Главное не завалить тот тест. Какой? А, так ты даже не в курсе? Давай подготовимся вместе. До турнира осталось не так уж и много, не могу дождаться! Слышали новость про… А ты как думаешь? Это как вариант, знаешь? Главное не пропустить нужное число. Счёт, пожалуйста!.. Ты обязана глянуть то, что я скинула. Мне очень понравился новый сингл. Ты знаешь, куда она могла пойти? Обязательно попробуйте мятный чай, оно того стоит! Главное сохранять спокойствие и думать головой, верно? Спасибо за заказ! Можно ли острый соус отдельно? Ты опять не слушаешь?
Слова-слова-слова. Чужие фразы, отрывки диалогов и просто случайные высказывания стремились бесконечным потоком — Тсуна нарочно села в достаточно людном месте. И хотя сам процесс успокаивал — своих мыслей она не слышала, почти что растворяясь в происходящем вокруг, — рука всё равно дрожала, а текст больше напоминал рванные чёрточки и закорючки, а не аккуратные символы, какие выходили обычно. Опять прочитать сможет только она сама, однако сильно ли нужно другим читать то, что служит ей душевным успокоением? Скорее всего нет.
Сидящая за соседним столиком парочка девушек в школьной форме о чём-то увлечённо переговаривалась. Рядом то и дело мелькали официантки. А остальные и вовсе не запоминались — проходили мимо и исчезали в общей массе множества голосов, больше напоминающей клубок ниток. Тсуна цеплялась за отдельные и почти не отрывала ручку от листа.
Неожиданная встряска немного отрезвила и вывела из этого состояния, напоминающего транс. Отори растерянно моргнула и тряхнула головой, непонимающе глянув на Ю. Тот смотрел на неё так, словно ждал ответа, однако какой был вопрос, она не уловила. Услышала — но, видимо, он потерялся где-то в общей куче фраз. Хотя, на всякий случай, Тсуна всё-таки скосила взгляд на написанное.
Стоило потерять концентрацию, нить тут же оборвалась — то, что она сама же и написало, теперь казалось неразборчивой белибердой: слова наползали друг на друга, смешиваясь до такой степени, что невозможно было прочитать даже ей самой. И чем дальше, тем хуже — видимо, по потоку мысли. Или её отсутствия — как знать.
— Что будете заказывать? — девушка у столика оповестила о своём присутствии, и Ю мимолётным жестом указал на неё.
— Кофе, — Тсуна потерянно глянула в меню и пожала плечами: есть особо не хотелось, а вот взбодриться — очень даже.
— Два тейшоку и воду, — Ю тяжело вздохнул и словно заранее предугадал возникший вопрос: — Тебе надо поесть нормально, я оплачу.
— А не много? — Отори дёрнула бровью.
— Нет, — решительно заверил он. — Для тебя не много, и я подозреваю, что ты тоже не завтракала.
— В смысле «тоже»? — девушка прищурилась.
— А вот в прямом, — хмыкнул Ю и улыбнулся официантке. — Без кофе.
Тсуна сипло выдохнула, но говорить ничего не стала. Вполне здравое решение, наверное. После такого-то. И как будто в подтверждение её мыслей в груди неприятно заныло. Отори поморщилась и глянула на официантку, продолжавшую терпеливо стоять у их столика с блокнотом наготове.
— Один тейшоку, один донбури с говядиной и две воды, — отчеканила она. На несколько блюд сразу её вряд ли хватит. Да чего уж таить, на одну тарелку, скорее всего, тоже.
— Тейшоку… — начала было девушка, но Ю её перебил:
— Со свининой.
— Тейшоку со свининой, донбури с говядиной и вода, верно? — уточнила официантка, делая быстрые заметки в потрёпанном блокнотике.
— Верно, спасибо, — Тсуна устало вздохнула и проводила девушку взглядом. Молодая совсем, возможно, старшеклассница. — Ты поэтому встряхнул?
— Не только, — Ю подтянул её ежедневник к себе и с интересом принялся изучать написанное, на что Отори только закатила глаза и откинулась на спинку диванчика. — Деньги потом можешь не возвращать, угощаю. И вот это вот всё ты услышала вокруг?
— Спасибо, — вполне искренне сказала она и удивлённо вскинула брови: — Ну, а где ещё?
— Ну мало ли? — Тендо пожал плечами. — Может, голоса в голове… Или как вы с Этим общаетесь вообще? Ты видишь рядом с собой или в отражениях? Или только мысли?
«Всё и сразу», — ехидно ответило Йами. Тсуна потянулась хлопнуть себя по уху, но в последний момент просто убрала прядь за ухо и прикусила внутреннюю часть щеки: не совсем понятно, что именно, но что-то её остановило. Поводов для беспокойства и так было предостаточно, поэтому об этом она решила думать позже.
— Не могу точно сказать, — обтекаемо ответила Отори. — Всё сразу, возможно. Но нет, записывала только то, что вокруг.
Ю, криво улыбаясь, покивал и захлопнул ежедневник, отодвигая тот к дальнему краю стола.
— Руки в замок, концентрация на теме — и сиди вот так, — отчеканил он, постукивая пальцами по столешнице. Тсуна поджала губы и послушалась. Ну, да: метод действенный, подрываться не будет, руки особо не дрожат. — А теперь давай думать: куда, в теории, она могла пойти?
Отори тяжело вздохнула и покачала головой: вообще по нулям. Ей до сих пор не до конца верилось в реальность происходящего, и она продолжать удивляться тому факту, что Ю так легко подхватил эту мысль. И вроде же не шутит, не издевается, всё вполне серьёзно — но всё равно казалось, что выйдет всё в итоге боком.
Факт того, что комната была пуста, только укрепил неверие Тсуны. Она не отрицала, что могла оставить дверь незапертой — такое уже случалось, и далеко не один раз. Поэтому что сейчас мешало просто отвлечься и забыть об этом? А вот ничего — если бы не Ю, быстро пришедший в себя, Отори, возможно, даже напрягаться бы не стала. Нет и нет — такой исход в какой-то мере не мог не радовать.
Однако Тендо обратил внимание на тряпки и белые волосы в мусорном ведре и даже слушать не стал возможные оправдания, которые даже по тсуновским стандартам звучали ну слишком уж неубедительно. Ладно тряпки, бывает, но откуда взялись волосы — вопрос без ответа. Даже оттенок другой — Ю проверил. А когда обнаружился и небольшой пучок красных волосин, Тсуна совсем сникла: значит, правда по-настоящему?
Сколько ещё надо подтверждений этому, чтобы целиком в этом убедиться? Видимо, много. Очень много.
— Понятия не имею. Она говорила, что ей нужен… архив?.. — Тсуна с трудом вспоминала вчерашний разговор. Не то чтобы он очень уж забылся, но тогда звучало так много непонятного и нового, что не только думать над сказанным, но даже вникать было тяжеловато. А всё новое — хорошо забытое старое. — Так, она упоминала архив, Кому — деревню в смысле, — и то, что для неё прошло всего… пару лет. Вот. Но я всё ещё не уверена, насколько всё правдиво, потому что когда мы встретились, я упала с той кладбищенской лестницы. Круто упала. И сильно стукнулась затылком. Поэтому, возможно, меня просто клинит.
Ю, поджав губы и прикрыв глаза, вдумчиво кивал каждому её слову, постукивая пальцами в такт движениям головы. Вопрос о том, слушает ли он вообще, или настолько глубоко ушёл в собственные размышления, что пропустил половину сказанного мимо ушей, закрался сам собой.
И только Тсуна хотела было открыть рот, чтобы уточнить, он потянулся и вздохнул:
— А ведь много. И вряд ли тебя клинит в полной мере. Я, честно, думал над такой версией, но оно имело бы место быть, если бы только ты одна об этом твердила. Но — нет, Кента тоже заикалась. И конкретно её к этому отношение мы уже обсуждали, поэтому я и не считаю, что это всего лишь твои проблемы с головой. Не в этом случае, — Ю кивнул официантке. Девушка подошла как-то незаметно, поставила два стакана с водой и, улыбнувшись, удалилась. — Что ещё она говорила?
— Ей нужен архив, — повторила Тсуна. — Какой-то архив, к кому-то куда-то идти… и я не уверена, но кажется, она упоминала мать Джинги… До… Дорагон?.. — она устало потёрла переносицу. — Если в твоих словах смысл, но я правда не знаю…
— Я хочу её обо всё лично расспросить, — Тендо хитро прищурился, потирая ладони.
— Если помнит, — не без иронии заметила девушка и, поймав непонимающий взгляд, вскинула бровь: — Я не сказала самое главное?
— Ну… — Ю пожал плечами; весь его заговорчески-хитрый настрой улетучился в миг, — видимо, нет?.. Учитывая контекст, дай угадаю: что-то связанное с памятью?
— В точку, — цыкнула Тсуна. — Не могу точно сказать, но подозреваю, что… как-то это на ней отразилось. Если мы всё-таки вдруг пересечёмся, думаю, увидишь и сам поймёшь.
— Мне уже страшно, — юноша криво посмеялся. — Разговор будет долгим, вот уж жду не дождусь. А ты попробуй мыслить оптимистично: это ведь тебе не хватало какого-либо движения вокруг, а сейчас — я прямо нутром чувствую — его будет хоть отбавляй!
Тсуна усмехнулась и виновато глянула на покосившихся на них людей за соседними столиками. Ю то ли от восторга, то ли от каких-то других эмоций очень плавно перешёл чуть ли не на крик и с языка снял всё то, что она сама хотела сказать.
Да, именно так. Верно. Но, опять же, не настолько резко. И, в принципе, говорить ничего не надо — она подозревала, что по лицу всё читается. Или хотя бы по глазам — ну как-то же они это делают? Даже несмотря на её попытки держать одно конкретное выражение лица.
— Осади, — устало протянула Отори. — Я понимаю твой энтузиазм, но давай ведущую роль опять займёшь ты? А я так… рядом постою? Меня вся ситуация больше пугает, если честно. Не только Рьюга, ну и вообще… всё.
«Ой, да брось, — голос Йами раздался над ухом. Тсуна только устало повела плечом, пытаясь отмахнуться от незримого и неосязаемого. — Ты потом ещё спасибо скажешь».
— Как скажешь, — Ю пожал плечами. — Я предполагал, что ты об этом заикнёшься. Вспомни, что тебе врач советовал: про эти всякие антистресс-игрушки, дыхательные упражнения… смена обстановки… да.
Его натянутая улыбка очень напрягла. Вариантов, на что он мог намекать, было два: или поездка, или переезд. Но ни на то, ни на другое не было ни сил, ни ресурсов — особенно на радикальную смену обстановки в виде переезда. Они некоторое время сожительствовали — затея Тендо, чтобы отчасти контролировать ситуацию с только-только травмированной на тот момент рукой, — но потом Тсуна перебралась в ту комнату, где и пустила корни.
Переезжать было не к кому, а проситься «пожить» у кого-то дольше, чем на пару дней, она и под страхом смерти не станет.
— Хочу на природу, — Тсуна устало потёрла переносицу. — Вот прямо сейчас. В горы куда-нибудь, или в лес.
— Ну так езжай? — юноша непонимающе дёрнул бровью. — В чём проблема-то?
— Дети, Рьюга, Это, — отчеканила Отори, даже не задумываясь. — Мне реально предложили уже, я тебе вроде рассказывала. Но вот именно сейчас всё бросить и стартануть чёрт знает куда не получается.
— Я… могу понять последние два пункта, — протянул Ю, — но дети?
— Дети, — повторила Тсуна. — Мне надо заняться ситуацией с Дайной, хотя бы это.
— Это один ребёнок, а ты говоришь «дети», — заметил он. — Они тебе понравились? Или что?
— Мне… мне в какой-то мере нравится с детьми работать, — Тсуна пожевала губу. — Я пока не знаю, что делать, но что-то прям свербит. Надо подумать, да и Хикару незаметно подсовывает программу наставничества. Может, что-то даже получится, как знать.
— Ну для чего-то же ты согласилась на это? — юноша снова постучал по столу. — Да более того, для чего-то же ты сама это всё и устроила, разве нет?
— Да, но… — она тяжело вздохнула и сложила подбородок на столешницу, закрываясь руками. — Я не знаю, в общем. Я не справлюсь, и всё закончится плохо — сколько раз уже такое было.
— Немного, — хмыкнул Ю. — Ты не так уж и часто прокалываешься в чём-либо, если со стороны судить. И по тебе психотерапевт плачет. Может, к нему сначала?
Тсуна нервно поджала губы. Ну, это определённо было самым верным вариантом, независимо от обстоятельств. Приоритетная задача. Которую она умело игнорировала, хотя ещё пару дней назад чуть не попалась на глаза врачу. Наверное, он её уже заждался. Но чем дольше она избегала встреч, тем более неловко было вообще заикаться о визите. Морозиться-морозиться и потом заявиться, мол, здравствуйте, давно не виделись, казалось чем-то… странным. Странным и невежливым, но оно становилось всё хуже и хуже.
— Надо… — протянула Отори и выпрямилась, когда снова появилась официантка. Девушка разложила приборы и поставила тарелку. — Благодарю.
— Ваше будет через пару минут, — это было адресовано Ю. Юноша кивнул, и она удалилась.
— Не надо на меня так смотреть, — протянула Тсуна, складывая руки вместе. Молиться перед едой так и не вошло в привычку, но чисто из вежливости она всё-таки пыталась хотя бы делать вид. — Пожалуйста.
— Как? — Тендо дёрнул бровью и лукаво прищурился. Этот блеск в его глазах ей очень не нравился, мягко говоря. Нечто среднее между желанием прибить и лютым беспокойством — ну, или просто так казалось, Ю хорошо умел держать лицо.
— Неважно, — Тсуна вздохнула и скептически ковырнула палочками кусочек мяса. Есть не хотелось от слова вообще, но надо. Под пристальным взгляд Ю — особенно. И, возможно, выстрелил тот факт, что за еду платит он — чужие деньги ей тратить очень не нравилось.
— Приятного аппетита, — напомнил юноша, подпирая голову рукой.
— Приятного, — растеряно ответила девушка.
В мыслях снова начало уносить куда-то, непонятно куда. Настолько неопределённое и неконкретное ощущение, словно белый шум. Пришлось закрыть глаза, чтобы хоть как-то оградиться от расплывающегося окружения. Тсуна ждала, что сейчас Йами обязательно что-нибудь скажет, потому что ну не могло Оно промолчать, однако — нет, тишина. Тишина и в кои-то веки собственные, пустые мысли. И как-то это вообще не радовало; если не пугало, то хотя бы напрягало. Как отрезало.
Сославшись на то, что мясо пока слишком горячее, Тсуна не глядя подтянула к себе ежедневник и открыла на случайно странице. Низко опустив голову — так, что огородилась от внешнего мира чёлкой, — она щёлкнула ручкой и продолжила запись, напряжённо вслушиваясь в происходящее. Именно сейчас приходилось прилагать усилия, чтобы снова зацепиться за случайную нить и позволить этому затянуть себя в это многословное болото.
И как назло, ничего. Абсолютно ничего. Не получалось подцепить фразу, оно обрывалось на полуслове и исчезало. Раз за разом, оставляя после себя лишь пару чёрточек не выведенной фразы; даже её начала. Отори прикусила внутреннюю часть щеки в попытке вернуть ощущение реальности. И так-то всё чувствовалось. Но вокруг — спутанное нечто, граничащее с абсолютным ничем. На стол что-то поставили, Ю что-то сказал сначала, видимо, официантке, потом и самой Тсуне. Всё бесконтрольно сводилось к «чему-то»: за чем-то они сидели, что-то они ели, о чём-то говорили.
Её запястье сжала чужая рука. Жёсткая и крепкая. С шершавыми, облезлыми пальцами, но гладкой — неприлично гладкой — ладонью. Такая гладкость была свойственна, кажется, ожогом: той их стадии, когда они представляли из себя натянутую розово-красную кожу.
Тсуна вздохнула: и снова запах дыма и травы. Слабый, ощутимый, кажется, разве что в непосредственной близости.
Слишком медленно и со оглушающим скрипом проворачивались шестерёнки в мозгу. Обращения в первый раз, видимо, она не услышала. И поняла, что что-то явно не так, а само дело — дрянь, только когда ей надавили на макушку и несильно сжали волосы, дёрнув рукой назад — так, чтобы запрокинуть голову.
Глаз нервно задёргался: раздражённый прищур Рьюги не сулил ничего хорошо. Тсуна скосила взгляд на Ю и попыталась криво улыбнуться: ну, собственно, вот и гвоздь программы объявился, не здорово ли? Но — нет, не здорово, а очень даже болезненно. Она тряхнула головой, пытаясь сбросить чужую руку, и откашлялась, нервно выдыхая: насколько же всё плохо на этот раз, если Рьюга появилась настолько… тихо? Незаметно? Что вообще только что произошло?
— Отомрите, — гаркнула она и сложила руки на груди, всё также недовольно щурясь.
Тсуна судорожно завертела головой, смотря то на неё, то на Ю. Надо было шустро сообразить, что и как делать.
— А-а-а… — протянула Отори, — ну… вот?.. А мы… тебя потеряли, да… — и подвинулась в глубь дивана. — Сядь и не привлекай внимания, к тебе достаточно много вопросов.
Внимание привлекла не Рьюга, а Ю: юноша резко вскочил и навис над столом, опрокинув стаканы с водой. Один из них медленно покатился к краю и, возможно, упал бы на пол, но Рьюга вовремя его перехватила и снова поставила прямо.
— И без криков, — она цыкнула. — Одна уже с лестницы полетала. Дважды.
— Сядьте оба, — Тсуна сдавленно хмыкнула. — И давайте спокойно… всё… обсудим… — её пробило на нервный смех, однако сдавленное чужой рукой плечо послужило достаточно однозначным предупреждением.
— Без. Истерик, — процедила Рьюга, внимательно смотря на Ю, хотя Отори догадывалась, что обращались к ней.
— Замётано, — Тендо сипло выдохнул и медленно опустился, сцепляя руки в замок и подпирая ими голову. — К такому не подготовишься…
— Вот именно, — девушка глубоко вдохнула и медленно выдохнула несколько раз подряд. Не то чтобы это помогало, но почему бы и нет — может, не в сотый раз результат будет, а в сто первый. — Итак.
Рьюга присела на самый край. Спиной к Тсуне, лицом к проходу, и наклонила голову на бок, утыкаясь в спинку дивана. В волосах — сухие листья и трава, на джемпере пара прожжённых дырочек и тоже прицепившаяся сухая растительность. Как, где и откуда — да чёрт знает. И что произошло за вчера и сегодняшнюю ночь — за всё время отсутствия Тсуны — тоже.
— Итак… — повторил за ней Ю, нервно прикусив дрожащую губу. Его волнение — или даже нервозность — Отори видела, понимала и разделяла, но могла только позавидовать тому, как он старается внешне сохранять самообладание. — Ну… приятно познакомиться, наверное? Тсубаса упоминала, что у тебя, в первую очередь, какие-то проблемы с памятью, поэтому предлагаю начать издалека… может быть даже сильно издалека.
— Прошу прощение, — Тсуна ловко выловила проходящую мимо официантку. — Вы спиртное наливаете сейчас?
Только-только стукнул полдень, поэтому и уточнила. И постаралась проигнорировать недовольный взгляд в свою сторону; Рьюга же даже не дёрнулась.
— Да, — учтиво ответила девушка. — Вам что-то конкретное?
— Покрепче, — Отори криво хмыкнула. — Виски. Если есть.
— Принято… — официантка не успела закончить фразу, Ю сразу оживился:
— Никакого спиртного, — строго объявил он. — Не наливайте, пожалуйста.
— Принято, — повторила девушка, но на этот раз сдержанно улыбнувшись уголками губ. — Приятного аппетита.
— Спасибо, — вздохнула Тсуна, смотря ей вслед. — Я бы заплатила.
— Не в этом дело, — Ю покачал головой.
— А в чём тогда? — не поняла она.
— В том, что пить собралась посреди дня, — сухо отозвалась Рьюга, поведя плечом. — Если вы закончили трепаться, можем перейти к сути.
Тсуна переглянулась с Ю и нервно поджала губы: очень уж хрипло и низко звучал её голос, а и без того напрягавшая апатия словно возросла в геометрической прогрессии; как будто ничего не мешало целиком слиться с интерьером в случае чего.
— К сути? — уточнил юноша, выдавив из себя лукавую ухмылку. — О чём ты?
— Офис… этой организации или любое другое место — или человек, — где можно получить информацию о Коме, — Рьюга говорила чётко и равнодушно. — Я не хочу терять время зазря. Вы двое, насколько я понимаю, в курсе, что и где, верно?
Отори сипло выдохнула и снова взялась за палочки: внезапно-таки вспомнила, что донбури остывает. Ю последовал её примеру, однако вместо палочек взял небольшую керамическую ложку — её клали специально для супа, — зачерпнул немного риса, переложив его на тарелку с овощами, и подвинул миску поближе к Рьюге.
Та всё-таки соизволила повернуться к столу и скептически глянула сначала на тарелку, потом на юношу.
— Если что-то ещё захочешь, — он указал на несколько тарелок; суп, овощи, мясо, рис, соус — всё отдельно, — то бери. Не знаю, как у тебя с едой дела обстоят, но раз уж всё равно такой случай, хотя бы перекуси. Про твой внешний вид заикаться не хочу.
Тсуна натянуто улыбнулась. И всё равно понимание ситуации происходило очень туго, почти никак. Потребовалось почти десять минут зыбкого и напрягающего молчания, чтобы осознать один примечательный факт и сформулировать вопрос. Она то и дело поглядывала на Ю — тот старался есть спокойно, но напряжённые руки и поджатые губы очень явно выдавали, — и снова косилась на Рьюгу, стараясь, однако, надолго взгляд не задерживать.
— И всё-таки… — Отори вздохнула. — Как ты… нашла? Поняла, где искать?.. Или… что-то в этом духе, да.
Рьюга к еде так и не притронулась: сидела тихо, почти не шевелилась даже. И даже после вопроса никакой реакции. Ю замер, нервно постукивая пальцами по столешнице, и молчание затянулось настолько, что начало казаться, что ответа и вовсе не последует.
Тсуна сипло выдохнула и снова посмотрела на Тендо: ждала реакции от него. Ну, или пыталась угадать, что у него в голове, что тоже достаточно интересное занятие. Сам факт надо было просто осознать и пережить — и в какой-то момент она засомневалась, что это её мысль. То есть, всё так просто? Принять и смириться? Ну, собственно, а что ещё делать? Есть идеи получше? Нет. Да и Рьюга всё нужное лично ей уже озвучила, так что остальное…
— У тебя там много писанины всякой, — наконец заговорила она, и Тсуна дёрнулась от неожиданности. — Пустой текст, редко связанный. Да и ты постоянно что-то пишешь: что тогда, в парке, что сейчас, — после её слов девушка отложила ручку и снова сцепила руки в замок: контролировать это, да. — И я не искала. Просто поняла, что надо где-то в людных местах смотреть. А это единственное такое место возле твоей комнаты. Ну и вы у окна сели, просто заметила. Так что совпадение, да и только.
Отори медленно кивнула: отчего-то закралась мысль, что сейчас Рьюга за раз сказала почти столько же, сколько в общей сумме наговорила за вчера. Но голос настолько сухой и равнодушный, что стало не по себе; она даже порадовалась, что не видит чужих глаз.
— Удивительно, что мы тебя не заметили, — заговорил-таки Ю и снова улыбнулся. — А теперь давай начнём издалека… к еде ты так и не притронулась, к слову.
— Нет. Не сейчас, — Рьюга тряхнула головой. — И не здесь.
— «Нет» в смысле не будешь есть или отвечать на вопросы? — уточнил он.
Тсуна оглянула помещение: никому их шайка и даром не сдалась, у всех свои дела. Поэтому в их сторону никто даже не косился — или просто делал это настолько умело, что она не замечала. Да и вообще, кому оно надо? Скорее всего, никому.
— Второе, — и снова ответ с достаточно долгой паузой. Тсуна про себя отметила, что надо было предупредить Ю о такой небольшой особенности, как апатичная отстранённость Рьюги. И о том, что ответы придётся или подолгу ждать, или тянуть клешнями. — А это похоже на подачку животному. Так что нет.
Отори снова посмотрела на Ю. Юноша смотрел на Рьюгу с очень странным выражением лица: то ли негодование, то ли замешательство, то ли просто непонимание происходящего. Несколько раз моргнув, он смущённо кашлянул кулак и подвинулся вглубь углового дивана, поближе к Тсуне.
Что будет, если оскорбить Рьюгу? Ну, как минимум, кафе, где они сейчас сидели, больше не будет. И их самих тоже? Как быстро горят тела? Тсуна едва совладала с импульсивным желанием достать телефон и вбить это в поисковую строку, потому что ну очень интересно.
— Ну, если рассматривать это так, то да… — протянул Ю. — Но вообще, это сугубо…
— Благожелательный жест от чистого сердца, — Отори нервно поджала губы. — Не воспринимай всё на столько остро.
— Иронично, что именно ты об этом говоришь, — на этот раз Рьюга ответила без заминок и даже глянула на них из-за плеча. — Знаешь же, что делается с раненными птицами, которые больше не могут взлететь?
Тсуна сглотнула. К чему она клонила, ей было решительно неясно, а тон не внушал ничего хорошего. Тон — и взгляд: усталый, однако недобрый прищур пугал. Это не тот, не «старый» её взгляд, но от этого не менее пробирающий.
— Что?.. — осторожно спросила она.
— Они умирают, — холодно констатировала Рьюга. — Сами, от голода или ран, или из-за внешних факторов: хищники, природные условия, бессердечные и благожелательные люди. Улавливаешь аналогию? — Тсуна качнула головой. — Таких лучше сразу добивать, факт, потому что долго им всё равно не протянуть. Облегчить страдания сразу и быстро. Но насколько ли вообще добрым жестом является убийство немощного существа?
— Ты к чему клонишь? — встрял Ю. — Извини, если обидел или что-то в этом духе, но…
— Ты тут причём? — фыркнула Рьюга. — Лестница. Я говорю о лестнице и… возможно, о том, что может произойти в будущем. Если от
тебя будут проблемы, я не буду стоять в стороне. Учти на будущее, человеческие тела достаточно хрупкие, и
ты это прекрасно понимаешь.
Тсуна медленно кивнула и отвела взгляд, стараясь не выдавать того, насколько сильно это напугало. Руки пришлось напрячь и сцепить в замок, чтобы не дрожали, а довольный визг Йами заставил вздрогнуть. Глаз снова задёргался, девушка несколько раз тяжело вздохнула и сдержанно улыбнулась.
«Она говорила со мной! — Йами прокричало это прямо над ухом. — Не с тобой, а со мной! Просто осознай!»
Потому что проблем в своё время от Этого даже у Рьюги было предостаточно. В чём та сама когда-то косвенно призналась. И глупо игнорировать этот факт, потому что правда: хлопот во много раз больше, чем пользы, а потраченные ресурсы — и возможные жертвы — очень слабо оправдывают итоговый результат.
«Не занудствуй, — обиженно цыкнуло Оно. — Поживёшь — увидишь, а пока слишком рано так рассуждать».
Рано или не рано — какая разница, это уже всё равно было.
Но у Тсуны язык не поднимался спрашивать «что нового может произойти?» Может. Ещё как может. Почему-то, она этого больше не чувствовала — просто знала. Знала и была уверена, что ждать осталось не так уж и долго. Чего? Да чёрт знает. Чего-то. Но недолго.
— Давай… те… без угроз, — миролюбиво сказал Тендо, но всё равно на нервный смешок его-таки пробило. — Я сейчас оплачу, и мы пойдём. По пути-то хоть дашь парочку ответов, пожалуйста? — и улыбнулся своей той самой пробивающей всех и вся улыбкой, которую по праву можно было считать запрещённым приёмом. Оно работало даже сейчас, хотя ему уже давно не девять-десять лет. И действительно, работало абсолютно на всех: вывод закрался сам собой, потому как Рьюга растерянно вскинула брови и слабо кивнула. — Славно. Я всё тебе расскажу и кратко введу в курс дела. А пока… Извините, — он помахал рукой, — можно счёт, пожалуйста?
Тсуна вжалась в спинку дивана, нервно кусая внутреннюю часть щеки; проведя по этому месту языком, она обнаружила, что там образовалось нечто, напоминающее небольшую шишку, которую, тем не менее, очень легко прокусить. Докусалась, так сказать — только во рту ей гематом не хватало.
— Мне тут интересно стало… — соврала девушка, но вопрос актуальный, так что уточнить стоило. — Кого конкретно ты помнишь? Просто чтобы знать, к чему готовиться.
— Та малявка, ты, Серебряная речка, шрамированный… вроде как, — Рьюга пожала плечами. — Рыжая малявка, насколько я понимаю, ты? Ну и по ситуации, возможно. Оно медленно приходит, но уже лучше, чем… тогда, когда только-только очнулась.
— Ну, видимо, я, — неловко усмехнулся Ю. — А Серебряная речка?..
— Джинга, — догадалась Тсуна, вспомнив иероглифы его имени. — Только это «галактика».
— Мне плевать, — фыркнула Рьюга. — Джинга Хагане?
— Да, — она кивнула, не понимая, удивляться ли тому, что по имени Рьюга назвала только его, или принять как должное. Наверное, всё-таки как должное. — «Ту малявку» зовут Кента, «шрамированного» — Киойа. Это — Тендо Ю, меня ты, вроде бы, знаешь. В ближайшем будущем состоится разговор с Хикару… Как с ней дела обстоят?
Рьюга покачала головой, но Тсуна заметила, что на этот раз как-то заторможено и напряжённо. Врёт, не врёт — никак не определить, по лицу не считывалось, а в глазах всё та же апатичная дымка.
— Ну, Хикару и Кента точно на месте будут, — припомнил Ю, — а вот с остальными… ну, как получится. Про Джингу ничего не знаешь?
— Нет, — Отори вздохнула. — Вызвонить его надо или сам скоро придёт — опять же, по ситуации…
— К слову, — юноша заметно расслабился; то ли привык, то ли вообще не боялся, а просто дёрнулся от неожиданности в тот конкретный момент. — «Тогда, когда только очнулась»? Как давно это было и как много поменялось с того времени? Это важно.
— Пару лет назад, — сухо ответила Рьюга. — Ничего с того времени не поменялось.
— Ну… ты вспоминаешь что-то после конкретных маркёров? — не унимался он. — Например, река? В имени Джинги есть иероглиф «реки». Вот что-то такое. И… Тсуна сказала, что ты упоминала мать? Правда?
— Правда, — раздражённо фыркнула она. — Было. Один раз. С птицей.
Тсуна натянуто улыбнулась. Хотелось надеяться, не с дохлой. Потому что ну мало ли — как-то же мёртвые птицы мелькнули в разговоре?
Но теперь это не давало покоя. Это была угроза? Предупреждение? Всё вместе? Ей или Йами? Судя по реакции Йами, скорее всего, Этому, но смотрела-то Рьюга в глаза именно Тсуне. И говорила так, словно знает, что случится. В ближайшем будущем или вообще — но знает.
В чём-то они были похожи. Наверное.
***
— Хо-ро-шо, — отчеканил Ю, складывая на груди руки. — У одной — экзистенциальный кризис, у второй — ретроградная амнезия. Ну что могу сказать? Набор «интересного приключения» собран, уже жду развязки.
Тсуна прикусила губу. Психотерапевт обозвал её состояние «кризисом личности», но экзистенциальный ужас, видимо, шёл в комплекте. Тендо не так уж и часто вслух проговаривал это всё, но дёргало каждый раз: словно корку с заживающей раны сдирают. Вроде и болит уже не так сильно, а вроде каждый раз заново заживает и зудит в процессе.
— Ретроградная амнезия? — уточнила Тсуна. — Да ну?
— Очень на это похоже, но чисто предполагаю, — Ю пожал плечами. — Потому что… ну… в силу определённых обстоятельств, это может быть и что-то не совсем известное.
Как юноша вообще что-то понял по этим нескольким сухим предложениям, которые опять пришлось вытягивать — загадка. Отори всё то время, что они говорили — говорил и тянул ответы Тендо, а Рьюга то и дело лишь односложно отвечала, иногда давая короткие пояснения — косо на них поглядывала, прокручивая вчерашний разговор.
И даже не его содержание, а те выводы, что могли возникнуть по итогу. Ради чего Рьюге нужен архив? И что по поводу волчка? Действительно оставит всё на самотёк или просто очень умело и решительно игнорирует некоторые неудобные или пока ненужные факты? К тому же, с чего Тсуна вообще решила, что Рьюга будет посвящать хоть кого-то в свои намерения? Этого, насколько она знала, не происходило даже тогда, а сейчас — когда, кажется, и сама Рьюга не до конца осознавала происходящее — и подавно.
Сумбурная и очень густая каша в голове. Что с этим делать, как и когда хоть что-то начнётся разрешаться само — ну, чёрт знает. А начнёт ли? Тоже хороший вопрос.
Вопросов много, ответов — ни-ни. Тсуна устало потёрла переносицу и вздохнула, пытаясь отвлечься хоть на что-то хорошее; от всех этих вопросов, нитками стягивающихся в большой и тугой узел, голова начинала побаливать вполне по-настоящему.
Поэтому и обратила внимание на Рьюгу: если выскрести содержимое головы не получится, то хотя бы внешне можно что-то сказать. Наверное. Но шла та неторопливо, со сложенными на груди руками, и явно клевала носом. Торчащие во все стороны волосы не давали разглядеть лицо, но Тсуна догадывалась, что глаза или полуприкрыты, или закрыты вовсе. В таком случае, Рьюга очень умело дремала на ходу.
— Как-то очень спокойно ты себя ведёшь, — неожиданно вслух заметила Отори и торопливо отмахнулась, прикусив язык: ага, нашла, на что указывать. К тому же, кажется, далеко не в первые, так что какая за этим последует реакция? Раздражённое ворчание? Или её просто проигнорируют? Надеяться хотелось на второе.
— Верь, нет — хочу спать, — равнодушно протянула Рьюга, даже не выдерживая паузу.
— Да и к тому же, — Ю криво усмехнулся, — сейчас особо незачем напрягаться. Экономишь силы?
Ответа не последовало. Тсуна закатила глаза и немного ускорила шаг, оглядываясь по сторонам: во второй половине дня отчего-то стало прохладнее, но народу на улице поприбавилось. Это не то чтобы самая оживлённая часть города, но жизнь кругом затягивала; рука чесалась достать ежедневник и снова уткнуться в написание.
Ю, словно прочитав её мысли, дёрнул её за край куртки и покачал головой.
— Руки в карманы и расслабиться, — отчеканила Отори. Он кивнул. — Ты, кстати, решила, что будешь делать дальше? Рьюга, я с тобой говорю.
— По ситуации, — фыркнула та, однозначно намекнув на то, что разговаривать больше не намерена.
— Как скажешь… — неуверенно протянула Тсуна, лишь бы сказать хоть что-нибудь.
— А что с Эл-Драго? — оживился Тендо и поравнялся с Рьюгой, чуть наклонившись, чтобы глянуть ей в лицо. Рьюга слегка повернула голову в его сторону, и он тут же отшатнулся. — Ясно, понял, принял. А внешне ты особо и не изменилась.
— А должна была? — по её голосу Тсуна поняла, что ещё немного, и реально может произойти что-то плохое. А какого масштаба, знать-то особо и не хотелось. — Что за глупые вопросы?
После этого шли молча. Повисшее напряжение не рассеивалось и становилось гуще с каждой минутой. Приходилось прикладывать усилия, чтобы не коситься на Рьюгу: Отори нутром чувствовала, что подобное разозлит ещё больше. А им наоборот нужен спокойный настрой. Хотя бы в теории. На практике же, если не сорвётся — уже будет отлично.
Чем ближе к стеклянным высоткам они приближались, тем больше людей в костюмах становилось вокруг; некоторых Тсуна даже узнавала и надеялась, что сможет спокойно прочти мимо. Так-то, она старалась избегать конфликтов на «работе», но получалось не всегда. А палиться раньше времени в план не входило.
Отори зацепилась взглядом за дорогую чёрную машину. Явно внештатную — таких у них никогда не водилось. Но даже по виду иномарки было понятно, что приехал на ней кто-то очень важный. И сразу же закрались опасения насчёт того, насколько гладко всё вообще должно пройти. И насколько вовремя они вообще пришли.
— А… — Тсуна открыла рот быстрее, чем успела сформулировать вопрос. Ю глянул на неё, потом на машину и нахмурился. — У Хикару какая-то важная встреча? Или?..
— Понятия не имею, — признался он. — Но не проверим — не узнаем. Пойдём.
Девушка осторожно взяла Рьюгу за запястье и от неожиданности нервно дёрнулась: пальцы скользнули по стянутому рубцу. Любопытство взяло верх, и Отори-таки глянула на чужую руку, не особо удившись увиденному: старый, бледно-розовый ожог, несколько бурых рельефов шрамов. И слезающие лоскуты сухой кожи вокруг.
Вроде бы, именно на этой руке Рьюга когда-то носила наруч с волчком. Несколько шрамов на лице выглядели как случайность. Рубцы на предплечье — словно выдрали целые куски и просто прижгли. Насколько это правдиво, Тсуне знать не очень-то и хотелось, хотя она бы вряд ли удивилась, если на деле так и было.
Рьюга одёрнула руку и прошла вперёд, лишь на пару мгновений замявшись у автоматических дверей. Те открылись быстрее, чем она что-либо сделала. Что натолкнуло на размышления о том, насколько та вообще социализирована. Или хотя бы адаптирована к городу.
Без иронии, стало как-то не по себе.
— Не уходи вперёд, пожалуйста, — спохватилась Отори.
— Мы как пойдём? — Ю несильно подтолкнул её, чтобы, видимо, не стояла в проходе. — В открытую или обходными путями?
— Обходными, конечно, — Тсуна нервно посмеялась.
— Потому что так дольше, и ты нервничаешь, или по какой-то другой конкретной причине? — юноша лукаво усмехнулся, снова ведя её за руку через вторые двери. И жестом показал Рьюге, в каком направлении идти.
Тсуна ответила не сразу. Ну, в принципе, да, он прав. Целиком и полностью прав — тянет время. Потому что одно дело говорить, что решат «по ситуации», когда момент придёт, а другое — дожить до этого самого момента и теперь не иметь ни малейшего понятия, что и кому говорить.
Вот что она сделает? С ноги откроет двери в кабинет Хикару — на секундочку, президента WBBA, — прервав, возможно, какую-то важную встречу, и как Уилл Смитт указывал на свою жену, вот так же и она продемонстрирует внезапное почти-воскрешение Рьюги? Или как оно вообще должно выглядеть? Особенно со стороны Хасамы, которой потребовалось несколько лет только на то, чтобы перестать дёргаться от одного только упоминания этого имени.
А сейчас весь результат терапии мог улететь в мусорное ведро. Потому что Травма пришла сама. Откуда не ждали. И не только для Хикару. Рьюга травмировать успела многих, и не важно: словами или действиями. Просто факт. Да, сама Тсуна и, скорее всего, Ю его очень умело игнорировали, но остальные…
— Я… — протянула она, понимая, что даже сдвинуться с места не может. И покачала головой, шумно выдыхая. — Я не могу…
— Тсуб, мы уже пришли, нам осталось только подняться на этаж, — Ю нервно посмеялся. — Я понимаю и разделяю твоё волнение, но возьми себя в руки.
Тсуна потёрла шею. Они уже подошли к лифту, и Тендо даже нажал на кнопку, но сменяющиеся на табло цифры этажей словно отсчитывались моменты до точки невозврата. Если прямо сейчас развернуться и уйти, то можно будет сделать вид, что ничего этого не было. С трудом, но всё-таки.
А лифт — ступеньки на эшафот.
Её вбили в стену так сильно и резко, что в глазах на несколько секунд потемнело; из лёгкий выбило воздух. Чужая нога тяжело уткнулась в стену в опасной близости с её головой, отчего Тсуна сильно вздрогнула. И даже сообразить ничего не успела: как безвольную тряпичную куклу, её дёрнули за ворот платья, заставив ссутулиться.
Яростный, хищный — нечеловеческий — взгляд огненно-золотистых глаз.
Рьюга почти не поменялась в лице. Ей даже говорить ничего не надо было, слишком… выразительные глаза. Но она заговорила. Зашипела. Срывающимся от раздражения, тихим, но пробирающим до глубины души голосом.
— Прекрати истерить, курица безголовая. Хочешь лежать разлагающейся тушей где-то, где тебя не тронут — проваливай и не мозоль глаза.
Тсуна на пару секунд забыла, как вообще дышать. Просто стекла по стене, чувствуя, как кровь приливает к лицу: ну, или как по-другому назывался этот внезапно ударивший в виски жар. Сердце бешено заколотилось, и в последний раз такое непонятное ощущение возникало несколько лет назад.
Когда впервые занялась сексом.
Чьи это были эмоции — её или Йами — Отори даже знать не хотела. Потому что что то херь, что это — и лучше не загадывать.
И снова засосало под ложечкой, а в животе стянулся тугой ком. Страх. Вот это правда был страх.
— Не надо, — сказала она быстрее, чем поняла, что вообще могло произойти. Ю снова потянулся за бутылкой в рюкзак, а встряски от Рьюги более чем хватило. — Я… я поняла, дайте мне минуту времени.
Рьюга встала прямо — Тсуна запоздало отметила, что растяжка была шикарной — и протянула руку. Первая возникшая мысль — сейчас прилетит по лицу, и девушка заранее втянула голову в плечи.
— Нет смысла тебя бить, — скептически заметила Рьюга. — Потому что вряд ли ты встанешь после такого.
— Справедливо, — нервно хмыкнул Ю. — Но это было слишком резко.
Брошенный взгляд явно дал понять: не волнует. Тсуна сипло посмеялась, нервно растирая ладонями лицо. Очки слетели в тот момент, когда пригвоздили к стенке. От ноги Рьюги осталась вмятина. Если бы удар пришёлся на пару сантиметров правее, кажется, Отори правда бы стала безголовой курицей.
Возбуждение отступило резко, оставив ещё больше места страху. Густому и липкому, от которого колени трусливо подрагивали, а в глазах почему-то стало влажно. Ну, или не только от страха — нервы как вариант. Не истерика, так что уже хорошо. Ю опустился на корты рядом и потрепал её по волосам. Рьюга всё также стояла с протянутой рукой и, кажется, снова потухла: не было в глазах больше этого огня, снова мутная дымка отрешённой апатии.
— Всё, — Тсуна тряхнула головой и крепко вцепилась в Рьюгино запястье, позволяя рывком поставить себя на ноги. В глазах на пару секунд потемнело, однако придержали. — Всё, пойдём. Терять уже нечего.
— А изначально было? — не без иронии уточнил Ю, тоже выпрямляясь.
— Возможно, — Отори прищурилась, поджимая губы. — Говорить будешь ты.
— Ну, мы так изначально и договорились, — он пожал плечами.
***
Тсуна по старой памяти провела их окольными путями, избегая камер и случайных встреч. Это не было необходимостью, но и на глаза попадаться раньше времени не хотелось. Если уж не Хикару, так Кенте, которой точно бы доложили о визите конкретно Отори.
Дойдя до нужной двери — единственной в конце коридора, в самом центре своеобразного перекрёстка, — она жестом показала, куда они пойдут дальше. Ю остаётся стоять и ждать тут, а Тсуна… ведёт Рьюгу в холл для сотрудников. Если не сказать «прячет», но слона в комнате не спрятать ни при каких усилиях.
Ю жестом показал, что всё хорошо, всё под контролем. Особо ситуацию это не спасёт, но девушка честно надеялась хотя бы несколько минут провести в тишине и спокойствие: в холл на этом этаже редко кто захаживал. Банально потому что подобные помещения ниже были обустроены куда лучше и с бОльшим число удобств.
В это помещение приволокли только пару потёртых кресел и одну старую софу. По принципу «не настолько старое, чтобы избавляться, но и не настолько презентабельное, чтобы стояло в кабинете». Тсуна тут обычно и засиживалась, если надо было работать конкретно на территории условного «офиса». Потому что тут никто над ухом не ворчал из-за наличия у неё фляги.
Из-за полной уверенности в том, что в холл заходят редко, она и не сразу заметила рюкзак у одного из кресел. Вернее, даже не рюкзак, а ранец. Школьный синий ранец с брелоком в виде кактуса — с такими моделями дети начальных классов ходили, Тсуна иногда их видела.
Возникло сразу два вопроса: чей ребёнок и что теперь делать. Насколько большую угрозу представляла малявка из младшей школы? Если не привлекать внимания, то, возможно, никакую. Отори покачала головой, чертыхнувшись себе под нос, но всё-таки указала Рьюге на софу и прошла следом.
Им в любом случае придётся ждать.
Кресла стояли друг напротив друга, одно из них — спинкой к дверям. Софу расположили боком. Тсуна нарочно села поближе к занятому креслу, чтобы видеть школьника хотя бы в периферии.
Тощий мальчишка в школьной форме начальных классов сидел с прижатыми к груди ногами, используя собственные колени как подставку для книги. Достаточно большой, за которой головы видно не было. Но размеренный, методичный шелест страниц всё-таки давал понять, что книга используется не как ширма от внешнего мира. Тсуна не успела прочитать написанное на обложке: мальчик захлопнул книгу, вытянул ноги и потянулся.
И после этого снова накатила холодная волна страха, глаз нервно дёрнулся.
Имя крутилось на языке, но духу не хватало произнести это вслух. Потому что при всём сюре происходящего, именно в это поверить было сложнее всего. Прямоугольные очки в тонкой оправе, суженный взгляд, тонкие линии бровей — не было той присущей этому человеку угловатости в чертах лица, однако… Тогда ему было под сорок. А сейчас рядом с ней сидел ребёнок.
Тёмные волосы словно по обыкновению стояли аккуратным, слегка прилизанным, но всё-таки ежом, и торчала только одна светлая прядь. Кажется, он почувствовал, что его во все глаза рассматривают, поэтому обратил внимание на Тсуну и вежливо кивнул, снова открывая книгу.
Рьюга до сего засыпала на ходу, снова сложив руки на груди и низко опустив голову. И на софу присела схожим образом, как тогда, в кафе: на самый дальний край, спиной ко всему миру, наклонившись к спинке.
Отори услышала тихий свист и на всякий случай хлопнула себя по уху: издёвки от Йами ей конкретно сейчас не упёрлись вот вообще ни разу. Закрадывалось чувство, что она сидит между двух огней. Страшно двинуться, страшно даже дышать: ожидание того, что вот-вот произойдёт, парализовало и душило.
Долго ждать не пришлось. Тсуна как в замедленной съёмке наблюдала за тем, как Рьюга неторопливо поворачивается корпусом и потягивается. Секунда-две-три-четыре — отсчёт до того самого момента начался непроизвольно, но отмахнуться от этого было невозможно.
Рьюга широко зевнула. Словно демонстрируя нечеловеческие клыки, которые до этого не так сильно бросались в глаза. Но сейчас просто… Сонный прищур, выдох и косой взгляд. В этот момент должен был прозвучать удар колокола. Глубокий и угрожающий.
Тсуну словно обдало ледяным, колючим воздухом. Захотелось встать и укрыться где-нибудь. Или хотя бы отвернуться — тело одеревенело и не слушалось, только руки дрожащими пальцами смяли ткань платья. Даже язык не шевелился. Оставалось лишь двигать глазами, наблюдая за происходящим.
— Ты… — удивлённо протянул мальчишка и улыбнулся. Странно и совсем не по-детски. Одним только этим действием он заставил убедиться в реальности происходящего: именно это выражение лица, именно этот недобрый прищур и кривая улыбка. — Какая встреча.
Рьюга как будто в один миг снова стала прежней: настолько лютая чертовщина во взгляде и по-настоящему животный оскал… Вся эта сцена происходила не сейчас, а несколько лет назад — когда оба этих человека были живы.
— Ты… — повторила за ним Рьюга, медленно делая шаг вперёд.
Мальчик только скептически пожал плечами и перелистнул страницу.
— Не утруждайся на активные действия, это бесполезно, — и снова подняла взгляд, поправляя чуть съехавшие очки. — В них нет ни малейшего смысла.
— Это уже происходило дважды, — процедила Рьюга, протягивая к нему руку. Тсуна пыталась понять: шея или плечо. Или голова. Что схватит? И что сделает после? — Что сейчас мешает?
— Я ребёнок, — констатировал он, равнодушно пожимая плечами. — Мне шесть лет. А ты полностью обессилена, что лишний раз подтверждает гипотезу о том, что без волчка ты мало что можешь. Видно даже невооружённым взглядом. У старой драконихи просто не хватит силёнок одолеть Инугами.
Рука Рьюги дрогнула и сжалась в кулак буквально в сантиметре от мальчишеской шеи. Тсуна воспользовалась этим секундным промедлением и дёрнулась вперёд, оттаскивая Рьюгу к креслу напротив. Напрягать правую руку оказалось той ещё задачкой, но она старалась изо всех сил — на тот случай, если Рьюге побоку будет до её попыток. Как с настоящим диким зверем: несколько мгновений бездействия, чтобы потом получить тяжёлой когтистой лапой или и вовсе невероятно сильными челюстями.
Но — нет.
Рьюгу хоть и била дрожь, причину которой Тсуна не совсем понимала, но каких-то попыток вырваться она не предпринимала. Даже наоборот — расслабилась всем телом в руках Отори, запрокинув голову и болезненно щурясь.
Мальчик снова улыбнулся. Но на этот раз уже естественно, по-детски. Словно увидел что-то забавное.
— Дорога к храму, — процедила Рьюга. Тсуна от неожиданности ослабила хватку, позволив ей сесть на пол. — Дорога к храму и чёртовы апельсины.
— Не понимаю, о чём вы говорите, — мальчик разыграл — было очевидно, что искренности в его словах ни на грош — удивление очень умело.
— Такэхито! — дверь с грохотом распахнулась, и в холл буквально влетела Кента. Споткнувшись о порог, она оставила одну туфлю у входа. — Не убегай больше, пожалуйста, тебя же просили! Твой отец уже закончил и ждёт тебя у кабинета.
— Славно, — мальчик — как выяснилось, Такэхито — слез с кресла и надел рюкзак, прижимая книгу к себе. И бросил на Рьюгу издевательский взгляд. — Всего доброго, Юмия-чан и Отори-чан.
Тсуну передёрнуло: либо он её знал, либо узнал — потому что она не представлялась. Даже слова не сказала — не успела. А вот заметила ли Рьюга то, как на неё посмотрели — интересно. Скорее всего нет.
— Угу, — Кента на одной ноге допрыгала до двери и прикрыла их за мальчишкой с таким мрачным и обеспокоенным видом, словно это не похожий ребёнок, а действительно тот самый человек во всей красе. — Тсубаса, это ужас.
— Что конкретно? — хмыкнула Тсуна.
— Вообще, — Юмия говорила устало и нервно. — Извини за тот звонок. Не знаю, что на меня нашло. Не стоило беспокоить тебя по таким глупостям.
— Ой, правда, дорогая? — говорить без иронии и истерических ноток оказалось сложнее, чем Отори думала.
Кента стояла к ним спиной и мучилась с туфлей. Дресс-код обязывал носить обувь на небольшом каблуке, и если Хикару уже давно привыкла, то у Юмии с этим сложности были до сих пор. Тсуна знала, что та не была неуклюжей или неловкой, просто при высоком росте и нескладном телосложении подобное ощущалось той ещё задачкой.
— Правда. Извини, пожалуйста, — Кента вздохнула.
Тсуна поджала губу. Насколько глупо или нелепо это вообще выглядит со стороны?
— Извиняю. Обернись, пожалуйста, — её всё-таки пробило на истерический смешок, и пришлось прикрыть рот рукой.
Кажется, если бы не светлый цвет волос, было бы очень заметно, как много седины прибавилось. Потому что спокойно сидеть, когда тебе на колени сложил голову дракон — в переносном смысле, но чувствовалось всё именно так — было не очень-то и просто.
Отори старалась. Потому что Рьюга снова слилась с интерьером, а кто-то спокойный в данный момент времени должен быть.
— Тсубаса, ты видела его?! — Ю резко открыл дверь. Кента пискнула от неожиданности и отшатнулась в сторону, а Тсуна облегчённо выдохнула: ну наконец-то.
— Кого? — протянула она. — Мальчишку?
— Сын Зиггурета, который выглядит как маленький Дайдодзи, — юноша мрачно посмеялся. — Звучит как вполне то, что должно было произойти в свете последних событий, не находишь?
— Ч-чей сын?.. — глаз снова дёрнулся. Отори поняла, что всё: вот где-то тут должна быть проведена черта, выход за которую чреват очень неприятными последствиями.
— Доктора Зиггурета, — холодно ответила Хикару. Ю не давал ей пройти, звездой встав в дверях. — Что у вас такого срочного?
Тсуна посмотрела на Кенту и несильно потрясла Рьюгу за плечо. Та дёрнулась вперёд и скрестила ноги в позе лотоса, а уже после прищурилась и оглянула присутствующих.
Теперь-то Ю позволил Хикару пройти в помещение и с натянутой улыбкой встал рядом.
Повисла напряжённая тишина. Настолько глубокая, что было слышно происходящее этажами ниже. Тсуну оглушал быстрый стук собственного сердца, но пошевелиться она не могла: волнение, напряжение — хоть что. Но, скорее всего, её просто поведёт слишком в сторону из-за начинавшегося головокружения. Даже Йами ничего не говорило, напоминая о своём присутствии несильным покалыванием в области груди.
— Вот, — к своему собственному удивлению, Отори первая же и нарушила молчание.
Хикару со вздохом попятилась к двери и развернулась на пятках в аккурат у порога. Ю уже было открыл рот, но она отмахнулась:
— Дайте мне пару минут, я ещё от встречи с Зиггуретом не отошла, а тут… а тут она! — Хасама резко указала на Рьюгу. Тсуна понимала и принимала слышимую в её голосе истерику. Девушка сглотнула и тряхнула головой, быстрым шагом удаляясь. — Я вас приглашу.
— Если собралась пить, мне тоже плесни, — крикнула Тсуна ей вслед, не особо надеясь на то, что её услышат. — А что насчёт тебя?
Кента вздрогнула и растерянно оглянулась, словно не понимая, к кому обращаются. Но быстро спохватилась и тоже махнула рукой на дверь.
— Я тоже… Пару минут, и я вся ваша, — дрожащим голосом ответила она и шустро исчезла в коридоре.
Тсуна откинулась на спинку кресла и проследила за тем, как Ю прошёл к софе, сел на край — поближе к ней — и потянулся рукой в её волосы. Зачем и почему, Отори решила не уточнять, просто позволила ему зарыться в них пальцами и накручивать и без того торчащие пряди.
— Очень неудачный момент мы выбрали, — констатировал он, задумчиво пожевав губу. — Нам бы днём позже или днём раньше — чтобы с… этими… не пересекаться.
— Ты такое пропустил, — Тсуна прищурилась и дёрнулась от резкой боли: Рьюга сильно сжала её запястье и недобро покачала головой. — А… да. Триггер. Если кратко.
— Потом расскажешь, — шепнул юноша, криво усмехаясь. Однако по глазам видно было, что устал он — морально — не меньше Отори. — Ну что, ждём, когда нас вызовут на ковёр. Уже придумала, что будешь говорить?
— Не имею ни малейшего понятия, — её снова пробило на истерический смех. — Наобум?
— Видимо да, — Ю пожал плечами. — Ночёвка всё ещё в силе?
— Спрашиваешь… — Тсуна тяжело вздохнула и прикрыла глаза, сцепив руки в замок на коленях. Поскорей бы это всё уже закончилось: хотелось вернуться в комнату и напиться до такого беспамятства, чтобы забыть даже собственное имя. Не говоря уже и обо всё остальном.
