Не вспомнить все

Они с Затанной встречаются очень глупо и странно — на развеселой вечеринке старых друзей по Юной Лиге, куда она приглашена, а он зачем-то искал Грейсона, нашел и потом почему-то остался. Они встречаются, когда, открыв глаза, Джейсон обнаруживает себя в чужой постели, в диком похмелье и без штанов. Потолок чьего-то съемного лофта кружится у него перед глазами. Сложно сразу все вспомнить, когда голова гудит, а во рту сухо как в пустыне. Из распахнутой двери ошарашенно пялятся сам Грейсон, его рыжий приятель-спидстер по имени Уолли и блондинка-Артемида. А она — темноволосая, голубоглазая и совершенно голая, похоже, под укрывающим их обоих пледом, лениво и трезво тянет смешком. — Стучать не учили? Теплые пальцы с крашенными алым лаком ногтями небрежно рисуют что-то на его голой груди. От похмелья взрывается его голова. От нее сладко пахнет духами, от него, кажется, перегаром. После памятного купания в ямах Лазаря, его выпивка почти не берет же — но то пойло похоже на разбавленное ракетное топливо. Горло все еще дерет. Похоже, самоуверенность его как всегда и сгубила. Кончиками пальцев она касается своих губ с размазанной помадой в импровизированном воздушном поцелуе, ослепительно улыбается, произносит какую-то тарабарщину — и просто исчезает из комнаты, эффектно и с потрясающим чувством момента. В спальне все еще гробовая тишина, и только за стенкой кто-то надрывно и фальшиво заходится в караоке. Стиснув гудящие болью виски, Джейсон медленно восстанавливает последовательность. Вечеринка. Рыжий спидстер, с которым они как-то ловко сошлись за стаканом и разговором, и его спец-выпивка для парней c супер-метаболизмом, один неполный шот которой был опрокинут на спор. А потом — темнота, темнота, темнота… И вот — Затанна Затара. Была. Исчезла — а вопросы остались. Только на кресле валяется ее кружевной черный бюстгальтер как доказательство, что это ему не привиделось в пьяном бреду. — Ну и кто и из вас, шутники, споил Красного Колпака? — отмирает, наконец, Артемида. Ее пронзительный голос ввинчивается в голову дрелью. Уолли примирительно пытается обнять ее за плечи. — Я думал, что он блефует. Кто же знал, что он и правда выпьет, милая… — Вообще-то я знал. — сознается Дик. — Вот только остановить не успел. Поэтому просто отправил его наверх проспаться… — А ничего что он вас слушает? — мрачно буркает Джейсон. Покачав головой, Артемида называет всех троих идиотами, довольно беззлобно, впрочем, и уходя обещает раздобыть Джейсону воды и что-нибудь от похмелья. Хорошая девушка, только громкая слишком. — Как ты, Красный? — сочувственно спрашивает Уолли и подмигивает вдруг. — Ну и шустрый же ты малый, однако. Обернувшись в еще пахнущий духами Затанны плед, Джейсон мрачно ищет под кроватью свои трусы и брюки. — Надеюсь, я ее не обидел. Справившись, наконец, с удивлением, Дик едва сдерживает смех. — Ты не вылетел в окно и не отправился в ад… Так что в худшем случае ты ее просто огорчил. Ну или разочаровал малость. — Повезло хоть не наблевал, мужик. — ежится Уолли. — Это был бы провал… Ты уж прости за выпивку. Неловко вышло. — Да что уж, сам дурак. Натянув штаны, Джейсон садится на край разворошенной кровати и пробует осознать все еще раз. Снова и снова он думает о мягких, манящих округлостях едва прикрытой пледом груди, об изящных линиях плеч, о ярких, влажных губах и голубых глазах с озорными искорками. Черт, оказаться в постели с одной из самых горячих штучек Готэма — и так облажаться. Это невыносимо. Фейл среди фейлов, достойный занесения в анналы истории лузеров. Снова и снова Джейсон напрягает память так, что кажется все шестеренки в мозгу скрипят и трещат. Но он не помнит вкус ее губ. Не помнит шелковистость копны ее темных волос и тепло обнаженной кожи. Не помнит ее стоны, ее тело, ее прикосновения… Он не помнит ничего. Это его убивает просто. Это действительно невыносимо и смириться с таким провалом Джейсон не может. Ее непросто застать в одиночестве, но на следующий в небольшой кофейне при Готэм-Холле, где в выходные будет ее новое шоу, он без спроса подсаживается к ней за столик. — А сегодня вы выглядите куда бодрее… — жизнерадостно замечает она. — Мистер… Мистер… Джейсон улыбается максимально обезоруживающе. — Тодд. Джейсон Тодд. В свободном бирюзовом свитере и джинсах она выглядит совершенно обычной и в тоже время безумно хорошенькой. Озорные искорки в ее глазах такие же как он помнит. Отчетливо представляются очертания ее обнаженного тела, сейчас лишь намеками обрисованного одеждой — та малость, что сохранила его память. И, боже, когда он представляет себе, сколько вспомнить не может — это почти физически больно. Мысли принимают не слишком приличный оборот и она это словно чувствует. Веселое озорство в ее глазах быстро превращается в скуку избалованной мужским вниманием женщины. — Затанна Затара. Для друзей — Зи, для вас — нет. — холодно говорит она и тут же машет рукой бариста. — Пожалуйста, как всегда — только два. И запиши на мой счет. Тот радостно улыбается ей в ответ, словно на что-то хорошее, и зачем-то оправляет свой и без того идеальный фартук. — Сегодня я и сам в состоянии заказать себе кофе, мисс Нет. — хмыкает Джейсон. — И заплатить за оба. Это только что был изящный намек в сторону его недавней несостоятельности или просто он сам слишком много думал об этом? Перед ней ставят два фирменных стаканчика, один из которых она опрокидывает залпом, а второй берет в руки. — Поверьте, мистер Тодд, здесь для вас ничего нет. — перекидывает она сумку через плечо, похоже собираясь уходить. — А вот мне, с учетом что я не спала и не ела толком со вчерашнего дня, просто необходима двойная доза кофеина. И минут десять спокойствия, чтоб его спокойно употребить в одиночестве. Несмотря на высоченные каблуки, походка у нее проворная и чертовски быстрая. Но он все равно успевает рассчитаться с бариста за сэндвич и догнать ее прежде чем двери лифта закрываются. На хорошеньком лице — досада. — Странно тратить деньги на кофе, если можешь наколдовать его за бесплатно. - быстро замечает он, перехватывая инициативу. Чуть улыбнувшись, Затанна пожимает плечами. — Это мой ритуал. Настраивает на определенный, рабочий лад... И почему я оправдываюсь? - одергивает она себя. -  Вам не говорили, мистер Тодд, что все, случившееся в Вегасе — остается в Вегасе? Вспоминать вслух, а тем более искать встречи — отвратительно дурной тон. — О, все, что я обычно делаю, можно так назвать. — самодовольно ухмыляется он. — И, поверь, я отлично это делаю. — Не повод для гордости. В уголке рта у нее чуть-чуть кофейной пенки. На мгновение он отчетливо представляет привкус кофе и корицы на языке, смешанный с вкусом ее губ, и пытается вспомнить как уже целовал эти самые губы, мягкие, сладкие, должно быть, от помады, податливо раскрывающиеся в ответ… И не может вспомнить ничего, ровным счетом ничего.  — Я просто хотел извиниться… — осторожно пытается он прощупать почву. — На всякий случай. Затанна небрежно пожимает плечами. — Извиняю. Кончик ее языка проворно скользит по губам, слизывая подтаявшую кофейную пенку. Рука сама тянется к кнопке «Стоп». И он отлично понимал, что может лишиться головы или оказаться где-нибудь в Арктике, но, черт, кажется, готов рискнуть. — Эй, я был пьян, как кусок дерьма, а ты просто использовала меня. — чуть нависает он над ней, пользуясь заметной разницей в росте. — Это нечестно. Без намека на тревогу Затанна глядит на него снизу вверх. — Можешь обратиться в полицию. Или дать Викки Вейл скандальное интервью и прославиться. — Лучше дай мне еще один шанс. — голос у него проседает низкой хрипотой. — И никаких интервью в газету не будет. Двери лифта раскрываются за его спиной. — Не забудь прислать мне свежий номер. — смеется она, едва не расплескав кофе, и выходит на этаж. — Рассчитываю на первую полосу, не меньше. На прощание она бросает лишь какую-то тарабарщину из которой понятно лишь что-то про полчаса. Двери закрываются намертво. Гаснет свет. В кармане куртки у него откуда-то берется листовка Готэмского общества трезвости. Сэндвич из кофейни остался в ее сумочке взамен — в конце концов, по его вине она все же осталась голодной. А для таких штучек в магии он не нуждается, достаточно и обычной ловкости рук. Кажется, это был полный отворот, но глядя на листовку Джейсон лишь хохочет и присев на корточки, приваливается затылком к стенке. У него с добрый десяток способов выбраться отсюда в запасе — два или три из них даже относительно безвредные для окружающих. Но здесь, в лифте отлично думается — об отшившей его только что женщине с безбожно острым языком и озорными искорками в голубых глазах, о том, что хорошо бы встретить ее еще раз. И получить от нее в этот раз — все.