Брак среди песков

Она стояла у опушки зеленого леса, ноги утопали в пышной изумрудной траве, прохладная тень деревьев укрывала от жгучего света солнца. Если бы она последовала за морем травы, то оно бы, в конце концов, исчезло в белом песке пустыни перед ней. Она колебалась, ведь как только она ступит на песок, начнется новая жизнь, и она больше не будет ниндзя Конохи. Это было новое начало, новый старт в деревне, где никто не знает ее ошибок, ее недостатков и ее неудач. Но она колебалась, не могла заставить себя ступить на песок. — Хината-сама! — закричал Неджи издалека. — Пожалуйста, не отставайте от нас. Вскинув голову, Хината увидела Неджи, стоящего на песке под жаркими лучами солнца, рядом с ним был Шикамару. Она слегка покраснела, поняв, что задерживает их. — Иди вперед, Неджи, мы тебя догоним, — сказал Шикамару, возвращаясь к Хинате. — Я... Я... — начала Хината, затем закрыла рот, ругая себя за то, что опять заикается. — Успокойся, Хината, — обронил Шикамару. Он остановился напротив, засунув руки в карманы и глядя на нее из-под полуопущенных век. — Знаю, ты думаешь, что как только ступишь на песок, не сможешь вернуться назад. — Да, именно так, — согласилась Хината. — Суна красивая деревня, тебе понравится. Хината улыбнулась. — Ты так говоришь потому, что там живет твоя любимая. Шикамару улыбнулся Хинате и пожал плечами. — Признаю, я предвзят. Затем, посерьезнев, продолжил: — Подумай, Хината, это твой шанс выйти из тени отца. Этого для тебя хочет Куренай: начать жизнь на новом месте, где люди будут уважать тебя за твои достоинства и любить за слабости. Хината почувствовала, что краснеет от его теплых слов. — Куренай будет по мне скучать. — Не волнуйся, я за ней присмотрю, — ответил Шикамару. Хината кивнула и слабо улыбнулась, прежде чем выйти из тени леса под палящее солнце. Шикамару ухмыльнулся, зашагав вперед. Было позднее утро, и уже наступила сильная жара. Яркое солнце жгло спину Хинаты. Она подумала, что жара заставит ее набрать скорость, чтобы быстрее добраться до места назначения. Однако мысль о том, что это самое место назначения — Суна, и там ее ждет свадьба, заставила Хинату замедлить бег. В браке с незнакомцем не было ничего приятного. Хотя Хината видела его пару раз и много о нем слышала, он все равно оставался незнакомцем. Она не имела права голоса. Этот брак ей навязали. Ее отец, к которому она никогда не испытывала особой любви, ухватился за возможность выдать ее замуж. Сокрушенно вздыхая, она не могла винить его, ведь она была ему безразлична. Намного больнее было от того, что именно Куренай, ее учитель, предложила, чтобы Хинату выдали замуж. Ее отец был очень взволнован перспективой того, что имя Хьюга будет тесно связано с другой могущественной деревней и одной из самых знатных семей. Не важно, что Суна и Коноха все еще довольно настороженно относятся друг к другу; единственное, что имело значение, — это престиж и власть, которые союз принесет обеим деревням и обеим семьям. — Хината-сама, вы опять отстаете, — крикнул Неджи, оказавшийся далеко впереди. — Прости, Неджи, — сказала Хината, ускоряя шаг. — Вам нужно отдохнуть? — спросил Неджи. Хината на самом деле не нуждалась в отдыхе, но если это замедлит их прибытие, она была бы не против сделать привал. Итак, они укрылись в тени ближайшего валуна. Шикамару растянулся на песке, закинув руки за голову и уставившись на облака. Неджи стоял, осматривая окрестности на предмет потенциальной опасности, а Хината присела, скрестив ноги, и уставилась на песок перед собой. — Д-д-думаешь, он окажется терпимым? — наконец, спросила Хината. — Если вы имеете в виду, есть ли у него сердце, то я думаю, нет, — холодно сказал Неджи. — Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы ожидать от этого союза любви. — Любовь — единственная сила, способная превратить врага в друга, — сухо прокомментировал Шикамару. — Я бы не исключал этого полностью. Хината с укором взглянула на кузена. — Если бы только во мне была любовь, чтобы ее подарить... Я просто хотела узнать твое мнение об этом человеке. — Я плохо его знаю, — сказал Неджи, покачав головой — Он хороший человек, Хината. Это все, что тебе нужно знать, — вмешался Шикамару. Они отдыхали еще пару минут, затем снова двинулись в путь, только на этот раз Хината не отставала. *** Большой кабинет заполнял естественный свет, лившийся из широких окон. Гаара сидел за своим большим дубовым столом, перед ним лежали стопки бумаг. Мацури стояла слева, ожидая ответа на просьбу Баки укрепить Северные Песчаные стены деревни. Гаара знал, что у него на лице застыло раздраженное выражение, но он злился не на Мацури. К девушке он относился с симпатией. Темари, вот кто выводил его из себя в данный момент. Его старшая сестра шагала перед столом, ворча и пыхтя; и она протрет в полу дыру, пока он не спросит, что ее беспокоит — она та еще упрямица. — Мацури, — вдруг произнес Гаара, прочитав письмо, его голос был монотонным, лишенным эмоций. — Скажи Баки, что его запрос одобрен. Он скрыл удовлетворение от того, как Мацури вся обратилась во внимание, едва он заговорил. — Будет сделано, Казекаге, — сказала Мацури, низко поклонившись, и поспешно скрылась за дверью. Темари остановилась и теперь смотрела в окно. Гаара проигнорировал ее и стал читать другое письмо. Краем глаза он заметил, что Темари развернулась и уставилась на него ледяным взглядом. Наконец, он поднял голову и посмотрел ей в лицо. — Что такое? — осведомился Гаара. — Чем больше я думаю о союзе, в который ты влезаешь, тем больше мне кажется, что это скверная идея, — процедила Темари. — В этом вопросе у меня нет права голоса, — заметил Гаара. — Ты — Казекаге, — раздраженно сказала Темари. — Я прекрасно знаю, кто я, — тихо ответил Гаара, он снова установил зрительный контакт с Темари и увидел, как неудобно она себя чувствует под его пристальным взглядом. — Я также осознаю ответственность, которую несет мой титул. Одной из моих обязанностей является укрепление союзов с другими деревнями. — Ты не должен себя заставлять, — начала Темари. — Тогда кто займет мое место? — осведомился Гаара. — Ты или может Канкуро? Темари молчала, отвернувшись от Гаары и снова глядя в окно. — Я могу сам разобраться со своей личной жизнью, — твердо сказал Гаара. — Что может быть более великим, чем соединение на всю жизнь двух человеческих душ, которые поддерживают друг друга во всех трудностях, полагаются друг на друга в скорбях, помогают друг другу избавиться от боли? Такая связь не может возникнуть с кем-то, кого едва знаешь, — голос Темари надломился. Гаара снова поднял зелено-голубые глаза на сестру. Темари всегда была красноречива, но он никогда не слышал, чтобы она говорила с таким чувством, как будто она говорила о себе. — Любовь? Ты об этом? — Гаара слегка отодвинул стул назад и посмотрел в окно. — Гаара, — снова начала Темари. Он поднял руку, призывая к тишине. — Когда ты стала романтиком? В реальности так не бывает. Я знаю свою судьбу, знаю, как сложится моя жизнь. Ни одна женщина не выйдет за меня по доброй воле. А любовь... Да кто полюбит монстра, вроде меня? Темари отвела взгляд, на краткий миг на ее лице промелькнуло виноватое выражение, но она быстро совладала с собой. Он знал, что она подумала об их детстве, когда Гаара был брошен в одиночестве на произвол судьбы, а она и Канкуро получали любовь и заботу. Детство, когда она боялась Гаару и как-то раз называла его монстром, думая, что он не слышит. — Если ты доволен, это самое главное, — произнесла Темари с раздражением, вызванным чувством вины за то, что осталось в прошлом и давно должно быть забыто. — Она прибудет сегодня. — Ты встретишь ее? — бесцветным голосом осведомился Гаара, поворачиваясь обратно к столу. — Да, я встречу ее с распростертыми объятиями, — саркастично сказала Темари, скрестив руки на груди. — Вопрос в том, готов ли ты встретиться с ней? Гаара сохранил на лице невозмутимое выражение, хотя ему хотелось усмехнуться. — Встречусь с ней завтра. Я не успеваю сделать работу, потому что кое-кто отвлекает меня. — Отлично, намек понят, — сказала Темари, сверкнув глазами. — Хорошего дня, — обижено бросила она, выходя за дверь. Гаара, пожалуй, должен был чувствовать удовольствие от того, что его старшая сестра так беспокоится о нем. И он в определенной степени ценил ее заботу о своем счастье. Однако тут возникал спорный момент, ведь он никогда не был счастлив и не ожидал этого. Наконец, он закрыл глаза и пробормотал: — Как людям удается прожить жизнь так, чтобы сестры не вмешивались в их дела? *** — Как прошло с Гаарой? — спросил Канкуро у Темари. — Придурок, вот он кто, — проворчала Темари. Они с Канкуро ожидали прибытия группы, сопровождающей невесту. Солнце садилось, и температура падала. — Если его такой союз устраивает, то и не надо его доставать, — сказал Канкуро, лениво пожимая плечами. — Жениться на ком-то, кого-то даже не знаешь, — продолжила Темари, ее голос стал выше и наполнился страстью. — Гаара знает ее, — возразил Канкуро. — Ты странная, Темари. — Заглохни, — прошипела Темари. Канкуро насупился, думая о сестре; она вела себя странно с тех пор, как возвратилась из Конохи с новостями о том, кто станет женой Гаары. Он отвернулся и уставился на линию горизонта, ему на глаза тут же попалась группа людей. Когда Канкуро услышал имя девушки, выбранной для союза, оно показалось знакомым, но он не смог точно вспомнить. Гаара, похоже, вспомнил ее, и Темари хмурилась каждый раз, когда эта тема поднималась. Теперь ему стало любопытно, кто же невеста. Он спрятал улыбку, увидев волнение на лице Темари; несмотря на то, что она пыталась скрыть свою растущую привязанность к Шикамару, ей удалось обмануть только Гаару, который ничего не смыслил в сердечных делах. Когда группа приблизилась, Канкуро смог разглядеть Шикамару, Неджи и... — Дерьмо. — Канкуро узнал девушку. — Видишь, поэтому я волновалась, — заметила Темари тоном «а я что говорила». — Из всех женщин они выбрали ее, — растерянно произнес Канкуро. — Она наследница клана Хьюга, и поэтому единственная женщина в деревне, достойная стать женой Казекаге. — Они хотят войны, вот чего, — мрачно пробормотал Канкуро, наблюдая, как гости приближаются. — Она и месяца не выдержит холодности Гаары. Не поймет, почему он такой безразличный, а когда она сбежит, Гаара не поймет, почему и обидится. Он выразит свою ярость и боль в том, что разорвет все связи с Конохой. Темари подавила беспокойство, которое у нее вызвали слова Канкуро. — Будем надеяться, что она сильнее, чем кажется. Канкуро недоверчиво фыркнул, но затих, когда группа путешественников, наконец, добралась до них. — Как дорога, обошлось без проблем? — первой заговорила Темари. — Любая дорога, в конце которой ждешь ты, стоит проблем, — заметил Шикамару, не сводя глаз с Темари. Канкуро почувствовал, как от взгляда, которым наглый Нара смотрит на его сестру, волосы на загривке встают дыбом. Прежде чем он успел рявкнуть что-то вроде «Не пялься на мою сестру», заговорила девушка. — Дорога... была... приятной, — голос Хинаты дрогнул. Канкуро уставился на Хинату; она была стройной, с длинными волосами, бледной кожей и дрожащими губами; все в ней буквально кричало о слабости и неуверенности. Она слегка покачивалась, и тогда он заметил, что ее лицо покрыто потом, а ее фиолетовые глаза покраснели. Он поморщился. Солнечный удар. Те, кто не привык к пустыне, недостаточно увлажнялись в пути. К счастью, Неджи поймал ее, когда она упала в обморок. Это отвлекло всех от пожиравших друг друга глазами Шикамару и Темари. — Солнечный удар? — спросила Темари у Канкуро. — Думаю, да, — ответил тот. Он усмехнулся, заметив, как сестра зыркает на Шикамару. — У вас двоих было простое задание, доставить ее сюда целой и невредимой, — прорычала Темари. — Эй, она цела, — огрызнулся Шикамару в ответ. — Я не виноват, что она не просила о привалах. — Ты совершенно безнадежен, ты знаешь? — принялась спорить Темари. — Можем обсудить это позже? Сейчас мы должны доставить ее в больницу, — заметил Неджи, перехватывая Хинату поудобнее. — Верно. Иди за мной, — сказала Темари, зашагав вперед. Канкуро поравнялся с ней. — Скверное начало, — заговорил он так тихо, чтобы только она могла расслышать. — Т-с-с. — Темари заставила Канкуро замолчать, но она чувствовала такое же беспокойство и боялась за будущее.