Leverage

Общий зал переполнен нервными и взбудораженными студентами. Они сидят на скамейках, крутят головами, проверяют свои учебные сумки. Утреннее оповещение о внеплановом собрании взволновало не только учеников, большинство преподавателей с такой же надеждой в глазах смотрят на подиум, где должен появиться ректор и все объяснить. Слухи, блуждающие по стране, только усиливают, нагнетают ситуацию в умах адептов академии. Взъерошенные и сонные после раннего завтрака и прочитавшие письма родителей, они ждут ответов. Хосок шикает на свой жужжащий поток и просит старосту отчитаться об отсутствующих. Его взгляд встречается с таким же озадаченным взором Мин Юнги, который пересчитывает своих подопечных, то и дело бросая огненно-опасные взгляды на тихо шушукающиеся пары. Что и следовало ожидать, Чонгука среди пересчитанных студентов он не обнаружил. Юноша в этот миг подходит к дверям зала, за которым слышится тихий гул голосов и замирает перед входом. В руках он нервно сжимает письмо от отца. – Чон! – запыхавшийся Тэхён, появившийся из-за угла, останавливается возле растерянного Гука. Оба смотрят друг на друга. Так много вопросов, они задаются ими последние недели две. Из-за спины Тэ выходит так же запыхавшийся Чимин, который только сейчас смог догнать длинноногого Кима. Он кивает Чону в знак приветствия и переводит взгляд на шумную компанию первоклашек, которая толпится у входа Мину хочется спрятаться, исчезнуть – всё, лишь бы не входить в этот зал и не слушать важное сообщение от главы государства. В приоткрытую дверь выглядывает профессор Юнги, заметивший троицу ещё на походе, и шикает на опоздавших. – Быстро в зал! Дважды повторять не приходиться, студенты мгновенно следуют приказу. Заняв свои места, они оглядываются – вся академия в сборе. Слышится стук каблуков, гул постепенно стихает, на кафедру поднимается директор Ким. Джин поправляет свой камзол и, опираясь руками на тумбу, тихо прокашливается, моментально привлекая внимание шумного зала. Сотни глаз в один миг устремляются лишь на него одного, губы мужчины на мгновение кривятся в едва заметной ухмылке. – Приятно знать, что моё присутствие так волнует вас. Надеюсь, это потому, что сегодня я выгляжу восхитительно. По залу пробегает волна смешков, которая слегка разряжает атмосферу всеобщей напряженности. Профессор Мин закатывает глаза и на секунду закрывает ладонью лицо: акт самолюбования, пусть даже напускной – это выше его сил. – Но собрал я вас здесь не для этого, – голос Кима приобретает пугающую серьезность, и все смешки прекращаются разом. Мужчина разворачивает конверт, затем вложенный в него пергамент. – Я Король Ван Тэгун, будучи правителем Королевства объединённых земель и северных островов, ныне приказываю: «Каждый подданный, замышляющий восстание против королевский семьи, будет наказан согласно королевскому кодексу. Все участники каких-либо встреч, которые могут быть посчитаны опасными, будут заключены под стражу до выяснения обстоятельств. Каждый, кто распространяет слухи о восстаниях, будет заключён под стражу до выяснения обстоятельств. При сопротивлении королевской гвардии и конклаву магов дозволяется убить нарушителей на месте. С приказом ознакомить. Ответственным лицом назначаю себя, короля Ван Тэгуна, и главу королевской гвардии Бан Оджа. Король Ван Тэгун, правитель Королевства объединённых земель и северных островов» Голос ректора звучит громко и бесстрастно, каждое слово срывается с губ – словно удар молотка забивается в стену. Студенты молча переглядываются, изо всех сил преодолевая бурю эмоций, что кипит в каждом из них. Есть те, кто презрительно хмыкает, прячась за спинами других, в ком растёт возмущение – разве можно идти против короля? Чон Чонгук неосознанно сжимает кулаки, всё его существо раздирает гнев. Он уже однажды защищал – значит, сделает это снова во чтобы то ни стало. Огненный мальчик словно горит взаправду – его глаза устремлены на ректора и на письмо, которое тот держит в руках. Гук вспоминает про своё, от отца, и не может поверить, что всё повторяется. Он смотрит вперёд и не замечает испуганного, почти затравленного взгляда, устремленного на него самого. Пак Чимин всё это время не сводит глаз с Чонгука, наблюдает за его реакцией с самого начала, и его сердце сжимается от боли. Каждое его решение несет свои последствия, и чем он ближе к цели, тем больше он понимает, как все заходит слишком далеко. Студенты начинают перешептываться, не выдержав гробовой тишины, профессора пытаются их успокоить, бросая хмурые взгляды или щёлкая перед носом у самых активных. Мин Юнги переводи взгляд на Тэхёна, тот смотрит в пол, хмурится и кусает губы, а Юнги не может понять связана ли эта тревога только с другом или за этим стоит что-то ещё. – Итак, – повышая голос, Ким окидывает всех холодным взглядом. – Теперь, когда вы слышали приказ, я очень прошу услышать и то, что я скажу вам. Под пристальным взглядом Кая, Джин всматривается в каждого ученика. – Все те грязные слухи о свержении короны будут всегда. Ваша первоочередная задача различать светлое от темного. И не всегда то что, кажется тёмным, является таковым. Сейчас это просто слухи, и за ними, поверьте, ничего не стоит. Но если вы будете питать их, то действительно может начаться что-то плохое. И второе, помните, что вы находитесь в стенах академии и всё что происходит там, снаружи, вас не касается. Знания и только знания должны быть в вашей голове и стремление к ним. Это понятно? – Да, профессор, – по залу разносится стройный хор голосов присмиревших студентов. – А теперь, когда вы осознали, чем должны быть забиты ваши светлые головы, ступайте на пары и позвольте нам позаботиться о вашей безопасности. Ким приподнимает руки и машет кистями, выгоняя студентов как голубей с крыши, не хватает ещё услышать грозное «кыш». Джин переглядывается со своими друзьями, и вся его напускная веселость растворяется вмиг. Шум усиливается, студенты покидают зал, переговариваясь и размахивая руками, кто-то шепчется между собой, но атмосфера в академии определенно изменилась. Чон разворачивается в сторону друзей, придя в себя и вспомнив об их присутствии. – Хён, пойдём поговорим, мне нужно обсудить с тобой письмо... – начинает он, но Тэхён его прерывает: – Я что-то неважно себя чувствую, Гук. Я вернусь к себе в комнату. Тэ отворачивается слишком быстро, Гук не успевает ничего ответить, как старший уже выходит из дверей вслед за толпой. Чон оглядывается в поисках Пака и понимает, что рыжеволосого тоже нет. Досадливо пожав плечами, понуро плетётся в сторону аудиторий – пары сегодня никто не отменял. *** Чимин перебирает кольца на руках, снимая и надевая снова. Он ждет Тэ, который за обедом умолял его прогуляться перед тем, как засесть в библиотеке, окруженными книгами и предстоящими зимними экзаменами. Позавчерашняя новость ещё не улеглась в академии. Пак постоянно сталкивается с шушукающимися студентами на подоконниках, в углах коридоров и перед камином в общей гостиной. С Паком стали общаться намного меньше и будто вовсе сторонятся. То ли после того, как он пропал на несколько дней и вернулся невредимым, в то время как любимчик Чон появился словно герой. То ли потому что, он всё ещё здесь чужой. Ким перепрыгивает через две ступеньки и широко улыбается, завидев Пака. – Прости, друг, пришлось задержаться! – юноша легонько треплет рыжеволосого за плечо. – Пошли, надышимся кислородом до отказа! – Мы живём посреди леса, в коридорах сквозняк. Я дышу этим кислородом ну очень много, если ты не заметил. – Пак ухмыляется, слегка толкая Кима в плечо, и следует за ним, выходя во внутренний двор, вдыхая морозный ноябрьский воздух. – Знаешь, он внутри этих стен с пылью перемешивается, – хмыкает Тэ в ответ. Они идут какое-то время молча, пока наконец Ким не нарушает тишину. – Чимин, ты же знаешь, что я тебе друг и мне можно доверять? – юноша останавливается и перехватывает грустный взгляд приятеля. – Я знаю, что ты мой друг, – мягко отвечает Чимин, надеясь, что Тэхён его поймет. Ему безумно хочется рассказать все хоть одной живой душе, но ответственность, что легла на его плечи в раннем возрасте, просто не может ему этого позволить. – Я вижу, как сильно ты загружен в последние дни, и мне так хочется чем-то тебе помочь, – Тэ кладёт руки на плечи друга, заглядывая тому в глаза. – Ты можешь поделиться со мной всем, что тебя тяготит, я обещаю, что ни одна живая душа не узнает об этом. Чимин минут пять молчит, перебирая носками ботинок пожухлые листья. – Я не хочу уезжать. Здесь я почувствовал себя хотя бы похожим на счастливого, юного подростка. Но... – Пак выдерживает паузу, пряча эмоции, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить это поглощающее чувство, что сдавливает горло и грудную клетку. – Слишком много поставлено на карту. Я не хочу, чтобы из-за моей семьи у всех были проблемы. – Твоя семья... – Тэхён начинает догадываться о чём-то, задумывается о своих родных. Он с беспокойством оглядывается, выдыхает, а потом решительно продолжает: – Что бы ни случилось, ты – не отражение своей семьи. Тебе не обязательно разделять их взгляды. Здесь ты свой и сам по себе. Здесь у тебя есть мы. Ким легонько щёлкает Пака по носу и дарит ему широкую медвежью улыбку. – В любом случае моя кровь... – Пак многозначительно смотрит на Тэ. – Мне придется уехать. Я уже написал отцу. Надеюсь, когда всё утихнет, мы с тобой встретимся. – Уехать... Ну это мы ещё посмотрим, – бурчит Ким, а потом вдруг заметно оживляется. – Кстати, о твоей крови! Тэхён видит, как лицо друга меняет выражение, но всё же продолжает: – Пожалуйста, покажи мне, – он с мольбой берет руку Чимина. – Тэхён! Нет. Это слишком личное, – Пак дует губы и отворачивается от друга. Ким обходит рыжеволосого с другой стороны и строит умильную моську: – Ну мы же друзья... Ну пожалуйста… – Тэхёен... Здесь же могут увидеть, – Пак оглядывает пустой сад в надежде найти хоть одного человека и старательно избегает наглого просящего взгляда. – Да никто не увидит! – Тэ для убедительности кивает головой. – Вон в тех зарослях совершенно точно. Ким подталкивает друга в спину, довольно жмурясь. Пак закатывает глаза и скидывает плащ на руки Тэ. – Подержи-ка. Он начинает поворачиваться лицом к другу. Его черты размываются, листья чуть подлетают. Хлопок. Лис довольно жмурится, перебирает лапами, с тихим тявканьем тянет каждую косточку. Запахи заполняют сознание: древесный аромат друга, чуть гнилые листья, обеденным супом тянет со стороны столовой. Он слышит, как мышь пробегает под его лапами, и утыкается носом в землю, чувствуя пульсацию живого существа. Лис довольно помахивает хвостом, цепляя на шёрстку земляной мусор. Тэхён одновременно чувствует восторг, удивление, и ещё как его сердце раздирает умиление. Он смотрит на лиса и видит, как тот будто улыбается, а в голове сразу всплывает лицо Чимина. Пак при искренней улыбке и заливистом смехе всегда очаровательно щурится. В глазах юноши детский восторг, он присаживается на корточки и заносит руку над пушистой головой. Однако прежде чем дотронуться, спрашивает: – Можно? Лис довольно тявкает и подставляет мордочку, внутренне урча. Пальцы юноши такие приятные и тёплые, а ещё почему-то пахнут выпечкой и вишней. – Хороший такой, – шепчет Тэхён, аккуратно почесывая лиса за ушком. Он берет мордочку зверя в обе ладони и хихикает: – ну что за прелесть! Оба настолько забываются, что не замечают, как к ним присоединяется кто-то третий. – О! Смотрю, ты встретил моего друга! – голос Чонгука раздаётся внезапно, и Тэ, теряя равновесие, плюхается пятой точкой на холодную землю. Он резко оборачивается и круглыми глазами взирает на младшего. Лис довольно урчит и радостно машет хвостом, быстро подбегает к парню и утыкается носом в его колени. Потирается мордочкой о ткань и тихо урчит. Гук расплывается в самой тёплой и счастливой улыбке, опускается на землю и ласково треплет зверя по голове. – Дружище, я так скучал! Тэхён недоуменно смотрит на Чона и осторожно интересуется: – А давно ты к нам подкрался? – Да нет, я бродил по парку, пока не увидел твою спину и этого рыжего, – огненный мальчик довольно морщится. – Помнишь, я тебе рассказывал про нашу встречу? Я даже думал променять своего лучшего друга на него. Гук смеётся, получая тычок морды в ладонь. – Ах вот оно что, – хитро улыбается Тэ и кидает на лиса многозначительный взгляд. Паку плевать, потому что запах Чона обволакивает, и лис ластится ещё больше, наслаждаясь ласками и этими широко открытыми глазами, в которых, он клянётся, видит мерцание звезд. В воздухе витает аромат счастья, исходящее от Гука, поэтому он лезет ближе и лижет парня в нос. Тэхен трёт переносицу и хмыкает, наблюдая за этой сценой. «Как много тебе ещё надо мне рассказать, друг…» – думает он и косится на зверя. Над деревьями разносится радостный смех Чонгука. Юноша наконец-то чувствует себя спокойно и хорошо. – Знаешь, хён, рядом с этим лисом все проблемы кажутся пустяками. Вот бы жить спокойно и уютно рядом с таким малышом, – Чон смотрит в янтарные глаза лиса и на него будто сходит умиротворение. Лис размахивает хвостом от восторга и начинает крутиться на месте, заигрывая с двумя парнями, и громко тявкает от переполняющей его радости. Всем троим кажется, что всё произошедшее пару дней назад было страшным сном, который наконец закончился. Юноши ещё какое-то время проводят вместе, весело переговариваясь, пока не слышат характерный звон, раздающийся из окон академии, призывающий студентов на ужин. Чонгук и Тэхён поднимаются на ноги, досадливо вздыхая. Им, конечно, не хочется возвращаться обратно, но оба понимают, что за опоздание может влететь. *** Юноши заходят в академию и переглядываются: после тихого, спокойного парка, привычный шум, издаваемый сотнями учащихся, оглушает. Они уже почти подходят к столовой, как путь им преграждает профессор Ким. – Чонгук, Тэхён, а вот и вы. Отдыхали? – Гуляли, профессор, – улыбается Чон. – Чудесно, – Намджун кивает головой. – А где же Чимин? – А он... – Тэхён начинает придумывать ответ, но его прерывает внезапное появление друга. Пак заходит в холл, поправляя волосы, и смущенно улыбается друзьям. Тэ выгибает одну бровь, и Чимин резко отворачивается, так же избегая смотреть и на Чона. На его макушке застрял листик, отчего Тэ остается хрюкнуть в рукав своей толстовки. – Профессор Ким, – вежливо приветствует Чимин Намджуна. – Теперь вы все в сборе, и я могу напомнить вам про ваши неотложные дела после ужина, – Ким улыбается, а в глазах пляшут чертенята. – Чонгука и Чимина я жду в своей чудесной кладовой, а Тэхена ожидает профессор Мин. Чон строит разочарованную моську, веселя при этом Пака, а Тэхён пытается скрыть румянец. – Да, профессор, – хором тянут студенты и, поклонившись, ретируются в общий зал. За ужином Чимин ковыряется в тарелке и по-глупому улыбается, перед глазами все ещё стоит счастливая улыбка Чона, и его тёплые слова эхом отзываются в голове. Тэ и Чон обсуждают понятное только им, но Чимину и не хочется вслушиваться, он просто смотрит на друзей и пытается запомнить, чтобы их образ врезался в память. Наконец ужин заканчивается, последние, самые вкусные крошки съедаются, студенты гуськом начинают покидать зал. Гук тяжело вздыхает и поворачивается к Паку. – Кажется, нам пора. – Это точно, – в тон отвечает он. Ему и хочется провести с Чоном время и одновременно всё внутри кричит о том, что стоит держать дистанцию, особенно когда он находится в таком уязвимом положении. Они выходят из зала, на прощанье махнув рукой Тэ. Пак завистливо вздыхает, лучше бы он учился боевой магии. До кабинета Намджуна они доходят в полном молчании, словно оба дали друг другу обет молчания. Мин чувствует напряжение между ними, как оно искрится в воздухе, и каждый раз, когда он хочет заговорить, воздух покидает его лёгкие, а слова превращаются в невидимки. Как же проще, когда он лис. Кладовая встречает их пылью, осевшей на брошенные ими же коробки и на уже убранные полки, пахнет затхлостью подсыревшего помещения. Будто и не было их ссоры, похищения Чимина и израненного Чонгука. Будто между ними не пробегала искра, и не было тех брошенных слов и поцелуя. Словно что-то вспомнив, синхронно отворачиваются друг от друга и отходят в разные углы, хватают в руки первые попавшиеся вещи. Пак проводит пальцем по ящику, оставляя след, и хмыкает. – Что? – резче, чем планировал, нарушает тишину Чон. – Как будто и ничего не было. Да? Чон долго молчит, осматривая Чимина с ног до головы. Гука ещё бесит его изящная осанка, но в то же время он не может отвести взгляд. Раздражает чуть наглый взор и слегка надменное выражение на лице Пака. Но в голове лицо заменяется на другую картинку. Его взволновано поднятые брови, горящий взгляд и пухлые притягательные губы. – Да. Чон отворачивается, злится, перекладывая книги и протирая полки. Заново. Чимин силится найти тему для разговора, но между ними пропасть, и ничего не придумав лучше, просто таскает документы из одного угла в другой, протирая все поверхности. Внутри сидит что-то непонятное и громко крутящееся. Так и просится вырваться наружу. Он мычит под нос колыбельную, стараясь успокоить самого себя. – Что это? – А? Гук подходит ближе. – Ну то, что ты напеваешь. Спой. Чимин хмыкает, да, вежливость для Чона – слово неизвестное. Но слушается. Колыбельную ему напевала няня, когда он не мог вернуться обратно из состояния лиса. Он гладила его шёрстку и пела про бескрайнее море, красивых русалок и принца-пирата. Паку песня нравилась до безумия. В ней было столько отваги и свободы, сколько никогда не было у него. – Я знаю её, – восторженно улыбается Гук, будто перед ним не Чимин, а его рыжая версия. – Это же детская песня. Мне её мама пела. У тебя так красиво получается. Гук мычит в тон, а Чимин старается не умереть от похвалы и смущения. Он допевает последнюю строчку про синее море, тёплый сильный ветер и плеск волн. И сам улыбается так широко, как только может. Их взгляды пересекаются, и на секунду Чимин чувствует себя счастливее всех живых. – У нас мог бы получиться неплохой дуэт, – Чон чуть толкает его локтем. – Ага. Это моя любимая песня. Няня мне всегда её пела. – Значит, твоя няня была прекрасной женщиной. – Она есть до сих пор, только очень стара. Живет у моря теперь. Я был у неё перед тем, как приехать сюда. – Как думаешь, у них получится? Гук расчищает стол, убирая свитки в футляры. Чимин в это время споласкивает старые колбы. – У кого? – У тех, кто похитил тебя, те, кто решили устроить переворот. Пак на секунду бледнеет, отворачивается к тазику, наполненному водой. – Я молю всех богов, чтобы этого не получилось. – Тоже. Но ведь ты теперь в опасности. Пак вскакивает. – Я… Ты бы подумал о себе. Теперь точно будут охотиться за тобой. Ты должен быть аккуратным. Ты должен быть сильнее, чем они. Гук смотрит ошарашено. – Я серьезно, тебе нужно понять, что академия тебя не спасёт. Я уверен, тут есть предатели, Чон. Будь осторожен. Чимин подходит ближе, всматривается в уже такое родное лицо. Он точно должен убраться отсюда подальше. Он должен выйти из игры. – Чимин… – Гук хватает его руку, пытаясь поймать взгляд. Он так близко. Дверь открывается резко, Намджун заходит со стопкой книг, удивлённо смотрит на держащего за кисть Чимина Чона. – Надеюсь, вы не дерётесь. Парни отскакивают друг от друга. – Нет, сэр, – выдают хором. – Вот и хорошо. Думаю, на сегодня закончили. Хорошего вечера. Чимин вылетает из кладовки первым и торопится к своему корпусу, перебирая ногами как можно быстрее. Щёки обдает жаром, и всё о чём думает – это о том, как Чон был близко. Слишком близко. Гук остаётся с Намджуном, удивлённо провожает убегающего Пака взглядом. – Не доставай его, Чон. Он правда за тебя очень сильно переживал. – А... Я… нет, сэр. Мы говорили как раз о похищении. Я ничего ему… я и не собирался. – Хорошо, я понял. Жаль, Чимин не прижился здесь. Парень очень талантливый. Гук склоняет голову на бок. – О чем вы, профессор? – Юнги говорил, что, видимо, отец его скоро заберёт. – Что? Ким ставит книги на стол и окидывает взглядом помещение. – А вы неплохо справляетесь вдвоём. Так много уже сделано. Он вертит головой, замечая отсортированные коробки, которые Чимин пометил – какие отложить и какие выкинуть. На аккуратно убранные полки с книгами и чисто вымытые колбы. Намджуну кажется, что даже воздух стал чище. Всё-таки его профессор, который отбыл на пенсию, был гением, но совершенно неорганизованным. – Профессор, вы сказали, Чимин уедет? Чон возвращает его обратно из воспоминаний. Намджун видит, как Гук взволнованно закусывает губу и сжимает руки в кулаки. – Да. Может, вы с Тэхёном как-то повлияете на это? Вы вроде близки. Гук молча кивает и выходит, полностью загруженный мыслями, что скачут как кролики в саду. Он не готов отпускать Чимина сейчас. Пусть тот его будет бесить, но только в поле его зрения. И никак иначе. *** Тэхён в который раз замирает перед дверью в кабинет любимого преподавателя. Он обожает занятия с ним, и в то же время он слишком смущается. Всего. Его постоянно наблюдающего взгляда. То, какой энергией он заполняет всё помещение. Смущается, что нужно смотреть на его прекрасные длинные пальцы, чтобы запомнить пас. Потому что в это время он думает только о красоте его рук, о том, как красиво выступают вены под кожей. О том, что каждое движение такое изящное, но такое опасное. И вот опять он не может решиться открыть чертову дверь и начать урок. Зря он вообще ел на ужин. Теперь его мутит. Ким глубоко вздыхает и стучит в дверь костяшками пальцев, робко и не уверенно. – Я не думаю, что даже мышь услышала бы твой лёгкий стук, – Мин выдыхает это на ухо студента и выходит вперед. Тэ подпрыгивает на месте, хватаясь за сердце двумя руками, моментально краснея и умоляя себя не издать и звука. – Очень плохая реакция, Ким. Я даже не пытался к вам подкрасться, а вы и не заметили, – Юнги вставляет ключ в замок, тот щёлкает. Дверь со скрипом приоткрывается, профессор подмигивает, уступает проход. – Представьте, если бы у меня был нож? Тэхён бледнеет и юркает в кабинет, быстрее усаживаясь за парту. Ему нереально стыдно и хочется провалиться под землю. Юнги вальяжно проходит до своего места и резко поворачивается к юноше. – Ты пришел ко мне учиться защищаться. Может, зря? Будешь сидеть в башне, делать припарки, варить зелья. Ты со своей неуверенностью просто погибнешь, стоит только выйти за пределы академии. Тэ вжимает голову в плечи. В висках бьёт пульс. Внутри всё сворачивается узлом, а слёзы готовы пролиться как по команде. Он не знает почему, но именно Мин действует на него так обезоруживающе больно. – Поднимите взгляд и будьте добры смотреть мне в глаза. Тэ медленно поднимает голову, борясь с бушующими чувствами. Его покрасневшие глаза и щёки моментально выдают всё, что вертится и варится внутри. Юнги смотрит глубоко и строго, пробегается по юноше взглядом, замечая каждую деталь. Он ненавидит себя за жесткость, ведь из Кима вышел бы самый лучший целитель. С его храбростью, настойчивостью, кропотливостью и талантом. Но нет, его тянет спасать мир, а не людей. – Вашим врагам плевать на ваши чувства и состояние. Они хотят одного – убить вас. Поэтому, приходя на мой урок, вы должны быть готовы к тому, что и я буду убивать вас. Тэ медленно кивает, пытаясь глубоко вздохнуть. – Один раз я это сделал. Не позволяйте мне сделать это ещё раз. – Да, профессор, – Ким пытается собраться и выпрямляется в полный рост. Он не позволит себя убивать. Хотя смерть от любимого профессора может быть самой лучшей. – Тогда встаньте посреди комнаты и закройте глаза. Я буду подходить к вам, а вы должны сосредоточиться настолько, чтобы отразить мой удар. Хоть с помощью рук, хоть с помощью магии. Тэ сглатывает скопившуюся слюну. Но ведь они никогда этого не проходили. Только обычные заклинания и их комбинации. – Готов? Тэхён выходит на середину класса и прикрывает глаза, пытаясь сконцентрироваться на ощущениях и на себе. Кивает головой, крепче сжимая веки. Воцаряется оглушающая тишина. Он слышит только своё дыхание, свет от ламп создаёт тени на веках. Его лодыжек касается сквозняк, ласково обтекая голую кожу. На секунду ему кажется, что он куда-то проваливается и даже хочет открыть глаза. А еще он усердно пытается услышать или почувствовать Юнги. Даже на секунду прекращает дышать. Его волос касается горячее дыхание. – Много думаешь, – шепчут на ухо и тыкают пальцем в ребро. – Убит. Тэ подпрыгивает. Снова. Он распахивает глаза, комната слегка плывет, лампы тускло освещают кабинет, а довольное лицо профессора красуется прямо перед носом. Он делает шаг назад, опирается ладонью о парту. – Заново. Весь следующий час Тэхён получает тычки в разные места от Юнги, который с каждым разом надавливает сильнее. Тэ уже визуально запомнил расположение кабинета, и научился прислушиваться к шелесту бумаг на столе, выучил драпировку на шторе, каждый раз утыкаясь в неё взглядом, после того как его в очередной раз убивают. Он даже ставит пару магических ловушек, но прежде чем он успевает закончить пасс, Мин прижимается к нему грудной клеткой, грубо хватает за бок и пальцем перерезает горло с уже любимым «убит». – Последняя попытка. Тэ обречённо вздыхает, даже не напрягаясь, закрывает глаза, становится в расслабленную позу. Всё равно его убьют. То ли дуновение ветра, то ли аромат духов долетает до него быстрее, чем обладатель, то ли Юнги тоже вымотался, но Тэ чувствует его руку где-то с боку и, сам не понимая как, оплетает её крепким вьюном и выставляет щит, резко распахивая глаза. Юнги оказывается ближе, чем он думал, и когда он поворачивает голову, они сталкиваются носами. Тэ оторопело выпускает профессора и отскакивает на шаг, тут же пряча взгляд. Мин довольно посмеивается и хлопает в ладоши. Мужчина подходит ближе и ласково проводит рукой по волосам, задевая пальцами кожу. – Молодец. Запомни и практикуй в свободное время. Тэ жмурится и ещё ниже опускает голову, кивая. – Послезавтра жду от тебя эссе о том, как правильно ставить магические ловушки. И так же на своем уроке я хочу увидеть твою практику атакующих заклинаний, раз сегодня мы уделили столько внимания твоей невнимательности. Тэ краснеет ещё больше, и слабая улыбка гаснет на его губах. Домашка ещё даже не начата, а её становится все больше и больше. – Хорошо, профессор. Мин щёлкает Тэ по носу, кладет ладонь на его спину, подталкивая к двери. – На сегодня закончили. Я провожу тебя. – А… – Пошли. Это не обговаривается. Они покидают его кабинет, и Ким медленно идёт с профессором по коридору, чуть опустив голову и переводя дух. Мин Юнги слишком внезапный для него. – Как дела у тебя дома? – А... Ну… сейчас всё не очень спокойно за пределами академии. – Как и в ней. Надеюсь, вы втроем начеку и понимаете, что отделались лёгким испугом и на этом всё не закончится. – Я думаю, что Чимину не нужно уезжать. Юнги останавливается и резко поворачивается к Тэ. – А я не о нём сейчас, Тэхён. Я о тебе. О твоей семье и о том, что ты, надеюсь, понимаешь последствия своего выбора и действий. – Не понимаю, профессор. – Сейчас можешь звать меня Юнги. Гук себя обнаружил, а ты как его лучший друг становишься под удар. Так же, как и друг Чимина. Это всё не игра. И если война начнётся, ты будешь в её эпицентре. А ты к ней не готов. Ты умрёшь, как я и говорил сегодня. Тэ дернулся как от пощечины. То ли разрешение называть профессора по имени дало о себе знать, то ли терпению парня пришел конец. – Я, может, и не готов к войне, Юнги, – Ким делает шаг вперёд, напирая на мужчину, и задирает голову. – Но я ни за что в жизни не оставлю своих друзей одних. Даже если мы будем в самой опасной точке на земле и над нами разверзнутся врата ада. Тэ отступает, делая шаг назад и выдыхает. – Ты глупец, – шепчет Юнги, хватая студента под плечо, подталкивая в сторону кампуса. – Ты такой глупец. Тэ пытается что-то пикнуть в ответ, но его затыкает горящий взгляд и сильная рука, которая тащит вперед. Ким не считает себя глупым. Возможно, у него нет той скорости и реакции как у Гука, и столько силы как у Чимина. И он не умный как Юнги. Но он правда сделает все, чтобы спасти самых дорогих его сердцу людей. Один из которых тащит его по коридору как провинившегося котенка. Он станет самым лучшим лекарем и самым лучшим воином. Он обещает себе это. Юнги останавливается у студенческого кампуса, в тени деревьев их почти не видно, и мужчина ослабляет хватку. Он смотрит на юношу пристально и крайне серьезно. – Помнишь, когда я приезжал к твоим родителям в гости, мы часто сидели в саду, и ты просил меня показать разные заклинания. – Да. Воспоминая проносятся так быстро, но отголоски от них самые теплые и нежные. Друг его отца, который часто сидел с ним в саду. Вечно холодный со стороны, но его горящие и живые глаза привлекали сильнее всего. А его заклинания с огнем и подавно. Он часто рассказывал про практику, про академию в которой учился. Тэ мечтал быть похожим на него. – Ты доверял мне тогда? – Да. – Помнишь, что я тебе пообещал? – Что ты всегда будешь обо мне заботиться. – И именно поэтому я и говорю тебе держаться от этого всего подальше. Я научу тебя защищаться и драться. Но не лезь на рожон. Тэхён и забыл, что их связывало иногда большее, чем отношения преподаватель-студент. Что первый раз, когда он увидел мужественно огненного мага, ему было лет семь, и его магия только проявилась в полную силу. Тогда он от испуга чуть не превратился в куст, когда юный профессор бросил на него огненный взгляд. – Я не могу быть в стороне, когда все дорогие мне люди в опасности. Мин отводит взгляд, он что-то хочет сказать ещё, но не решается. Его пальцы разжимаются, выпуская руку паренька. – Юнги… Но ведь война ещё не началась… может, и не начнется. Ведь профессор Ким сказал… Мин холодно улыбается. – Ты такой глупый, – он ещё раз щёлкает Тэ по носу. – Иди спать. – Ты тоже. Ким отворачивается и открывает входную дверь, надеясь, что староста не сидит в общем зале. Он безумно устал и всё, чего хочет, это просто завалиться на кровать, свернуться клубком и вдыхать любимый парфюм, которым пропиталась его толстовка. Перед тем как закрыть дверь он смотрит на крыльцо, где всё ещё стоит его любимый преподаватель, они коротко улыбаются друг другу, прежде чем Тэ захлопывает дверь. Юнги возвращается в кабинет только с одной мыслью. Что он тоже не сможет стоять в стороне, если Тэхён будет в опасности.