Гарри Поттер и Охота на Чемпионов

      — И у нас остался один-единственный вопрос, Яксли, — снова приложил палочку к безгубому рту Темный Лорд. — Мы уже выяснили, что Гарри Поттер Мне нужен — по крайней мере, на какое-то время. А вот нужен ли Мне ты?       Яксли попытался что-то сказать, но не смог. Его лицо стало багровым.       — Твое первое прегрешение, Яксли, — то, что ты испугался. Ты не пытался найти Меня, а Барти видел, как трусливо ты прятал под свою подмоченную мантию ту самую маску, на которой клялся Мне в верности. Да-да, он заметил тогда, на Чемпионате, как ты с двумя друзьями бежал при виде Моего — МОЕГО! — знака. А может быть, ты действительно боялся Моего возвращения?       Еще недавно представительный господин мелко трясся.       — И тут мы переходим к твоему второму прегрешению, — продолжил Том. — Это та самая гримаса отвращения, которую Я увидел, когда ты опускал Мое прошлое тело в котел. Ты знаешь, Якс-с-сли… На мгновение Мне показалось, что ты считал, что это не вы должны служить Мне, а Я вам. Быть удобным прикрытием для ваших мелких темных делишек, пугалом для ваших жалких врагов… А сам Я достаточно удобен для вас и в качестве бесплотного духа, скитающегося по лесам Албании… Неужели вы способны даже помыслить о презрении и отвращении ко Мне, Яксли?       В чем-то подобном пару лет назад Гарри признавался Лорд Люциус Малфой, ныне сидящий в своем французском «шато», не высовывая оттуда своего аристократического носа. А теперь Гилдеморт обвинил в этом и его оппонента…       — Третье, — уже совсем тихо и оттого страшно произнес Том, — то, что ты судишь обо Мне не по Моему собственному величию, а по статусу Моего жалкого отца. К слову, Я сам убил его, и не без пользы для Себя. И ты знаешь, Яксли, это не может быть простым совпадением. Оба наших отца презирали нас — и мы оба отомстили им, убив их. Обе наших матери отдали свою жизнь за жизнь Меня и Барти…       Гарри не понимал, к чему клонит Том. Неужели он может поставить хоть кого-нибудь, хоть самого пожирательского пожирателя, на одну доску с собой?       — …Так что… так что, думаю, плоть Барти Крауча – младшего и в самом деле подойдет Мне значительно больше, чем твоя, — расставил все по своим местам Том.       Лицо Яксли своей бордовостью превзошло лицо Рона, когда рыжий узнал про похождения Сириуса под его личиной на Святочном Балу, и хорошо, что Гарри не стал ставить свою шляпу на то, что это невозможно.       — И, наконец, четвертое твое прегрешение, — при слове «наконец» Гарри, уже почти не скрываясь, разве что стараясь сохранять плавность движений, выдернул кинжал и стал одну за другой резать веревки, стягивающие его грудь и правую руку. Гилдеморту было не до юноши — его взгляд буравил лицо провинившегося слуги. — Ты, Яксли, просто-напросто подвел Меня с этим ритуалом. Локхарт уже заплатил за это. Теперь твоя очередь.       — Мой Лорд, я… Мое влияние в Министерстве… — Яксли задыхался; его рука словно пыталась нащупать что-то чуть ниже и левее солнечного сплетения       — Умно, но не слишком, Яксли. Твое влияние кончилось в тот самый момент, когда эта крылатая штука увидела тебя здесь. И, к слову, это твое пятое прегрешение перед твоим Лордом — ведь весь последний месяц, когда Барти больше не мог использовать личину своего отца, за запрет этих штуковин отвечал именно ты. Забавно, в этом даже есть какая-то справедливость… Нагайна!       Гигантское чешуйчатое тело блеснуло в пламени костра, и на этот раз подсветка была с правильной стороны. С колокольни маленькой церкви послышались тихие хлопки, и несколько тяжелых пуль отрикошетило от чешуи гигантской рептилии. Видимо, змее это не слишком понравилось, и она, прервав атаку, скрылась в темноте.       Палочка Гилдеморта уже смотрела в сторону темной массы здания. Гарри уронил кинжал и рванул из-за спины «Вальтер»… Он опоздал. Огненный шар, вроде бы это называлось «Бомбарда», и как бы не с дополнением «Максима», медленно-медленно, как показалось Гарри, полетел к колокольне.       К той самой колокольне, откуда велась стрельба.       И где сидел майор — и, может быть, Джейн.       «Вальтер», с заглушающими чарами на дульном срезе и кожухе затвора, задергался (ни звука выстрелов, ни металлического лязга не было слышно вообще, только едва различимые шлепки попадающих в тело пуль), и первая же пуля раздробила кисть свежевоплотившегося Темного Лорда, заставив его выпустить палочку, упавшую наземь одновременно со взрывом его «Бомбарды», разметавшим черепичную крышу, выломавшим из кладки пару-тройку камней и уронившим на доски перекрытия церковный колокол. Вторая пуля прошла мимо, а третья разбила Гилдеморту локоть.       Остаток магазина Гарри выпустил по плечу другой руки Тома, очень, очень надеясь, что тот не может держать палочку ногами. Впрочем, для этого Гилдеморту сначала следовало бы снять сапоги.       Том стоял, слегка покачиваясь и бессильно свесив руки. Палочка лежала у его ступней. Ярость в его глазах, казалось, вот-вот прожжет Гарри насквозь, но этого почему-то не происходило.       — Ты же понимаеш-ш-шь, Поттер, что это бес-с-смыс-с-с-сленно? — прошипел он. В его красных глазах бушевало отражение объявшего верхушку колокольни небольшого пожара.       Затем рот Гилдеморта раскрылся так широко, как не позволяла ни анатомия, ни физиология, и Гарри, отбросив мысли о тех, кто был на колокольне, приготовился встречать очередную атаку покинувшего очередное тело духа.       Внезапно челюсть Лорда закрылась, глаза погасли и свелись в кучку, а сам он ничком рухнул на траву, рядом с уставившимся невидящими зрачками в ночное небо мистером Яксли.       — Отличное у твоих друзей зелье, щеночек, просто отличное, — оскалила зубы плывущая по воздуху голова Сириуса Блэка. Затем из-под мантии-невидимки появилась рука, выдернувшая из задницы Темного Лорда знакомого вида дротик. — И главное, у Томми-боя не будет никакого шанса вспомнить последние минут сорок, а если повезет, то и все шестьдесят. Это круче, чем «Обливиэйт». И… Ты в порядке, щеночек?       Гарри вывернулся из медленно тающих остатков веревок, сунул «Вальтер» обратно в кобуру, подобрал кинжал и палочку и лишь потом рванулся к крестному, обняв его невидимое тело.       — Тоже хочешь забыть пару неприятных моментов? — подняв бровь, поинтересовалась голова, а по шевелению невидимой руки Гарри понял, что Сириус убирал дротик с остатками препарата куда-то в безопасное место. — Но ты молодец, — уже серьезно ответил крестный, — разыграл его как по нотам. Мародерская школа! Если еще и Ремус сейчас эту змеюку пристрелит…       С дальнего конца кладбища послышались выстрелы. Один, два, три… шесть. Затем глухой удар и стон. Блэк и Гарри рванулись туда.       Профессор Люпин лежал, привалившись к камню, и, слегка морщась, заряжал револьвер Таппенс.       — Все-таки мистер Томас прав, Гарри: шесть патронов, даже слегка подзаколдованных — маловато для таких схваток, — заметил он. — Два магазина по восемь зарядов, которые применила по мне мисс Грейнджер, были не в пример эффективнее.       — Ушла, значит? — спросил друга Бродяга. — Сам как?       — Да, приложила меня о памятник и сбежала. Со мной ничего страшного, костерост для ребер я уже выпил, а через пару месяцев и следа не останется. Я надеялся, что она откроет пасть при атаке… Но, увы, тварь оказалась слишком умной и просто ударила головой… А от ее шкуры пули, к сожалению, чаще всего рикошетили. И «Серпенмортиа» Святого Патрика эту тварь не берет… Не простая это змея, ох, не простая. Ну, или Том слишком хорошо зачаровал ее.       — Я видел, — подтвердил Гарри. — Рикошеты видел. Еще когда привязанный стоял. Причем стреляли не из пистолета, а из винтовки. С колокольни. Это же майор был? С ним все в порядке?       У ограды кладбища, рядом с вяло горящей церковью заработал мотор, вспыхнул свет фар и раздался визг покрышек стремительно отъезжающей машины.       — В первый раз в жизни жалею, что сегодня не полнолуние, — вздохнул профессор Люпин, не ответив на заданный вопрос. — Ты хорошо держался, Гарри. Сириус, мне кажется, что тебе уже пора. Должен же быть предел и у медлительности Аврората! Кстати, что с этим подонком Яксли?       — Разрыв сердечной жилы, — пожал невидимыми плечами Сириус. — Магглы называют это инфарктом. А жаль. Здорово было бы допросить поганца вместе с Томми. Давайте сюда пистолеты, джентльмены!       Гарри отдал Сириусу кобуру с «Вальтером», а профессор Люпин — револьвер Таппенс.       — Погоди, крестный, — спохватился юноша, — а как нам раны Тома объяснять?       — Я его грабли подлечил уже, — успокоил его Сириус, — никто ничего не заподозрит, даже он сам. А на будущее… Покажи, Лунатик!       Профессор Люпин взял в одну руку палочку, а другой достал из кармана свинцовый шарик размером как раз с пистолетную пулю.       — «ВАДДИВАЗИ!» — свинец глухо ударил в каменный воротный столб, сделав в нем вполне заметную выбоину. — Ловкость рук — и никакой технологии, Гарри, — улыбнулся Люпин.       — Спасибо, профессор, — кивнул Гарри, — я запомню.       — Ладно, джентльмены, мне пора, — шепнул Бродяга, накинул на голову капюшон мантии и растворился в темном ночном воздухе.       Вовремя: со всех сторон послышались многочисленные хлопки аппарации.

***

      — Долиш, Робардс! — командовала мадам Боунс, стоя на краю подсвеченного магическими прожекторами пятна. — Этого — в Камеру Максимальной Изоляции, в Холодные Кандалы. И держать под сонными чарами и зельями связывания духа. Да, кляп ему в пасть и повязку на глаза. Монро, Тонкс, охраняйте их по дороге. Все ваши люди, кроме аврора Тонкс, которой на двадцать четыре часа присваивается временный чин Старшего Аврора…       — Служу Магической Британии, мадам! — отсалютовала Тонкс, значок которой стал вдвое крупнее.       — …Поступают в распоряжение Праудфута. В Министерстве формируете из поднятых по тревоге резервистов четыре смены по четыре человека, каждый из вас — старший смены. Дежурства по два часа, в камеру не входить ни при каких обстоятельствах, в случае чего палите там все к Мордреду Адским Пламенем, стены должны выдержать. Главный — Долиш. Джон, приказы получаешь только от меня.       — Слушаюсь, мадам! — отдал салют аврор с рыбьими глазами.       Он с напарником подхватили бессознательное тело Гилдеморта, еще один пожилой аврор поколдовал над веревкой, превращая ее в портал. Веревку обмотали вокруг шеи арестованного, и все четверо схватились за нее свободными руками — по одной руке у двоих было занято ценным грузом, а у двух остальных — готовыми к бою палочками. Хлопок — и все пятеро исчезли.       — Шак! — здоровенный темнокожий аврор с серьгой в ухе (его звали Кингсли Шеклболт, и Гарри уже давно считал его своим хорошим знакомым, хотя формально они и не были представлены) возник перед грозной леди совершенно бесшумно. — Достань мне эту змею. Помни, что я тебе говорила. Береги людей. Вперед.       Аврор Шеклболт испарился так же беззвучно, как и появился.       — Теперь… Садись, Поттер, выдыхай, — Гарри обсушило, согрело, слегка толкнуло назад, в мягкое глубокое кресло и сунуло в руки чашку горячего шоколада. — И, кстати, мисс Грейнджер в курсе, что с тобой все в порядке, я позаботилась. И, подозреваю, не только я. С ней тоже все хорошо, детали потом. Что у Вас, Праудфут?       Перед ними возник низенький кудрявый волшебник, из-под шевелюры которого торчали слегка заостренные уши, Гарри даже захотелось попросить его разуться, чтобы проверить наличие шерсти на ногах. — С магглами разобрались?       — Паника погашена почти одновременно с пожаром, мадам. Версия об ударе молнии выглядит достаточно естественно, такое и при безоблачном небе бывает, так что обливиаторам даже не пришлось слишком напрягаться. Единственное — незадолго до прибытия основной группы район покинула маггловская безлошадная повозка. Приказа останавливать ее не было, чтобы не поднимать шума, но номер на табличке ребята записали, при необходимости мы эту повозку найдем.       «Ну… Удачи…» — подумал Гарри.       — Это ждет, — в голосе мадам Боунс Гарри тоже почудился скепсис. — Принимай ребят Долиша, Робардса и Монро, кроме Тонкс. Разворачивайте оцепление. Четверых бойцов, желательно имевших дело с чудовищами, выдели на помощь Шаку. Четверку Сэвиджа — в мой личный резерв.       Судя по всему, кадровый котел начальницы ДМП показал дно.       — Слушаюсь, мадам!       — Главный Аврор Скримжер!       — Да, Амелия?       Пожилой аврор с похожей на львиную гриву шевелюрой и особо крупным значком, крупнее даже, чем у Шеклболта или первой четверки, держался с достоинством.       — Ступай к невыразимцам, Руфус. Пусть Сол оторвет свою жопу от постели и использует один из своих идиотских хроноворотов не для своих детских игр, а для действительно важного дела. Мне нужны детали.       Паникующий Гарри привычно запаниковал, но Довольный Гарри только радовался, что наконец-то встретил в волшебном мире хоть что-то работающее достаточно четко и организованно. Руфус Скримжер отсалютовал и аппарировал.       — Я уже здесь, мадам, — прошелестела бесплотным голосом фигура в сером плаще с капюшоном, под которым не было видно лица. — По просьбе начальника Аврората Скримжера я некоторое время тому вперед совершил погружение на максимально безопасный период. Желаете отчет?       — Отлично, Сол, — судя по немного неформальной улыбке, мадам Боунс явно умудрилась опознать шелестящий безликий голос. — Ну что ж. Теперь будет кому поправить мистера Поттера, если он забудет что-то важное. Ты готов, Гарри?       — Да, мадам, — кивнул тот, игнорируя Маленького Паникующего Гарри, — с какого момента начинать?       Отстранённый от разговора Паникующий Гарри уже занимался любимым делом — собственно паниковал. Классика допроса — выслушать подозреваемого (или свидетеля, разница-то, в общем, невелика), а затем сконцентрировать усилия на тех аспектах и деталях, о которых тот умолчал. И это с ним еще вполне доброжелательно поступили, предупредили, что он у них не единственный источник информации. Могли бы и уже после допроса перед фактом поставить.       — Пожалуй, с твоего прибытия. Об остальном позже.       — Да, мадам. Портал мистер Фальшивый Грюм настроил так, что….       Пока Доброжелательный-Хотя-И-Слегка-Перепуганный Маленький Гарри обстоятельно рассказывал, Хитрый Гарри лихорадочно прикидывал, о чем а) можно и б) необходимо умолчать.       Про Сириуса, Ремуса и страсть маггловоспитанного Гарри Поттера к огнестрельному оружию мадам Боунс знала и так. Тем более что Бродяга, судя по доносящемуся от городка удаляющемуся звуку харлеевского мотора, уже свалил вместе с пушками.       Собственно, совсем уж нежелательным моментом оставался только снайпер на колокольне, точнее, его связь с Гарри — замутил майор с мадам Боунс или не замутил, но лучше бы про это не трепаться, хотя бы при посторонних.       Маленький-Гарри-Хранитель-Ключей бегал по закоулкам его мозга, то пряча, то распаковывая соответствующие — нужные или нежелательные — воспоминания.

***

      — Так, — сказала мадам Боунс, когда Гарри дошел до «приглашения» Тома и процитировал это «приглашение» дословно. — Что-то я не понимаю. Ты не мог быть Хранителем Тайны, так почему же я…       Теперь она явно видела стоящий на холме дом. Но ведь эту тайну, тайну «Фиделиуса» запирает в своем сердце Хранитель, причем сообщить ее кому-то может только он сам, причем добровольно?! Неужели он…       — Ну что ж, — прищурила вооруженный моноклем глаз начальница ДМП, — проводим эксперимент. Сэвидж, Кроакер!       Давешний Невыразимец материализовался рядом с ней в сопровождении высокого бородатого аврора. Впрочем, палочка мадам Боунс в рамках ее «эксперимента» совершенно невзначай оказалась направлена на Гарри, а теплое одеяло, кажется, стало немного жестким и напрочь исключающим быстрые движения юноши. Разумно.       — Сол, мне нужны два твоих лучших Разрушителя Проклятий. Сэвидж, бери свою четверку.       Рядом с Невыразимцем Солом, фамилию которого Гарри путем несложных арифмантических действий определил как «Кроакер», возникли из темноты еще два серых балахона, а к аврору Сэвиджу подскочили еще трое мракоборцев помоложе.       — «Резиденция Темного Лорда Волдеморта находится в бывшем особняке Реддлов, на вершине холма около Литтл-Хэнглтона», — слово в слово повторила мадам Боунс. — Видите ее?       — Да, мадам! — проорали четыре мужских и прошелестели три бесполых голоса.       Гарри увидел, как суровые черты лица волшебницы слегка расслабились, а его одеяло вновь стало мягким и уютным. Это должно было что-то значить.       — Мне нужно, чтобы вы разнесли там все по камушку. Целостность здания приоритетом не является, а, скорее, даже наоборот. Сол, твои люди знают, что искать в первую очередь?       — Да, мадам, — поклонились двое новеньких Невыразимцев.       — Приступайте.       Гарри проводил шесть удаляющихся в сторону холма фигур взглядом и вопросительно взглянул на мадам Боунс.       — Что Вы знаете о заклинании «Фиделиус», мистер Поттер? — спросила она.       — Кое-что, мэм. Я знаю, что раскрыть Тайну кому-нибудь непосвященному может только ее Хранитель, и только добровольно. Но… Как же тогда…       — Было всего три варианта, — усмехнулась мадам Боунс. Она протянула руку назад, и в ее руке тоже возникла чашка горячего шоколада. — Либо ты, Гарри, каким-то образом все это время был Хранителем Тайны Сам-Знаешь-Кого, и с тобой все сложно, тем более, тогда твои слова о том, что Сам-Знаешь-Кто раскрыл тебе секрет, были бы ложью… Но в этом случае я не смогла бы показать этот дом своим людям и людям Сола, — оставшийся с ними Невыразимец кивнул.       — Понятно, мадам. А два других?       — Либо Хранителем был Том, либо Локхарт. Но тогда… Тогда получается, что Хранитель мертв. Потому что именно в этом случае все, посвященные в Тайну, сами становятся Хранителями. Как ты или я. Или те люди, которым я сообщила Тайну. Или как те, кому добровольно сообщат ее уже они, и так далее.       — Довольно небезопасная система, мадам.       — Да, но – увы — так устроено это заклинание, — вмешался Сол. — Тут вступает в действие некая волшебная казуистика. Сам-Знаешь-Кого можно-таки считать не вполне живым еще с той ночи, когда он… развеялся, потому что его вполне можно классифицировать как «нежить». А это значит, что его безопасность была несовершенной с самого начала. Мистер же Локхарт, вероятнее всего, не пережил… э-э-э… визита своего хозяина. И даже если биологически его тело все еще живо…       — Уверяю вас, дорогая Амелия, дорогой… э-э-э… сэр или мадам, — услышал Гарри бодрый голос Министра Фаджа, — мистер Локхарт мертв во всех смыслах.       Корнелиус Фадж, Глава Правительства Магической Британии, стоял в круге света, в сопровождении двух авроров — одним из них был тот самый Долиш, который прямо сейчас должен был охранять Гилдеморта — и был он весьма довольным собой.       — Долиш! — вскочила мадам Боунс, сверля гневным взглядом рыбоглазого аврора. — Что это значит?! Я же приказывала…       — Я отменил твой приказ Министерским Декретом, Амелия, — жестко ответил Фадж. — И… принял должные меры. Мистер Локхарт — да, именно мистер Локхарт, и никак иначе! — больше не причинит никому никакого зла.       — Корнелиус, ты…       — Я принял все необходимые меры в соответствии с Долгом и Полномочиями Министра Магии, — самодовольно повторил Фадж. — Сначала мистер Локхарт был поцелован дементором, под протокол и в присутствии свидетелей, а затем его тело было брошено в Арку Смерти.       — Вы хотя бы допросили его, господин Министр? — мадам Боунс была в бешенстве. Гарри тоже.       — Зачем допрашивать заведомого лжеца? Мы оба с тобой в курсе, дорогая Амелия, что мистер Локхарт, еще до… всей этой истории, находил отважных борцов с чудовищами, с помощью незаконно применяемого Веритасерума выпытывал у них подробности их подвигов, а затем заклинанием «Обливиэйт» — единственным заклинанием, которое он знал в совершенстве — стирал им память и выдавал их подвиги за свои в собственных… писульках! Мы не смогли обнародовать это только из-за предполагаемой негативной реакции примерно половины избирателей — точнее, практически всех избирательниц! Вспомни, ты и сама….       — Я лично допрашивала его, и я приняла эту правду, Министр! Но речь идет не о Локхарте, а о…       — Я не могу лично говорить с каждой из двух тысяч разгневанных ведьм, — огрызнулся Фадж, игнорируя возражение. — К тому же, даже — даже! — если представить, что мистер Локхарт… не тот, за кого себя выдает… То ты можешь представить, какой удар был бы нанесен по нашему обществу?       — Нашему обществу необходимо быть готовым к…       — Нашему обществу ничего не угрожает, и значит, ему не к чему готовиться. Министерство и лично Министр Магии позаботились об этом, — отрезал Фадж. — И твои заслуги, Амелия, тоже будут отмечены. «Пророк» уже уведомлен, их корреспонденты скоро будут здесь, и ты получишь свою долю славы. И, разумеется, вознаграждения.       — Я не собираюсь торговать жизнью людей за славу или золото! — отрезала мадам Боунс. — Вы понимаете, господин Министр, что будет, если он вернется из-за Вашей… Из-за Вашего поспешного решения? Сколько волшебников и ведьм погибнет?       — Возвращение МИСТЕРА ЛОКХАРТА исключено! Все, что нам угрожает — это не имеющие никаких, подчеркиваю — НИКАКИХ оснований слухи! Хорошо, давай оставим возможную панику, которая возникла бы… БЫ! Но ты представляешь, сколько уважаемых членов общества… Нам едва удалось избежать краха основ четырнадцать лет назад… Нас и так слишком мало, безумно мало! И ты представляешь, что будет, если еще как минимум двенадцать уважаемых семей будут вынуждены?..       Гарри хотел дернуться, но не смог — одеяло жестко держало его в объятиях, а его рот словно бы склеился сам собой. Ответа мадам Боунс он не услышал, но вряд ли он обрадовал Фаджа. К сожалению, подумал Маленький Ехидный Гарри, помимо Темных и Светлых Лордов существуют еще и Лорды Дерьмовые. И они точно так же не склонны прислушиваться ни к советам других, ни к окружающей действительности — если, разумеется, эти советы и эта действительность противоречат комфортной для них картине мира… или угрожают их благосостоянию «здесь и сейчас».       — Итак, Амелия, — цвет физиономии мистера Фаджа почти сравнялся с цветом лица Яксли несколько десятков минут назад, — предлагаю закончить дискуссию. Официальная позиция Министерства такова: сбежавший из Мунго мистер Гилдерой Локхарт, чья психика была необратимо повреждена черной магией, которую применяли к нему два беглеца из Азкабана — Барти Крауч – младший…       — А что с ним, Министр? — шелестящим голосом осведомился Сол.       — У него прямо сейчас происходит… романтическое свидание с мадам Амбридж в качестве дуэньи, — пожал плечами Фадж. — Проще сказать, он будет Поцелован. Дементор высосет его заблудшую душу… Точнее, — он взглянул на часы со множеством стрелок, почти такие же роскошные, как у профессора Дабмлдора, — уже высосал. Увы, бедный мальчик с достойным лучшего применения упрямством плел какой-то бред про возвращение своего Хозяина… Уже доказано, что он держал под «Империусом» своего собственного отца, а затем, когда бедняга Барти смог ему противостоять, убил его. Так что Поцелуй был вполне законен, хотя, возможно… О, благодарю Вас, Невыразимец. Как же я не подумал…       Лицо Фаджа озарилось. Он забегал туда-сюда, видимо, считая варианты.       — Бежавший из Азкабана Сириус Блэк, будучи в отчаянии от ОКОНЧАТЕЛЬНОГО падения Темного Лорда четырнадцать лет назад, — Фадж, наконец, остановился и ткнул пальцем в мадам Боунс, — затеял эту аферу. Он внушил бедняге Гилдерою, да и Барти-младшему тоже, безумную надежду и решил запугать нашу Старую Добрую Магическую Британию, пользуясь… честолюбием мистера Локхарта. К сожалению, это стоило нам пресечения двух весьма уважаемых семейств — Яксли и Краучей… Бедняга Корбан… наверняка он пытался противостоять самозванцу… Но, благодаря принятым ЛИЧНО МИНИСТРОМ мерам, дальнейших жертв удалось избежать. Вы согласны с этим, Амелия?       — Нет, Министр. Я продолжаю утверждать, что Сами-Знаете-Кто не исчез окончательно. Я утверждаю, что он владеет каким-то секретом, позволяющим ему уже четвертый год раз за разом совершать попытки вернуться. К слову, свидетелем одной из предыдущих попыток Вы были в прошлом году, Министр! И, благодаря Вам, Министр Фадж, мы только что упустили возможность узнать этот секрет и уничтожить Сами-Знаете-Кого навсегда!       — Невозможно вернуться после Поцелуя! — рявкнул Фадж.       — Не в этом случае, идиот! — рявкнула в ответ мадам Боунс. — Когда… — она бросила быстрый взгляд на стоящего рядом с Гарри Невыразимца и поправилась: — Когда-то у тебя был мозг, Корнелиус! Я же помню это! Включи его!       Гарри показалась, что вместо пассажа о мозге мадам Боунс хотела рассказать Фаджу о хоркруксах, и, скорее всего, так оно и было. К счастью, Невыразимец Сол вовремя остановил ее, иначе не позднее, чем через пару недель Гарри не дал бы за свою жизнь и ломанного кната. Или даже ломанного пенса.       — В случае несогласия с политикой Министерства, согласно традициям, недовольные либо поднимают мятеж… либо подают в отставку, — прошипел Фадж, глядя в гневное лицо начальницы ДМП. — Желаете поднять мятеж в одиночку, Амелия?       Мадам Боунс молчала. Все ее люди были в разгоне, они были заняты делом, не зная, что вся их тяжелая и опасная работа только что стала бессмысленной. Ну или большей частью бессмысленной. Суровая ведьма стояла в одиночестве, глядя на сопровождающего Министра авроров — Долиша и незнакомого, рослого, его волосы были забраны в длинный хвост, даже длиннее, чем у Билла Уизли. Палочки обоих авроров были наготове.       — Нет? — триумфально прищурился Министр. — Прекрасно. Уильямсон, перо и пергамент для мадам Боунс!       Длинноволосый аврор, не опуская палочки, протянул Амелии перо и пергамент.       Одеяло еще плотнее стиснуло юношу, и он не смог даже дернуться, когда за спиной послышалось несколько хлопков.       — А вот и пресса! — обрадованно воскликнул Фадж. — Весьма удачно! Думаю, пара снимков спасенного Министерством из затруднительной ситуации Гарри Поттера нам не помеша…       — Как ты мне… — начал Гарри фразу активации аварийного портключа, благо для этой ситуации она подходила как бы не лучше, чем для разговора с Томом.       Слово «надоел» он произнести не успел, да и конца фразы Фаджа не услышал: он ощутил, как ему на шею накинули знакомого вида цепочку, а к щеке прижалась грубая ткань серого капюшона. Ловкие пальцы несколько раз провернули миниатюрные песочные часики, и его потянуло назад, сквозь время.