Комната, отведенная Гарри в доме Дурслей, была на втором этаже. Решетки на ней уже не было, да и хлам Дадли был уже давно выброшен или приспособлен к делу, так что жить там было вполне комфортно. Тем более что после истории с тетей Мардж и дядя Вернон, и тетя Петунья, не говоря уже о кузене Дадли, заглядывать в спальню юноши побаивались.
Поэтому раздавшийся около девяти утра робкий стук в дверь оказался для Гарри неожиданностью. Он отложил летнее задание по зельям — весь свой дополнительный год он потратил на более интересные уроки, пусть даже ему теперь и приходилось вспоминать детали третьего курса — и подошел к двери.
— Спускайся в гостиную, — неуверенно приказала ему тетя Петунья, — тебе нужно подписать бумаги.
Гарри немного удивился, но последовал за тетей вниз по лестнице.
Спустившись, он первым делом поздоровался с мистером Эндрю Прюэттом — директором основанного миссис Кейн фонда. Мистер Прюэтт был сквибом — с рождения лишенным магии выходцем из волшебной семьи и приходился кузеном Молли Уизли, матери близнецов Фреда и Джорджа, их сестренки Джинни и их братьев Рона с Перси. Еще двух братьев, старших, Гарри видел только на колдографии в волшебной газете.
— Добрый день, Гарри, — приветствовал его мистер Прюэтт. — Твои родственники обратились в управляемый мною фонд за очередной ссудой на обучение мистера Дурсля-младшего. К сожалению, в данном случае речь может идти только о полной передаче прав на дом в обмен за оплату полного курса обучения.
Гарри кивнул. После того, как пару лет назад Вернон Дурсль поддался напору некоего мистера Мейсона и подписал довольно-таки жульнический договор, его дела шли не очень хорошо. Неудивительно, что у семьи Дурслей возникли сложности с обучением любимого сыночка в частной школе «Смеллтингс», которую в свое время закончил и сам Вернон. То, что ради будущего дорогого Дадликинса Вернон и Петунья жертвовали домом, Гарри не удивило. Более того, к этому их шагу он отнесся с уважением.
— Фонд рассмотрел прошение Вернона и Петунии Дурсль, — продолжил мистер Прюэтт, — однако согласно Акту о защите детей мы должны быть уверены, что Вы, мистер Поттер, также осведомлены о том, что дом, в котором Вы проживаете, юридически переходит в собственность Фонда.
— Когда это произойдет, сэр? — поинтересовался Гарри.
— Формально права собственности перейдут Фонду сразу же после того, как мы подпишем бумаги, а фактически Дурсли должны очистить дом в последний день июля 1996-го, то есть через два с небольшим года.
— Меня это устраивает, — кивнул Гарри.
Из-за дополнительного года с небольшим, который он накрутил с помощью хроноворота, к концу июля девяносто шестого ему фактически будет семнадцать лет, а в волшебном мире это возраст совершеннолетия. С другой стороны…
— Но мне хотелось бы, чтобы в этот день я был признан взрослым, — он не добавил «в маггловском мире» — пусть мистер Прюэтт и знал о мире волшебников, но упоминать о магии в присутствии дяди Вернона было бы не слишком разумным. — Мы можем подписать соответствующие бумаги прямо сейчас?
Строго говоря, это было не слишком законным, но зависеть от колебаний настроения дяди на протяжении еще двух лет Гарри не собирался.
— Я думаю, что Фонд может пойти навстречу мистеру и миссис Дурсль, если они выразят такое желание, — дипломатично выразился мистер Прюэтт.
— С какого перепугу я должен делать тебе такое одолжение, мальчишка? — взвился дядя Вернон.
— В случае, если мистер Поттер все еще останется под вашим попечением, — терпеливо разъяснил мистер Прюэтт, — вам придется принять его и на новом месте жительства. И, разумеется, обеспечить ему отдельную спальню и в вашем новом доме.
— Где подписать? — буркнул дядя, сраженный логичностью аргументов директора Фонда. Действительно, дом с тремя спальнями стоил бы Дурслям намного дороже, чем с двумя — только для них самих и Дадли — так что в этом случае разницы между стоимостью дома и ценой обучения могло и не хватить даже для первого ипотечного взноса.
Так или иначе, спустя пятнадцать минут Гарри выскочил на улицу, имея в зачарованном кошельке заявление дяди и тети о том, что они согласны на его эмансипацию в день его формального шестнадцатилетия. Еще два экземпляра прибрал с собой мистер Прюэтт, и это значило, что затеянная Самантой-Шарлин Операция была, наконец, фактически завершена. Теперь Гарри принадлежало уже два дома в Литтл-Уингинге — жаль, что не по соседству. Надо узнать, не сможет ли Пенни решить и эту проблему, а если сможет — то сколько это будет стоить. В конце концов, игры с пространством (как, впрочем, и со временем) — это то, в чем волшебники до сих пор неизмеримо превосходили обычных людей.
С этими мыслями он и вошел в бывший дом миссис Кейн. Судя по лампочкам, зажженным на пульте сигнализации, установленные в округе емкостные датчики фиксировали в окрестностях сразу двух волшебников, прятавшихся под мантиями-невидимками — усиленный наряд от директора школы Хогвартс Альбуса Дамблдора, который контролировал, ну или пытался контролировать, жизнь Гарри с самой смерти его родителей.
А может, и до нее.
Гарри кивнул Джейн, взял садовые ножницы и принялся за обрезание роз и прочей садовой растительности. Джейн вышла на веранду, демонстративно вручила ему пять фунтов и, надев красную шляпку, невозмутимо вышла на улицу. Пройдя десять шагов, она повернула голову, чтобы поздороваться с соседкой, миссис Робертсон, и, слегка сместившись в сторону, совершенно внезапно натолкнулась на что-то невидимое. То есть внезапно-то это было именно для чего-то или кого-то невидимого, а вот сама Джейн, судя по вовремя отставленному локтю, столкновения-то как раз и ожидала.
— Я такая неловкая, Меган, — улыбнулась она миссис Робертсон.
— Это все каблуки, Джейн! — ответила та. — Возможно, Вам стоит перейти на ортопедическую обувь? Кстати, прекрасная погода, не правда ли?
Гарри не стал дожидаться окончания разговора и, положив пятерку на столик, чтобы демонстративно получить ее и в следующий раз, нырнул в кусты, в тот самый лаз, ведущий в дом Стабби Бордмана.
Все уже прибыли: за домом, на той самой лужайке, на которой три года назад разыгралась драма с участием Гарри, мистера Розье, суперинтенданта МакФергюссона и Таппенс Бересфорд (последние двое в настоящее время для конспирации носили фамилию МакКинли), стоял небольшой микроавтобус, а Джон — мужчина лет сорока, столь же замкнутый и немногословный, как и Джейн, и тоже с неизвестной Гарри фамилией — уже готовил гриль для барбекю.
Гарри вошел в дом и был немедленно атакован двумя старушками: одной из них была та самая миссис Бересфорд-МакФергюссон-МакКинли, пристрелившая пытавшегося убить Гарри мистера Розье, а другую — американистого вида, в ковбойской шляпе (шляпа, к слову, тоже принадлежала Гарри) — звали Делла Стрит, ну или, тоже для конспирации, Делла Перри.
— Не могу поверить, как вырос наш мальчик! — оглянулась на Деллу Таппенс, вдоволь пообнимав юношу.
— Да, в нашем возрасте время летит быстро. Как твои дела, Супермен? — с густым калифорнийским акцентом спросила американка.
— Я тоже рад Вас видеть, миссис Таппенс, мисс Делла! — улыбнулся парень.
— Суперинтендант! — коротко кивнул он Дереку МакФергюссону. — Господин майор, сэр! — кивок в сторону низенького старичка с обширной лысиной был лишь чуточку формальнее.
— Вот мое досье из больницы, мисс Стрит. Вы не могли бы снова использовать ксерокс, как тогда, в девяностом? — спросил он у Деллы.
— С удовольствием, Гарри. Видимо, тут нужна модель с автоматическим перелистыванием страниц, — кивнула Делла, забрав у него толстую снаружи и пустую внутри папку.
— Присаживайся, Гарри, — сказал майор, — у нас, наконец-то, есть новости.
— Здорово, сэр!
Все расселись за круглым столом, а Джейн, неизвестным Гарри образом стряхнувшая возможный хвост и также проникшая в дом через заднюю калитку, подала чай и печенье.
— Мы нашли этого самого Тома, — усмехнулся майор, — точнее, его отца. Нам понадобилось как следует порыться в полицейских архивах, но позавчера я, наконец, получил нужные данные. Утром пятого июля сорок третьего в городке Литтл-Хэнглтон, графство Дорсет, были обнаружены тела трех человек — местного сквайра Томаса Реддла, его жены Мэри и их сына — тоже Тома. Первоначально в убийстве подозревался садовник их поместья, некто Фрэнк Брайз, молодой парень, инвалид войны, довольно нелюдимый тип.
— Если он был инвалидом в сорок третьем — нелюдимость вполне естественна, — заметил МакФергюссон. — Я и сам был не слишком жизнерадостен, пока мою задницу не собрали из кусочков.
— Он до сих пор хромает, — вздохнул майор. — И, к слову, до сих пор работает садовником в том же самом имении, хотя дом и сменил за это время несколько хозяев. Итак, мистера Брайза обвинили было в тройном убийстве, но после коронерского расследования обвинения были сняты. На всех трех трупах не было ни единого повреждения — только выражение ужаса на лицах. Ни следов яда, ничего.
— Смертельное Проклятие, — промолвил сидевший чуть в стороне Блэк. — Тот самый способ убийства, что применял Том и его шайка Пожирателей. Оно убивает, не оставляя следов… И есть только одно исключение.
Все обернулись к Гарри.
— Да, — кивнул Сириус, — судя по воспоминаниям Гарри, Том применил против него то самое проклятие. Но Гарри выжил, отделавшись вот этим вот шрамом. А Джеймс и Лили, родители Гарри… они были убиты именно так. Безо всяких следов. Только на лице Джеймса был не испуг, а ярость.
— Modus operandi соответствует, — вздохнул майор. — К тому же… К тому же мы отыскали школьные записи Тома. Он родился в приюте Вула в Лондоне, куда тридцать первого декабря двадцать шестого пришла неизвестная женщина на крайнем сроке беременности. Она разрешилась от бремени прямо в вестибюле и почти сразу умерла. Бедняжка успела лишь попросить, чтобы ее сына назвали Томом — в честь отца, Орволом — в честь деда — как мы видим, в честь деда с ее стороны, потому что со стороны отца там сплошные Томы и Томасы — и что его фамилия — Реддл. Дата рождения младенца и возраст предполагаемого отца — Тома Реддла из Литтл-Хэнглтона — соответствуют.
— Пожалуй, приютскими займусь я, — задумчиво произнесла Делла, — я вполне могу разыскивать однокашников Тома, чтобы вручить им чеки на полсотни фунтов компенсаций по какому-нибудь идиотскому поводу. Ну и заодно расспрошу про Тома. В конце концов, я проработала в Службе Опеки достаточно времени.
— И мы даже можем провести это вполне официально, — кивнул майор, — Четвертая Пожилая Леди сгорает от любопытства, знаете ли.
— А этот парень, Брайз, которого подозревали в убийстве… Где он служил? — внезапно спросил МакФергюссон.
— Второй батальон Дорсетширского полка, Дюнкерк, — сверился с записями майор.
— Хм… Если его ранили во время эвакуации, — задумался МакФергюссон, — то наши койки вполне могли стоять рядом, в госпитале… Можешь навести справки поподробнее, Джефф? Когда ранен, как эвакуирован, где лежал? Возможно, мне стоит случайно встретить «соседа по палате», — пояснил он. — Вряд ли этот парень чувствует себя счастливым. Наверняка молва продолжает считать, что это он убил Реддлов, просто ему повезло выкрутиться, сколько раз я такое встречал, будучи полицейским…
— Не раньше, чем мы разработаем операции прикрытия и отхода, — отрезал майор. — Хватит с нас Хэллоуина девяностого. Сириус?
— Разумеется, Джефф, — кивнул волшебник, — почему бы фронтовому другу мистера Брайза не завести собаку?
— Отлично. Помощь Гарри нам вряд ли потребуется, так что предлагаю начать обсуждение операции позже. Что по твоей группе, Гарри?
— Нужно вытаскивать из депрессии Лаванду, — мрачно заявил тот. — Это главная проблема. Она сама не своя из-за шрама сейчас. Лав считалась записной красавицей курса, ну, как считалось… «все знали». А теперь из-за шрама этого боится голову поднять. И пытается его волосами занавесить.
Старики и старушки переглянулись и хором кивнули. Близких друзей и подруг у Гарри было не так много, чтобы позволить хотя бы одному или одной из них свалиться в депрессию.
— Похоже, это тоже моя работенка, — вздохнула мисс Стрит. — Случалось мне общаться с подростками с порезанным или обожженным кислотой лицом… Тридцатые годы в Америке были довольно бурными, — объяснила она. — Да и последние десять лет здесь, со всеми этими иммигрантскими бандами… Приводи ее в мой магазинчик. Адрес ты помнишь. Я посмотрю, дам парочку советов и ей, и тебе… по отдельности. Таппенс, ты ведь посетишь меня, если попрошу? Две пожилые леди — намного лучше, чем одна.
— Думаю, визит нужно назначить на следующую неделю, — подумав, заявила Таппенс. — Сегодня Гарри посетит Браунов, осмотрится, кое-что уточнит… Вечером расскажет нам, что и как, и у нас будет время подумать — если, конечно, ситуация не потребует немедленных действий.
— Хорошо, — кивнул Гарри. — Вы тут… надолго? — обеспокоился он.
— Думаю, мы погостим у мистера Бордмана до твоего дня рождения, Гарри, — улыбнулся майор. — Места тут достаточно, еда и напитки запасены… И, раз уж твой крестный убежден, что тут вполне безопасно, лучше не мельтешить туда-сюда без необходимости.
— Тогда я поеду к Браунам открыто, — кивнул Гарри. — Поработаю полчаса в доме миссис Кейн, а потом двину в Лондон. Это займет немного больше времени, но несколько успокоит Директора.
— Согласен, — кивнул майор. — Отличное решение, кадет.
***
Гарри подошел к дому номер тридцать один по Косой Аллее без трех минут восемнадцать. Дом был совершенно обычным для этой улицы — старый, слегка кривоватый, с высокой черепичной крышей.
Весь первый этаж занимала витрина, в которой молодая красивая ведьма в белом платье крутилась на месте среди корзин с цветами, а молодой симпатичный волшебник, ухоженностью шевелюры и белоснежностью улыбки напоминавший незабвенного красавчика и очень нехорошего человека Локхарта, опустившись на одно колено, протягивал ей маленькую коробочку.
Вывеска над витриной гласила: «Салон Свежести».
Гарри ухватился за дверной молоток и постучал. Ведьма в витрине на мгновение прервала свой танец:
— Не слишком ли рано, молодой человек? — спросила она.
— Ну, три минуты не в счет, — ответил Гарри и только потом сообразил, что девушка-манекен имела в виду совсем иное.
— Тогда входи. Хотя удивительно, что такому симпатичному молодому человеку потребовалась помощь мадам Роуз, — улыбнулась та и продолжила кружение.
Гарри толкнул дверь и вошел, ощущая на себе ревнивый взгляд манекена-красавчика. Он поднялся по скрипучей лестнице и постучал еще раз.
— Входи, Поттер, — услышал он голос мистера Брауна.
— Добрый вечер, сэр, — поклонился он, будучи готовым отпрыгнуть в сторону.
Однако мистер Браун и не подумал нападать. Вместо этого он смерил юношу с ног до головы мрачным взглядом и кивнул в сторону гостиной.
Гостиная очень походила на саму Лаванду — такую, какой она была до шрама — милую, слегка легкомысленную, увешанную фенечками и бижутерией. Точнее, поправил себя Гарри, и гостиная, и Лаванда походили на миссис Браун — слегка полноватую, но какую-то неуловимо-уютную. Женщина чем-то напомнила ему миссис Уизли, если бы можно было заставить Молли быть не столь громкой и суетливой. И даже то, что сейчас она была явно сердита на Гарри, не могло скрыть это ощущение домашнего уюта.
— Добрый день, миссис Браун, — поклонился хозяйке дома Гарри. — Это Вам.
Он достал из сумки и протянул ей автобиографию Коко Шанель — разумеется, маггловскую.
— Спасибо, Гарри, — немного оттаяла та. — Никак не могу заставить Джереми покупать мне книжки о маггловской моде. Думаю, он немного стесняется заходить в такие отделы.
Гарри помнил, что брат Лаванды, Джереми, тоже был сквибом, как и мистер Прюэтт, и что он неплохо устроился среди обычных людей — по крайней мере, у него был сотовый телефон.
— Если хотите, мы с Лавандой сходим и подберем все, что Вам нужно, — предложил Гарри. — В маггловском мире я ориентируюсь свободно, а она, как я понял, знает, что было бы полезно для Вашего бизнеса.
— Мы поговорим об этом позже, — сказала миссис Браун, — а сейчас мой руки и садись за стол.
Еда миссис Браун была вкусной, а Лаванда — молчаливой и печальной. Гарри решительно отложил нож и вилку.
— Лаванда, — сказал он, — мне нужна твоя помощь.
Девушка удивленно посмотрела на него, а мистер Браун стиснул свою вилку так, что Гарри приготовился уворачиваться от удара.
— Я хотел вытащить из дома Гермиону, — пояснил юноша, — но ее отец гонялся за мной с клыком василиска в руке… Так что вряд ли он ее со мной отпустит. В общем, мы могли бы немного погулять по Лондону, втроем. По маггловскому Лондону, — объяснил он уже слегка смущенно.
— Думаешь, тебе с мистером Грейнджером стоит объединить усилия, Бэзил? — слегка приподняла бровь мама Лаванды. Однако, судя по еле заметной улыбке, идею Гарри она поняла и одобрила: раскрепоститься среди незнакомых людей, которых гриффиндорка вряд ли встретила бы когда-либо в будущем, было бы неплохой идеей.
— И как ты собираешься обеспечивать безопасность нашей дочери среди магглов? — прищурился мистер Браун. — Вряд ли ты обошел запрет колдовать на каникулах.
— Ну… Вы, наверное, заметили, что я неплохо дерусь, сэр? А на крайний случай…
Гарри достал из-за спрятанных на поясе ножен кинжал коммандос, который Сириус с Бутройдом подарили ему на Рождество, и аккуратно положил на стол.
— И это все? — скептически спросил мистер Браун.
— Разрешите, мэм? — спросил Гарри у мадам Роуз.
Та кивнула. Гарри встал на свободное пространство и продемонстрировал несколько «ката» — как называл их майор — получилось похуже, чем у Невилла с мечом, но, как говорил ему Лесли, вполне прилично.
— Красивенько, — прищурился мистер Браун. — А вот в живое тело, да с кровью, с кишками наружу — сможешь? Пробовал?
— Не до смерти, — честно ответил Гарри, ничуть не удивленный тем, что обе присутствующие за столом дамы совершенно не изменились в лице — регулярные занятия зельеварением с применением малоаппетитных ингредиентов способствовали устойчивости психики в этом отношении. — До смерти пока не приходилось, да и до кишок тоже, только кровь и мышцы. Но это ж на совсем уж крайний случай, а вообще-то там, у магглов, намного безопаснее, чем у нас.
— Но ты же понимаешь, парень…
— Понимаю, сэр. Но, честно говоря, я больше опасаюсь не Вас, а миссис Браун. Понимаете… Лаванда, когда говорила с Гермионой, и в этом году, и в прошлом… Она упоминала всякие такие заклинания… Женские… Вряд ли они есть в книгах, и я думаю, что она узнала их от Вас, мэм.
— Уж будь уверен, Гарри, я научила дочь только
части того, что знаю сама, — польщенно прищурилась миссис Браун, — и уж тем более не сомневайся, что я пущу в ход все, что сочту нужным.
— Она пустит, — улыбнулась Лаванда. — Но я ему доверяю, мама. Если бы не профессор Люпин…
— Давай не будем поднимать этот вопрос, Снежинка, — нахмурился мистер Браун, — по крайней мере, пока не прибудут Саймон и Аластор. Кстати, похоже, это они.
Лестница заскрипела, и в гостиную вошли двое. Первый, лет двадцати с небольшим, был очень похож на мистера Брауна, и Гарри догадался, что это тот самый Саймон — брат Лаванды. Саймон был одет в аврорскую мантию и носил значок.
Второго Гарри знал весьма неплохо — это был мистер Аластор Грюм, отставной аврор, который помогал Дамблдору разобраться с тем, что же произошло на заднем дворе дома Аткинсов. Вживую он выглядел намного страшнее, чем на экране телевизора: все его лицо было покрыто глубокими шрамами, часть носа отсутствовала, а искусственный и явно очень круто заколдованный глаз в левой глазнице вращался совершенно безумным образом. Деревянная нога скребла когтями по полу, а посох в руке явно годился не только для колдовства, но и для рукопашной схватки.
— Сиди, Поттер! — прохрипел мистер Грюм. — Так-то ты правильно приготовился нырять под стол, но я не слишком хочу злить Рози, а начни ты от меня бегать — мы разгромим полкомнаты, не меньше. Х-ха! — воскликнул он, уставившись обоими глазами на лежащий на скатерти кинжал. — Злая штучка. Такое надо
обосновывать. Твой дуэльный уголок свободен, Бэзил? — поинтересовался он у хозяина дома.
Гарри заметил, что плащ старого аврора — судя по всему, подбитый драконьей кожей — перепоясывал ремень с кобурой, из которой торчала рукоятка револьвера, который раньше принадлежал той самой старушке Таппенс, тогда еще Бересфорд.
— Вообще-то мы ждали только вас. Одной рукой мне было трудновато прищучить этого засранца.
Гарри только сейчас заметил, что пальцы на правой руке мистера Брауна не гнутся. Понятно, почему все три раза он пытался достать его левой.
— Язык, Бэзил! — нахмурилась миссис Браун. — Впрочем… Ты покушал, Гарри?
— Да, мэм, спасибо! — ответил тот. — Я готов.
— Ну-ну, — усмехнулся Грюм.
Гарри цапнул кинжал и пристроил его поудобнее в плане быстрого выхватывания.
— ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, а, парень? — усмехнулся Грюм. — Ну что, дамы, понаблюдаете или предпочтете остаться здесь?
— Прибери стол, Снежинка, — распорядилась миссис Браун, обернувшись к Лаванде. — Я пойду с мальчиками.
***
— Ну что ж, совсем неплохо, — пробурчал Грюм, когда Гарри облили холодной водой, чтобы он пришел в чувство. — Я не про тебя, Браун, ты сегодня заработал минимум три часа дополнительных тренировок.
Саймон Браун смотрел мрачно: в самом начале экзекуции Гарри умудрился отбить стальным веером направленную в него оглушалку, потом резко сократить дистанцию и, заслонившись телом брата подруги, вырвать у него палочку, которой он и отбивался от родителей Лаванды и от мистера Грюма — правда, без особого успеха.
— И что ж ты его не пырнул? — спросил мистер Браун. — Залечили бы уж. Или все-таки кишка жим-жим?
— Кровь без причины — признак дурачины, сэр, — помотал слегка гудящей головой Гарри, протягивая Саймону его инструмент, разумеется, рукояткой вперед.
— Вот как… — задумался Грюм. Он махнул своим посохом. Гарри отклонился влево — так, чтобы Грюму было труднее доворачивать свой тяжелый инструмент, — но серый луч и так пошел мимо.
Гарри крутанулся и увидел возникшую в углу дуэльной комнаты фигуру в черном плаще. Лицо фигуры было закрыто белой маской, напоминающей морду змеи, а рука с палочкой в ней уже поднималась, метясь в юношу.
Кинжал словно сам собой вылетел из руки Поттера, и почти немедленно послышался глухой удар. Палочка Гарри, которую он не использовал в учебной дуэли, чтобы не схлопотать еще одно предупреждение от Министерства, была уже готова плюнуть «
Редукто», но юноша успел сдержаться: необходимости в этом не было.
— Глубоко вошел, — кивнул мистер Браун, осматривая манекен, прежде чем развеять его. — И довольно неприятно, в область сердца. Причем вряд ли кто-нибудь, кроме Беллатрикс Лестрейндж или самого… Лорда успел бы выпустить хотя бы одно заклинание. Даже Долохов… Так почему же ты, говнюк, не успел тогда?!
— Несогласованность действий, сэр, — вздохнул юноша, подбирая с пола кинжал, вроде бы сегодня его больше бить не будут. — У меня был свой план, у профессора Дамблдора — свой…
— Да, сколько раз я говорил Альб… — окончания фразы Гарри не услышал, а потом его облили водой еще раз.
— ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, парень! — Грюм выглядел довольным. — Ну что, Бэзил, Рози? Достаточно с мальца?
Гарри подумал, что, наверное, зря он не засветил палочку девочки-привидения Плаксы Миртл, которую еще на первом курсе отобрал у того самого Темного Лорда Волдеморта, вселившегося в профессора Квиррелла, и не вырубил хотя бы маму Лаванды — та пару раз подставилась. Тем более, что волшебный глаз Грюма время от времени останавливался на его левом предплечье, на котором он и хранил эту палочку под эластичным бинтом. Видимо, скрывающие чары на бинте, под которым гриффиндорец прятал свое запасное оружие, не были для него преградой. Печально.
— Достаточно, — кивнула миссис Браун, пряча палочку в рукав платья. — В общем, я верю, что ты способен защитить мою дочь. А теперь предлагаю пройти на балкон. Чай, печенье? Сигары джентльменам?
— Я с удовольствием понюхаю твою выпечку, Рози, — ощерился Грюм, — и снова извини меня за невежливость — ничего не могу с собой поделать, так что на меня не рассчитывай.
— Я помню, Аластор, — кивнула миссис Браун, наблюдая, как Грюм прикладывается к снятой с пояса фляжке, из которой пахло чем-то крепким. — Постоянная Бдительность. Аластор ест и пьет только приготовленное лично им, — объяснила она Гарри. — И мы уже привыкли к этому.
Они прошли в небольшую комнату с выходящим на задний двор балконом.
— Здесь наложены заглушающие чары, — объяснила миссис Браун, — так что мы можем поговорить без лишних ушей. Прежде всего, Гарри, я хочу расспросить тебя о маггловской медицине. Джереми говорил, что они научились удалять шрамы, это так?
— Вообще-то, да, — ответил Гарри, присаживаясь в кресло и принимая у ведьмы чашку чая. — Но, боюсь, не в этом случае. Прошлым летом я попытался что-то сделать с моим шрамом, и… мне на лоб пересадили кусок кожи с… бедра, в общем. Сначала все было хорошо, а потом… Потом шрам снова стал проявляться. Очень больно было, — вздохнул он. — И я боюсь, что и Смертельное Проклятие, и искра Адского Огня… Думаю, степень гадостности у них одинаковая.
— Звучит разумно, — вздохнула в ответ миссис Браун. — И что ты предполагаешь делать?
— Я думаю, — начал Гарри, — для начала надо обеспечить Лаванду новыми впечатлениями. Мы с Гермионой оба должны ей. Пусть она и отказалась от долга, но… Мы все равно ей должны.
Мистер и миссис Браун задумчиво кивнули.
