Loving The Stars.

– Ты уверена, что это совместимо с человеком? – глухое рычание ТАРДИС пытается украсть все слова. – Понятия не имею. Но у нас нет времени, чтобы проверять. Либо это, либо мы станем кормом для космических акул. Космические акулы… Тебе не кажется, что это звучит немного неправильно? Откуда вообще в космосе акулы? Им нужна атмосфера, чтобы... – Доктор! – Ах да, извини! Яркие отблески занимают пространство, ты держишь в руках металлический обруч, скреплённый проводами с высоким потолком. Откуда он появился никто не успел заметить, и всё же вот он, здесь. Вероятно, даже если ТАРДИС не нравился предложенный план, она не могла позволить ему провалиться из-за собственного нежелания. – Ещё раз, что это такое? – Арка Хамелеона. Она заблокирует твои воспоминания, создав поверх них новую личность. Всё будет хорошо! – Ты всегда так говоришь! – На этот раз всё точно будет хорошо! Верь мне! Ты резко вздрагиваешь, просыпаясь. Одеяло слишком туго натянуто на горло, почти душит, приходится избавиться от его тканевых щупалец. Некоторое время просто смотришь в потолок, стараясь забыть очередной лишённый смысла сон. Но он не спешит уходить, врывается в разум всё новыми и новыми фразами, оторванными от действительности. Что они значат? Доктор? Арка Хамелеона? У тебя нет ответа. Голова раскалывается, так всегда бывает после таких кошмаров. В большинстве из них ты даже не видишь, что происходит. Лишь чьи-то реплики вплетаются в уши, заставляя обратить на себя внимание. Перед глазами обычно туман, такой плотный, тёмно-синий. Пожалуй, однажды ты увидела в нём шестигранные фигуры, светящиеся изнутри. А может это была лишь иллюзия. Форт из подушек, который вы построили накануне, разрушен. Часть его покрыта перьями, похоже вы бились не на жизнь, а на смерть. Вчерашний вечер всплывает приятными воспоминаниями, ты улыбаешься им, ощущая, как жуткость сна медленно уплывает. – Джейд? – твой голос звучит хрипло после пробуждения, подруга, конечно, уже ушла. Работа на маяке не требует постоянного нахождения на нём, но Джейд всё равно проверяет каждое утро, не сбились ли настройки за ночь. Она так увлечена этим, что порой ты даже ревнуешь её к этой чёртовой высокой башне. – Могла бы и разбудить. Пиная подвернувшуюся под ногу подушку, идёшь на кухню, пытаясь отыскать в шкафчиках хотя бы одну коробку с хлопьями. В холодильнике обнаруживается полная бутылка молока, отлично, завтрак почти собран. Ложка неприятно громко ударяется по краям миски, морщишься каждый раз, но почему-то продолжаешь бездумно размешивать хлопья, наблюдая, как они размякают и тонут в молоке. День за днём ничего не меняется, помнится, вчера ты точно так же сидела на кухне, размышляя о том, каким образом твоя жизнь превратилась в привычную рутину. Никакого ответа, кстати, ты так и не получила. На глаза попадается флаер ярмарки, вчера их раздавали всем подряд, тебе тоже всучили один. Яркий и цветастый, шрифт отвратительный, но в целом неплохо. В любом случае, ярмарка – единственное, что неизменно в этом месте. Сколько ты здесь уже? Если честно, кажется, будто всю жизнь. Возможно, так оно и есть. Ты переехала сюда сразу после окончания университета. Родители возмущались, отдалённый городок явно не то, что они желали своей дочери. – Анна, ты не можешь так поступить! Нет, правда была в том, что ты не могла остаться. Что-то звало тебя, заставило пересечь большую часть страны, оказавшись в каком-то зачуханном прибрежном городке с чудовищно маленьким населением. Здесь абсолютно ничего не происходило. Ни преступлений, ни конфликтов, какое-то бесполезно унылое место. Но тебя влекло к нему. Избавиться от шума большого города в голове оказалось не так уж легко, годами ты не могла привыкнуть к тишине и спокойствию, она казалась неестественной, невозможной. Но, в конце концов, люди привыкают ко всему. Привыкла и ты. А потом ты встретила её. Джейд Смит. Или она тебя. Шесть лет уже прошло, кто вспомнит-то, как оно было на самом деле. Ты не успела и глазом моргнуть, как вы стали друзьями. Перебрались в один из отдалённых домов, кажется, она купила его. Впрочем, если и нет, никто бы не стал претендовать. В этом городе полно заброшенных домов, выбирай любой. Вам пришлось провести много времени, восстанавливая оборванные провода электричества, выгоняя заблудших животных, присмотревших ночлег. Зато теперь у вас был свой настоящий дом, светлый и тёплый, в который хотелось возвращаться. Переставая играть с едой, ты быстро поглощаешь хлопья, спеша закончить завтрак. Вспоминать о прошлом одновременно и приятно, и болезненно. Оно стремится вернуться, всплыть в памяти, и ты отгоняешь его, не позволяя взять верх. Складываешь посуду в раковину, намереваясь помыть потом, если опять не забудешь. Ты уверена, Джейд не нравится эта твоя привычка, но она обычно не комментирует её, предпочитая делать вид, будто не замечает. Прокрадываешься мимо тумбочки так быстро, как позволяют тебе ноги, и всё равно взгляд падает на фотографию, цепляясь за неё. И так каждый раз. Словно кто-то, насмехаясь над тобой, поставил эту фотку именно сюда. Забавно, но ты была именно той, кто настаивал на этом. Рамка обычная, в ней нет ничего такого, простое дерево, отшлифованное и залакированное. Фотография, напротив, врезалась в память удивительно точно. Даже закрыв глаза, ты можешь воспроизвести её в разуме почти полностью. Это Джейд. Ты не узнаёшь место, где она фотографировалась, какое-то большое полутёмное помещение. На самом деле тут нет ничего удивительного, это было ещё до вашей встречи, кто знает, где она бывала. На ней серый плащ, его ты тоже никогда не встречала в её гардеробе, а в одной из рук та самая странная вещица, которой она чинила проводку, когда думала, что ты не замечаешь. Появлялось порой желание спросить, почему Джейд не показывает тебе этот маленький тонкий серый прибор, но ты знала: вопросов иногда недостаточно. Если подруга не хотела что-либо говорить, она всегда умудрялась уйти от темы. И всё-таки что-то странное было в этой фотографии. Трудно сформулировать, оно где-то рядом, на границе сознания. Но едва ты стараешься ухватить мысль, она выскальзывает из рук, сбегая снова и снова. Только чёткое осознание: что-то не так. Встряхиваешь головой, отгоняя наваждение. Фотография остаётся стоять на тумбочке, а ты возвращаешься в гостиную, аккуратно переступая через раскиданные подушки. Есть желание упасть на них, натянуть на себя одеяло и забыться сном. Однако едва ты представляешь, как кошмары вновь настигают тебя, всё желание исчезает. Нет уж, на сегодня хватит. Джером уже должен был вернуться с обеда, стоило заскочить к нему, захватить еды на вечер. Одними хлопьями питаться вечно нельзя. Подгоняемая этой мыслью, ты хватаешь свою куртку со спинки дивана и, натягивая её на ходу, выбираешься из дома. Последние дни почти все тёплые и солнечные. Если завтра же будет такая погода на ярмарке, надо посетить её. Ты надеешься, что Джейд согласится пойти с тобой. Ярмарка всегда заканчивается салютом, в чистом небе это будет красивое зрелище. – Привет, Анна! – как и ожидаешь, Джером уже на своём месте, протирает стойку тряпкой. Ты не знаешь, на что он содержит кофейню, если посетители здесь появляются не часто, но решаешь не думать об этом. У всех свои хобби. – Привет, – ты улыбаешься ему. – Тебе привезли те шоколадные кексы? – Дай-ка подумать, – мужчина несколько раз стучит по подбородку пальцем, его лицо выражает всепоглощающую серьёзность. Наконец, она растворяется в широкой улыбке. – Естественно! Ради тебя, можно сказать, и заказываю! – Тогда мне стоит сказать «как обычно»? Он громко хохочет на твою реплику, и ты не можешь удержаться, чтобы не засмеяться с ним. – Сейчас будет готово, мэм! Время ожидания: три минуты. Пока ты рассматриваешь меню, Джером ловко упаковывает кексы в коробку, профессионально и молчаливо. Сложно оторваться от этих движений, наверное, он оттачивал их много лет ещё до того, как открыл кофейню. Его висящие уши, покрытые шерстью, весело размахиваются. Заставляет задуматься на краткий миг, сам ли он управляет ими или позволяет гравитации. – Могу предложить напиток? – интересуется он. – Нет, спасибо, я уже позавтракала. Идёшь на ярмарку? – Если бы я сказал «нет», вы бы все остались без горячего кофе, – мужчина притворно вздыхает, будто хочет показать, как достала его эта работа. Но тебя не обмануть, ты знаешь, что он обожает её. И он это подтверждает, кивая тебе на твой вопрос. – Ты ведь тоже, Анна, не так ли? Я бы пригласил тебя, вот только почему-то думаю, ты откажешься. Ты непонимающе склоняешь голову. – Что, нет? Разве у тебя кандидатуры получше? – Вообще-то… – коротко вздыхаешь, неопределённо пожимая плечами. – Вряд ли Джейд согласится. Джером замирает на месте, и ты видишь короткую вспышку печали, проходящую по его лицу. Всего мгновение, и он снова становится улыбчивым и добродушным. Только бы он снова не начал… – Тебе стоит попробовать, – чёрт, начал всё-таки. – Мы уже говорили, – резко бросаешь ты. – Я не хочу повторений, обойдёмся без этого. – Ты слепая, Анна. – Нет! – твои ладони с громким хлопком опускаются на стойку. – Я не буду это слушать. – Рано или поздно ложь разваливается, оставляя после себя осколки. Ты можешь порезаться ими, – мужчина говорит мягко и вкрадчиво, но его тон лишь отторгает. Джером, в общем-то, неплохой парень. Но тебя действительно настораживает его проницательность. – На твоём месте я бы внимательнее пригляделся, окружение может удивить. Ответная фраза почти рвётся из тебя, и ты усилием воли сжимаешь зубы, не позволяя ей выскочить наружу. Ссориться с кем-либо не хочется, нет нужды настраивать жителей, хотя бы одного, против себя. Растягиваешь губы в ложной улыбке, платишь по ценнику, сгребаешь кексы и направляешься к выходу. Где-то в глубине тебя зерно сомнений уже пускает корни. Чувствуя их внутри себя, ты выдираешь каждый корешок, выбрасывая прочь. Сомневаться в ком-то близком из-за чужих слов – плохая идея. У Джерома нет доказательств, иначе он бы представил их тебе. А без фактов сомнения выглядят паршиво. Джейд возвращается вечером. Ты играешь в какую-то игру, крутя геймпад в руках, когда входная дверь приветливо хлопает. – Ты задержалась. – Перенастройка оборудования, – подруга раскидывает продукты по полкам холодильника, – каждый четверг, я же говорила. – Да, – глупо бормочешь, поздно вспоминая её слова. Но, в общем-то, ты не поэтому бросила игру на паузе, чтобы задавать смешные вопросы. Тебе стоит задать совсем несмешной вопрос, боясь получить ответ, который слишком хорошо знаком. – Я… Джейд поворачивается после того, как ты замолкаешь, не зная, как продолжить. Светлые волосы бросаются вслед движению её головы, и ты просто заворожённо наблюдаешь за тем, как они принимают своё обычно положение. – Ты? – помогает она. – Я, – трясёшь головой, правильная формулировка не приходит, поэтому решаешься, – хотела пригласить тебя на ярмарку. – Нет, – ответ, который ты ожидала. К горлу подкатывает ком, изо всех сил борешься с ним, пытаясь подавить. На кухне вновь повисает тишина, Джейд продолжает расставлять бутылки в холодильнике, желая впихнуть всё, что купила в магазине. Отказ ощущается физически. – Джейд… – Анна, мы говорили об этом, – она вновь поворачивается, и ты отступаешь на пару шагов, не выдерживая пристального взгляда. – Я понимаю, что ты надеешься, но этого не будет. Я… не могу дать тебе то, что ты хочешь. – Это просто ярмарка. – Мы обе знаем, что это не так, – её радужка сверкает в свете ламп. – Мы друзья, помнишь? Друзья. Одно слово обжигает тебя сильнее, чем что-то ещё. Ты шагаешь ещё дальше назад, на лице Джейд появляется неуверенность. Она пытается что-то сказать, но ты успеваешь выскочить за дверь быстрее, чем фраза догоняет тебя. – Анна! Имя кажется чужим. Успевая выдернуть из кармана ключи, ты захлопываешь входную дверь, несколько раз поворачивая замок. Пригибаясь, скользишь под окном, обогнув дом. Позади слышится вибрирующий звук, Джейд не нужны ключи, чтобы открыть дверь. Но если она не будет знать, где ты находишься, то не сможет догнать тебя. Сейчас тебе хочется остаться одной. Скамейка у сарая за домом всегда нравилась тебе. На ней можно было привести мысли в порядок. Почему-то лишь здесь ты всегда чувствовала себя уютно и хорошо. Даже сегодня, когда твой разум плещется лоскутами, ты ощущаешь, как они собираются воедино, стоит тебе присесть на тёплое дерево. Твоя голова неприятно стучит о стену сарая, когда сильно откидываешься назад, шипишь от полученной боли, и сразу же хочется поделиться этой неловкостью с Джейд. Она бы рассмеялась. Она бы… Ты знала, какая реакция у неё будет. И да, она права, вы говорили об этом. Но это не значит, что слова успокаивали чувства. Как будто можно было просто сказать себе «не чувствуй», и всё было бы решено. Нет, это так не работает и не работало. Правда в том, что ты даже не представляешь, что сработает в твоём случае. Это оказалось так легко признать, ты влюблена в лучшую подругу. Только почему-то лучше не становилось, лишь путалось ещё сильнее. Боль врывается в сознание неожиданно ярко, нет никакого сравнения со случайным ударом затылком. Эта сильнее, опаснее, будто прожигает тебя насквозь. В отчаянии ты цепляешься за подлокотник скамейки, стискивая пальцы на лакированном дереве. Тебя трясёт будто в припадке, даже не замечаешь, больно закусывая нижнюю губу между зубов. Дорожки слёз на щеках холодит ветер, но какая разница, если ты почти не ощущаешь этого? Словно кому-то есть дело до равнодушного ночного ветерка, играющего с твоими волосами. Словно ему есть дело до тебя. Мир жесток, разве ты не чувствуешь этого сейчас? Безмолвная природа наблюдает за тобой, за твоими страданиями, не пытаясь утешить. Почему из всех проблем тебе досталась именно эта? Влюбиться в того, кто не может любить тебя в ответ? Кто мечтал пошутить над тобой таким образом? Ты надеешься, что он получил своё шоу, как и хотел. – Анна, – ты вздрагиваешь, луч фонарика ослепляет на краткое мгновение, пока Джейд не отводит его в сторону. Во второй руке она держит миску с печеньем, протянув его тебе. – Плохая идея лишиться ужина, но лучше, чем ничего. – Как ты нашла меня? – миску всё же принимаешь, подруга опускается рядом. – Ты всегда приходишь сюда, когда тебе нужно успокоиться. Она ставит фонарик на колено, лампой вверх, отчего тени на лице превращаются в ужасающую маску. Светлые волосы ярко вспыхивают в луче, превращаясь в ореол. Ты уверена, если бы у людей была видимая аура, у Джейд она была бы жёлтая. – Извини, я веду себя глупо, – вздыхаешь ты. – Все люди так ведут себя периодически, в этом и смысл. Если бы глупых поступков не было, то и умных тоже, правда? – она растягивает губы в улыбке, и, несмотря на падающую тень, ты всё равно не можешь отвести взгляд от её лица. Твоё сердце неровно бьётся, с каждой секундой ускоряясь. – Возможно, это я не должна была реагировать так резко. Но вот мы тут, обе с чувством вины за то, чего не должно было происходить. Иногда у меня ощущение, будто она считает это смешным. – Она? – слова Джейд кажутся вырванными из контекста, ты не можешь понять их. – Не бери в голову, просто мысли в никуда, знаешь, как бывает. Они вырываются, а потом их сложно загнать назад, приходится объяснять, что вызывает ещё больше слов, и если невнимательно отнестись к ним, всё превращается в бесконечный поток. Ты смеёшься, Джейд пожимает плечами, разводя руки в стороны. От этого движения фонарик едва не падает, и вы обе тянетесь к нему, ловя. Твои пальцы накрывают руку девушки, мгновение, пока мозг даёт команду убрать её, кажутся самыми счастливыми в твоей жизни. Сидеть вот так под звёздами с кем-то, вместе смеяться, ты могла бы отдать за это всё. Но ты отдёргиваешь руку прочь, резко прижимая её к себе. – Прости, – снова вырывается у тебя. Глубоко вдыхаешь, словно перед прыжком с большой высоты, и продолжаешь до того, как Джейд успевает вставить хоть что-то. – Пожалуйста, пойдём на ярмарку вместе. Как друзья. – Анна… – она запускает руку в светлые волосы, привычным движением ероша их. Молчание длится болезненно долго, ты стискиваешь пальцы, ощущая, как ногти вдавливаются в кожу. – Хорошо. Я пожалею об этом, но хорошо. – Правда? – шепчешь, не в силах поверить. – Да, – она ослепительно улыбается, или быть может это лишь яркий фонарик заставляет её улыбку сверкать в темноте ночи, – разве не для этого нужны друзья? Чтобы поддерживать друг друга в чём-то.