Loving The Stars.

Кровать мягкая и тёплая, когда ты пытаешься покинуть её. Тканевые щупальца одеяла обхватывают тебя, стараясь замедлить движения, но ты всё равно выбираешься из них, поскальзываясь на холодном металлическом полу. Неловко падаешь, тут же отползая куда-то в угол. Сердце колотится в ушах, а воздуха почему-то не хватает. Грудь сдавливает то ли от боли, то ли от пережитых событий. Левая рука висит плетью, и ты боишься даже подумать о ней, не то чтобы попытаться использовать. В конце концов, тебе приходится обратить на неё внимание. Часть тебя надеется, что это был всего лишь глупый сон. Такой странный ночной кошмар, который никогда не происходил в реальности и будет навсегда забыт, едва солнце появится на горизонте. Однако, едва приподнимаешь руку, вытягивая её перед своими глазами, ты готова кричать, лишь каким-то чудным усилием воли успевая зажать себе рот свободной ладонью. Рука Омеги. Так эта женщина назвала её. Чёрная обсидиановая кожа переливается в свете инопланетных ламп, включившихся при твоих попытках вырваться из объятий кровати. На пальцах нет ногтей, хотя места, где они должны быть, имеются. При малейшем движении кожа изменяется, когда под ней шевелятся и перемещаются мышцы, словно… Ты задыхаешься от понимания этого: словно рука живая. Но она ведь не может быть живой, верно? Валеярд достала её из саркофага, ржавого и старого, рассыпающегося от любого прикосновения. Значит, рука старая, невообразимо древняя. Она никак не может подчиняться тебе, более того, скорее, она должна была просто сгнить или мумифицироваться, а не быть такой… подвижной. Ты осторожно, медленно сгибаешь пальцы, и они подчиняются, сжимаясь в кулак. Затем разжимаются, всё так же по твоему мысленному приказу. Пробуешь сначала один палец, потом второй, выгибаешь запястье, пытаешься захватить край свешивающегося одеяла. Рука выполняет всё, что ты хочешь от неё. И это на самом деле тебя пугает больше всего остального. Пальцами другой руки, своей настоящей, ты щупаешь чужеродную кожу, ощущая её прохладу и твёрдость. У живых не бывает такой плотности, только это подсказывает тебе, что разум не играет с тобой, эта конечность точно не твоя. Неожиданно даже для себя вонзаешь ногти в черноту, царапаешь, тихо вскрикивая от боли. За ногтями остаются длинные полосы белеющих следов. Через какое-то время они проходят, цвет возвращается первоначальный вид, ничего не остаётся от твоей попытки процарапать руку. Тебе хочется найти Доктора, попросить её помочь тебе, хоть ты и не знаешь как. И тут же в голове взрываются чужие слова. Тогда ты их не услышала, но мозг всё равно запомнил, неудачно возвращая их прямо сейчас в твои уши. «Попробуешь сказать ей до взрыва планеты, будут последствия. Вряд ли ты захочешь знать о них». Зажимая голову обеими руками, ты сжимаешься в комок, пытаясь то ли вытряхнуть голос Валеярда из разума, то ли просто пережидаешь этот болезненный припадок. Её звучание режет твои мысли, разрушает их на осколки, распихивая в разные стороны, расчищает путь для одной-единственной верной мысли. Если ты обратишься к Доктору, твои друзья, твоя планета, твой мир – всё исчезнет в гневе злой повелительницы. Она не поскупится на наказание за непослушание. Так готова ли ты принять его? Улыбка Яс всплывает в твоём сознании, Райан протягивает тебе мягкую игрушку, которая сейчас валяется у дальней стены, отлетевшая туда при твоём резком пробуждении. Грэм читает какой-то старый журнал, слюнявя пальцы, чтобы перелистнуть страницу. Ты вспоминаешь других людей, твоих бывших друзей со школы, коллег по работе, студентов своего курса, продавцов в магазине у дома. Маленький шар планеты, висящий в космосе. Все они зависят от твоего решения, и это так давит… Доверие к Доктору безгранично, но сможет ли она предотвратить катастрофу до того, как она произойдёт? Потому что иногда даже она не может спасти всех, и ты это прекрасно понимаешь. Какой бы умной и быстрой не была инопланетянка, какими бы возможностями не обладала, были моменты, когда она не справлялась. Это не было её виной, конечно же. Она старалась изо всех сил, но порой их просто не хватало. Честно говоря, вряд ли бы хоть у кого-то хватило. Тебя трясёт, а чуть позже разум с удивлением осознаёт, что это смех. Громкий, нелепый смех – одна из защитных реакций, возникающих в момент перегрузки сознания. Ты вспоминаешь все эти глупые фильмы, которые смотрела, когда больше нечем было заняться. Где раскол между персонажами происходит, когда один из них получает больше информации, чем другой. Где одного шантажируют, приказывая выполнять действия, которые он не хочет. И в них почти всегда есть эта формулировка «если ты скажешь кому-то…». Ты ненавидела эти моменты в фильмах, не понимала их, раздражаясь, едва подобное появлялось на экране. А теперь ты сама застряла в таком фильме. В этой абсолютно тупой нерешаемой ситуации. Можешь ли ты спасти всех в таком случае? Время проходит быстро, будильник на столике подпрыгивает, начиная издавать отвратительный писк. Ты и забыла, что поставила его вечером. С трудом поднимаясь на ноги, ты бредёшь к столику, нажимая кнопку остановки. Некоторое время прибор всё ещё пищит, не до конца осознавая, что ему больше не нужно кого-то будить, а после замолкает. Как во сне ты продолжаешь идти дальше, пока не достигаешь ванны. Сдираешь попутно с себя одежду, забираясь в душевую кабину. Холод отрезвляет. Упираясь руками в прозрачное стекло, ты ощущаешь прохладные струи, скользящие по твоей спине вниз. Вода заливается в глаза и рот, но ты всё равно дышишь только через него. Мокрые волосы тяжелеют, надо было давно подстричь их хоть немного. Они так отросли за год, что теперь постоянно мешаются. Но, задумываешься ты, будет ли у тебя время на это теперь? И будет ли возможность? Инопланетным парикмахерам ты не доверяешь, предпочитая земных. Позже натягивая чистую одежду, заботливо приготовленную ТАРДИС, ты мыслишь о живой машине времени. Могла ли она сейчас знать твоё будущее? И могла ли подсказать его? Что ты выберешь? Что будет после? Можно ли изменить уже имеющийся вариант событий и создать новый? Это же не будет неправильно, правда? Если ничего ещё не произошло, можно ли было исправить всё до начала? Это не будет вмешательством во временную линию, просто одним из вариантов будущего. Раздумывая над этим, ты выходишь из комнаты. Если вечером к ней вела винтовая лестница, то сейчас ты выбираешься в длинный коридор, под уклоном уходящий вниз. За ночь комната вновь переместилась, ничего удивительного в этом не было. Рука Омеги ноет под бинтами, в которые ты её завернула. Ещё не хватало, чтобы кто-то увидел. Ты часто ранишь именно руки, поэтому никаких особых вопросов, кроме единственного «что, снова?» бинты не вызовут. Банда привыкла к твоим повреждениям, хотя, сейчас ты понимаешь это, возможно, именно повреждения рук намекали тебе о будущем. Их было очень много, постоянно, и в конце приходилось либо накладывать шины, либо туго бинтовать, чтобы хоть как-то заживлять оставшиеся раны. Но, странное дело, при всех возможных травмах, ты так никогда и не ломала ни одной кости. Сжигала кожу, разрезала её, рвала при перепрыгивании из одного космического корабля в другой. Но не получила ни единого перелома за всё это время. На пути возникает библиотека. Тебе она нравится, это один из немногих способов поговорить с ТАРДИС. Обычно она не отвечала на запросы, но иногда, когда у неё было слишком уж хорошее настроение, могла кинуть книгу, открывая её на какой-то из страниц, где обязательно был ответ на заданный вопрос. Ты надеешься, что сегодня у корабля хорошее расположение духа. – Привет, – говоришь ты, заходя в помещение. В нос сразу пробирается запах свежих печатных страниц. Несмотря на то, что в библиотеке старинные или потрёпанные книги, в ней всегда стоит этот приятный аромат едва высохших чернил. – Привет! – неожиданно отвечает тебе полка, к счастью, ты не кричишь. Особенно громко. Доктор высовывает голову из-под стола, пытаясь понять, откуда доносится вскрик. Обнаруживая тебя, прижимающей обе руки к себе, она машет зажатой книгой, выбираясь из своего укрытия. – Прости, – ухмыляется повелительница. – Я не думала, что ты так отреагируешь. – Это я не думала, что здесь будет кто-то ещё, – твоё тело пробивает дрожью, когда она шагает к тебе, и неосознанно ты движешься назад, упираясь спиной в стеллаж, которого секунды назад там не существовало. Кажется, дверь исчезла? – Ты в порядке? – от Доктора не укрываются твои действия, она хмурится из-за них, не понимая. – Эй, я… Она делает ещё один шаг, и, прежде чем способна остановить себя, ты вновь отодвигаешься. На этот раз зрачки инопланетянки сужаются, она наклоняет голову набок, рассматривая тебя. Под её взглядом словно вскрывается вся твоя сущность, тяжело выдержать его, поэтому ты опускаешь глаза в пол. Надеешься, что так она не достанет тебя, не поймёт, в чём причина. Причина в её внешности. Она выглядит абсолютно так же, как и Валеярд, за исключением одежды. Но без её плаща, в чёрной кофте, напоминающей галлифрейскую жилетку, ты всё равно не можешь запретить мозгу сравнивать их обеих. Ты даже не подозревала, что это отразится на тебе так. Ты не должна чувствовать страх перед повелительницей, но физически не можешь удержать себя от этого. Тебе действительно страшно, и, впервые в своей жизни, ты боишься Доктора. Сжимаешь пальцы, стараясь, чтобы они не дрожали. Пытаешься улыбнуться, но взгляд не поднимаешь. – Извини, что помешала, я пойду. Вместо ответа Доктор ловит твоё запястье рукой, ты же дёргаешься, словно тебя ударили. Нужно уйти, как ты и хотела до этого, однако она всё ещё не отпускает, поэтому нет возможности вырваться. Вы обе чувствуете, как дрожь в твоей руке постепенно нарастает. Только поэтому она разжимает пальцы, растерянно глядя на свою ладонь, пытаясь что-то разглядеть в ней. – Если я сделала что-то не то… – Доктор замолкает на середине предложения. Ты знаешь, что она не понимает ничего, и тебе больно от этого. Вина окутывает тебя с ног до головы, мешая дышать спокойно, глаза мокнут от подступающих слёз. – Прости меня. – В-всё отлично, – ты спотыкаешься, когда отступаешь ещё дальше. Голос Валеярда скользит в твоей голове, напоминая о главном. Ничего не говорить Доктору. Если ты скажешь ей, миллиарды жизней будут уничтожены. Валеярд будет торжествовать из-за твоей оплошности. Но, понимаешь ты, если промолчишь, то всё будет абсолютно так же. И нет никакой разницы между этим и другим. Она будет рада любому варианту, ей не нужно выбирать правильный. Это лишь твоя задача. Дверь находится справа, а не позади тебя. Как ты и думала, ТАРДИС изменила её расположение, едва ты потеряла её из виду. Зачем? Впрочем, вопрос действительно глупый. Корабль любил играть с вами, развлекая себя этим. И всё же… Ты останавливаешься в дверях. Разве не за этим ты искала возможность связи с ТАРДИС? Вопрос ты так и не задала, но кто может сказать, что она не ответила тебе на него? Осознавая, ты разворачиваешься и идёшь назад, надеясь, что Доктор, при всей её скорости передвижения, останется на месте. Находишь её всё там же, под библиотечным столом, листающую книгу. – А? – она отрывается от своего занятия, ловя твой взгляд. Её звёздные глаза полны теплоты, а твоей голове ядовито шепчут слова Валеярда. «Попробуешь сказать ей до взрыва планеты, будут последствия. Вряд ли ты захочешь знать о них». В тупых сюжетах персонажи подчинялись шантажу, ломали себя, вредили близким, стараясь сохранить свою тайну при себе. Ты ненавидела их так сильно, что едва не стала похожа на них. Но ты не они, и однажды очень давно пообещала себе, что, если когда-нибудь окажешься в такой ситуации, никогда не поступишь как они. Твоё решение будет отличаться от простого смирения. Именно поэтому медленно стягиваешь бинты с руки, открывая чёрную плоть под ними. – Мне понадобится твоя помощь, – признаёшься ты, ловя взглядом вытягивающееся лицо Доктора. – С… с Рукой… – Омеги, – заканчивает она за тебя. И в её голосе не звучит ничего хорошего.