ТРИТОНов. Рон тогда притащил его к мадам Помфри, чтобы убедиться, что никакого проклятия на него не навели. Но Гарри остался твёрд в своём убеждении даже после досконального осмотра.       — Гарри, это очень сложно. Я уже молчу о том, что тебе потребуются знания по зельям, трансфигурации и травологии выше среднего школьного уровня. Это глубокие и очень специфические познания, — это был первый случай, когда его не поддержала Гермиона. — Даже я не уверена в том, что мне под силу сдать вступительные.       Гарри это знал. Но всё равно подал заявку и был вынужден всё это выслушать уже от директора — профессора Макгонагалл.       — Мистер Поттер, как ваш бывший декан и тот, кто всегда волновался и беспокоился о вас, я не могу не выказать некого сомнения по поводу вашего решения, — её светло-голубые глаза смотрели пронзительно, пока Гарри пытался удобно устроиться на высоком стуле со слишком прямой спинкой. — Колдомедицина — одна из из сложнейших, трудоёмких и тяжелых сфер нашей жизни. Я не сомневаюсь в вашем уме и таланте, но, возможно, стоит выбрать что-то более… — она замешкалась, пытаясь подобрать корректное слово. — Не столь грандиозное?       — Я хочу поступать на колдомедика, — упорно твердил Гарри.       — Тогда вам придётся подтянуть предметы, в которых вы обычно были не на высоте. Профессия аврора более выигрышная на этом фоне, — сухо заметила она, замирая с тёмно-красным пером над его заявлением. — Вы уверены? Абсолютно?       — Да.       Разумеется, нет. Гарри ни черта не был уверен. Но поступить было необходимо.       В то лето он даже ни разу не полетал, но смог-таки забиться в туго набитый последний вагон с поступившими. И пусть кто-то топтал ему ноги, другой тыкал в глаз локтем, но он был в списке зачисленных. И хотелось верить, что совсем не из-за геройского имени и прошлого.       А дальше начался ад из анатомии, латинского, физиологии, зелий и прочего разнообразия в цветнике медицинской школы.       — Гарри, думаешь брать картофельное пюре? — отвлёк его голос Луны. Гарри встряхнулся, отгоняя призраков прошлого, и уставился на глубокую ванночку, где было пюре.       — Да, думаю, выглядит оно хорошо.       — А я возьму тыквенный суп, — решила она и переставила к себе на поднос тарелку с оранжевой жидкостью. Гарри чуть поморщился от резкого лукового запаха.       Ошибся он или нет — предстояло узнать здесь.       Час прошёл быстро. Гарри, Луна и Невилл провели его почти полностью в столовой: огромном помещении с серыми столами и жутко неудобными стульями, где было разнообразие голосов, запахов.       Еда была сносной. Конечно, не Хогвартс, где кормили, как королей, но и не медицинская школа, где иногда Гарри был не уверен, что ест не пирожок с опилками. Картофельное пюре точно было из картофеля. Остальных подробностей узнавать он не хотел.        Когда они поднялись обратно в ту небольшую комнату, где впервые собрались, то застали Гермиону с какой-то книгой в руках.       — Гарри, тут есть совершенно новые энциклопедии по болезням. Даже с иллюстрациями! — её глаза светились восторгом, а пальцы жадно вцепились в корешки.       — Боюсь даже представить, какие там иллюстрации, — Невилл с опаской взглянул на книгу и сел на такой же голубой, как кресло, диван. Оставалось около десяти минут.       — Вам уже говорили, кто будет нашим руководителем? — спросила Чжоу, смотря на Гарри. Он перевёл взгляд на Гермиону.       — Профессор Сметвик говорил, что у нас хорошие рекомендации, поэтому, думаю, что это будет кто-то очень опытный, — не поднимая головы от книги, сказала та.       — И добрый, — Луна села рядом с Чжоу и поправила браслеты на руках, которые Гарри заметил только сейчас. Там были бусины разного цвета с какими-то символами.       — Хорошо бы, — согласился Невилл.       — Скоро всё узнаем, — пожал плечами Гарри, останавливаясь возле шкафа с книгами, который привлёк внимание Гермионы.       Комната была достаточно большой. Тут уместились и диван с креслом, и три шкафа с открытыми полками, на которых были книги. Даже имелись обеденный стол и холодильник.       Когда недалеко раздались шаги, почему-то каждый понял, что это идёт их руководитель. И шаги это были неожиданно громкие и тяжёлые, будто шёл кто-то огромный, как Хагрид или даже больше. Но дверь открылась, и на пороге застыл мужчина среднего роста со спадающими ниже подбородка чёрными волосами и такими же тёмными глазами. По белой мантии было сложно судить о его телосложении, но он казался, по крайней мере, стройным.       Все в комнате повернулись к нему. Ни звука. Он прошёл, печатая каждый шаг, и остановился ровно посередине, охватывая каждого в поле своего зрения.       — Опять… — послышался глубокий бархатный голос. Чёрные глаза прошлись поочередно от Чжоу до Гарри, пристально останавливаясь на сером лице Невилла и самодельных серёжках Луны. А дальше полилась такая искромётная речь, что Чанг, вспыхнув, закрыла лицо рукой, Гермиона возмущённо открыла рот, а Невилл, прикрыл один глаз, морщась. — Ещё одни бездари.        — Сэр! — заговорила Гермиона. Её голос сорвался, и Гарри узнал те нотки раздражения и возмущения, которые она сдерживала.       — Молчать. Право говорить среди вас ещё никто не заслужил, — мужчина дёрнул носом. — Сейчас все идём за мной. Проверять, как сильно вас обделила природа и как высоко вам завышали оценки.       Ребята поднялись. Никто не знал, что говорить.       — Сэр! — вновь вмешалась Гермиона, сузив глаза.       — С вас и начнём. Неумение закрывать рот прямо пропорционально зазнайству, — Гермиона дёрнулась, как от хлёсткой пощёчины. — А дальше по списку.       — Как вас зовут? — вмешался Гарри. И его голос прозвучал особенно громко. Мужчина развернулся, сделал два шага к нему и уставился на него немигающими угольками-глаз.       — Северус Снейп. Советую запомнить. Догадываюсь, что это будет единственное, что вы запомните перед тем, как вылететь, — он прошёл обратно к двери. — Всё. Живее. Кучу времени потеряли.       В этот раз за мужчиной двинулись быстрее. Но у самого выхода Гарри за плечо остановил Невилл.       — Что? — спросил он раздражённо.       — Там же… в самом начале… это же было на латинском? — начал Невилл, понизив голос и смотря исподлобья.       — Вроде, — замялся Гарри.       — И там была «собачий»? Так ведь? Я помню, что «canina» — это точно собачий…       — А ещё было слово на букву «р» — улыбаясь, вмешалась Луна.       — Хватит! — одёрнула её Гермиона. Она поправила ворот мантии и успела вернуть себе прежнее бодрое расположение духа. — Это было… интересно. Но не имеет отношения к нашей работе. Прямого так точно.       — Вот это… Lingua latina, — не смог сдержать уважительного вздоха Невилл.       — Да уж, — с этим действительно было трудно не согласиться.       Северус Снейп шёл быстро. Он лавировал между больными, которых или катили медсёстры, или везли на каталках медики, обходил огромные препятствия и умудрялся давать быстрые команды.       — Мисс Зазнайка, для чего используется рябиновый отвар? — он повёл носом по воздуху, останавливаясь у процедурной номер семь.       — При ушибах, неглубоких ранах. Это базовое зелье, — Гермионы непонимающе посмотрела на него.       — Прекрасные знания самого элементарного. Здесь целая бригада из частной школы Святой Морганы, у которых был неудачный полёт в кусты ежевики — вперёд.       Гермиона поджала губы. Но не успела она отойти, как её догнал голос Снейпа.       — Так как это ваш первый день, то, чтобы он навсегда остался в вашей памяти, сегодня вы всё делаете без магии.       — Что?! — раздалось в унисон. Невилл смотрел огромными глазами на отделение. А Чжоу вертела головой, пытаясь оценить все масштабы трагедии.       — Но каждый базовый осмотр начинается с заклинания «Appara stigmata», — Гермиона вперилась горящими глазами в Снейпа.       — Разумеется. Каждый базовый осмотр начинается с диагностики, которая проводится этим заклинанием, — он медленным взглядом обвёл интернов. — Но так осмотр начинает колдомедик. А вы ещё никто.       — Но! — Гермиона сжала кулаки.       — За такое усердие награжу первым дежурством. И марш. Дети ждут, — Гермиона крепко сцепила зубы. Успевшее за лето сильно похудеть лицо теперь казалось острым из-за туго натянувшейся кожи: отчётливо выступали скулы, нос.       — Так, теперь бледнолицый, — Снейп поманил к себе Невилла. — Третья процедурная, там старушка, мадам Рози. Обострение подагры. Бегом.       — А как я её узнаю? — Невилл несчастно бегал взглядом по лицам друзей. Гарри виновато отвёл взгляд в сторону.       — Узнаешь, — махнул Снейп, идя дальше. — Старушку, в роду которой были гоблины, сложно не узнать. Так, кто у нас тут ещё остался: китаянка, миссис самоделка и Герой. Значит, только пятеро. Странно, говорили, что вас будет больше, — он взглянул на поток пациентов, колдомедиков, постукивая себя по подбородку. — Ладно. Сначала разберемся с вами.       Гарри полулежал на кресле, смотря в потолок. Руки и ноги свисали. Мантия измялась, но это не заботило совсем, особенно теперь, когда на ней были зеленоватые вонючие пятна — мадам Ламберт была покусана бразильским цветком Жакоддо и теперь активно превращалась в оный, попутно пуская соки. Рядом лежал на диване Невилл.       — Знаешь, мне кажется, что по мне прошлись, — что было совсем недалеко от правды, ведь мадам Рози действительно случайно наступила на него во время осмотра. Но Гарри догадывался, что сейчас он скорее фигурально.       — По мне тоже.       — Ты не видел Гермиону?       — Видел. Она вытаскивала тысяча четвертую колючку и обрабатывала тридцать третьего мальчишку, — Гермиону удалось выловить на секунду. И всё это время она терла покрасневшие пальцы и проклинала какую-то мать Мерлина.       — А где Луна?       — Играет в разбойников с мальчиком с ветрянкой, — Невилл продолжал лежать и безучастно смотреть на потолок. — Чанг не видел. Кажется, её утащили в лабораторию.       — Будем помнить, — Гарри потянул и расстегнул ворот мантии.       Дверь приоткрылась, и в помещение кто-то вошёл. Гарри равнодушно перевёл взгляд на гостя и застыл, окончательно скатываясь с кресла на пол.       — Что там такое? — пошевелился Невилл.       — Неожиданно, — раздался до боли знакомый голос. Драко Малфой осторожно вошёл в комнату.