Loving The Stars.

Ты отводишь голову назад и скашиваешь взгляд, читая знакомые строки на экране телефона. – Он не твой, – шепчешь ты. Доктор не отвечает, но и руку не опускает. В полутёмном коридоре экран светит слишком ярко, твои глаза слезятся. Не зная, что ещё сделать, ты просто шагаешь назад, отодвигаясь вглубь квартиры. Вряд ли повелительница проделала весь этот путь, чтобы позвонить в звонок твоей двери, показать тебе телефон и уйти. О, точно нет. Вдыхая поглубже, ты готовишься к объяснениям, пытаясь собрать обрывки хоть чего-то значимого в собственной голове. Получается не очень хорошо, мысли путаются и не желают быть пойманными. Тебе нечего сказать прямо сейчас, однако тебя и не спрашивают, вот в чём дело. Она закрывает дверь, несколько раз проверяя замок, а затем дёргая ручку, чтобы окончательно убедиться в неприступности твоего жилища. Отлично знаешь, что Доктор делает это не для себя. Что ж, возможно, стоило быть осторожнее со словами в её присутствии, думаешь ты. Хотя, стоит признать, такое отношение льстит в какой-то мере. Она говорила об этом несколько раз, но именно сейчас слова всплывают в памяти: «Я стараюсь не забывать важные вещи о своих друзьях». Друзья. Это то, кто вы, не так ли? Но можно ли назвать другом инопланетянку, появляющуюся время от времени и подвергающую тебя и других людей опасности? Нет, не все путешествия оказываются такими, но их количество растёт с каждым разом. Впрочем, разве тебя это волнует? – Чай? – Доктор проходит на кухню следом за тобой, сразу начиная инспектировать шкафчики. – Да, – шепчешь ты, опускаясь на свободный стул. Вы молчите. Блондинка сама делает всё, находит чашки, ставит чайник на плиту, пытается зажечь газ сначала обычным способом, а потом всё же использует отвёртку. Это вызывает у тебя короткую улыбку, которую ты маскируешь поднятой к лицу рукой. В процессе Доктор закатывает рукава плаща до локтей, хотя это не особо сильно помогает. Сегодня на ней синий свитер с длинными рукавами, неизменная радужная полоса на нём, конечно же, есть. Вязанные манжеты цепко держат запястья, скорее всего он даже тёплый. Тебе хочется протянуть руку и потрогать ткань, этого ты не делаешь. Просто сидишь, наблюдая за попытками Доктора открыть банку с заваркой. Несколько секунд проходит в молчаливой борьбе, пока она не догадывается развернуть её другой стороной. Наконец, заварка насыпана в маленький чайник, а большой всё ещё не закипает, не спешит избавить вас от требующегося разговора. Когда-то ведь придётся, вы обе это знаете. Телефон лежит между вами на столе, экран по-прежнему горит. – Почему теперь? Вопрос повисает в воздухе. Сообщение отправлено три месяца назад. И это неправда, с момента отправки прошло не более десяти минут. Тебе пришлось разобраться, как отправлять сообщения в прошлое, но, по-видимому, ты отлично справилась. – Почему? – настаивает она. Ты знаешь, что Доктор будет спрашивать, пока не получит ответа, но вот только его у тебя нет. Тебе нечего сказать не потому, что ты что-то скрываешь, а потому что не знаешь, как правильно выразить все эти эмоции внутри. Как собрать их во что-то понятное. Вместо слов ты опускаешь голову, разглядывая свои руки. Сначала кажется, что глаза слезятся из-за света, но чуть позже, буквально через пару мгновений, ты осознаёшь, что плачешь. Это не те громкие рыдания с всхлипами и заложенным носом, нет, это слишком тихо, слишком спокойно. Не приходится прикладывать усилия для слёз, они появляются сами, медленно скользя по твоему лицу, чтобы оставить на щеках обжигающий след. – Ты ведь знаешь, что не обязана была оставаться одна? Серый плащ разлетается в стороны, когда Доктор оказывается перед тобой. Она опускается на одно колено, чтобы видеть твоё лицо, хочет протянуть руку, но останавливается в сантиметрах от твоих запястий. – Я думала, что справлюсь, – признаёшься ты. Удивительно, что слёзы не влияют на твой голос. Поднимая взгляд, ты смотришь в глаза повелительницы, отмечая, как горят звёзды на их радужках. Горячие, но не обжигающие, скорее тёплые и приветливые. – Но ты не справилась, – голос Доктора звучит тихо, она почти не произносит вслух, а ты слышишь каждое слово. – Нет. Это, вероятно, самое последнее, что звучит от тебя более-менее понятно. Поскольку в следующий момент горло перехватывает удушливая хватка, стискивает, не позволяя говорить. Ты прижимаешь руку к глазам, стараясь остановить рвущиеся наружу слёзы. Ну или хотя бы отгородиться от инопланетянки, она никогда не должна была видеть тебя в таком состоянии. Почти не осознавая, ты чувствуешь тёплые руки на плечах, мягко подталкивающие тебя встать. Ты поддаёшься, чувствуя, как дрожат ноги. Доктор позволяет опереться на неё, пока тащит тебя из кухни в комнату. По дороге приходит мысль о том, что стоит выключить чайник, но ты не озвучиваешь её. Составлять осмысленные предложения во время рыданий довольно сложно, как выясняется. И хотя ты сохраняешь странную способность вспоминать мелочи и реагировать на них, речь не входит в этот список. Руки блондинки не оставляют тебя, но откуда-то появляется плед, которым она накрывает тебя, пока мягкие объятия дивана в гостиной принимают вас обеих. Ты прижимаешься к плечу Доктора, глуша всхлипы тканью её плаща. Твои пальцы цепляются за жёлтую подтяжку, протеста это не вызывает, поэтому ты стягиваешь пальцы в кулак, зажимая ремень между ними. Получается слабо, любое лишнее движение поможет ему вырваться. Вот только Доктор не делает лишних движений. Её пальцы вплетаются в твои волосы, успокаивающе скользя между ними. – У меня больше никого не осталось, – выдавливаешь ты. На самом деле это не похоже на предложение, скорее на какие-то несвязанные звуки, но она понимает, что ты хотела сказать. Доктор всегда понимает тебя достаточно хорошо. Она не говорит эту распространённую фразу «у тебя есть я». Вы обе знаете, что путешествия с Доктором – не навсегда. В конце концов кто-то уходит, и никто не знает, когда именно. Порой это смерть, порой новая жизнь. Результат всегда разный, нельзя угадать. Хотелось бы сказать, что ты надеешься на лучшее, но твоё лучшее – это приключения в синей полицейской будке. И ты уже получила это. Так, что может быть лучше, чтобы заставить тебя покинуть Доктора? Вряд ли когда-нибудь ты узнаешь. Конечно, ты немного лжёшь, когда говоришь, что никого не осталось. У тебя остались родственники, пусть не ближний круг, но ведь есть. У тебя остались друзья, впрочем, ты всегда предпочитала называть их знакомыми. Друзья – слишком личное название, ты никогда не раскидывалась такими вещами. Коллеги по работе иногда звонят спросить, как ты, даже если им в целом не интересно, всё же нельзя сказать, что ты полностью одинока. Но это не то, всё это абсолютно не то, чего ты хочешь. Не то, чего ты когда-либо хотела. – Хочешь, я спою тебе? – неожиданно предлагает Доктор. Неловкость момента скользит между вами, она не знает, как вести себя в таких ситуациях, да и ты тоже. Поэтому киваешь, соглашаясь, и получаешь открытую улыбку. – Устраивайся удобнее. Ты распутываешь пальцы вокруг подтяжки, отпуская ремень, чуть отдвигаешься и чувствуешь настойчивое нажатие на плечо. Нет смысла сопротивляться, и ты следуешь ему, позволяя инопланетянке привлечь твою голову к собственным коленям. Она поправляет плед вокруг тебя, а затем снова возвращает пальцы в твои волосы, осторожно расчёсывая их. – Посмотри на звезды, посмотри, как они сияют для тебя. Голос Доктора обволакивает. Нельзя сказать, что ты не плачешь больше, слёзы всё ещё скользят по твоему лицу, тем не менее, даже у них есть какой-то свой запас. Если бы ты могла плакать, ты бы делала это, но раз не можешь… Закрывая глаза, ты пытаешься сосредоточиться на ощущении чужих пальцев в волосах. Ты, как никто другой знаешь, это мгновение не будет длиться вечно, вопреки всем твоим желаниям. Но сейчас ты чувствуешь только безопасность и спокойствие. И немного горящего чайника.