Старые псы, новые трюки

            Стоявшая перед глазами картина одновременно напоминала и закатное, заволочённое тучами небо, проглядываемое через мутное пыльное стекло, и самый обычный деревянный потолок — просто коричневое неясное пятно с какими-то отдельными вкраплениями различимых элементов, однако, настолько незначительных, что по ним ничего точно определить не получилось. И на ощупь ничего не проглядывалось — руки словно пригвоздило к корпусу, и самый пик возможностей — едва ли дёрнуть пальцем. Одним из десяти, не говоря уже про всю руку целиком. Было и душно, и холодно в один момент — липкая духота намертво прилипла к телу, однако по коже всё равно бегали мурашки от порывов холода, который каким-то образом проникал… в помещение? В кокон? Чем это вообще было?       Рьюга попробовала зажмуриться и снова открыть глаза, но в итоге вообще не смогла поднять веки. И тихо выругалась себе под нос: это состояние осознанности было самым мерзким из всех возможных, потому что по факту — уже соображает и примерно может сориентироваться, но разбуженное сознание действовало как-то отдельно от тела, поэтому единственное, что она в теории могла делать — беспорядочно шевелить глазами. И то — в кромешной тьме, потому что веки словно сшили между собой.       В этом положении до зуда в ладонях хотелось сжать кулаки и со всей силы ударить себя же в челюсть хоть для какого-то результата — или хотя бы ускорения, — но увы: руки ощущались бесполезной неподъёмной тяжестью. И ноги. И собственная голова. И хотелось содрать кожу, лишь бы избавиться от этой духоты.       «Главное, чтобы дыхание спирать не начало», — мысль мелькнула мимолётно, но очень остро, потому что Рьюга совершенно неожиданно осознала, что через подобное уже приходилось проходить. И даже, что напрягало лишь сильнее, не один раз — судя по тому, как просто она сориентировалась, догадавшись о примерном порядке действий.       Выровнять дыхание, дышать размеренно и медленно — не вызывать чувство удушья намеренно. И пытаться сохранять хоть какое-то относительное спокойствие, потому что это состояние рано или поздно пропадёт, а если она сейчас начнёт задыхаться, только усугубит положение… Рано или поздно, ага.       Наверное, не стоило акцентировать на этом внимание, потому что это «рано или поздно» — срок достаточно размашистый. Ощущение времени, конечно, пропадёт достаточно быстро, но и без чётких рамок было более чем понятно, что прошло достаточно. Особенно в тот самый конкретный момент, когда вместо чистого неба перед глазами была тёмно-коричневая рябь с отдельными проблесками мутного непрозрачного купола. Одномоментно и одновременно с этим донельзя, невозможно долго: закрыть глаза, снова открыть — и увидеть это.       Деревянный потолок.       Или старое стекло, присыпанное землёй.       Или что-то третье, что быстро определить не получилось. Рьюга раздражённо… чувствовала: не было возможности ни поморщиться, ни уж тем более протереть глаза, поэтому пришлось выплёскивать это чувство через дыхание. И ничего не изменилось, отчего сделалось ещё паршивее.       Она запоздало отметила, что мысли о чьей-то посторонней помощи даже не возникало — и не столько из-за гордости, сколько из-за понимания, что посторонние причастны к этому состоянию, и звать кого-либо, не зная наверняка, поможет ли этот кто-то или наоборот только ускорит процесс погружения в черноту… Если бы могла, Рьюга удивлённо вскинула бы брови: очень интересно, а это откуда такое прекрасное понимание именно этого?       Посторонних прикосновений не ощущала, по рукам и ногам её вроде бы никто не держал — уже.       Уже, да.       А до этого они были. Руки.       Удерживали за предплечья, давили на плечи, сжимали колени и лодыжки — прижимали к чему-то холодному и твёрдому.       Рьюга поняла, что выдохнуть можно хотя бы по той причине, что то, на чём она сейчас лежала, таковым не было — оно мягкое и тёплое, если не сказать до невозможного липкое от духоты. И вместо накрывающего куполом спёртого воздуха только что-то холодное на лбу.       Картина перед глазами начала медленно проясняться, чему Рьюга была… в каком-то смысле даже «несказанно рада». Но на самом деле это больше на облегчение походило, нежели на искреннюю радость: хотя бы не повторение этого в третий раз…       Третий.       С первым она примерно понимала. А второй тогда какой?       Стук и лязг в непосредственной близости — почти что над ухом — вырвал из размышлений так резко и неожиданно, что Рьюга невольно вздрогнула. И это невнятное состояние постепенно, но всё же достаточно быстро стекло, позволив сначала двигать головой, а потом и плечами. Ощутимо неподвижными остались только ноги, но радоваться можно было — и стоило — хотя бы этому. Рьюга попробовала открыть глаза и выдохнула, когда нечёткая и неясная картина всё-таки оказалась потолком.       А не стеклом.       — Извини, — подорвался Рьюто, стоило медленно повернуть голову в его сторону. Стук и лязг, судя по всему, являлись поставленным на прикроватную тумбу подносом с пиалой и чайником.       Рьюга хотела было сказать, что извиняться тут не за что, но в периферии заметила цвет неба и кивком указала на окно.       — Сколько времени прошло?       — Пара-тройка часов… всего лишь, — Рьюто пожал плечами. — Вы утром вернулись, ещё до полудня.       — Мы вернулись? — с иронией переспросила Рьюга, примерно догадываясь, в каком состоянии была в тот момент. И получается, что не «они вернулись», а Джинга с ней на плече — или как-то схоже — дополз. Потому что по-другому объяснить, как она из леса переместилась в комнату, у неё не получилось.       — Ну… — он, кажется, догадался, над чем она смеётся, и наклонил голову, поджимая губы. — Да, вы…       — Сколько времени прошло? — повторила Рьюга. Да всё равно как-то, как оно выглядело. Главное, что закончилось. Пока что.       — Полдня, получается, — Рьюто растерянно взял чайник и дрожащими руками налил содержимое в пиалу. Что-то светлое, пахнущее травой. — Могло ведь…       — Могло ведь быть и хуже, да, — закончила она и потёрла переносицу. Наконец-то. Главное от восторга не сжать пальцы так, чтобы нос сломать. — Не было никого.       Рьюто поджал губы ещё сильнее и прищурился, опасливо покосившись на собственную тень.       — Надо было предупредить, что такое может случиться. Извини.       — Тебе-то откуда знать, — Рьюга закатила глаза. И вскинула бровь. — Или что-то знал?       — Исторически, интуитивно или по общему впечатлению?       Она криво усмехнулась: а есть разница? Причём какая-то очень принципиальная?       Но вслух сказала другое:       — То есть, всё-таки знал?       Рьюто потёр шею, нервно выдыхая. Потом посмеялся, размашисто кивнув, и заломил на груди руки, растирая запястья:       — Это было одно из первых, что смог найти в старых записях… Да даже не в записях, а на орнаментах и панно. И фольклора вокруг этого много. И если даже меня в том лесу начало шатать, боюсь представить, что стало бы с тобой, если бы не… Хагане-кун.       Если бы не Джинга… ага.       Рьюга потёрла шею.       — А его не зацепило разве? Дорагон же тоже.       — Я не знаю, — Рьюто пожал плечами. — Подозреваю, что такая же реакция, как и у меня, но он ничего такого не говорил.       — А где он?       — Внизу… готовит.       Сказано было с таким видом, словно Рьюто искренне опасался если уж не за благосостояние собственного жилища, то за съедобность итогового варева точно. Рьюга как-то до этого не сталкивалась с готовкой Джинги — не приходилось, — так что опасений не разделяла, но реакция такая достаточно повеселила.       — Так что с лесом-то?       — Тогда это был не лес, — многозначительно начал Рьюто, однако осёкся, кашлянув в кулак, стоило Рьюге скептически нахмуриться. — В общем, в тот момент, который запечатлели на стенах и в фольклоре, это ещё было поле. И на поле случилась большая бойня. Я так и не смог разобраться, был ли это… военный конфликт интересов и территорий или что-то локальное, вроде гражданского восстания, но сам факт — был бой… сражение. И такое — это всегда много… ты знаешь… «плохих смертей», — он изобразил кавычки пальцами. — А где большое скопление подобного, да ещё и целый лес вырастает…       Рьюга медленно кивнула: ага, понятно.       Дело было не в каком-то конкретном островке леса, а во всей тамошней фауне целиком. Вполне очевидно, на самом деле, и это в каком-то смысле объясняло, почему оно не сразу в глаза бросилось. Но ударить себя всё равно захотелось: так глупо, не подумав, попасться. И что бы было, если бы Хагане рядом не обнаружилось? Осталась бы там, в лесу. Не физически, то сознанием точно. Если не что-то похуже.       И, в целом, можно было самостоятельно закончить мысль о взаимосвязи какой-то бойни и того факта, что Рьюгу во всех смыслах занесло. Если уж и не кровная связь с кем-то, кто там был — и погиб, — то точно какие-то тесные узы, о которых она даже под страхом смерти сейчас не вспомнит. Но это она. А они — тени, — получается, всё более чем осознают, а потому и потянули за собой — или к себе, кто их уж разберёт — кого-то знакомого и близкого.       В её случае — даже слишком знакомого и близкого. Возможно, ещё при жизни, а не просто учуяв родную кровь.       Рьюга выдохнула и устало потёрла бровь, где-то на подкорке радуясь возможности шевелить руками.       — Никого там не было, — она повторила это в большей мере для себя. — Никого конкретного. Только тени… А это только лес.       — Ты за старый город волнуешься или за гробницу? — осторожно уточнил Рьюто, пододвигая пиалу поближе к ней. Рьюга фыркнула, рывком села и в один глоток выпила содержимое. Язык и нёбо резко, больно обожгло, но сплёвывать она не стала. Горечь мучительно медленно стекла по горлу, оставляя после себя саднящий след. — Сестрица…       Рьюга с трудом смогла сглотнуть в мнимой попытке хоть немного заглушить это ощущение, но стало только хуже. Поэтому только поджала губы и исступлённо замахала головой.       — Терпимо… — просипела она и выдохнула. Вроде как, это варево должно было быть чем-то успокаивающим, но по существу — только сильнее взбудоражило. Хотя шевелиться после него ей не очень-то и хотелось. Тяжело упав на спинку кровати, Рьюга сцепила руки в замок на груди и с трудом выдохнула, пытаясь чётко сформулировать мысль в голове… Да даже не сформулировать, а банально размусолить, потому что объяснения нужны были и ей самой в том числе. — За гробницу. По большей части. Потому что ладно лес, но нарочное захоронение…       — Ты так уверена, что там будет что-то или кто-то, кроме самого волчка?       Вопрос поставил в тупик и припечатал так неожиданно, словно Рьюто собственноручно плеснул ей в лицо стакан ледяной воды. По метафорическим ощущениям, примерно так оно и было, но Рьюга, нахмурившись, только слабо пожала плечами.       — Я не уверена. Просто знаю. И ты туда разве не лазил?       — Нет, — Рьюто вздохнул, потирая шею. — Священные места… табу.       — После?..       — Ага, — он как-то слишком грустно усмехнулся. — Нет, ну… Как туда пройти — я знаю. И даже как туда залезть в обход механизму — тоже знаю. Пробовал… в главный зал пробраться духу не хватило, но именно что лазейки примерные подсказать могу. Насколько я знаю, сам механизм открывается два раза в год: летнее и зимнее солнцестояние. Вот.       — Механизм? — Рьюга хмыкнула.       Рьюто вскинул руки и попытался что-то нарисовать в воздухе, однако быстро сообразил, насколько это дохлый номер, и устало, с видом абсолютного поражения, распластался на полу — Рьюге даже шею пришлось вытянуть, чтобы мельком заглянуть ему в лицо.       — Я не знаю, как это работает, и не особо горю желанием ломать и разбираться по существу, вот. Ты просто не представляешь, как много всего было утеряно, и это так… грустно! — голос звучал очень расстроено, но при этом вскочил Рьюто достаточно резво, во всех своих движениях и поведении как-то очень конкретно напоминая Джингу. Рьюга вскинула бровь, медленно кивнув. — Единственное, что осталось — фольклор, на который не всегда можно положиться, и настенная живопись, которая в большинстве своём просто паззл какой-то! Это интересно разбирать, изучать, искать конкретику и упоминание этого всего где-либо, кроме конкретных свитков и манускриптов, но всё же… как было бы прекрасно знать наверняка.       Рьюга снова кивнула, не до конца понимая причину такой внезапной вспышки откровения, но глаза у Рьюто на короткий момент даже загорелись и забегали. Однако прошло это так же быстро, как и началось, и он снова сел на пол, уже в позе лотоса. Упёрся локтями в колени, тяжело выдохнул и посмотрел на неё с какой-то непонятной то ли грустью, то ли надеждой, то ли ещё с чем-то — очередной обладатель щенячьих глаз.       — Тебе сувенир оттуда принести, что ли? — уточнила Рьюга с нескрываемой иронией, на что Рьюто — к её удивлению — только медленно кивнул.       — Я хочу посмотреть на Драконьего императора, — протянул он, отводя взгляд. — И даже… не столько посмотреть, сколько изучить.       Рьюга вскинула бровь.       — Сразу скажи, чего ожидать, — чтобы не получилось как сейчас, с лесом, но этого вслух она говорить не стала — и так всё понятно было.       Однако Рьюто только развёл руками, очень тяжело вздохнув.       — Хотелось бы мне знать, — и странно хмыкнул. Неопределённость его реакций начала порядком утомлять, но Рьюга справедливо оценила, что в своём нынешнем состоянии ей не очень-то и хотелось акцентировать внимание на подобной мелочи. Ну утаивает, ну темнит — или просто не знает? Какая разница, если всё равно в итоге сама всё узнаёт.       Это «узнает всё сама» являлось не более чем снисходительной компромиссной затычкой и самовнушением, чтобы не беситься раньше положенного, но… Рьюга поймала себя на такой благосклонной расположенности и сильно вздрогнула от неожиданности: подобного душевного порыва она от себя не ожидала. И хотя Рьюто, кажется, или не заметил, или сделал вид, что не заметил, факт оставался фактом — и впился глубоко и сильно, как мелкая и раздражающая заноза.       И как её вытаскивать — Рьюга в душе не имела.       До болезненного зуда хотелось куда-то деться — хотя бы на улицу выйти, — но ноги всё ещё не слушались, и кроме как уткнуться взглядом в окно вариантов особо не наблюдалось. В целом, сильно урезанные, но всё же ощущения примерно те же, так что наполовину, но оно сработало.       — К слову, — начала она и запоздало осознала, что, вообще-то, ни черта не к слову. Рьюто вскинул голову, приготовившись вникать, на что Рьюга только усмехнулась. — Всё вчера послушал?       Вопрос явно застал его врасплох, и от того, как резко он изменился в лице, Рьюгу искренне потянуло рассмеяться: тут даже отвечать ничего не надо было — реакция более чем выдала.       — Извини, — пробубнил он себе под нос, низко опуская голову. — Это было не нарочно.       — Не нарочно задержался всё послушать? — саркастично уточнила Рьюга, но тут в нос ударил явный запах чего-то жжёного, и острить дальше уже не особо-то и хотелось — банально сбилась с мысли. Рьюто уловил её запинку и удивлённо вскинулся. — Вниз сходи.       Пояснения не понадобились — видимо, и сам всё прекрасно понял, — и он подорвался так резво, что корпус ощутимо ушёл вперёд, и не завалился набегу Рьюто только по той причине, что быстрее вписался лицом в хилую каркасную перекладину на двери. Отскочил, рывком открыл дверь, мельком глянул на Рьюгу из-за плеча и шумно исчез внизу. Несмотря на комичность такого поведения, особо далеко за ответом ходить не надо: и стены, и пол, и скорее всего большая часть мебели — из старого сухого дерева, и даже мелкой искры будет достаточно, чтобы что-нибудь здесь если уж не спалить, то подпалить точно.       Рьюга снисходительно посмеялась и со вздохом руками подтянула колени к груди. Прикосновения к ногам она ощущала, что уже было хорошим знаком, но именно что шевелить ими… внезапно получилось. Пальцами — но это уже что-то. Поэтому — для ускорения эффекта — попробовала тыльной стороной ладони несколько раз ударить по коленям. Особо силы в удары не вкладывала и, по большому счёту, ей просто стало интересно проверить, что будет.       Ничего.       Ничего не произошло, никаких сдвигов в лучшую или худшую стороны. Абсолютно.       Рьюга мрачно хмыкнула и откинулась на спинку кровати. Посмотрела сначала на чайник с пиалой, потом в окно. Сколько вообще времени прошло с того момента, как им объявили о сроке в полтора месяца? Две недели? Три? Или меньше? Или…       Она поморщилась, пытаясь хотя бы примерно прикинуть, сколько времени потеряно, сколько осталось и… Да без продолжения. Слегка успокоило только упоминание Рьюто какой-то лазейки, так что, в целом, если они опоздают — или наоборот придут раньше — попасть внутрь возможно.       Это немного развязывало руки и, несмотря на то, что Рьюга и до этого вообще не отслеживала — даже зачески не делала, что, так-то, делать стоило бы, — сейчас потребность в этом, видимо, отпала вовсе. Хотя смысл, если они буквально у подножия сейчас: пару дней пути — и всё.       — Я сам, я сам закончу, пожалуйста, — даже слух напрягать не пришлось, чтобы всё расслышать, и у Рьюги даже желание спуститься возникло — просто поглазеть, насколько всё плохо, — однако в последний момент вспомнила про ватные ноги и раздражённо насупилась, снова отвесив шлепок по колени.       Ни дыма, ни чёткого запаха именно что гари не было, следовательно, можно было относительно расслабиться — серьёзно никто ничего не сжёг.       — Рьюга! — удивительное дело: Хагане секунду назад был внизу, а вот уже оказался тут. Рьюга дёрнулась от неожиданности и криво усмехнулась с его вида: лохматый, с блестящими, словно в масле, руками и каким-то чёртом с листьями в волосах.       — Ты что уже сжечь успел? — уточнила она, мрачно посмеиваясь. Джинга неопределённо пожал плечами:       — Я немного не рассчитал радиус досягаемости и высоту потолков… Ничего не сжёг, только защитный бортик слегка оплавился.       Рьюге это ни о чём не говорило — наличие защитного бортика на хибачи она вообще вчера не заметила. И, в целом, не до конца понимала, почему в старом деревянном доме нет какой-то нормальной площади для подобного украшения комнаты. Пластик в этом случае — пустая трата ресурса, потому что даже твёрдый — плавился он слишком просто. На волчках это особенно хорошо заметно было.       — А сахаром чё воняло?       — Уронил сахарницу.       Рьюга вскинула бровь, но ехидничать не стала — банально по той причине, что вариантов для колкости было достаточно много, и какой-то один она просто не смогла выбрать. И промолчала, хотя, видимо, по её выражению лица Джинга и сам прекрасно всё понял.       — То есть, — всё-таки нашлась она, — рыба далеко не предел? Сейчас ведь оно даже не брыкалось.       — Да не в брыканиях речь, — вскинула Хагане с видом последнего мученика. Рьюге это даже на секунду понравилось. — У меня руки дрожат просто.       И словно для демонстрации сказанного замер в странной и деревянной позе, скрючив кисти рук. Рьюга прищурилась, пытаясь разглядеть хотя бы намёк на дрожь, но пальцы как пальцы — всё ещё блестящие, в мелких царапинах и россыпи небольших розовых пятен ожогов. Единственное, от чего они дрожали — от напряжения.       — Руки расслабь, — фыркнула Рьюга и откинулась на спинку кровати. — И встряхни. Перестанут. Или отдышись. Тоже помогает.       — Рьюга…       — Что?       — Дело не в напряжении, — Джинга поджал губы. И покачал головой. — Точнее, не физическом.       Рьюга на это только пожала плечами:       — Тогда сам разбирайся.       — Ты как вообще?       Она вскинула бровь и тут же расслабилась: а. Вот в чём дело.       — Выдыхай. Не страшно.       — Да в смысле «не страшно»?! — Хагане аж подскочил, а Рьюге усилий стоило не улыбнуться. Немного не тот момент, да и пусть выговорится: всё равно рано или поздно это выльется, а «поздно» ещё чёрт знает когда наступит. Так что лучше сразу. — Ты просто!..       — Просто резко потеряла сознание, да-да… — протянула она, потирая переносицу.       — Да в том-то и дело, что нет! — Джинга сипло выдохнул и снова сел. — Не резко и не потеряла.       — Транс?       Как это выглядело со стороны, Рьюга на самом-то деле и не знала. Догадывалась только — сугубо по личным ощущениям и каким-то предположениям, но не более. Так что узнать, как оно происходит, конечно, как минимум интересно, а по существу — в целом, даже полезно, наверное. Хотя бы понятно будет, чего опасаться и как различать одно от другого, если опять придётся иметь с подобным дело.       А им придётся.       Она поджала губы, когда Джинга снова неоднозначно пожал плечами:       — Я не знаю, как транс выглядит со стороны, так что… Аха-ха, не знаю.       Рьюга раздражённо дёрнула бровью, но в итоге только тяжело вздохнула. Подвести итог ей казалось всё-таки несколько проще, чем пытаться вытряхивать из Хагане эти крупицы информации.       — Ты запомнил, как оно со стороны выглядит?       — А-а-а… — он несколько раз моргнул. — Да?..       Рьюга кивнула:       — Отлично. Держи в голове.       — Зачем?..       Она потёрла бровь и криво посмеялась. Видок у Джинги действительно пробивал на смешки, но скорее снисходительно-нервные, потому как он сам выглядел так, словно перепугался до смерти. Или не «словно», а «действительно» — мало ли, что успел подумать.       Испугался за них двоих — вот.       — Потому что когда мы спустимся в гробницу, будет, скорее всего, даже хуже, — слова застряли в горле, и Рьюге потребовалось шустро собраться с силами, чтобы произнести следующую фразу. — И мне понадобится твоя помощь.       Она поняла, что Старуха подразумевала под «якорем». Или, может быть, не совсем это — но кому какая разница, если ничего конкретного и точного сказано не сделано, и трактовать это в теории можно было как угодно. Вот Рьюга и трактовала — по-своему, исходя из ситуации.       Джинга очень медленно кивнул, смотря куда-то за Рьюгу. Потом внезапно хлопнул себя по щеке и вскочил на ноги:       — Подожди, что?!       — Не ори.       — Мне это послышалось?!       — Не ори, — повторила Рьюга, уже с нажимом. Реакцию Хагане она не загадывала ровно по той причине, что это в целом предсказать было сложно. Но вариант с тем, что он состроит тупое выражение лица и начнёт орать ей честно казался наиболее очевидным. В целом, именно это в итоге и произошло. — Нет, не послышалось. Мне нужна твоя помощь.       Джинга сделал вдох. Со свистом выдохнул. Медленно осел на пол. Зажмурился и кивнул.       — Сочту за честь.       У Рьюги дёрнулся глаз. В любой другой ситуации — и, обобщая, от любого другого человека — такое бы она восприняла достаточно спокойно, даже с толикой удовольствия. Но именно в данном конкретном случае, именно от этого конкретного человека это воспринималось… Странно. То ли лёгкой, безобидной издёвкой, то ли чем-то схожим — всё равно непонятное ощущение возникло.       — Тебя в том лесу-то хоть… не дёрнуло? — она поспешила сменить тему и запнулась на простом вопросе только по той причине, что не смогла сразу подобрать нужное — чтобы Джинга понял, о чём речь — слово. Однако, видимо, беспокоилась зря, потому как он резво покачал головой. — Отлично.       — А должно было?       Рьюга прищурилась, прикидывая, что ему ответить. И как это сформулировать понятно.       — Скорее да, чем нет. Ты тоже из клана.       — Разве? — Джинга и без лишних напоминаний сообразил, что ляпнул глупость, так что Рьюге даже не пришлось ехидно хмыкать; она только медленно кивнула. — Я всё время забываю.       Рьюга пожала плечами и перевела взгляд на окно.       На языке вертелось то, что надо было сказать, но собраться с мыслями и заставить себя произнести это оказалось ещё сложнее, чем попросить о помощи, хотя, казалось, должно было быть наоборот. С другой стороны, это были всего-то слова — даже не действия, — так что чего тушеваться-то.       Однако… интересно получалось. Объективно, она, скрипя сердцем, могла даже согласиться, что недавно плакала — это всё ещё был резкий холодный ветер, но слёзы потекли? Потекли. Так что засчитать можно. Полбалла. Не больше.       А вот это… А этого не было? Ни разу? Вообще?       Рьюга криво усмехнулась собственным мыслям и снова посмотрела на Джингу, который, кажется, ждал продолжения. Не совсем уж терпеливо — он целиком погрузился в изучения рванного края шарфа, — но до сих пор не ушёл.       — Джинга.       — Что? — он вскинул голову. Так резво, что на мгновение показалось, что только этого он всё это время и ждал.       Рьюга сипло выдохнула.       — Спасибо, что вытащил оттуда… — она опять споткнулась на слове, но на этот раз — по той причине, что не успела сформулировать фразу до конца. А мямлить на манер Хагане, вбрасывая слова буквально на ходу, ей не очень-то и хотелось. — И… Остальное скажу тебе уже после гробницы, если уж на то пошло. Спасибо. Да.       Это было не столько поражением, сколько досрочным завершением. Рьюга просто не знала, что ещё сказать, хотя где-то на подкорке как раз-таки понимала, что что-то ещё добавить стоит.       Но что именно?       На этом и застряла.       — Да… да не за что… — протянул Джинга, заламывая руки за голову, и хмыкнул. — Если кому-то вдруг расскажу — не поверят.       Рьюга раздражённо прищурилась и вскинула бровь:       — То есть, в лобызания все поверят, а в банальное «спасибо»… — и не договорила: нужда в этом пропала. Даже первой половины фразы более чем хватило, и от того, как резко Хагане поменялся в лице, Рьюга не сдержалась и прыснула. — Так что если захочешь рассказывать — рассказывай всё. И свой писк тоже.       — И расскажу, — до тупого упрямо заявил Джинга. Рьюга снисходительно кивнула. — Тебе же рассказал.       — Не-а. Ты ни хрена мне не рассказал.       — Ты… — он скосил взгляд на стену, прищурился и выдохнул. — Ты же поняла?..       Рьюга неторопливо пожала плечами.       — Мне нужны объяснения. Я этого не понимаю, так что дерзай.       — Можно и не понимать, — вполголоса заметил Джинга и снова выдохнул. — Мне достаточно того, что ты знаешь. А взаимно, не взаимно, понимаешь, принимаешь, не принимаешь, не понимаешь — ну… Главное, что честно в этом признался. Вот.       Рьюга повела бровью.       — Ты меня не понял.       — Я тебя не понял.       — Я не понимаю, что ты определяешь как «любовь», — она села прямо — насколько это было возможно — и подпёрла голову рукой, поставив локоть на спинку кровати. — Меня это раздражает до невозможного. Только начинаю догонять, как ты сразу завышаешь планку этой аморфной хераборы.       — В плане?.. — Хагане растерянно моргнул, сдавленно посмеявшись. Рьюга продолжила:       — Я понимаю, что значит уважение к сопернику. Я примерно начинаю понимать, что значит дружба. И вот только-только готова была для себя признать, что… да, допустим. Мы друзья. Ты, несясь вперёд ногами, теперь говоришь о любви и ни черта не поясняешь. Что это должно значить?       — Я тебя такой сбитой с толку никогда не видел…       — Тему не меняй, — огрызнулась Рьюга. Джинга вздрогнул и кивнул. — «Можно и не понимать» чтобы так говорить, надо просто понимать. А я этого. Не понимаю.       Это прозвучало куда злее, чем Рьюга изначально планировала, но от раздражения её действительно расписало. Причём не такого, которое копится и просто растягивается толстым слоем, а просто — оно вспыхивало при мыслях о подобном и затухало, стоило на что-то отвлечься.       Джинга открыл рот. Издал невнятное «а-а-а-э-э». Закрыл рот.       — Нет, ну… — он молчал почти с минуту, а потом всё-таки начал выдавливать слова. — Ну… Про аморфную… херабору… ты была относительно даже права. Вот.       — В плане? — Рьюга раздражённо фыркнула: если сейчас ответом станет что-то вроде «ну я и сам объяснить не могу» или что-то в этом духе — она что-нибудь сломает. Не череп Джинге — к его счастью, его живое присутствие ей ещё нужно, — но… что-нибудь.       — Это сложно… — протянул Хагане, и Рьюге свело предплечье. — Но… Я не уверен, что смогу правильно объяснить. Это просто чувство. Которое, к тому же, я уже испытывал, так что примерно… помню?.. на что оно похоже. Но именно словами…       Рьюга потёрла бровь.       — Хотя бы примерно.       — Ну-у-у… — Джинга пожевал губу. — Это будет звучать банально?       — Чтобы оно звучало «банально», я хотя бы примерно должна представлять, что ты скажешь. Так что прекрати юлить, заёбывать начинает.       — Я… я себя так жалко рядом с тобой ещё никогда не чувствовал, — он нервно усмехнулся. — Или чувствовал…       — Джинга.       — Да-да… Я просто… Ну…       — Нож внизу есть? — Рьюга не без удовольствия оценила, как Хагане напрягся. — Для ускорения, да.       — Зачем?.. — Джинга втянул голову в плечи, сдавленно посмеиваясь.       — Для ускорения, — повторила она. — Я буду бить тебя каждый раз, когда ты начинаешь увиливать.       — Я же тебе нужен?!       — Я знаю, — согласилась Рьюга. — Поэтому буду целиться так, чтобы ничего важного не задеть. Если что — прижжём.       Это был блеф чистой воды. По крайней мере — намерение бить в корпус. В основном, если бы Рьюга реально собралась подобное проворачивать, целилась бы или в плечи, или в икры. И не сильно, что лезвие вошло не глубоко, особенно в ноги — Джинга и так калека в данный момент, куда уж больше.       Саркастичную издёвку он в итоге явно не уловил, потому что с до невозможного бледным лицом совсем стих, очень пристально — и вдумчиво? — уставившись в одну точку. И замер в таком положении на… несколько минут точно. Рьюга хотела было помахать рукой перед его лицом, на долю секунды подумав, что он от напряжения совсем отключился, но в самый последний момент — буквально за мгновение до момента, как она собиралась его дёрнуть, — Джинга вскочил и резво сел на кровать с таким видом, словно готов был сразиться с чем-то нечеловеческим.       Учитывая, что ей в прошлом приходилось подобное наблюдать — да, очень похожий настрой.       — В общем, смотри…       — Смотрю.       — Смотри.       — Смотрю.       — Смотри, — он выдохнул. Замолчал. Встряхнулся и продолжил. — Ты мне нравишься — как человек. Мы за это время, мне кажется, узнали друг друга достаточно близко, и ровно по тому, что я за эти месяцы о тебе узнал и понял — вот это. Эти твои черты. Твоя прямолинейность и честность. Тот твой прогресс в более социализированное поведение — ты стала больше говорить! И это! Моя! Заслуга! И я этим горд. Я хочу понять, что происходит у тебя в голове, мне нравится проводить с тобой время. И я бы в прошлом никогда не подумал, что ты подпустишь настолько близко…       — Близко я тебя не особо и подпускала, не наговаривай, — протянула Рьюга.       Перебивать его не хотелось, но не поправить в этом моменте не могла.       — Сравнительно близко, — уклончиво заметил Джинга.       — Ну если так, то… да?       — И вот… — продолжил он. — Я вот сейчас начинаю понимать, что это звучит немного не так, как должно звучать в целом… Но хотя бы так.       — А как оно должно звучать? — с иронией уточнила Рьюга. Хагане прищурился, но улыбнулся. — На самом деле, ни хрена по существу не поняла.       — Мне?..       — Забей, — отмахнулась она и потёрла бровь. — Вот то, что ты наговорил — это и есть «любовь»? Чем оно тогда от дружбы отличается, если уж на то пошло?       — Друзья… не целуются?.. — прозвучало так, словно Джинга и сам не был уверен в сказанном. Рьюга, в целом, в этом и не сомневалась. — Ну, по крайней мере… обычно… В губы… И у меня есть к тебе сексуальное влечение, чего между друзьями обычно тоже не водится.       — А вот с этого момента подробнее? — Рьюга вскинула бровь.       — С какого? — не понял Хагане. А потом широко распахнул глаза. — А… Я не это… хотел сказать… Не подумай, если что!..       Она всё-таки не выдержала и засмеялась в голос, приложил ладонь ко рту. Из всего сказанного за последние несколько минут именно эта фраза была наиболее понятной, и если бы Джинга сразу с неё начал, наверное, было бы намного легче. Лобызаться он тоже полез раньше, и это действие тоже намного понятнее его смазанных попыток объяснить.       — Успокойся, — выдохнула Рьюга, запрокидывая голову. — Так намного понятней.       — Но это… не совсем правда, — Джинга нервно хмыкнул. — Мне нравятся твои шрамы. Они у тебя на всём теле почти. И… ну… грубо говоря…       — Да-да, — отмахнулась она. — Вот это я поняла.       — Я же не могу сказать что-то вроде «мне хочется потрогать тебя под одеждой и мне нравится проводить с тобой время и наблюдать твой социальный прогресс. И я очень хочу тебе помочь, потому что мне нравится, когда ты улыбаешься!» Ну… — Джинга протараторил это на одном дыхании и завис на полуслове. Рьюга сипло втянула носом воздух. — Я ведь… мог, да?       У Рьюги скрутило что-то внизу живота — смеяться уже было просто больно. Не сильно, но всё-таки. Поэтому она просто согнулась, свободной рукой потрепав его по волосам — жест чисто снисходительный.       — Да. Стоило начать и закончить на этом.       — Ну хоть понятнее стало?.. — с надеждой простонал Хагане, на что Рьюга всё также с иронией пожала плечами. — Уф.       Он завалился на спину и закрыл лицо руками. И снова издал тот звук, словно собирался испустить дух.       — А ещё я вряд ли чувствую то же, — заметила Рьюга. — В том плане, что из всего, что ты перечислил, я согласна только с одним пунктом: мне нравится твоё тупое выражение лица. Не знаю, как это должно соотноситься с «хочу помочь», но… А знаешь, — она на секунду задумалась. — Хочу.       — Что хочешь? — Джинга привстал на локтях.       — Отбить у тебя эту ебучую веру в своё великомучие.       — А… — он прищурился. — Ты… О вчерашнем, да?..       Рьюга фыркнула.       — Ага. Просто поняла кое-что сверху.       — Что?       — Стратегически умереть иногда очень неплохо, — она криво посмеялась. Джинга вскинул бровь. — Я просто к тому, что из нас двоих больший соучастник всё-таки не ты. Но так как случилось… ты сам помнишь, что именно, всего груза вины мне как-то посчастливилось избежать. А сейчас отбываю наказание.       — Наказание? — Джинга сел ровно и придвинулся к ней. — В смысле?       Рьюга мрачно хмыкнула.       — Если бы оставалась на той стороне, в целом, ни о чём сейчас бы и не волновалась. Ан-нет — видите, воскресла. По какой-то, блять, причине. И сталкиваюсь если не с последствиями, то с ситуациями, которые в одиночку не могу решить. Это невероятно злит. Это — и то, что я вообще не понимаю, что в итоге надо будет делать и в чём вообще цель. Драконий император? Да, он. Но после него? Что?       — Никогда бы не подумал, что ты будешь о чём-то таком волноваться… — растерянно пробормотал Джинга.       — Не поверишь: я тоже, — хохотнула Рьюга. — Но вот твоё влияние — и я правда об этом думаю. Хотя в прошлом — тогда вот, да — меня это вообще не волновало… Я даже не помню, какая тогда была цель.       Последняя фраза была сказана скорее себе же, потому что Рьюга совершенно внезапно это осознала.       — Найти… Найти достойного противника ты и сейчас можешь?..       — Я-то могу. Но смысл?       — В плане?       — Какой смысл сейчас искать «достойного противника», если я сама таковым не являюсь? — говорила — и едва ли осознавала, что вообще несёт. Сугубо душевной порыв и минутный приступ чего-то вроде искренности или честности. Но кроме Джинги она вряд ли бы кого-либо стала в это посвящать. Самой, на самом деле, тоже не хотелось проговаривать такое вслух. — Сотворить хуйню и сдохнуть, не сталкиваясь с последствиями, на самом деле, действительно неплохой вариант. Но вот… возвращаться… Как-то неожиданно. Блять, два года с этого прошло, а я до сих пор ни черта не понимаю. И целые куски не помню. Даже из того, что было… вот, незадолго до смерти. Заебало просто. Просто бесцельное волочение из точки в точку, и ради чего?       — Ради волчка?..       Рьюга сипло выдохнула, потёрла переносицу: никакой другой ответ, в целом, и не ожидала услышать, но всё равно чувствовала неслабый такой налёт разочарования. Потому что кроме всего прочего, хотелось получить ответы. Но никто их не даст — Джинга тем более.       — Я рада, что проживаю это наказание рядом с тобой, но всё равно сил эту хуйню терпеть у меня не так уж и много, — процедила она и тряхнула головой.       — Слушай… — Джинга неловко усмехнулся. — Если… если мы заключим… типа… пари?       — На что? — Рьюга прищурилась, вскидывая бровь.       — Вот найдём мы Драконьего императора. Ты его заберёшь.       — Ну?       — И вот как тебе вариант, что если к тому моменту ты не определишься, что делать дальше… Как тебе вариант продолжить путешествовать вместе? Не совсем бесцельно, но относительно нынешних событий — всё-таки действительно бесцельно.       Рьюга хмыкнула.       — Ты это сейчас говоришь из чувств или?..       — Из чувств, — согласился Джинга. — Но не столько романтических, сколько из…       — Доброты душевной? — мрачно уточнила Рьюга. Он, подумав, кивнул. — Одному тебе это скажу, но… Только тебе иногда можно проявлять это ебучее снисхождение, слово раненную зверушку выхаживаешь. Только тебе. И раз в столетие. И то — только по той причине, что сама об этой херне заговорила. В другие раз стукну.       — Я тебя понял, — нервно усмехнулся Хагане. — Но… Это не снисхождение. Я правда хочу помочь. И я правда рад, что ты доверяешь мне настолько, что, во-первых, просишь о помощи, а во-вторых, поделилась таким. Спасибо.       Рьюга нахмурилась.       — Нам не так далеко идти осталось. Так что отправляемся сегодня.       — А?.. Уже?       — Чего ждать-то, — сухо заметила она. — Всего ничего осталось.       Джинга задумчиво пожевал губу, потянулся и бодро встал.       — Может, завтра утром?..       — Нет. В ночь.       — Почему?..       — Чтобы не было соблазна опять сунуться в тот лес, — Рьюга недобро хмыкнула. — Ночью там особенно весело будет.       — Тебя за руку подержать?       — Если надо будет.       — Договорились… Ты мне не ответила.       — По поводу? — она вскинула бровь.       — Пари.       Рьюга выдохнула. Глянула на протянутую для рукопожатия ладонь. Не задумываясь ответила на жест, до хруста сжав ладонь Джинги. Тот только нервно сглотнул.       — Согласна.

***

      Держаться за руки, по большому счёту, и не пришлось. Пускай шли они через прилесок, Рьюто повёл их тропой, которая находилась в паре десятков метров от сгущающихся деревьев, которые в сумерках выглядели ещё более зловеще, чем утром. Тумана не было, но лёгшая темень стала бы отличным укрытием для обитавших там теней, поэтому всё то время, что они шли через этот островок, Рьюга упрямо старалась не смотреть в ту сторону даже периферическим зрением.       — Я доведу вас до моста, а дальше по железной дороге, пока не придёте… ну, там сами увидите, — протянул Рьюто. В руках у него был маленький фонарик, который, тем не менее, оказался неожиданно мощным, и полоса света уходила на несколько метров вперёд. — Разве что не советую туда в дождь лезть. Склон не такой уж и крутой, что-то вроде ступеней есть, но всё равно лучше не стоит.       — Ступеней? — Рьюга хмыкнула.       — Там и арка есть, — Рьюто пожал плечами. — И это, мне кажется, единственное, что на голом пространстве сохранилось более или менее сносно. Про фундаменты я тебе уже сказал, а… А храм в горе, так что там, наверное, даже разваливаться по большому счёту нечему. А твоя… Неважно.       Он как-то нервно отвёл взгляд, но Рьюга догадалась, что он хотел сказать про гробницу.       — А что в итоге со старым городом случилось? — осторожно уточнил Джинга.       — Время. Ну и археологи часть забрали… Не стен, а всякого такого, вроде остатков статуй и культурного. В основном, правда, большая часть пошла по частным коллекциям — как это обычно и бывает, — так что из того, что можно «показать», подозреваю, не так уж и много.       — Так ты сам подобным занимаешься, нет?..       — Я не археолог, а кладоискатель, — Рьюто тихо просвистел. — Это немного другое.       — Например? — Джинга ускорил шаг и поравнялся с ним. Рьюга неспешно шла лишь слегка позади.       — Археологи на участках работают и изучают древности в целом — от архитектуры до мелких предметов быта. Я занимаюсь поиском конкретных вещей, а изучение истории клана — просто хобби, которое к работе имеет поверхностное отношение, — объяснил Рьюто и стукнул фонарик о ребро ладони. Свет, и без того яркий, стал ещё ярче. — Этот вид деятельности, по секрету скажу, не всегда «белый», так что на жизнь хватает. Да и в места интересные можно залезть.       О чём они там дальше болтали, Рьюга честно пропустила мимо ушей. Очень хотелось смотреть только под ноги, но в итоге она просто искала, за что зацепиться взглядом: с одной стороны — лес, с другой — что-то непроглядное в темноте. А свет фонаря цеплял лишь редкие кусты, тонкие стволы деревьев и камни с высокой сухой травой. Небо заволокло тучами, хотя Рьюто и божился, что прогноз обещал обыкновенную пасмурность, а не дождь.       — Рьюга, — Джинга схватил её за предплечье и вложил в ладонь что-то маленькое, пластиковое, с металлическим кольцом. — Тревожная кнопка.       — Чего?.. — не поняла она и тут же вернула мелочь ему. — Это что?       — Экземпляр тебе, — Хагане ловко достал откуда-то такую же, но более потасканного вида. — На всякий случай.       — Это что? — повторила Рьюга, прищурившись.       — GPS-трекер на случай, если с тобой вдруг что-то в теории произойдёт, — Рьюто глянул на них из-за плеча и снова стукнул фонарик. — Если застрянешь где-то или что-то подобное. Передаёт твои данные в ближайший… пункт помощи, грубо говоря, и тебя постараются выудить. В путешествиях самое оно.       — Зачем? — она фыркнула, но Джинга сжал её пальцы в кулак, не давая вернуть безделушку.       — На всякий случай, — повторил он. — Я понимаю, что в твоём случае это не особо нужно, но всё-таки пусть оно лучше будет и лежит без дела, чем отсутствует.       Рьюга скептично прокрутила кольцо на пальце, сипло выдохнула и спрятала кнопку в карман.       — Кстати, если будете продвигаться в подобном темпе, как раз к утру и придёте, — заметил Рьюто и указал вперёд. В свете фонаря мелькнули тёмные балки и блестящая чернота. — Мост. Надеюсь, на обратном пути ещё зайдёте.       В резких тенях его лица почти не было видно, однако Рьюга всё равно мельком разглядела поджатые губы.       Джинга тут же бросился к нему и начал что-то трещать про «по крайней мере, теперь я точно знаю, где тебя искать» и прочее, что Рьюга опять не слушала.       Она неторопливо прошла вперёд и, поравнявшись с Рьюто, спокойным движением положила руку ему на макушку. Чуть потрепала, глянула на реакцию — тот дёрнулся и замер — и с кривой усмешкой хлопнула его по плечу, отчего он едва ли не выронил фонарик.       — Спасибо за помощь, — ему это сказать было намного проще, чем Джинге, и Рьюга хотела было задуматься, почему так, но Рьюто отскочил быстрее, чем она успела опомниться.       Отскочил — и исступлённо закивал. По струе света прекрасно прослеживалось, что руки дрожали, отчего Рьюга только усмехнулась.       — Я-а-а-а… рад, — пробормотал он и выпрямился. — Надеюсь, ещё увидимся!       — Не через два года.       — Да, — Рьюто выдохнул и снова вскинулся, на этот раз более уверенно. — И жду от вас сувенир.       — Замётано, — хмыкнула Рьюга.       — Сувенир? — Джинга растерянно посмотрел сначала на неё, потом на Рьюто. — Вы о чём?       — Вам это… идти пора… — вместо ответа Рьюто просто подсветил фонариком в сторону моста и, заломил свободную руку за спину, откланялся. Рьюге даже интересно стало, почему он так быстро поспешил слинять. — Мост, железная дорога, а потом увидите…       — Да-да, — она снова потрепала его по волосам — только для того, чтобы посмотреть на реакцию и, собственно, разочарованной не осталась, потому как от этого её жеста Рьюто отшатнулся и шумно выдохнул. — Увидимся.       Рьюто кивнул, выключил фонарик, опять его включил и, махнув рукой, быстрым шагом направился в обратном направлении, на середине шага оглянувшись через плечо. И ускорился, отчего Рьюга тихо хмыкнула и обернулась на Хагане, когда он осторожно тронул её за запястье:       — Чего это он?..       — Без понятия, — полусоврала она. Потому что, в целом, догадка имелась: клан как таковой. Но Рьюга не до конца была уверена в её правдивости, так что озвучивать не стала, только пожала плечами и кивком указала на мост. — Фонарь достань и пошли.       Джинга как-то недоверчиво прищурился, однако спорить или продолжать тему не стал. Послушно достал фонарик — металлический и продолговатый, мощности в нём внезапно оказалось меньше, что в рьютовском — и на полусогнутых ногах зашагал вперёд.       Рьюга глубоко вдохнула: возле реки дышать было гораздо легче, чем в лесу. И спокойнее, хотя чернота воды наоборот должна была пугать — в уже непроглядных сумерках, отражая тусклый свет, вода действительно казалась жидкой блестящей тьмой. Шуршащей и живой, и невольно захотелось в эту черноту шагнуть, однако мысль исчезла также внезапно, как и появилась — просто мимолётно блеснула и тут же сгинула.       Мост оказался целиком металлическим: железная полоска на широких балках. Хотя ожидания были о классической верёвочной дорожке с трухлявой дощаной выкладкой, которая норовила переломиться в любую секунду. Рьюга наклонилась, опасно перевесившись через перила, и глянула в воду, прищурившись, когда в лицо прилетели холодные капли: мост пролегал достаточно близко к воде, и, как ей показалось, ещё неделя активных ливней — и сам мост частично подтопит. Однако поток всё равно был достаточно сильным, чтобы редкие боры разбивались о металлический край.       Непроглядную густую черноту видела. Своё отражение — нет. Повернулась на Джингу, который замер с задранной вверх головой, и сама глянула наверх: тучи постепенно утекали, и мелкие островки тёмного, с белоснежной россыпью звёзд неба всё-таки можно было разглядеть.       — Там созвездие дракона, — протянул Хагане. Рьюга прищурилась, пытаясь найти фигуру. — Сейчас небо чистым станет — и если до сих пор будет видно, покажу. Ты не застала, но оно там есть.       — Поверю на слово, — фыркнула она и потёрла переносицу. Очень не к слову вспомнилась та старая поговорка про черноту: если долго в неё смотреть, она начнёт смотреть в ответ. И Рьюга хотела отвести взгляд от воды, однако это оказалось неожиданно тяжело.       Тяжело — и пробуждало те самые неопределённые болезненные ощущения, отчего отвернуться хотелось ещё сильнее, но сделать это в равной степени становилось всё сложнее.       Джинга опять тронул её за запястье. Потом сжал, зачем-то проводя большим пальцем по ожогу, и повёл вверх по мосту. Рьюга в периферии видела, что он то и дело оглядывается на неё — и рука казалась напряжённой, — однако не особо обратила на это внимание.       Вода, скорее всего, была не просто внешне похожа на эту самую черноту. По ощущениям — то же самое. Наверное. Вспомнить, чтобы сравнить наверняка, Рьюге не сильно хотелось, так что через силу, но отвернуться у неё-таки получилось.       Даже на карте река казалась достаточно широкой, и действительные её размеры в несколько раз превзошли ожидания. Мельком глянув за спину, Рьюга только вскинула бровь: если бы сейчас наползал туман, ни одного из краёв не было бы видно. И это место казалось не просто обычным мостом.       И это чувство только укрепилось, стоило свету фонаря выцепить силуэт, напоминавший тории.       Возможно, утром-днём-вечером, до наступления непроглядной темноты, это не стало бы таким… сюрпризом, что ли. Рьюга прищурилась, смутно припоминая ливень, крутые ступени и пустой храм, где единственными обитателями были собаки, когда-то там жившие. Поэтому теперь хотелось найти шименаву и убедиться в том, что компания Хагане — наиболее правильное решение. Если опасения про старый город действительно не беспочвенны.       — Мне кажется, идти в ночь всё-таки было не самой лучшей затеей, — нервно протянул Джинга. Рьюга посмотрела, куда он указал фонарём, и криво посмеялась. — Нет, правда, днём это не так страшно выглядит.       Чем ближе они приближались к воротам, тем крупнее и выше те становились, и в итоге, проходя под ними, Рьюга заметила табличку, дёрнула Джингу. Он осторожно — и словно с опаской — посветил наверх.       — «Жизнь»… — хмыкнула она. Прошла вперёд, снова задрала голову. — А тут, так понимаю, «смерть».       — Гостеприимно! — прокричал Хагане, на что Рьюга только снисходительно посмеялась. — Очень гостеприимно! Мы пришли с миром!       — Никого тут нет.       — Обнадеживающе…       — На мосту, по крайней мере, — Рьюга беззлобно фыркнула.       — Обнадеживающе! — снова крикнул Джинга. — Это правда того стоило?       — Что именно?       — Идти в ночь?       — Расслабься, — отмахнулась она. — С тобой ничего страшного не произойдёт. Тут даже тумана нет.       — Даже?..       — Прятаться негде, — пояснила Рьюга. — Да и зачем именно здесь нападать? Дойдём до берега — и вот тогда можно начинать опасаться.       — Я понять не могу, ты меня сейчас нарочно напугать пытаешься или перед фактом ставишь?       — Просто рассуждаю.       Джинга простонал что-то невнятное и широким быстрым шагом направился вперёд. Храбрился и не переходил на бег, но Рьюга догадывалась, что стоит чему-то неосторожно упасть — и он подорвётся на галоп. Проверять не стала, пускай руки и чесались, и тоже ускорилась — только чтобы не отставать.       Потому что бивший в шею холодный колючий ветер был просто ветром.       А многочисленный неразборчивый шёпот, доносившийся со всех сторон, был обычным обманом слуха: это шум воды.       Только и всего.       Однако в этом шёпоте Рьюга всё равно мельком угадывала обрывки знакомых слов, пускай язык и казался обыкновенной тарабарщиной.       Это точно был не японский, но всё равно ей казалось, что она его знает. Опять где-то на подкорке, смутно — но знает. Или понимает — говорить на нём сейчас, кажется, Рьюга физически не смогла бы: язык просто не извивался должным образом, чтобы получались подобные звуки. Она хлопнула себя по уху, и это, неожиданно, сработало — шёпот исчез. Остался только реальный шум воды, который сильно отличался от услышанного.       Рьюга сипло выдохнула, несколько раз качнула головой — и поняла, что Джинга крепко вцепился ей в локоть.       — Нет, — твёрдо заявил он, когда она всё-таки обратила на него внимания. — Пошли вместе, я боюсь.       — Боишься? — Рьюга вскинула бровь и посмотрела в небо: хотелось, чтобы тучи уже исчезли окончательно, однако теперь пропали даже немногочисленные островки-окна. — Было бы чего.       — Просто… — Джинга запнулся на полуслове и протянул ей фонарик, лбом уткнувшись в плечо. — Да, боюсь. Довольна?       — Ты боишься, я их вижу, — она равнодушно пожала плечами. — Их тут нет.       На самом деле — спорное заявление. Отчасти. Может быть, они тут как раз-таки и были — под мостом, например, или в тени, куда не дотягивался свет фонаря. Но Рьюга осадила подобного рода размышления одним простым фактом: она их не просто не видела — она не чувствовала даже их присутствия, что определённо не могло не радовать.       — Ты их видишь?       Рьюга удивлённо — и вполне искренне — вскинула брови.       — Да?       — Правда?       Она не до конца понимала, отшучивается ли Джинга, чтобы хотя бы для себя сбить атмосферу, или правда недоумевал с этого факта. Или не недоумевал — или просто удивился ему, потому как Рьюга неожиданно вспомнила, что эта тема, кажется, даже не поднималась ни разу. А зачем, если никогда «к слову» не приходилось, а сейчас — вот. Пришлось.       И Джинге пришлось даже остановиться и перевести дух.       — Правда, — сухо ответила Рьюга, складывая на груди руки. Свет фонаря теперь устремился в сторону, проходя под перилами и выхватывая небольшой кусок реки. Именно в том месте удачно — или не очень — расположилось несколько крупных камней, и светом озарило только верхушку одного из них; о наличии в непосредственной близости ещё нескольких Рьюга догадалась из-за мелкого влажного отблеска из темноты. Отблеска — и неожиданной россыпи красных точек с глубоким жёлтым светом изнутри. — Это…       — Я не поведусь, — упрямо заявил Джинга, сильнее толкнувшись лбом ей в плечо. — Тем более на такой дешёвый трюк.       — Да я не… — Рьюга раздражённо фыркнула и несильно дёрнула плечом, скидывая головёшку Хагане. — Что это?       — Что там?..       О том, что именно это она у него и спросила, Рьюга напоминать не стала, только красноречиво глянула на Джингу. Тот поджал губы и осторожно повернулся.       Точек стало ещё больше, и Рьюга дёрнулась от неожиданности, когда Хагане так сильно вздрогнул, что даже ей передалось. Она раздражённо сжала его локоть, и, кажется, случайно пресекла попытку подорваться. Перехватив фонарик поудобнее, посветила ниже — и шумно выдохнула, подавив желание стукнуть Джингу фонариком. Лишь для того, чтобы проверить, какой в итоге будет звук: звенящий или глухой.       В том, что он выйдет полым, Рьюга не сомневалась.       Одна из потревоженных светом жаб издала гортанный протяжный звук. Остальные подхватили, и Рьюга поспешила отвести столп света, но так и так уже было поздно — и ночную тишину разорвала гундящая очередь десятков жаб.       — Жабы. Там — жабы.       — Это лягушки, — Джинга нервно хмыкнул. — Просто большие.       — Разве лягушки?       — Да, — он потёр шею и встал прямо. Рьюга невзначай стукнула ребром ботинка по металлической перекладине, и к — как выяснилось — лягушачьим завываниям прибавился ещё и гулкий жестяной вой. Джинга так и подскочил на месте. — Что это?!       Рьюга, сипло выдохнув, попробовала посчитать до пяти, но не выдержала и рассмеялась в голос почти сразу же — на двойке. Но бледное и перекошенное лицо Джинги, та резкость, с какой он подпрыгнул, это вытянутое по струне положение тела — тут невозможно было не засмеяться, хотя и появилось подозрение, что отчасти это всё нервное.       Рьюгу не пугали лягушки-жабы-что это вообще за гадость на деле. Рьюгу напрягали взгляды из темноты, и отражение света в многочисленных глаза-бусинках именно этими самыми «взглядами из темноты» и были. Иронично и не очень удачно — красными.       И смех из-за Хагане достаточно сильно расслабил. Настолько, что даже колени подкосились, и Рьюга невольно опустилась на корты, прикрывая рот рукой.       — Надо почаще это делать, — протянула она, на что Джинга только недовольно насупился:       — Не надо… И это не смешно!       Рьюга подняла на него взгляд и снова прыснула. Собраться с мыслями оказалось внезапно очень тяжело, но зато после такой небольшой передышки идти дальше наоборот стало намного легче. Недовольное лицо Джинги продолжало веселить, а бесконечное кваканье всё-таки убило тот лёгкий флёр чего-то мистического и пугающего, от чего можно было бы начать нервничать.       — Это смешно, — просипела Рьюга, протирая глаза. — Очень.       — Нет, не смешно.       Его упрямство только подливало масла в огонь, и Рьюга сделала глубокий вздох. Лёгкие неприятно обожгло, живот сводило — но в голове было неприлично пусто, что даже в каком-то смысле порадовало. Ненадолго, но всё-таки можно расслабиться.       — Почаще так делай, — она помахала рукой перед его лицом и, тряхнув фонарь, снова направила свет по направлению противоположного берега. Виднелись деревья и высокая трава, и Рьюга интереса ради оглянулась через плечо: пропал даже зловещий силуэт тории, не говоря уже о противоположном береге, который сейчас вообще невозможно было разглядеть. — Успокаивает.       — Что?.. — Джинга поравнялся с ней и наклонился вперёд, недоверчиво щурясь. — Чужой страх?       — Твоя клоунада. Это веселит и успокаивает.       — Мне почаще выставлять себя на посмешище?.. — протянул он и тут же спохватился. — Только не говори, что я это и так постоянно делают. Пожалуйста.       — Я и не собиралась, — вообще-то, нет. Собиралась. — Но заметь: это ты сказал.       — Это я сказал, потому что знал, что это скажешь ты.       — А-а-а… — протянула Рьюга. — То есть вот так.       — Вот так.       — Ладно.       — Знаешь, что я сейчас чувствую?       — Что?       — Победу.       Рьюга вскинула бровь и посветила фонариком ему в лицо. Энтузиазма у Джинги сразу поубавилось, он поморщился и отвернулся, закрываясь шарфом.       — Правда?       — Да! — вскинулся он и встал прямо. Жмурясь, правда, отчего снова тянуло смеяться.       Рьюга равнодушно пожала плечами, не отводя фонарь от его лица, а потом тихо наклонилась, повторяя за ним этот непонятный жест-поцелуй. Смысла в простом соприкосновении губами она не улавливала, однако судила целиком по реакции Хагане, и если уж тот решил храбриться — пусть до конца стоит.       — Теперь скажи это ещё раз, — хмыкнула она, отстраняясь.       Реакцию заранее не загадывала, но Джинга не разочаровал: замер с таким тупым выражением лица, что захотелось отвернуться. Рьюга испытала какой-то налёт дежавю из-за ассоциации с оленем, смотрящим на летящую в него стрелу, но в остальном — ничего примечательного.       Реакцию — и какой эффект это возымеет, потому что это сработало только в одном проявлении: продолжительное время Джинга шёл молча.

***

      Вышагивание по старой железной дороге оказалось больше похоже на путь по мосту, нежели этот самый путь несколько минут назад. Рьюга не светила под ноги и шла вдоль рельс, лишь изредка спотыкаясь, когда пятка уходила в гальку между шпал. А вот шипение Джинги слышала через раз. Шипение — и громкий шорох сухой травы, потому что его шарф слишком часто цеплялся за что бы то ни было, и Хагане то и дело его одёргивал. У Рьюги на языке крутился вопрос, но она примерно догадывалась, в каком ключе ответит Джинга, так что ничего спрашивать не спешила.       Отвлекаясь от постоянного шума со стороны Хагане, Рьюга даже допустила мысль, что ей интересно пройтись по этой дороге днём, потому как сами железнодорожные пути проходили в какой-то неглубокой расщелине, и насыпи с редкими сухими деревьями и высокой травой образовывали своеобразный коридор, ведущий… куда-то. Неба видно не было: листва этих самых деревьев хоть и была редкой и мелкой, всё равно сплеталась в своеобразный дырявый навес. А тучи до сих пор скрывали небо, и, кажется, их стало только больше.       Созвездие дракона, значит.       Это единственное, что заставляло Рьюгу в какой-то мере раздражаться. И она правда взбесится, если не увидит звёзды до восхода солнца — и только из-за этой фразы про созвездие дракона, которое она не видела… достаточно давно. Не обращала внимание просто.       — Рьюга? — наконец-то подал голос Джинга, и она, криво усмехнувшись, всё-таки обернулась в его сторону. — Требую реванш.       — Ты ещё кулак не разжал, — напомнила Рьюга.       — Давай поочерёдно! — вскинулся он и тут же поджал губы. — В плане… По нарастающей. А не по первенству.       — Думаешь, это легче?       — Переспорить тебя? Нет.       Ей показалось, что должно было быть ещё и продолжение фразы, однако нет — его не последовало.       — А что тогда? — спросила — и резко осознала, отчего снова потянуло смеяться. Ударяться в дикий хохот Рьюга не стала лишь по той единственной причине, что даже от мысли о подобном болезненно свело живот. Поэтому она только снисходительно усмехнулась. — Если сможешь смутить — признаю этот раунд за тобой, так уж и быть.       — Это жестоко, — насупился Джинга.       — Да.       — И что это тогда получается?       — В смысле? — Рьюга сложила на груди руки.       — Ну… это всё?.. Мы всё ещё друзья, да? Не пара, не…       — Нет, — сухо ответила она. — Не друзья.       — Ах-гха… — протянул Джинга. Рьюга так и не поняла, должно ли было это звучать как «ага» или он просто вздыхал.       — Напарники.       Наверное, это стоило сказать немного раньше, но Рьюга только беззлобно фыркнула, наблюдая за реакцией Хагане. Как он сначала понуро опустил голову, а потом — после сказанного — резко вскинулся.       — Напарники?       — Напарники.       Джинга задумчиво насупился, открыл рот, но так ничего и не сказал, только издал сдавленное «а». Рьюга прищурилась.       — Не друзья. Напарники.       — Да.       Он поджал губы и замер с таким видом, словно собирался сказать что-то невероятно умное, и Рьюга приготовилась услышать что-то невероятно тупое.       — То есть, команда?       — Напарники.       — Так одно и то же! — вскинулся Хагане. Она только поморщилась.       — Нет. Не одно и то же.       — Нет?       — Нет.       — Почему?       Рьюга сипло выдохнула, потирая переносицу: ну да, как и ожидала. Но её внезапно сильно поразило, что Джинга не видит очевидной разницы этих двух понятий.       — Потому что команда — это несколько человек, — процедила она. — А напарники — двое.       Джинга снова издал это сдавленное «а».       — Но там и там командная работа, нет?..       У Рьюги дёрнулся глаз. Она крутанула фонарик в руках, кинула его Джинге — тот не успел сориентироваться и в итоге получил рукояткой идеально в лоб — и, сипло выдохнув, зашагала вперёд. Путь по железной дороге не требовал наличие источника света, так что даже в темноте всё было более чем прекрасно.       Несмотря на тот факт, что протяжное кваканье до сих пор долетало эхом, хотя прошли они уже достаточно далеко от реки.       Бесполезно было думать, куда деть глаза, так что Рьюга смотрела перед собой, но обернулась, когда спустя даже несколько минут света не появилось. Он и не нужен был, но ей стало интересно, что такого особенного произошло, раз Джинга решил не включать фонарик. Потому что кроме лягушек, в целом, всё было тихо — никаких внезапных ночных гостей и прочего.       И шороха травы от шарфа слышно не было.       — Чего встал?       — Он сломался, — прокричал Джинга.       Рьюга прищурилась, пытаясь прикинуть, как далеко успела отойти, если Хагане приходится прикрикивать. Достала зажигалку, щёлкнула — по существу, толку в этом было мало, но как маяк сработать должно. Потому что даже при наличии источника света, самого света было так мало, что Рьюга едва ли видела дальше вытянутой руки.       — Сломался, — повторила она и хмыкнула. — Сюда подойди.       — Что-о-о? — всё также криком ответил Хагане, и Рьюга снова сипло вздохнула: или идиот, или да.       — Сюда подойти! — гаркнула она, раздражённо вздыхая.       Шороха сначала слышно не было. Четыре секунды. Потом — тихий. Где-то с минуту-полторы. А в итоге шорох заглушило шумное дыхание. Ещё полминуты. Примерно две минуты в итоге. Сколько это в расстоянии, Рьюга высчитывать не стала, но судя по тому, что Джинга, видимо, бежал — или просто очень-очень быстро шёл, потому что от обычной скорость такой отдышки у него вроде как не бывало, — оно в итоге оказалось приличным.       — Подошёл.       Рьюга потянулась потереть переносицу, на пару мгновений забыв, что держит в пальцах открытую зажигалку. Фыркнула, подсветила тупую морду лица.       — Далеко не отходи, — процедила она и отвернулась, продолжая пути. — На всякий случай.       — В смысле «на всякий случай»? — Джинга нервно посмеялся и, судя по звукам, всё тем же быстрым шагом бросился за ней, потому как шорох веток Рьюга слышала достаточно чётко и близко.       — Я не знаю, что тут может быть, так что если вдруг столкнёмся с тенями — будь поближе.       — Если вдруг?       Рьюга раздражённо фыркнула.       — Я тут впервые. Ты тут впервые. Никто из нас двоих не знает, что в стороне. И что в тени. Так что сделай одолжение — прекрати задавать идиотские вопросы. Раздражает.       — Извини, — он сдавленно усмехнулся. — Молчаливая командная работа. Понял.       Рьюга выдохнула, закатывая глаза.       — Просто заткнись.       — Можно предположение сделать?       — Нет.       — Если бы сейчас фонарик был у тебя, ты бы меня им ударила, а не просто кинула?       — Да.       — И я снова победил.       — Да блять, с кем ты там соревнуешься?! — Рьюга сама от себя не ожидала, что так вспылит. Обрывок фразы эхом зашёлся вокруг. Джинга, кажется, даже подпрыгнул от неожиданности.       — С тобой. В остроумии.       Рьюга повела бровью, сделала глубокий вздох. Потёрла переносицу свободной рукой. Снова сделала глубокий вздох: кричать не хотело только по той причине, что это, в теории, может привлечь ненужное внимание. Если было, что — и кого — привлекать, но проверять желания не было.       — Нет, всё-таки идиот.       — Я пытаюсь! — вскинулся он. Звучал не слишком обижено, но Рьюга готова была поспорить, что лицо Джинга сделал обижено-надутую. — Не только же тебе острить… Ну и дух соревновательный тебе вернуть…       — Ты же понимаешь, — Рьюга на выдохе не сдержалась и усмехнулась: соревновательный дух. Словами. Уж лучше действиями тогда уж — и то больше эффекта будет, — что это заведомо проигранная битва, да?       — Я не думал, что ты так легко сдашься.       Рьюга медленно подняла бровь.       — Что?       Джинга очень нервно, почти истерично, посмеялся.       — Я не думал, что ты так легко признаешь своё поражение.       — Ты… — она даже не до конца понимала, что на это отвечать. Это… было забавно. — О как.       — Да. Я победил.       — Ну, если ты так считаешь… — Рьюга отвернулась и неспешно пошла вперёд. — То да. Ты победил.       — Ха-ха, я знал что ты это ответишь… Что?       — Что?       — Повтори?!       — Нет.       Джинга, видимо, в два прыжка её нагнал и так резко вцепился в локоть, что Рьюга чуть не выронила зажигалку. Мысль, что будет, если вдруг огонь коснётся сухих травы, веток и досок, ей понравилась. Но проверять это было, к сожалению, не в их интересах.       — Я победил?!       — Да.       — Правда?!       — Да, — Рьюга поморщилась и скинула его с себя, потому что дёрганье и ор в ухо — не самое приятное удовольствие. — Дуракам везёт, так что наслаждайся победой. Единственной.       — Не единственной.       — Ты ещё не взял реванш, — напомнила она.       — А можно? Прямо сейчас?       Рьюга сипло выдохнула и остановилась. Глянула на него, оценивающе прищурилась.       — Валяй. Если сможешь удивить — признаю поражение, так уж и быть.       И подсветила его лицо. Только из интереса, насколько сильно он похож на собаку в данный конкретный момент.       Достаточно сильно.       Джинга снова положил ладони ей на щёки, большими пальцами смахивая волосы с лица, и приблизился, а Рьюга наконец поняла, какие чувства вызывает момент соприкосновения губами.       Щекотно и нервно одновременно. То же самое, что и трогать веки — вроде ничего такого, но всё равно неприятно покалывает где-то внизу спину.       А потом Рьюга действительно дёрнулась от неожиданности: губы были сухими и мягкими, так что касания чего-то тёплого и, главное, сколького, стало не самым приятным сюрпризом. Дёрнулась — и рывком отодвинула от себя Джингу, недовольно поджав губы.       — Извини-и-и! — протянул он, сложив руки в молитвенном жесте. — Надо было спросить, да?..       — Это что за хуйня… — процедила Рьюга и сплюнула.       — Язык…       — Язык?       — Да.       Она прикусила внутреннюю часть щеки и провела по губам ребром ладони, вытирая чужую слюну.       — Это было мерзко, но ладно, — и, подумав, добавила: — Раунд за тобой. Оба раунда.       — То есть, в следующий раз для действенности результата тебя надо облизнуть?       — Только попробуй, — Рьюга угрожающе прищурилась. — С корнем вырву.       — Поняла, — Джинга попятился и вздохнул, потирая шею. — О таком правда надо предупреждать, видимо, потому что… у меня, кажется, в первый раз такая же реакция была. До сих пор не понимаю, что в этом такого крутого, но некоторым только так целоваться и нравится.       — Как? — не поняла Рьюга. — Облизываясь?       — С языками.       Она брезгливо фыркнула, однако с небольшой заминкой осознала сказанное:       — У тебя была такая же реакция?..       — Ага, — Хагане пожал плечами. — Я не знаю, кто Киойю этому научил — догадываюсь, но наговаривать не хочу, — но… Но. Мне не очень, если честно. Может, просто во вкус не вошёл, не знаю.       — Так, — повторила Рьюга и вскинула бровь. — Шрамированный?       — Да… А.       Она натянуто улыбнулась: снова внизу живота всё скрутило от мысли о смехе, но не засмеялась ровно по той же причине, по какой не хотела кричать. Однако всё равно снисходительно усмехнулась:       — Со шрамированным?       — Ну… да…       Рьюга хмыкнула в кулак.       — Ты это… с каждым своим соперником делаешь?       — Я… Я не… — Джинга таял на глаз, и не смеяться сейчас было сродни пытке. Рьюга сделала глубокий вздох и поджала губы. — Нет. Не с каждым.       — Только с особенными? — на выдохе уточнила она.       — С самыми особенными.       Рьюга медленно кивнула. На пятках развернулась. Снова зашагала вперёд, заставляя себя думать о горящей траве, если вдруг зажигалка выпадет из рук, потому как иначе перед глазами стояло это нелепое выражение лица Хагане, а от него взаправду тянуло смеяться до хрипоты.       С самыми особенными.       Она, прыснув, уткнулась подбородком в ключицы. От этой мелкой дрожи от попыток не смеяться сводило ноги.       — Иди к чёрту, — простонала Рьюга.       — Только после вас.       Рьюга резко вскинулась и глянула на него через плечо.       — Мне показалось, что ты закончил.       — Я только начал.       — О как, — она снисходительно фыркнула. — Ну удачи.       И непонятно, что именно произошло, но после своеобразного напутствия Джинга замолчал. Поравнялся с ней, но шёл молча, только изредка насвистывая себе под нос какую-то мелодию, которая не раздражала, но и не привлекала, так что особо внимание на это Рьюга не обращала. Сколько они уже шли по этому коридору… Дольше, чем по мосту. Точно дольше. Но никаких сдвигов — даже в небе: из-за редких проблесков сквозь листву закралось ощущение, словно тучи больше не двигаются.       Зажигалку она в итоге убрала: металл раскалился, и держать её в руках стало банально больно. Не сильно, но всё же и без этого слабого огонька было более чем понятно, что идти надо по железной дороге, которая всё не заканчивалась и не заканчивалась.       Бесконечно долгая дорога.       Рьюге это всё что-то смутно напомнило, но что именно, она понять так и не смогла.       — Я, кажется, понял, — наконец-то заговорил Джинга, нарушая повисшую тишину. Шорох ветвей и травы не считался, эха лягушек уже некоторое время слышно не было. Рьюга отслеживала расстояние только по звукам.       — Что ты понял?       — Почему ты обиделась на «команду».       — Не обиделась? — Рьюга вскинула бровь. Нет, лучше бы всё-таки молчал.       — Осталась недовольной.       — Ну?       — Потому что «напарники» — это про двоих. А команда — группа людей.       Рьюга остановилась. Вздохнула. Посмотрела на него. И продолжила идти, потирая переносицу.       — Хорошо, а теперь что-то самостоятельно надумай.       — Мне надо было это вслух проговорить, — Джинга хмыкнул. — Потому что напарники — про двоих.       — Ну?.. — Рьюга вскинула брови. — Мысль-то закончи, наконец? Или что ты хочешь сказать?       — Мне неловко.       — То есть, облизываться — не неловко?       — Я понял! Что ты хотела сказать! И это главное!       — Не ори.       Рьюга устало выдохнула: утомил. Очень сильно. Его болтовня, конечно, неплохо отвлекала и забивала сознание, но это всё-таки надо было как-то дозировать, потому что при переизбытке начинало неприятно трещать в висках.       А ещё Рьюга неожиданно почувствовала себя уставшей. Спустя столько времени, но ноги всё-так начало слегка сводить. Сначала она списала это на смех, но сейчас начала понимать, что не в нём дело. Точнее, не только в нём. Опять закралось это ощущение неприятной — если не сказать болезненной — тревоги, и рука сама потянулась к зажигалке.       Однако — не тени. Или не только они.       В лицо ударил холодный ветер. Рьюга резко вскинула голову, но шелеста так и не услышала.       Вот блять.       Она сжала предплечье Джинги и быстрым шагом, едва ли не переходя на бег, направилась вперёд, таща его за собой. Тот, кажется, так и так прекрасно понял, что не так, поэтому тупой болтовни не последовало.       Так смело вышагивать в кромешную тьму, конечно, было очень опрометчивым решением, но Рьюга продолжила наступать на край шпал, лишь бы чувствовать их наличие под ногами. Если подул ветер — значит, он подул откуда-то. Из какого-то кармана. И надо был до этого кармана дойти. Хотя бы из больного любопытства — что за пределами этого живого, вечно шуршащего коридора.       Шпалы.       Металлические рельсы.       Шпалы.       Ветка над головой.       Шпалы.       Длинная — почти до пояса — трава.       Шпалы.       И что-то очень твёрдое, во что Рьюга влетела корпусом. Так внезапно, что воздух выбило из лёгких, а колени наконец-таки согнулись. Равновесие удержать не получилось, и она опустилась на корты, пытаясь хотя бы продохнуть. А заодно — вцепилась в это, чем бы оно ни было, и вскинулась от неожиданности, проигнорировав боль в груди, когда твёрдая казалось бы поверхность легко прогнулась под пальцами.       Дерево.       Доски.       Старые и сухие.       Сломались. Слишком легко.       Встать на ноги помог Джинга, подхватив под плечо и потянув вверх, и Рьюга успела отметить, что, в целом, если он сейчас также упадёт на колени, она не особо этому удивится.       — Конец пути, — констатировал он, подсветив дисплеем телефона гравировку на зашедшейся трещинами табличке. Верхний край Рьюга отломала окончательно — кусок доски сильно накренился и держался буквально на паре щепок. — У меня есть несколько вопросов к маршруту.       — Почему они появляются из ниоткуда и уходят в тупик? — Рьюга вскинула бровь.       Это смущало и её тоже, но не настолько сильно, чтобы уделять этой мысли больше пары секунд. — На карте продолжения не было, так что…       — Возможно, оно просто ещё военных времён, — Джинга пожал плечами. — А карта новая какая-нибудь, где маршрута уже нет.       — Начало должно быть. Это же кусок чего-то, — она наконец-то смогла сделать нормальный вдох. В груди болезненно саднило.       Хагане развёл руками.       — Тогда без понятия. Зато мы, видимо, пришли.       Не видимо, а точно.       Рьюга встала прямо, обошла конструкцию и едва ли не переходя на бег выскочила из коридора, мельком на него оглянувшись: действительно коридор. Гора с одной стороны. Крупный холм с другой. И этот огрызок леса.       А потом обернулась: после кромешной черноты очень сложно верилось в то, что видно хоть что-то. Но — да, видно: и аляповатую картину странного туннеля, и открывшееся поле, и злосчастные ступени… А вот их бы Рьюга предпочла бы не замечать. Ступени как раз находились на этой самой горе. Шли под крутым наклоном и скрывались где-то за деревьями и крупными камнями.       Рьюга обернулась на свет — луну, которую сейчас было более чем прекрасно видно. И никаких туч. На мгновение появилось желание вернуться в коридор и сравнить небо. Но Рьюга с места не сдвинулась, высматривая в звёздах знакомое созвездие.       — Где оно?       — Что? — Джинга восторженно ахнул и бросился вперёд. И снова тишину нарушало громкое шуршание высокой сухой травы. — Чувствую себя клаустрофобом.       — Кем?..       Он замер, сейчас напоминая не оленя, а кролика. Потому что труда не составит представить его, ныряющего в траве и передвигающегося у самой земли — и взгляд такой же. Рьюга фыркнула, растирая ключицы, и дёрнула подбородком, указывая в небо.       — А-а-а-а… — протянул Джинга. Понял, видимо. Запрокинул голову. И некоторое время молчал. — А где оно?..       Рьюга беззлобно фыркнула.       — Нет?       — Я не вижу.       Она, собственно, тоже.       — Ну и к чёрту.       Не то чтобы смотреть на звёзды было чем-то сильно важным, но испытать что-то смутно-радостное перед подъёмом в старый город всё-таки хотелось. Какой-то необъяснимый душевный порыв, не более, но Рьюга всё же понадеялась. И вот.       — Может, не будешь туда подниматься? — осторожно и очень внезапно уточнил Джинга. Рьюга прищурилась. — Не прямо сейчас, по крайней мере.       — А когда?       Рьюга отчасти была даже согласна. Просто по той причине, что уже знала, чего в целом ожидать, и испытывать это не просто снова, но и в удвоенном — если не больше — виде не сильно-то и хотелось. Ни потом, ни вообще.       — Не ночью. Хоть завтра утром, хоть даже на рассвете — но не в темноте.       — Боишься? — она криво усмехнулась, но всё-таки заставила себя отвернуться от ступеней. И сделать шаг в противоположную сторону. Несмотря на опять поднявшийся в ушах гул-шёпот знакомых-незнакомых слов. — И это к чёрту, ладно.       — Боюсь, да, — с опозданием заметил Джинга. — Я тебя с такой высоты не дотащу.       — Что? — Рьюга остановилась. Повернулась к нему. — Тащить?       — Ну просто если с тобой вдруг что-то произойдёт, на плече я тебя по таким ступеням не протащу.       Рьюга выдохнула и кивнула: разумно и, в целом, вполне небезосновательно.       — Я на такое больше не поведусь, не волнуйся, — она сказала это больше для себя. Но Хагане кивнул и указал в сторону.       — Там тропа.       — Вот и пошли, — Рьюгу всё тянуло обернуться или хотя бы начать вслушиваться в шёпот, однако она только хлопнула себя по уху и упрямо пошла вверх по протоптанной дороге, игнорируя и громкий шум травы — на его фоне мелкие шорохи цепляющегося шарфа просто терялись, — и завывания ветра, и крик птиц вдалеке.       Звуки — и местный пейзаж, плавно опускающийся с холма.       Звуки, пейзаж — и постепенно вырастающую впереди деревню.