Leverage

Чон Чонгук лежит на больничной кровати уже несколько дней. Всё это время возле него по очереди сидят Чимин и Тэхён. Огненный мальчик окутан лёгким сиянием – заклинание, восстанавливающие силы быстрее. Тэ смотрит в окно, наблюдая за кронами деревьев, окружающих академию. Их мерное покачивание убаюкивает преданную сиделку. Ресницы Гука слегка дрожат, и он медленно открывает глаза. Его магические силы вернулись, но он всё ещё ощущает слабость в теле. – Хён? – голос юноши глухой и хриплый. Тэ распахивает глаза, подаётся вперед. – Гуки? – парень радостно улыбается и подрывается обнять лучшего друга. С губ срывается вздох полного облегчения. – Ты как? Чон кашляет, задыхаясь от крепких медвежьих объятий. – Кажется, в норме, хён, – он улыбается, всматриваясь в лицо, которое уже не надеялся увидеть, находясь в той пещере. Парень был уверен, что там и останется, так и не узнав, добрался ли Пак до выхода… Точно! – Чимин в порядке? Он смог выбраться? – юноша слегка сжимает руку Тэ. – Ах да, с Чимином всё хорошо. Он отделался лёгким испугом. Но мы так за тебя переживали! – Тэ отчаянно жестикулирует. – Мин буквально рвался обратно. Юнги-щи, тоже собирался тебя спасать, а профессор Кай ругался, что пошел именно ты. Тэ переводит дыхание, добродушно треплет Чона по голове: – Хорошо, что ты выбрался. Только... как ты это сделал? Чон мысленно выдыхает. Он рад, что с Паком всё хорошо, но ему о многом нужно рассказать хёну, только он не знает с какой стороны зайти. – В общем... Я, если честно, и сам не знаю, сон это был или реальность, но... тебе же в детстве тоже рассказывали про демиургов? Тэхён кивает головой, внимательно слушая младшего. – Я видел их, хён. Всех четверых в одном месте. Они сказали, что у меня важная миссия и я должен вернуться. А потом был яркий свет, что-то очень тёплое обволокло моё тело, и когда я открыл глаза, увидел нашего директора. – Что?! – голос парня повышается на октаву, – Ты уверен?! Тэ подвисает, смотря на Чона задумчивым и странным взглядом. – Тссс, хён! Мне кажется, это должно остаться между нами... – Чон оглядывается, – Я точно видел их и чувствовал их мощь... – Что же, если это правда, то они действительно могли спасти тебя. Но почему они появились именно сейчас? Тэ вскакивает и принимается мерить мелкими шажками пространство вокруг кровати. – Чимин сказал... Из его рассказа мы поняли, что им нужен был ты. Но зачем? Гук ерошит волосы руками и морщится. – Я не знаю. Тот маг собирался что-то у меня забрать. Но я не представляю, что во мне может иметь какую-то ценность, – парень вопросительно смотрит на Кима. Тэхён садится обратно на кровать, его мысли прыгают как зайчики, а беспокойство за двух друзей снова накатывает. – Может быть, это... – Чонгук! – голос директора заставляет двух друзей вздрогнуть. Тэ мгновенно вскакивает с кровати и замирает в поклоне. Его взгляд находит профессора Мина, отчего парень тушуется ещё больше. – Вы очнулись! – профессор Намджун довольно улыбается и подходит ближе. Чон также пытается подняться, но профессора останавливают его жестом, и он кланяется сидя. – Да, благодарю вас, мне гораздо лучше, – обведя всех новоприбывших взглядом, Гук останавливается на Юнги. – Профессор Мин, спасибо за вашу помощь. – Главное, что всё обошлось, – Мин кивает головой и прокашливается, – А теперь расскажи нам всё. Мы долго ждали, когда ты очнешься. Хотелось бы дать тебе время прийти в себя, но у нас его нет. – Это верно. Чонгук, нам важны абсолютно все подробности, – Джин смотрит прямо в глаза, ожидая чёткого ответа. За его плечом мнётся Намджун, который прекрасно понимает, что сейчас не время для допроса, но все они находятся в такой ситуации, что ждать уже нельзя. Чонгук бросает быстрый взгляд на Тэхёна, и тот жестом показывает, чтобы друг не рассказывал про видение. – В лабиринте были очень сильные заклинания, я растратил почти всю энергию, когда, наконец, дошёл до комнаты, где был заперт Чимин. Оказалось, что из помещения может выйти только один человек, поэтому я отправил его к вам. Там был неизвестный мне маг – светловолосый и высокий. Он сказал, что изначально им нужен был я, он хотел у меня что-то забрать. А потом я помню лишь, как из последних сил защищался, провалился в обморок и очнулся уже в кабинете директора... – Гук довольно сбивчиво пересказывает случившееся и виновато смотрит на профессоров, жалея, что не может сказать больше. – Он не сказал, что именно? Почему тогда похитили Чимина? – Джин сводит брови, закладывая руки за спину. – Нужна любая деталь, понимаешь? – Джин, – Юнги кладёт руку на плечо друга, – я сомневаюсь, что он расскажет больше. Я ведь сам вёл его с помощью телепатического заклинания и ничего не заметил. Давай дадим ему отдохнуть. Гук с благодарностью смотрит на профессора – он снова его спас. – Я обязательно расскажу вам, если вспомню больше, директор. Сокджин пристально смотрит на своего студента, потом коротко кивает и, резко развернувшись на каблуках, выходит из лазарета. А Намджун быстро и тихо желает Чону скорейшего выздоровления и вместе с Юнги удаляется вслед за Джином. – Пронесло, – шепчет Тэхён и улыбается. Гук с минуту сидит в задумчивости, прежде чем сказать в ответ: – Знаешь, все его вопросы заставили меня ещё больше желать ответов на них. Где сейчас Чимин? Я должен найти его. – Ты уверен, что тебе уже можно вставать? – хмурится Тэ. – Хён, – Чон с мольбой смотрит на старшего, и тот со вздохом сдаётся: – Он в северном тупике, там, где ты обычно остужаешь свои эмоции. – Понял, – огненный мальчик хмыкает, а затем осторожно поднимается на ноги, хлопает хёна по плечу и выходит из лазарета, ощущая, как силы возвращаются к нему. ******************************************************************************* Чимин похолодевшими пальцами призывает воду в фонтане, с помощью магии заставляет её изгибаться в причудливые формы. Он сидит так битый час, вертя в своей голове разные варианты событий, проигрывая диалоги. Словно под гипнозом Пак залипает на прозрачные капли, на журчание и всплески, позволяя мыслям течь сквозь сознание. Прохладная и кристально чистая вода будто очищает душу, он хочет в неё погрузиться, слиться с ней, стать одним целым. Гулкие шаги возвращают его в реальность, он поворачивает голову, чтобы встретиться с глубоким пронизывающим взглядом чёрных глаз, которые ему снятся каждый день. – Чонгук! Пак выглядит растерянным, его рыжие волосы лежат в беспорядке, а вода, с которой он играл, без надзора хозяина с громким «плюх» опускается на дно каменного фонтанчика. Гук останавливается в метре от Мина и вся его решимость исчезает. Он неловко откашливается и наконец произносит: – Ты же... в порядке? – Я? – Пак подвисает, пробегается взглядом по слегка осунувшемуся лицу Чона, всклокоченным волосам и чёрной майке, открывающей вид на ключицы. Юноша сглатывает и отвечает: – Да, конечно... Ты сам как? Когда ты очнулся? Почему ты здесь? Почему Техён мне ничего не сказал? – О, ну... – Гук от количества вопросов тушуется, – Кажется, я восстановился. А Тэхён не успел, потому что я первый захотел тебя найти. «Ответы, Чонгук, ты должен найти ответы…» – В лазарет приходил директор с профессорами. Они задавали мне много вопросов, на которые я не знал, что сказать. Поэтому я здесь. «Да, именно поэтому…» Чимин опускает голову и запускает пальцы в свои непослушные волосы. А после снова поднимает взгляд. – Я рад, что тебе лучше. Я так переживал... – он садится обратно на лавочку и кивает Чону. – Спрашивай. Спокойный тон Мина придаёт огненному мальчику уверенности, он подходит ближе. – Почему им нужен был я, и что тот маг хотел у меня забрать? Чимин заводит руки назад, расстёгивает цепочку и кладёт на ладонь кулон, который грел его все эти дни, напоминая о его хозяине. Он долго на него смотрит, и на мгновение Чимину кажется, что сейчас их связывает только это. Решение повисает в воздухе. – Ты знаешь что это? – Мой кулон. Я отдал его тебе, потому что не знал, смогу ли выбраться оттуда. Мой отец не раз говорил мне о его важности, и я благодарен тебе за то, что ты его сохранил, – Чонгук протягивает руку, намереваясь забрать ценную вещь обратно. Чимин сжимает ладонь, бросая нечитаемый взгляд на лицо Чона. Кулон греется сильнее, запуская тепло по руке. Он согревает того, кто его держит, даруя успокоение. – Это, – Чимин медленно разжимает пальцы, – ценный королевский артефакт, который хранит твоя семья испокон веков, как верные псы, – Пак замолкает, давая парню возможность переварить информацию. – Ты спрашивал, зачем ты им и что им нужно. Вот это. И только. Тебе повезло, что его у тебя не было. Ты молодец. Лицо Чонгука за секунды успевает сменить несколько выражений: удивление, недоверие, недовольство и ещё большая растерянность. Он смотрит на Чимина широко распахнутыми глазами, и в голову ему приходит лишь один вопрос: – Откуда тебе это известно? Чона никогда не посвящали в тайну кулона, лишь твердили о его важности. Он считал это семейной реликвией, а оказалось что это не так. И кроме всего прочего, Пак Чимин откуда-то знает то, что сокрыто от него. – Мне это известно, – Чимин морщится, – потому что я изучал древнюю историю, знаешь ли. Там было его описание и характеристика. Пак пожимает плечами, позволяя цепочке соскользнуть по пальцам. Ему не хочется его отдавать, не хочется разрушать придуманную связь. Он выдыхает и кладет его в протянутую ладонь Чона, сжимая его пальцами. – Храни его как и прежде. Юноша неосознанно накрывает ладонь Мина второй рукой: – Спасибо, Чимин-а, – Гук не сразу понимает что задерживает их ладони в таком положении чуть дольше, чем это полагается. Осознав, он чуть отстраняется и надевает на себя кулон. – Но почему в качестве приманки они выбрали тебя? Пак краснеет моментально, отворачивая голову. Он не знает, как сказать Чону правду. Он вообще не знает, что говорить. В душе образуется пустота и будто чего-то не хватает. Руки еще хранят тепло чужих горячих ладоней, и так хочется замереть в этом мгновении. – А ну это... они... откуда-то решили... что между нами... типа мы... встречаемся? – Пак выдыхает в ожидании реакции Чона, рассматривая трещинки на стене. Чонгук тушуется не меньше, он смотрит на Мина и чувствует, как горячая волна заливает всё его лицо. Ему в голову один за другим приходят флешбеки о том дне, слова, что он сказал, и юноша хочет провалиться под землю. Мало того, что кто-то решил, что они встречаются, так он сам же это и подтвердил. Воспоминание о поцелуе заставляет Чонгука отвернуть голову, однако помимо неловкости он также ощущает и желание. Желание всенепременно это повторить. Он против воли возвращается взглядом к мягким губам Чимина, которые тот нервно закусывает, вспоминает их тепло и нежность. Подвиснув ещё на мгновение, произносит неуверенно: – Без понятия, почему они так решили. Я пришёл спасти тебя, ведь ты мой... ты мой друг, – Гук складывает руки на груди, стараясь закрепиться в этом утверждении как можно сильнее. Чимин фыркает, резко поворачивает голову и смотрит пристально, рассматривая каждую черточку такого одновременно знакомого и чужого лица. В груди разливается разочарование, слова вертятся на языке: горячие и такие нужные. Но Пак моргает и выдает совершенно другое: – Ты всех друзей целуешь? Чонгук, который до последнего надеялся, что Мин не станет говорить об этом вслух, буквально подпрыгивает от вопроса. – Это... это было случайно. Я вообще плохо помню, что там происходило. У меня была задача – спасти тебя любой ценой, а в состоянии аффекта я мог... мог сделать что-то такое из ряда вон, – при всей своей напускной уверенности, юноша не смотрит собеседнику в глаза. Он плотнее сжимает руки и, задрав голову повыше, смотрит куда-то поверх Пака. Чимин встаёт, пряча руки в карманы, чуть раскачивается на пятках. – Что ж... Я правда тебе благодарен. Ты не должен был, но я, в самом деле, тронут твоим поступком. И рад, что ты жив и всё хорошо. Пак смотрит на воду в фонтане, та заходится в пляс под чутким взглядом мага, разбивается каплями о мрамор. – Если честно, я был уверен, что никто не придёт. И теперь, когда я ответил на все твои вопросы, думаю, тебе стоит пойти переодеться и хорошенько подкрепиться. Магическое истощение крайне опасно. Чонгук пытается сказать что-то ещё, но с губ не слетает ни одного слова. Он уже доходит до конца галереи, собирается пойти в больничное крыло, но вдруг решает последовать внутреннему порыву и вернуться. Парень подходит ближе к Чимину, кладёт свои руки на его плечи и чуть разворачивает к себе лицом. – Ты нужен, – произносит Чон, смотря Паку прямо в глаза, – И ты не один. Задержавшись ещё на мгновение, Гук наконец уходит. ******************************************************************************* Юнги закрывает окно, выпуская птицу. Записку он сминает и кидает в камин. События последних дней изрядно потрепали его нервы, и он как никогда чувствует себя опустошенным. Он знает, о чём с ним хочет поговорить Джин, да и у него самого есть пару вопросов. Он допивает бокал вина одним глотком и накидывает рубаху на голое тело. Поздним вечером в коридорах тихо, а дневной шум сменяется на гулкие шаги единственного посетителя учебной части в это время. Мин подходит к кабинету и легко выдыхает. Вина из-за того, что ему что-то нужно скрывать от одного из своих лучших друзей, грызет изнутри – «А правильно ли он поступает?». Но вслед за этим перед глазами всплывает перекошенное от испуга лицо Пака и не менее встревоженное лицо Тэхёна. Того человека, который грудью ляжет ради дружбы. И Мин понимает, что поступил бы точно также. Он открывает дверь и застаёт ещё одних участников разговора: Намджун и Хосок сидят в креслах с задумчивым видом, а на столе стоит недопитая бутылка вина. – Что празднуем? Ким Сокджин выходит из тени книжного шкафа, покачивая бокал в руках. – Скорее вспоминаем былое, ностальгируем, так сказать, – директор бросает выразительный взгляд на Юнги и, дойдя до своего стола, опирается рукой о большое кожаное кресло. Юнги садится в кресло напротив, наливая себе в бокал игристого. Он слегка крутит фужер, смотрит, как красная жидкость создаёт воронку. Пряный аромат заполняет все вокруг. «Так, контрольную я завтра отменяю», – мелькает мысль в его голове. – Расскажи нам, как всё было, Юнги-я, – мягко начинает Намджун, – Мы должны знать всё в мельчайших подробностях. – Профессор Кай был крайне недоволен твоим поведением, – хмыкает Хосок, бросая понимающий взгляд на друга. Юнги выгибает одну бровь, усмехается и, приподняв руку с бокалом, делает маленький глоток. – Так вы устроили кружок по распитию вина ради этого? – А ты всерьёз думал, что мы тут решили посидеть, попить вина и расслабиться, когда в стране начинается хаос, а наших студентов похищают не понятно ради чего? – Сокджин говорит тихо, но сердито. Он никак не может понять, что произошло с этим парнем напротив и почему он отказывается делиться информацией. – Джин, – Мин смотрит прямо в глаза собеседника, не избегая зрительного контакта, – Я всё рассказал на докладе. А Кай может пойти бездну проверить. Он вообще хотел бросить Чона, уйти с Чимином и вызвать конклав магов. У меня самого тысяча и один вопрос. Ким хмурится и ставит свой бокал на стол. – На счёт Кая я и сам задаюсь вопросами. Что-то не чисто с этим ребёнком. Конклав не соберётся ради одного студента, он прекрасно это знает. – Как будто он не хотел, чтобы ты что-то обнаружил внутри этого лабиринта, да? – Хосок снова поворачивается к Мину. – Возможно... Не знаю, – мужчина проводит пальцами по бокалу, – Всё это не просто так. Юнги прокашливается и меняет тему: – Джин, расскажи всё, что знаешь про Чимина. Думаю, сейчас нам всем нужны подробности про этого парнишку. Директор наконец садится в своё кресло, пытаясь расслабиться и отогнать от себя нехорошие навязчивые мысли. – Я знаю не так уж много. Отец Чимина просил проявить к нему особое внимание, поскольку из-за его уникальных способностей на него ведётся охота. Единственное безопасное место для этого юноши – наша академия. Правда... Выходит, что мы не смогли его защитить, – Джин выдыхает и хмурится. Все замолкают, обдумывая сказанное, а Ким продолжает: – Что меня волнует и удивляет, так это обстоятельства этого похищения. Если на него и вправду ведётся охота, то почему на нём ни царапинки? Почему Чимин вообще, уж простите за откровенность, остался жив, а пострадал при этом Чонгук? Сокджин сверлит взглядом Юнги, мрачные мысли вновь заполняют его голову. Он понимает, что друг что-то скрывает от него. – Я слышал от студентов, что ловушки были расставлены на Чонгука, – добавляет притихший до этого Намджун. – Мне нужно знать причину похищения. Я хочу услышать слово в слово то, что сказал Чимин, когда выбежал из лабиринта, Юнги, – в голосе Кима чувствуются нотки металла, а Хосок и Джун тревожно поглядывают на своих друзей. – Какая у него особенность, Джин? – голос Юнги по холоду не уступает. – Чимин всё время повторял, что Чонгука срочно нужно спасать. А потом, как мы все видели, не отходил от него ни на шаг. – Этого я знать не могу, об этом в письме не сообщалось. Однако вы, мои друзья, могли заметить что-то на своих уроках. Особенно на уроке боевой магии, – Ким не сдаётся. Юнги закатывает глаза. Злость расходится по венам, но он умело её сдерживает, только уголки губ дёргаются в ироничной ухмылке. – Так ты взял студента, за которым, по словам отца, кто-то охотится, но не узнал, что у него за особенность и зачем она вообще? Браво, директор, – Юнги встаёт, поправляя пиджак, – Я пошёл, завтра у меня первая пара и, к сожалению, я не могу её прогулять. – Стой, где стоишь, – тихо произносит Сокджин и тоже встаёт, – Отец Чимина спас мне жизнь в Великой битве. Если бы не он, я не стоял бы сейчас здесь перед вами. Я достаточно доверяю Пак Сонхо, чтобы не задавать ему лишних вопросов и помочь в такой мелочи, ведь я перед ним в неоплатном долгу. – Только вот после этой «мелочи», началось чёрт-те что, – Мин поворачивается к другу. – Для того чтобы понять, что происходит, нужно начать сначала, а не подозревать меня не пойми в чём. – К слову… Довольно странно, что отец Чимина не связался с нами после случившегося, – произносит Хосок, – Он мог бы и прояснить ситуацию. – Сонхо в отъезде по делам семьи, я отправил ему послание, – отвечает Джин другу и снова поворачивается к Мину, – Я не подозреваю тебя, я пытаюсь найти пропавшие куски паззла. Возможно, кто-то что-то скрывает, чтобы сберечь чью-то жизнь, но я должен оставаться верен королю. Мин долго смотрит на Джина, а после переводит взгляд на друзей. – Думаю, тебе стоит поговорить с отцом Чимина. Юнги выходит за дверь, легко её прикрывая, и быстрым шагом удаляется в свою комнату. Его руки сжаты в кулаки, а последняя фраза Джина набатом отдаётся в голове.