Чудо с небес

— Как он себя чувствует? — спросил тихим хриплым голосом темноволосый парень, наблюдавший за маленькими ангелочками, которые бегали по парку. — Намного лучше, — отвечает блондин и засовывает руки в карманы светлых штанов. — Прошло четыре месяца с моего появления в его жизни, он идет на поправку. Начал открываться людям, нашел новых друзей и обрел любовь. Набрал, кстати, вес, теперь не такой худющий, как глист, — смеется ангел, выпрямляя спину, где покоились большие крылья. — Я горжусь им. — Это меня несомненно радует, — улыбается второй и оглядывает рядом стоящего парня. — Спасибо тебе за это, Джисон. — Мне было больно оставлять его таким, Крис, — кивает Хан и смотрит на Бана. — Он очень сильно скучает по тебе. — Как и я по нему, он быстро вырос и стал очень красивым парнем. И этот Чанбин хороший человек, — подмечает старший, направляясь вместе с Ханом в сторону большого фонтана, освещенного солнечным светом. Вокруг этой неписанной красоты летали бабочки и пели песни птицы, радуя каждого жителя своей мелодией. Это по-настоящему райское место, где можно было расслабиться от всех проблем. — Чанбин никогда не обидит того, кто ему дорог. Я доверяю ему Феликса, — Сон берет на руки малыша, который неуверенно стоял на ногах, ведь его маленькие крылышки еще не позволяли летать. Ребенок боязливо оглянул других детей, вцепляясь пальчиками в плечи Хана. — Не бойся, малыш, они тебя не обидят. Здесь никто тебя не обидит.       Ангелочек мило улыбнулся Джисону и оставил на его щеке легкий поцелуй, что-то проговаривая на своем детском языке. Сон заулыбался в ответ и поставил малыша на траву, помогая тому добраться до ангела-воспитателя. — Никогда не думал, что ангелы и демоны могут иметь детей, — Хан вернулся к Чану и томно выдохнул, умиляясь с детей. — Тут практически тоже самое, что и у людей, только есть свои правила. Дети, рожденные в раю или аду, являются чистокровными. А еще тут может любой забеременеть, даже ты, белка. — Эй, не называй меня белкой, — начинает возмущаться младший и ударяет друга по плечу. — Кстати, как у вас с Уджином дела? Ты просто в последнее время какой-то рассеянный.       Чан тут же начинает краснеть и отводит взгляд, пытаясь уйти от темы куда-подальше. Даже предпринимает попытку сбежать от любопытного ангела, но тут же оказывается пойманным грызуном. — Ну Чан, ну скажи мне, я ведь твой друг. Если не скажешь, я позову Минхо, а он любого может разговорить, — продолжает свою тираду Хан, недовольно топая ножкой, как маленький ребенок. — Ладно, только никому, хорошо? — Я умею держать секреты, Чан, — кивает быстро Сон, отходя вместе с Баном в укромное место. — В общем, я не зря тебе сказал, что здесь может родить каждый. И, видимо, у нас с Уджином будет ребенок, — тихо шепчет Крис и резко пугается, когда Хан начинает громко пищать и обнимать старшего. — Господи-господи, Чан, я так рад за вас. А когда ты ему скажешь? Сегодня? Завтра? Лучше сейчас, — младший прыгает возле друга, радостно мотая головой.       Старший лишь томно выдыхает и пытается успокоить Хана, когда видит удивленные взгляды, направленные в их сторону, от проходящих мимо людей. Он понимал, что Сон может его так спалить, ибо Уджин заявится на это место в любую секунду. — Да тихо ты, жопа наглая, — утихомиривает все же младшего Чан. — Сегодня расскажу, когда он придет. — Тогда я не буду вам мешать, ибо знаю, какой ты стеснительный. Но я очень рад за вас, Чан, — Сон обнимает своего друга и спешит покинуть это место, дабы не разрушать уютную обстановку криками и писками.       Кристофер остался один. Он бродил по тому месту туда-сюда, сжимал кулачки и пытался привести себя в чувства. Нельзя было сильно волноваться, так как это может навредить будущему ребенку в его животе, но его переполняли эмоции. Сегодня Чан расскажет о своей беременности самому любимому существу в его жизни. Ким Уджин был все время с ним, с тех пор как Чан оказался в раю, стал для него опорой в тяжелый период. И спустя несколько лет зародилось теплое, щемящее душу, чувство, благодаря которому Бан признался старшему в любви. — Прости, я задержался, — вырывает его из мыслей любимый голос. Он поворачивается к источнику звука и замечает Уджина, такого красивого и светлого. — Привет, милый. — Привет, — Чан сразу засветился, как увидел свою любовь, и попал в его крепкие медвежьи объятия. — Все в порядке, я недолго ждал. — Нужно было поговорить со своим учителем, но теперь я полностью твой. — Ты всегда был моим, начнем с этого, — смеется младший и нежно целует парня в губы. — Я это, поговорить с тобой хотел. Это очень-очень серьезно, дело высшей важности.       Уджин немного непонимающе смотрит на Бана, но кивает головой, не прерывая младшего от монолога. Он берет ангела за руку и ведет к скамеечке, куда усаживает это непутевое создание. Ким очень сильно любит Чана за его детскую неловкость, за глупые, но забавные, привычки, за родинки на шее, за ямочку на щечке, за то, что Крис очень открытый и добрый парень. Крис был идеалом всех идеалов. И вот этот идеал сидит перед ним и жутко волнуется, что пугает старшего. — В общем, мы с тобой очень долгое время вместе и недавно произошло то, что изменит нашу жизнь кардинально, — Чан громко выдыхает и сжимает чужие руки в своих. — Уджин, у нас с тобой будет малыш.       Ким не может поверить ушам. Только что его Чан объявил о своей беременности. У них будет ребенок, похожий на Чана и на самого Уджина. Это ли не счастье для них? — Господи, солнце мое, — улыбается ярко старший и прижимает к своему телу Кристофера, покрывая его лицо поцелуями. Он берет его щеки в ладони и смотрит в карие глаза, где можно было увидеть всю вселенную, скрывающую душевного и теплого человека. — Я очень-очень сильно люблю тебя, и я рад, что у нас будет ребенок. Только наш. Спасибо тебе, — Ким слышит шмыганье носа и аккуратно вытирает с любимого лица соленые капельки, оставляя на лбу поцелуй.

***

      Минхо сидел на полу на кухне Чанбина, пролистывая очередную книжку, которую нашел на полках в квартире. Ему было очень одиноко, учитывая тот факт, что Чанбин с Феликсом, а его молодой человек в лице демонской задницы — Сынмин, сидит в аду и жарит собственные булочки на теплой скамеечке. Они не виделись долгое время из-за занятости младшего, что сильно расстраивало Хо. Ли даже успел проплакать все слезы в плечо Джисона, называя Сынмина то скотиной, то очень ответственным демоном. Его чувства были настоящими, как и у самого Кима, по крайней мере, Минхо в это верил. Они понимали, что это неправильно и их могут осудить, но разве можно запретить чувствам вершить правосудие? Любовь бывает разной и даже противоположности соединяются.       Он слышит то, как кто-то появился в помещении и поднимает взгляд, замечая в проеме любимую, но наглую рожу. Сынмин собственной персоной. Хо поднимается с места и подходит к парню, совсем не издавая каких-либо звуков. Неожиданно для них обоих Минхо начинает колотить демона по плечам, выпуская все недовольство. — Я ждал от тебя хотя бы какой-то, боже мой, весточки. Ты, Ким блять Сынмин, даже не написал мне, не подошел и не обнял, когда я нуждался в тебе, демонская ты задница, — Сынмин все это время спокойно стоял на месте и позволял старшему выплеснуть эмоции на него. — Я так скучал по тебе и даже успел совершить 36 прыжков с многоэтажки, выпил 17 видов жидкостей и остался в живых, ибо я ебучий ангел. За что, скажи мне? — Наговорился? — наконец подает голос Ким и, получив кивок, притягивает недовольного парня к себе, сминая чужие губы своими. Поцелуй получился соленым из-за слез второго, но таким нежным и долгожданным. — Прости, что не появлялся. Теперь я свободен полностью и на долгое время. — Дурак ты, Ким Сынмо, — бурчит дальше Хо и утыкается носом в шею, ластясь словно кот. — Люблю я тебя, хоть ты и жопа. — И я тебя люблю, милый, — улыбается уголками губ Ким, хватая старшего за бедра и поднимая на руки. — Больше никаких слез и истерик, иначе получишь по одному месту. — Вот же извращенец, я, между прочим, старше тебя, — кусает за плечо младшего Хо, получая в ответ шлепок. — Сучка. — Да-да, малыш, я знаю.

***

      Джисон сидел на бедрах Хвана, пока тот, обнимая Сона за талию, читал книгу по демонологии. Бессмертие бессмертием, а учебу никто не отменял. Хан перебирал чужие прядки волос на затылке, вдыхая запах чужого тела. Хенджин пах хвоей, напоминающей Джисону о его былых временах проживания на Земле. Так тепло и по-домашнему. — Почему Феликс сегодня злился? — тихо у ушка спрашивает Сон, прижимаясь своей щекой к чужой. — Даже запястье сегодня сломал. — Его в школе обидели, вот и решил помочь ему дать сдачи, — пожал плечами Хван, забираясь холодными пальцами под футболку Хана. — Не всегда же Ликсу терпеть такое. — Надеюсь, Чанбин о нем позаботился, — ангел забирает книжку из рук Хвана и поворачивает его голову к себе, не убирая ладони с щек. — Обрати на меня внимание. Раньше ты меня отвлекал, теперь пришла моя очередь. — Раньше я хотел тебя позлить, — смеется старший и целует младшего в кончик носа. — Если бы ты сегодня не пришел, я бы сжег к чертям библиотеку и своих одноклассников. Так задолбали, ужас такой. — Я просто твой антидепрессант, — кивает Хан, надавливая на плечи старшего, чтобы тот упал на кровать. — И, между прочим, твой парень, если ты не забыл. — С тобой-то и не такое забудешь, — Хенджин осматривает Джисона и ведет ладонями выше, задевая большими пальцами чувствительные места. Парень тихо ахает, прикусывая зубками нижнюю губу.       Сон решает, что пора заканчивать шарманку и, убрав чужие руки из-под футболки, опускается ниже, снимая следом штаны Хвана. — Знаешь, а я не такой уж и святой, как кажусь, — хитро улыбается младший и вырывает из уст старшего громкий стон.

***

— Я ожидал того, что ты это сотворишь, Хенджин, — говорит строгим голосом высокий мужчина, сидящий на большом троне. — Но все же меня радует, что этот ангел изменил тебя. Раньше тебя нельзя было контролировать, а теперь ты не создаешь проблем, из-за которых мне вечно приходилось общаться с пернатыми из рая. По логике, я должен тебя строго наказать, но раз ты мой сын, да и все это пошло на пользу, никакого наказания не будет. Это в первый и последний раз. — Благодарю, отец, — поклоняется старшему Хенджин и встает с пола, заведя руки за спину. — Обещаю больше не создавать проблем и не впутывать тебя в дела с ангелами. И спасибо за то, что принял его. — Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу ходить на важные собрания, особенно, если они связаны с раем. А раз ты теперь не творишь херню и не заставляешь меня все это исправлять, то уж лучше будь с этим ангелом, — мужчина отпивает жидкость из стакана и томно выдыхает. — Покажи хоть это чудо.       Хенджин улыбается уголками губ и приводит через какое-то время Сона, который крепко держался за руку Хвана. Конечно, ему было страшно находиться в таком месте, но это и не вызывала у него отвращения. Ад не выглядел мрачным и заброшенным, наоборот, здесь было очень тепло и светло, роскошный интерьер и ухоженные люди. Не так он представлял себе ад. — Знакомься, отец, это Джисон, — спокойным голосом говорит Хван и переплетает с Соном пальцы, поддерживая так своего парня. — Здравствуйте, господин, — поклонился слегка Хан и глянул на отца Хенджина, стараясь хотя бы немного расслабиться. — Здравствуй, Джисон, — отец Хенджина не показался Сону каким-то пугающим. Наоборот, перед ним сидел мужчина лет 40, с темными волосами, такой же родинкой под глазом, как и у сына, с него не слезала кожа, не горели глаза ярким пламенем. Нет же, он выглядел как обычный взрослый человек. — Теперь понятно, почему Хенджин так изменился. Ты и вправду вселяешь уверенность. — Благодарю, — слегка улыбается Хан и начинает потихоньку отходить от оцепенения.       Чувство, что его приняли радушно, проявлялось в душе Сона все сильнее и сильнее. А он-то боялся, что все пойдет по наклонной.       Да и сам Хенджин успокоился, ведь отец его принял, не наказал, не испепелил Джисона, как бывших пассий. Джисона приняли в аду, а это уже прибавляет уверенность, что их союз не разрушат. По крайней мере, в аду. — Я люблю тебя, Джисон, — прошептал в самые губы Хван, когда они стояли на балконе огромного адского замка, сделанного из красного кирпича. Им открывался прекрасный вид на город, где жили демоны, совсем не такой, как рисовали в книжках и показывали в фильмах. Извергающиеся вулканы лишь придавали особенности и красоты этому месту, а огромные архитектурные сооружения создавали образ сказочного места, но в другом его виде. — И я тебя очень сильно люблю, Хенджин. Спасибо, что позволил мне тебя изменить, — тихо сказал Сон и уткнулся носиком в чужую грудь.

Теперь все пойдет совсем иначе.